Сегодня исполняется 80 лет народному художнику России — Николаю Александровичу Устинову.
Он родился 10 июля 1937 года в Рязани, во время войны был в эвакуации в деревне, в Рязанской области. В 1946 году отец вернулся с фронта, и вся семья поселилась в Москве.
Первые проиллюстрированные художником книги, по его словам, «тяготели к юмору, вернее, пытались тяготеть». Но настоящее призвание Николай Александрович нашел в изображении природы, животных, деревни. В этом помогли ему первые детские деревенские впечатления.
Невозможно сосчитать, сколько книг проиллюстрировал художник, — по-видимому, более трехсот. А еще он сотрудничал с журналами — и детскими, и взрослыми, — участвовал в оформлении знаменитой детской энциклопедии «Что такое. Кто такой». Работы художника публиковались издательствами Германии, Японии, Кореи.
Николай Устинов принимал участие во всех московских, республиканских и всесоюзных выставках художников-графиков, был награжден дипломами Всесоюзных и республиканских конкурсов книги.
За свою многолетнюю работу по иллюстрированию детских книг художник получил множество наград, в том числе — золотую медаль Российской Академии Художеств.
Мы публикуем небольшое интервью с Николаем Александровичем, которое он дал издательству «Речь».
— Какой праздник вы больше всего любили в детстве и как его отмечали?
— Во время войны мама и я были в эвакуации в Рязанской области. И когда приближался мой пятый день рождения, это было в 1942 году, мама спросила, что бы я хотел получить в подарок. И я ответил: «Хочу, чтобы мама в этот день не работала. Хочу, чтобы мы вместе с ней пошли в лес, и я там залез на дерево!».
И случилось так, что мама отпросилась у бригадира, мы с ней пошли в лес, и там я действительно залез на дерево. Сидя на этом дереве, я был одного роста со стоящей на земле мамой. А потом мы пошли домой.
И это был для меня праздник. Мои деревенские сверстники проделывали это все запросто: я имею в виду, залезали на любые деревья. А у меня не хватало сил подтянуться. Вокруг нас не было деревьев, на которые я смог бы залезть. А в лесу я нашел подходящее дерево.
— Какой совет, полученный много лет назад, вы помните до сих пор?
— Мой папа подал мои документы в Московскую среднюю художественную школу и сказал мне, что такая школа есть, и я буду в ней учиться. Первое, что я у него спросил: «Там будет раздельное обучение или совместное с девчонками?» И когда папа ответил, что совместное, у меня вытянулась физиономия. Тогда папа сказал, что такие женоненавистники, как я, очень рано женятся. И он как в воду глядел. Потому что я очень рано женился, да еще и на девчонке из своего класса.
— А какой совет вы дадите современной молодежи?
— Читайте. И учите языки.
— Какому учителю вы до сих пор благодарны и за что?
— Андрею Петровичу Горскому, преподавателю МСХШ (сейчас Московский Академический Художественный Лицей Российской Академии Художеств). Он преподавал всего полгода, но именно его я считаю своим учителем. Он меня композиционно встряхнул, открыл во мне сочинительство, подтолкнул меня к нему.
— Работы какого художника произвели на вас первое неизгладимое впечатление и подтолкнули к началу творческого пути?
— Таких много. Главным образом это ленинградская школа: Лебедев, Чарушин, Васнецов, Валентин Иванович Курдов.
— Какая привычка делает вашу жизнь лучше?
— Привычка есть (смеется).
— Ваше любимое детское лакомство?
— Скажу точно — блины. А потом — пельмени.
— Расскажите о вашей любимой детской игрушке или об игрушке, которая запомнилась на всю жизнь.
— Мне очень нравились поезда, и в детстве я их выкладывал из всего, что попадалось под руку: из коробок, из тюбиков.
— Вспомните любимую детскую книгу, любимого персонажа или историю, связанную с чтением.
— Их несколько. Одна из первых — это «Приключения барона Мюнхгаузена». Я ее прочитал вслух в своем втором классе сельской школы.
— Есть ли книга, к которой вы бы хотели сделать иллюстрации, но в силу стечения обстоятельств эта задумка не была воплощена?
— Есть. Всю жизнь мне хотелось сделать «Песнь о Гайавате». Я ее почти всю наизусть знаю. Мне кажется, я бы ее сделал хорошо. Это высочайшего уровня поэзия в переводе Бунина.
— А какая из проиллюстрированных книг у вас самая любимая?
— Это все, к сожалению, относительно. Когда-то мне казалось, что самая большая моя удача — это «Авось и как-нибудь» Ефима Ружанского. Студенческая работа, я за нее деньги получил. Наверное, был в восторге, что за нее заплатили. Какое-то время самым любимым был «Лисичкин хлеб» Пришвина. Сейчас — сборник русских поэтов «Листопад».
— Как вы выбираете произведения для иллюстрирования?
— По принципу «лопай, что дают» (смеется). Но часто мне приходилось «лопать» то, что действительно хочется. Особенно после того, как я более-менее определился с темами: природа, деревня и животные.
В 1979 году на ярмарке в Сокольниках мои картинки увидел немецкий издатель Герхард Шрайбер — и предложил делать сказки. В свои пятьдесят лет он научился говорить по-русски и сказал: «Мне нравится в твоих сказках Luft und Licht» (воздух и свет).
Для Герхарда Шрайбера я проиллюстрировал книгу «Прекраснейшие сказки для целого года». Там было двенадцать сказок разных народов, из русских — «Гуси-лебеди» и «Царевна-лягушка». Еще были итальянские, французские, немецкие, английские, шведские и финские сказки. Потом их печатали в России и по отдельности, и в сборниках. А я после этой книги стал иллюстратором-сказочником.
— Если бы так сложились обстоятельства и вы бы не стали художником-иллюстратором, где вы смогли бы реализовать себя, в какой профессии?
— Наверное, я никогда бы не научился водить машину и работать с техникой.
А, вообще, не знаю. Мне, например, нравится колоть дрова.
— Какой предмет или механизм из прошлого кажется вам несправедливо забытым?
— Гусиное перо.
(Комментарий дочери, Юлии Устиновой: «Папа пишет и рисует гусиным пером, умеет его заточить».)
— На что бы вы сейчас не стали тратить время?
— Я люблю тратить время (смеется). Творчество предполагает праздность. Во время праздности происходит аккумулирование творческого начала. Лениться — это хорошо. Пушкинское «Я сладко усыплен моим воображеньем, и пробуждается поэзия во мне» — это ведь тоже о праздности.
— Что такое счастье?
— Наверное, я был счастлив…
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
