Примо Леви: Человек ли это?

Примо Леви (1919-1987) - итальянский писатель, поэт и публицист, химик по образованию. В двадцать четыре года он был депортирован в концлагерь. Знание немецкого языка, потребность нацистов в профессиональных химиках, молодость и, возможно, счастливая судьба помогли Леви выжить. Сразу после освобождения он написал книгу "Человек ли это?", считая своим долгом перед погибшими рассказать о злодеяниях фашистов. В западной послевоенной культуре П. Леви занимает не меньшее место, чем А. Солженицын в русской. В Италии книга Примо Леви "Человек ли это?" была названа Книгой века.

Рано или поздно все начинают понимать, что безграничного счастья в жизни быть не может, но лишь немногие открывают для себя эту истину с противоположного конца, приходя к выводу, что точно так же не может быть и безграничного несчастья. Достичь как одного, так и другого полюса нам мешает обусловленность самого человеческого существования, враждебного по своей природе всему бесконечному. Мешает недостаточное...

Примо Леви (1919-1987) - итальянский писатель, поэт и публицист, химик по образованию. В двадцать четыре года он был депортирован в концлагерь. Знание немецкого языка, потребность нацистов в профессиональных химиках, молодость и, возможно, счастливая судьба помогли Леви выжить. Сразу после освобождения он написал книгу "Человек ли это?", считая своим долгом перед погибшими рассказать о злодеяниях фашистов. В западной послевоенной культуре П. Леви занимает не меньшее место, чем А. Солженицын в русской. В Италии книга Примо Леви "Человек ли это?" была названа Книгой века.

Рано или поздно все начинают понимать, что безграничного счастья в жизни быть не может, но лишь немногие открывают для себя эту истину с противоположного конца, приходя к выводу, что точно так же не может быть и безграничного несчастья. Достичь как одного, так и другого полюса нам мешает обусловленность самого человеческого существования, враждебного по своей природе всему бесконечному. Мешает недостаточное знание будущего, таящего в себе надежду и одновременно неуверенность в завтрашнем дне. Мешает неминуемость смерти, кладущей предел любой радости, как, впрочем, и любому страданию. Мешают нам и неизбежные бытовые заботы, способные не только разрушить длительное счастье, но и притупить остроту долго длящегося несчастья, которое воспринимается уже не целиком, а отдельными фрагментами, благодаря чему легче переносится.
Примо Леви