Благородный серый gris

Коль скоро французский язык обогатил искусство таким жанром, как noir — это произведение с обязательной горчинкой пессимизма, то впору позаимствовать в нем и такой термин, как gris — то есть серый. Тоже не сказать, что очень позитивный цвет, но бывает и благородным. И отлично определяет тональность книги Катрин Лове — это размеренная европейская проза с не острым, но очень понятным внутренним конфликтом. Кстати, для этой писательницы не в новинку изобретать новые многогранные жанры. Про свою предыдущую хорошо известную в России книгу, «Русский и смешной роман», она говорила примерно так: во французском языке drôle означает не только «смешной» в смысле «комичный», но и «странный». Поэтому понимайте как хотите…Но вернемся к благородному серому. О нет, это не убогий косноязычный мышиный колер. И, упаси боже, не тот, у которого есть сомнительные и широко известные «Пятьдесят оттенков». В этом жанре пишут свои дневники все те, кто действительно ответственно относится к этому делу — то есть находит в каждом своем дне нечто, достойное отображения на бумаге. Вы спросите: где они, эти люди? Так вот же, лирическая героиня Катрин Лове, от имени которой ведется рассказ в книге, такая и есть! Кстати, имя ее мы так и не узнаем, что само по себе довольно любопытно и хорошо ложится в предлагаемую gris-концепцию. Этот факт как бы говорит нам, что сюжеты, подобные описанному в романе, могут реализоваться в жизни каждого.Тут, пожалуй, стоит обсудить еще один важнейший вопрос: а не будет ли все это скучно читать? На самом деле определить степень интересности этой книжки для конкретного читателя очень просто: пугают ли вас широкомасштабные круизы с необходимостью экспресс-обзора достопримечательностей в толпе оголтелых туристов? Попытались бы вы сбежать с лайнера в свой маленький домик в горах, чтобы продолжить печь гратены для соседей? Если да, то добро пожаловать в компанию месье и мадам Рива: именно так они и поступают на первых страницах романа, вызвав восхищение у главной героини.Это не какие-нибудь там знаменитые Джоли с Питтом, о которых трубят таблоиды. Это просто милые разумные старички. А роман назван в честь них потому, что на первых страницах они входят в жизнь главной героини, а на последних — покидают ее. Выходит, что мсье и мадам Рива — некий временной ориентир, маркирующий определенный отрезок ее существования. Впрочем, возможно, что не только временной. Подруга рассказчицы считает, что та нашла для себя своеобразных гуру: просто кому-то в этой роли больше симпатичны психи, а кому-то — умудренные жизнью пожилые люди.Похоже на правду, ведь даже названия глав говорят о том, что героиня много рефлексирует — например, «Те, кто живут не такой жизнью, как мы, могут многому нас научить» или «У нас перед глазами разворачиваются неведомые сражения». Она регулярно поднимается в горы, чтобы поделиться с мсье и мадам наболевшим: вот ее любовник, случайный, в общем-то, мужчина с дружелюбным оскалом менеджера по туризму, выбрасывается из окна. Что бы теперь почитать человеку в коме? Вот ее терапевт (дело происходит в Швейцарии, так что этот самый терапевт наверняка имеет приставку психо-; по крайней мере, все лечение героини заключается в беседах) собирается покинуть цивилизованную Европу и припасть к своим африканским корням. Также наиболее часто обсуждаются вопросы веры и необычные сорта яблок, растущие в далекой для благополучных швейцарцев Румынии. В общем, обычный вариант нормы — gris!Жаль только, что простая жизнь — не значит предсказуемая. И, хотя сюжет книги достаточно нетороплив, прозрачным его не назовешь. Как, впрочем, и излишне оптимистичным. Но ведь настраиваясь на благородный серый, к чему-то такому себя и готовишь, не правда ли?Рецензия: Софья Вечтомова, Журнал «ПИТЕРBOOK».