Энтомология искусства Славы Ерко

Не кажется ли Вам, что художник-иллюстратор "навязывает" интерпретацию мира литератора, может быть, вовсе не помогая, а даже мешая читателю, атрофируя его собственную фантазию и ассоциативное мышление?   Один мой знакомый, перефразируя известную цитату "Только мертвый индеец хорош", сказал - "Только мертвый автор хорош". В этом смысле работать с классиками, почившими давным-давно, проще.   Кастанедовские образы так необыкновенно точно пойманные и переданные Вами, насколько они требовали "въеханности" в материал? Для этого требовалось, наверное, неоднократное прочтение его книг?   Когда в 90-ом году я прочел первый том, это было землетрясение внутри. По поводу "въеханности" в образы не хорошо, наверное, было бы мне говорить, что я глубоко "въехал". Прежде всего, мне было необыкновенно интересно это читать, во-вторых, не было никаких сдерживающих факторов и тем более иллюстраторов, которые до меня иллюстрировали Кастанеду. Наверняка, где-то и были, но я не видел их работ. И то, что я нарисовал, это стопроцентно соответствовало моему восприятию текста. Всегда главная проблема - соотнести слова с изображением, это никогда не получается. Получается фальшиво и ложно… У Кастанеды вещи, не имеющие по большому счету отношения к словам как-то странным образом существуют… То есть состояния, которые практически физически передаются мне как иллюстратору при помощи слов, но слова абсолютно не остаются в подкорке. Слова полностью улетучиваются, остаются одни состояния. Я с этим прежде не сталкивался, потому что этого нет ни в классической литературе, ни в любой другой. Во всем, что я иллюстрировал до 91 года, работая в различных издательствах иллюстрируя откровенно слабую литературу, абсолютно совковые романы и т.д. мне приходилось выдумывать состояния. Единственный плюс - это лояльное отношение руководства - рисуй все, что тебе взбредет в голову, любой бред, не обращая внимания ни на авторов, ни на содержание. Поэтому иногда картинки получались лучше, чем сами книжки.   А потом материализовалось издательство "София".   Да, пару лет я работал в "Софии". За это время я сделал около 20-ти обложек. Но поскольку диапазон работы ограничивался - обложка, четвертая сторона обложки и какая-нибудь небольшая картинка на форзац, то есть три элемента в книге - это очень быстро мне надоело. Кастанеда как-то быстро закончился и потом пошел ряд авторов, которые меня абсолютно не грели. Тех же Доннер, Абеляр я уже не воспринимал, так как Кастанеду. Я вообщем-то человек не эзотерический, варяг со стороны, поэтому у меня нет достаточно трепетного прочувственного отношения именно к эзотерической литературе. Я вообще по натуре своей предатель. Я с удовольствием предаю предыдущие издательства или скажем направления, если мне подворачивается новая более интересная работа.   Ради кого же Вы предали "Софию"?   После "Софии" был очень интересный и приятный период работы в издательстве "Ника-Центр" - издательство современного философского романа, и не только современного - там и Свифт, и Гофман, и Умберто Эко… К счастью, там помимо суперобложки нужно было нарисовать несколько десятков картинок внутрь. После "Ники" у меня образовалось жжение в ладошках - страшно хотелось проиллюстрировать хорошую детскую сказку. Может, я не созрел для наших национальных сказок - русских, украинских, но больше всего меня грели сказки либо английские, шотландские, ирландские, либо французские. В них практически отсутствует притянутый за уши хэппи энд и победа дураков над ситуацией. Они очень умные, грустные и мудрые. В них есть настоящее искусство, и они сильно похожи на авторские сказки, причем автора живущего на рубеже 19-20-го веков. Очень стильные тонкие изящные витиеватые, и в них очень мало грубости и пошлости.   Вы сказали "грустные сказки". А вообще у Вас внутренне самоощущение минорное?   Минорное ощущение появляется тогда, когда достаточно весело себя ощущаешь по жизни. Не хватает грусти. Как только эта грусть появляется в жизни, сразу же хочется спасаться в противоположной стороне. Но мне кажется, я не так грустно живу, поэтому больше люблю проявление минорности в творчестве.   Не могли бы Вы назвать, скажем, тройку любимых писателей и чье творчество из них можно назвать максимально визуальным?   Ну, Кастанеду, наверное, нельзя назвать писателем… Из любимых - Борис Виан, Набоков. Вот в метро, например, я очень люблю читать 9-ый том Чехова из полного собрания: "Три сестры", "Дядя Ваня" и т.д. Я - не дока в области литературных познаний.   Какие философские, культурные и эзотерические направления Вам близки? Я так понимаю, что японская культура Вам не безразлична.   С философиями проблема - в институте была тройка. А в японской культуре мне даже ближе не культура, а фактура. Я на ночь очень люблю рассматривать какие-то альбомы с насекомыми, рыбами. Почему-то меньше люблю животных: птиц, млекопитающих. Но самые любимые существа - это насекомые. Мне кажется, Господь Бог - это был пятый день творения мира, когда он создал насекомых - был в ударе, у него так и перло! Это не имеет никакого отношения ни к философии, ни к литературе, это у меня с детства. Все детство, помню, провел с коробочками с жуками во всех карманах и, я не мог от них оторваться. Можно было придумывать, наворачивать самые различные сюжеты на любую форму любого из этих существ. Абсолютно не интересовал ни ареал обитания, ни физиология и прочее… Только - форма.   Признание и видение совершенства форм - это тоже философия.   