Ким Стенли Робинсон (не путать с однофамильцем Спайдером Робинсоном) – без малого классик англо-американской фантастики, антипод Уильяма Гибсона, неформальный лидер так называемых «гуманистов». Именно его единомышленники (вместе с киберпанками) ставили на уши западную фантастику в далеких 1980-х, но без хлестких манифестов, громких скандалов и публичных оскорблений. В России К.С. Робинсона почти не знают: до недавнего времени у нас была переведена только его «Калифорнийская трилогия» плюс несколько повестей и рассказов. Выпуск нового романа – рискованный шаг с коммерческой точки зрения. Не потому, что «2312» – слишком объемистая, слишком сложная или слишком умная книга: романы Нила Стивенсона, к примеру, продавались у нас вполне бойко. Но в отличии от Стивенсона или Симмонса, Робинсону в принципе не знакомы такие понятия, как «драйв» и «саспенс». «2312» действительно умная и мощная книга: путеводитель по освоенной человечеством Солнечной системе, история любви Свон с Меркурия и Варама с Титана, шпионский роман и справочник по политологии, астрофизике, кибернетике, биологии и медицине начала XXIV века под одной обложкой. Но тяжеловесность, неторопливость, неповоротливость повествования никогда не дадут роману стать бестселлером. А жаль: Ким Стенли Робинсон обращается к одному из интереснейших жанров, незаслуженно забытому современными фантастами по обе стороны океана. Герои его романа живут в постдефицитном, посткапиталистическом обществе, работающем по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Коммунистическим это общество стараются не называть – но, похоже, только потому, что само слово было полностью скомпрометировано еще в XX веке. Они конструируют сложные биосистемы и моют грязные тарелки, вкалывают на стройке и изучают строение мозга, читают Марка Твена и Марселя Пруста, слушают Бетховена, Вагнера, Дебюсси, терраформируют планеты и создают новые произведения искусства, используя как материал собственное тело и бесхозные астероиды... Они имеют доступ к почти неограниченным ресурсам, но в большинстве случаев не чураются черной работы – ведь в космосе от этой «черной работы» зачастую зависит общее выживание. «Поле попашет – попишет стихи» – писал классик. Только так, и никак иначе. В этом мире радикально решены гендерные проблемы, не дающие покоя нашим современникам. Изменение пола – по прихоти, а чаще по медицинским показаниям, – рутинная операция, которую несколько раз в жизни проходит подавляющее большинство обитателей Солнечной системы. Хотя половая самоидентификация по-прежнему закладывается на первом триместре развития плода, гендерным стереотипам больше не придают значения: мальчик, девочка – какая разница, лишь бы человек был хороший. Но главное, конечно, продолжительность жизни. Биотехнологическая революция привела к тому, что обитатели планет и астероидов Солнечной системы живут по полтора-два столетия – а в перспективе способны протянуть много дольше. Особенно если произойдет новый прорыв на этом фронте, о близости которого говорит один из персонажей. Это, разумеется, в корне меняет их отношение к жизни как таковой – и, само собой, до неузнаваемости меняет общество. Словом, перед нами натуральная утопия – в духе утопий эпохи Ренессанса с их долгими подробными экскурсиями по «островам блаженных», многословными отступлениями и отсылками к античности. И, само собой, в этом прекрасном обществе «даже последний земледелец имеет не менее трех рабов» – кавнотовых компьютеров, квакомов, искусственных интеллектов, координирующих работу всей инфраструктуры. Но даже в постдефицитной бесклассовой утопии не обойтись без конфликтов, и один из связан именно с искусственным интеллектом, вдруг проявившим неожиданную независимость. Второй ключевой конфликт имеет прямое отношение к Земле, материнской планете, с которой обитатели Приземелья по ряду причин никак не могут разорвать связь. Пока люди азартно терраформировали Марс и Венеру, строили города на Меркурии и Титане, обживали астероиды, создавали общество, основанное на взаимном уважении, Земля жила привычной жизнью – и если менялась, то лишь в худшую сторону. Бесчисленные малые войны, экологические катастрофы разного масштаба, три миллиарда людей за чертой бедности, безработица, голод, болезни... «Земля – это люди как боги и люди как крысы. – Безжалостно подводит итог один из героев Робинсона. – В огромной вращающейся карусели Земля – это красная лошадка с привязанной к ней бомбой. И сойти с этой карусели невозможно». Но, может быть, им еще удастся повернуть катастрофу вспять, используя ту же стратегию, те же технологии, что и при освоении Солнечной системы?.. К сожалению, жемчужное зерно интриги тонет в многостраничных описаниях природы и отвлеченных рассуждениях героев обо всем на свете – Марселя Пруста Робинсон упоминает явно не случайно. При всей масштабности и литературной отточенности, роман «2312» удостоен только писательской премии «Небьюла», хотя выдвигался и на «Хьюго», и на «Локус», и на Премию Британской ассоциации научной фантастики, премии имени Артура Кларка, Джона Кэмбелла, Джеймса Типтри-младшего... Понятно и почему выдвигался, и почему ничего не получил. И все же отдадим должное составителям серии «Сны Разума»: хорошо, что издали! Чай, не только «темной фэнтези» и young-adult fiction жива современная англо-американская фантастика. Рецензия: Василий Владимирский, Питерbook

