Учитель французского. Трехтомник главного российского франкофона

И в неблизкие уже советские времена, и сегодня мы учили и учим Францию по Юрию Рубинскому. Он один из первых наших исследователей, ученых, открывших нам глаза на эту необычнейшую страну. Подготовка к работе в Париже для любого дипломата или журналиста, начиналась с усвоения азов, истин и тонкостей, легко преподносимых неведомым автором под фамилией Рубинский. В статьях, научных работах, познавательных книгах все, казавшееся сложным и труднопостижимым, излагается понятным языком, усваиваемым даже вначале весьма далекими от французской темы. И только что вышедшие три тома научных работ, изданных за последние двадцать лет, с 1997-го по 2017-й, под названием «Приметы времени», тому свидетельство. Приметы времени Приметы времени. В 3-х томах. Том 1. Мир и Европа 1 фото Рубинский Юрий Ильич Де'Либри: С-П Нет в продаже УЖЕ ПОКУПАЛИ Приметы времени. В 3-х томах. Том 2. Франция. Незаконченная модернизация 1 фото Рубинский Юрий Ильич Де'Либри: С-П Нет в продаже УЖЕ ПОКУПАЛИ Приметы времени. В 3-х томах. Том 3. Франция на новых рубежах 1 фото Рубинский Юрий Ильич Де'Либри: С-П Нет в продаже УЖЕ ПОКУПАЛИ  И в то же время Рубинский совсем не популяризатор, «подгоняющий» свои статьи под среднего читателя, которому достаточно пройтись по вершкам, не набраться знаний, а всего лишь показать свою близость и сопричастность. Юрий Ильич — серьезнейший исследователь державы, отличающейся своенравностью, порой непредсказуемостью, находящейся в вечном поиске своего достойного места в мировой геополитике.Франция всегда задает загадки тем, кто хочет найти с ней общий язык. И научные труды Юрия Рубинского помогают не только познать, но и достичь взаимопонимания, наладить отношения. А отношения эти — не только благополучные подъемы и даже не сплошная равнина, но и порой обидные спады.Но, как бы то ни было, Французская Республика, которую теперь принято именовать державой среднего класса, стремится играть роль некого посредника между Европейским союзом и создавшимся треугольником держав великих — Россией, США, Китаем. Париж позиционирует себя опытным переговорщиком, пытающимся стать проводником, стремящимся найти выход из геополитического тупика, в нашем мире возникшего. Все почти 1250 страниц осилить сложно. Вчитайтесь, только не торопясь, хотя бы статьи третьего тома «Примет времени», и вы поймете, как хрупок баланс ресурсов, сдерживающих сложившийся миропорядок.К счастью не только для франкофонов, но и для, не побоюсь высоких слов, и всей нашей державы тоже, в Юрии Ильиче сочетаются качества тонкого аналитика и потрясающего дипломата. Пишу об этом со всей ответственностью, ибо больше пяти лет наблюдал за чисто практической работой Рубинского — сначала советника, а потом и первого советника посольства СССР, России во Франции.Нечасто бывает, чтобы теория, проповедуемая ученым, полностью воплощалась в его практической работе, как одного из старших дипломатов посольства. Что-то не припомню подобного удачного соединения усилий исследователей и одновременно дипломата. У Юрия Рубинского получилось. Будем откровенны: деятельность посольства нашей страны на смене эпох в 1987–1997 годах во многом зависела от качества советов, выводов, предложений, выдаваемых главным аналитиком. Таковым и являлся Рубинский. В какие только стороны не тянуло тогда советскую дипломатию, превращавшуюся в российскую. Какая разнообразная и разнокалиберная череда наших министров и послов мелькала и промелькнула в лучшем случае незамеченной, в худшем — своей же стране навредившей. Но позиции новой России во Франции остались незыблемы. Во многом и благодаря Рубинскому.К нему прислушивались не только наши. Французы — тоже. Авторитет месье Рубинского сохранялся высочайший. Казалось, и не только казалось, Юрий Ильич знал в чужой, но не для него, стране, всех и каждого. Я с гордостью наблюдал, как на приемах с ним беседовали министры иностранных дел и представители Елисейского дворца, то бишь люди французского президента. Он строгий, несуетливый, хорошо одетый (тоже немаловажно), очень достойный был с ними, на равных, и равенство это никем и никогда за два десятилетия его дипломатической работы во Франции сомнению не подвергалось.Ловили слова аналитика и мы, журналисты. Сколько сложного, непредсказуемого происходило тогда (а что, теперь разве проще?). Подходили к Юрию Ильичу. Просили рассказать, объяснить, ответить на вопросы, варианты ответов на которые мог предложить только он. Начиналось всегда одним: ребята, дорогие, видите же, как занят. И это было чистой правдой: он трудился зверски. Завершалось на следующий день традиционной встречей. На ней не просто разжевывалось и преподносилось на блюдечке все непонятное. Не зря Рубинский, будучи в Москве ли, в Париже читал лекции студентам. Был навык общения с простыми мира сего. Мы вникали, приходили к определенным выводам. Вроде бы шутили: после встречи с Ю.И. можно сразу написать не одну, а две статьи. И писали три.Но лучшие материалы о Франции — именно у Юрия Рубинского, и в свои 88 лет остающегося лучшим знатоком этой страны и главным франкофоном в стране нашей.Николай Долгов, «Российская газета».