Форма и больше ничего. Отсюда близки культуры, в изобразительном смысле, которые захватывают диапазон насекомых, рыб - это, конечно, восточные культуры. Западные - не так связаны с природой, с биоморфными какими-то фактурами и структурами. Вообще, как не крамольно будет звучать, меня абсолютно не радует доколумбовая ни пластика, ни культура в целом. Античное искусство - все эти рельефы, барельефы - не от природы, а от внутреннего какого-то геометрического мировосприятия: слишком много астрономии, слишком много науки. Куда ближе Африка. Мне как-то попался альбом, в нем пластика каких-то разных уголков Африки до рождества Христова - это сумасшедший дом! Какие там греки, какие римляне - они "отдыхают" просто по сравнению с какими-то голыми папуасами, которые обсидиановыми стамесками вытесывали чудеса. Там столько жизни, столько души - ну, Космос просто.   В культурах цивилизаций облюбовавших Американский материк тоже были космические скульптурные изваяния, толтекские деревянные фигурки…   Да, но то, что меня там больше прельщает, это не архитектурные элементы: убранство внутри пирамид, колонны и прочее, а пластика - посуда, головные уборы, украшения.   Детали для Вас больше значат, чем некая глобальность.   Камерные вещи мне ближе, чем глобальные. Хотя со мной не согласны практически все. Все говорят о величии, о мощи храмов, пирамид, о местах силы… Нет, с пирамидами у меня не сложилось.   Когда кайф от творчества сильней - до, во время или после? Созерцание ведь тоже часть творческого процесса.   Во время. Процесс - самое интересное. Большой минус - это реализация плодов этого процесса. Как терпят меня домашние, не пойму. (По слухам у Славы - жена, дочь и теща, которые никак не проявляли своего присутствия во время нашего визита, однако по шумам, доносившимся из соседней комнаты, было ясно, что эти слухи имели под собой почву - примеч. журнала) Вообще я свои работы, как-то очень быстро перерастаю.   Могли бы Вы проиллюстрировать не слово, а мелодию, музыку? Кто бы удостоился такой чести?   Могу привести обратный пример. Мусоргский пишет "Картинки с выставки" своего друга художника, забыл сейчас, как его звали. Художника никто не помнит и, судя по отзывам искусствоведов, он был очень "так себе". Но по его картинкам Мусоргский создал величайшее музыкальное произведение, которое с одной стороны имеет отношение к этим картинкам, но с другой - оно не имеет к ним никакого отношения, поскольку оно на десять порядков выше. Это абсолютно разные пространства - музыка, изображение и слово. Они могут пересекаться, могут не пересекаться, но главная вещь, объединяющая их на мгновение - это твое состояние.   А какая музыка Вам симпатична?   Раньше я любил традиционный джаз. Сейчас люблю направление смешивания разных этнических звуков-состояний с европейским мировосприятием, т.е., если смешать европейские мозги с индийскими, то получится группа "Шакти". Симбиоз культур.   Вообще в более широком понимании - не только книжном - иллюстратор, это прикладник, т.е. не свободный художник? Но ведь существует масса примеров, когда иллюстратор перерастает автора. Киноэкранизации литературных произведений - это ведь тоже визуализация текста - сплошь и рядом ярче оригиналов.   Да. Например, довольно жалкое произведение Дюма-сына "Дама с камелиями" - получается "Травиата" у Верди. Вряд ли кто-то перечитывал бы эту вещь, если бы не гениальная интерпретация Верди. Но гораздо больше примеров наоборот. Например, Толстой, наблюдая иллюстрирование "Войны и мира" разными художниками, - а он как-то вяло разбирался в этом вопросе - по большей части одобрял, все что видел. Но под занавес жизни писателя в 1910 году Пастернак-отец показывает ему свои иллюстрации. Толстой лишь воскликнул: "Боже мой, где ты был, когда у меня были зубы?!" В том смысле, что Пастернак принес ему великолепную пищу, когда он уже был беззуб. Он долго рыдал по, казалось бы, радостному поводу - иллюстрации будут изданы, но то, что могло бы согревать Толстого на протяжении многих лет получилось только перед смертью.   Есть ли у Вас какое-то определение искусства?   Мне кажется все искусство - и музыка, и живопись, и литература - это физиология чистой воды. Для меня лично это физиологический процесс, где я себя чувствую, конечно, не как рыба в реке, но, по крайней мере - как рыба в аквариуме. Искусство - это физиологическая, естественная особенность каждой конкретной личности, т.е. как особенности телосложения и лица, как желание сидеть на месте, или желание бежать, или желание плыть, как желание извлекать из чего-то звуки… Огромное недоверие вызывают художники, которые подкладывают очень плотную литературную основу под то, что они делают. Искусствоведение - жанр, существующий для искусствоведов. Это похоже на надписи на обратной стороне пластинки с классической музыкой: "В первой части симфонии лирический герой переживает сложные драматические чувства…" Слушаешь, ищешь этого лирического героя, а перед тобой веселая "забойная" вещица - оказывается именно в этот момент у героя чудовищные переживания и мучения.   Да, интеллект в искусстве - аспект скорее мешающий или даже никчемный?   Интеллект в искусстве - это графоманская сущность всех творческих людей.   Если искусство - физиология, то какое место занимает в этом душа?   Это - абсолютно неразделимые вещи. Душа - потемки, тайна... Она не часть физиологии, она - нечто объединяющее, целое со всем остальным.   Может, искусство в таком случае физиология души?   Мне кажется - да. Она также индивидуальна как черты лица или линии на руке.   Беседу вела Тамара Ларина, tami-book.by.ru