02 ноября 2015

2312

А жаль: Ким Стенли Робинсон обращается к одному из интереснейших жанров, незаслуженно забытому современными фантастами по обе стороны океана. Герои его романа живут в постдефицитном, посткапиталистическом обществе, работающем по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Коммунистическим это общество стараются не называть – но, похоже, только потому, что само слово было полностью скомпрометировано еще в XX веке. Они конструируют сложные биосистемы и моют грязные тарелки, вкалывают на стройке и изучают строение мозга, читают Марка Твена и Марселя Пруста, слушают Бетховена, Вагнера, Дебюсси, терраформируют планеты и создают новые произведения искусства, используя как материал собственное тело и бесхозные астероиды... Они имеют доступ к почти неограниченным ресурсам, но в большинстве случаев не чураются черной работы – ведь в космосе от этой «черной работы» зачастую зависит общее выживание. «Поле попашет – попишет стихи» – писал классик. Только так, и никак иначе.

В этом мире радикально решены гендерные проблемы, не дающие покоя нашим современникам. Изменение пола – по прихоти, а чаще по медицинским показаниям, – рутинная операция, которую несколько раз в жизни проходит подавляющее большинство обитателей Солнечной системы. Хотя половая самоидентификация по-прежнему закладывается на первом триместре развития плода, гендерным стереотипам больше не придают значения: мальчик, девочка – какая разница, лишь бы человек был хороший.

Но главное, конечно, продолжительность жизни. Биотехнологическая революция привела к тому, что обитатели планет и астероидов Солнечной системы живут по полтора-два столетия – а в перспективе способны протянуть много дольше. Особенно если произойдет новый прорыв на этом фронте, о близости которого говорит один из персонажей. Это, разумеется, в корне меняет их отношение к жизни как таковой – и, само собой, до неузнаваемости меняет общество.

Словом, перед нами натуральная утопия – в духе утопий эпохи Ренессанса с их долгими подробными экскурсиями по «островам блаженных», многословными отступлениями и отсылками к античности. И, само собой, в этом прекрасном обществе «даже последний земледелец имеет не менее трех рабов» – кавнотовых компьютеров, квакомов, искусственных интеллектов, координирующих работу всей инфраструктуры. Но даже в постдефицитной бесклассовой утопии не обойтись без конфликтов, и один из связан именно с искусственным интеллектом, вдруг проявившим неожиданную независимость.

Второй ключевой конфликт имеет прямое отношение к Земле, материнской планете, с которой обитатели Приземелья по ряду причин никак не могут разорвать связь. Пока люди азартно терраформировали Марс и Венеру, строили города на Меркурии и Титане, обживали астероиды, создавали общество, основанное на взаимном уважении, Земля жила привычной жизнью – и если менялась, то лишь в худшую сторону. Бесчисленные малые войны, экологические катастрофы разного масштаба, три миллиарда людей за чертой бедности, безработица, голод, болезни... «Земля – это люди как боги и люди как крысы. – Безжалостно подводит итог один из героев Робинсона. – В огромной вращающейся карусели Земля – это красная лошадка с привязанной к ней бомбой. И сойти с этой карусели невозможно». Но, может быть, им еще удастся повернуть катастрофу вспять, используя ту же стратегию, те же технологии, что и при освоении Солнечной системы?..

К сожалению, жемчужное зерно интриги тонет в многостраничных описаниях природы и отвлеченных рассуждениях героев обо всем на свете – Марселя Пруста Робинсон упоминает явно не случайно. При всей масштабности и литературной отточенности, роман «2312» удостоен только писательской премии «Небьюла», хотя выдвигался и на «Хьюго», и на «Локус», и на Премию Британской ассоциации научной фантастики, премии имени Артура Кларка, Джона Кэмбелла, Джеймса Типтри-младшего... Понятно и почему выдвигался, и почему ничего не получил. И все же отдадим должное составителям серии «Сны Разума»: хорошо, что издали! Чай, не только «темной фэнтези» и young-adult fiction жива современная англо-американская фантастика.

Рецензия: Василий Владимирский, Питерbook