Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой: Стефан Цвейг

"Казанова, Стендаль, Толстой - писал С. Цвейг, знакомя читателей с этой книгой, - я знаю, сопоставление этих трех имен звучит скорее неожиданно, чем убедительно, и трудно себе представить плоскость, где беспутный, аморальный жулик… Казанова встречается с таким героическим поборником нравственности и совершенным изобразителем, как Толстой. В действительности же… эти три имени символизируют три ступени - одну выше другой… в пределах одной и той же творческой функции: самоизображения".