Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году

Роман «Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году», опубликованный в 2016 году, и последующая экранизация стали открытием, вызвав неожиданный резонанс. Что мы знаем о Южной Корее, если вынести за скобки ее антипод — тоталитарного северного соседа, развитую экономику и бодрые музыкальные клипы? Пожалуй, ничего. Тем выразительнее разыгрывающаяся на страницах драма, в которой нет сцен прямого насилия или твистов, поражающих воображение искушенных читателей. Госпожа Ким Чжи Ен — типичная кореянка. У нее типичная внешность, типичное имя, типичная история. Чем же эта книга так привлекает, помимо возможности взглянуть на ту сторону восхода и погрузиться в мир аутентичных ориентальных ценностей? Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году Нет в продаже В этом романе Ким Чжи Ен проходит путь от детства до материнства и рассказывают свою историю мужчине-психиатру, типичному гражданину своей страны. Ким Чжи Ен сталкивается с глубоко укоренившейся гендерной дискриминацией на каждом этапе своей жизни, и это глубоко поражает, поскольку у международного сообщества Южная Корея уже много лет ассоциируется с высокоразвитой, прогрессивной культурой Посмотреть Чжи Ен — средний ребенок, младшая дочка и старшая сестра. Зерно, брошенное в патриархальную почву, но взошедшее под солнцем перемен. Ее юность приходится на те времена, когда женщины уже смелее заявляют о себе. Они дерзят родителям и сами выбирают свою судьбу, получают профессии нового времени и живут самостоятельно. Официально самостоятельно, а не исподволь манипулируя мужьями. Это на первый взгляд. На второй, все не так прозрачно. Смена социальной парадигмы греет, но корни держат крепче и питаются тем, что дает земля. Робкая и покладистая Чжи Ен не просто так плывет по течению. Она, живущая в новом мире равных возможностей, ежедневно сталкивается с дискриминацией. И это тысячелетняя традиция распределять людей по гендерному признаку на высший сорт и остальных включает защитные механизмы ее психики. Она начинает примерять на себя личности женщин из близкого окружения — хотя была ли Чжи Ен собой до того, как оказалась на приеме у психиатра, — незаданный вопрос, бегущей строкой пересекающий каждую страницу. Понять, что ощущает Чжи Ен, не так сложно — старое доброе «ты же девочка» до сих пор нет-нет да и пронесется над детской площадкой, вырвется в раздражении, как пыль из бабушкиного ковра, всколыхнется над обеденным столом. Корейская тыжедевочка, так же, как и российская, прилагает максимум усилий, чтобы стать счастливой. Но от этого еще глубже погружается в депрессию — у нее нет перед глазами идеального образца, эталонной женщины, чувствующей себя человеком, а не тянущей лямку бесплатной домработницей, бесправным существом второго сорта. С детства все протесты подавляются молниеносно и жестко. Все околоженские темы стагнированы и постыдны. В середине 1990-х гг. тысячелетний поводок ослабили, но не отпустили до конца, что бы там ни утверждало Министерство по вопросам гендерного равенства и семей — реально существующий государственный институт. Категорический ответ отца Чжи Ен на жалобу, что ее, школьницу, что возвращается с подготовительных курсов, преследует мужчина, звучит как универсальный ответ на все случаи жизни корейской женщины: «Если ты чего-то не заметила и не убежала, значит, ты сама виновата». Виновата, что можешь рожать, а значит, оставишь работу или будешь постоянно брать отгулы, ведь дети часто болеют и требуют внимания. Виновата, что можешь родить не мужчину — значит, что-то с тобой не так, если не даришь мужу наследника. И этот явный диссонанс между образом высокотехнологичной и передовой Южной Кореи и честным взглядом изнутри вызывает глубокий эмоциональный отклик. Чувство сестринства не знает границ, ментальных и возрастных различий. И никто не должен с рождения извиняться за то, что он родился, чтобы стать женщиной. Никто не должен чувствовать себя подавленным и недостойным.