"Репрессированная музыка", Михаил Калужский

АКЦИОНИЗМ В КОНЦЕРТНОМ ИСПОЛНЕНИИ Фонд “Возвращение” выпустил книгу и диск "Репрессированная музыка". Сейчас многие стратеги современного искусства жалуются на отсутствие в области так называемого "актуального искусства" свежих идей, смелых мыслей и мощной энергии общественной, политической критики. Процветающий рынок почти слопал с потрохами левый дискурс, превратил в товар все, что до недавнего времени считалось радикальным и эпатажным. Лучшие артпрограммы сегодня бегут социума. Предпочитают эскапизм или интеллектуальный диалог с глобальным архивом человеческой культуры. Эти сферы рынок сжевать не в состоянии. Проект, соединивший в себе лучшие традиции жесткого и непримиримого социального акционизма с благословенной идеей утвердить посредством политического мессиджа ценность автономного языка искусств, родился в среде музыкальной. В течение нескольких лет музыканты независимого фонда "Возвращение" путешествовали по миру с программой "Репрессированная музыка". Звучали сочинения побывавших в сталинских лагерях или нацистских гетто композиторов. Предоставлялись материалы с их биографиями. И каждый концерт оказывался именно что акцией – продуманной художественной и политической демонстрацией, организацией события, процесса, имеющего первостепенное значение в жизни общества. Только что издательством "Классика – XXI" выпущены книга и компакт-диск "Репрессированная музыка" – архив всего проекта. Собранные в книге публицистом Михаилом Калужским истории восьми репрессированных коммунистами и нацистами композиторов (Всеволода Задерацкого, Александра Мосолова, Александра Веприка, Моисея Вайнберга, Павла Хааса, Гидеона Кляйна, Виктора Ульмана, Эрвина Шульхоффа) переворачивают обыденное восприятие самой, казалось бы, далекой от суеты мира филармонической жизни. Радикальность проекта "Репрессированная музыка" сначала в том, что он подтверждает мандельштамовское: "Но музыка от бездны не спасет!". В книге во всех подробностях описана травля инакомыслящих композиторов. В СССР гонители сбивались в стаи – официальные союзы. Их аббревиатуры звучат разоблачением: у художником рычащее АХРР (Ассоциация художников революционной России), у музыкантов кровососущее ВАПМ (Всесоюзная ассоциация пролетарской музыки). Статья про композитора Мосолова, конструктивиста, новатора в области формы, начинается так: "Из всего многообразия литературных жанров многие отечественные мастера художественного слова в тридцатые годы XX века выбирали жанр доноса". Именно по доносу "певцов советских спецслужб" композитора Мосолова осудили на восемь лет лагерей. По всей книге в отдельных вставках на черном фоне предлагается ознакомиться с образцами такого жанра, написанными в том числе известными советскими композиторами и политическими деятелями. Все иностранные герои книги – репрессированные при фашистах евреи. В книге повествуется о дьявольском перформансе, который фюрер позволил себе в отношении евреев из стран Восточной Европы. Имеется в виду "образцово-показательный" для мировой общественности лагерь в Чехии Терезин, ставший декоративной ширмой, прячущей реалии Освенцима и других лагерей смерти. В Терезине создавалась идиллия цветущего города. Поощрялась интенсивная концертная и театральная жизнь. Большинство ее участников партиями постепенно вывозились в Освенцим... Вот эта история музыки XX века на фоне документальных фотографий с горами трупов и репродукции первой полосы "органа культурно-воспитательной части нефтепромысла №1 им. т. Ягода" газеты "Вышка" дает болевой шок. Однако главная часть архива "Репрессированной музыки", конечно, компакт-диск, где сочинения всех восьми героев безупречно исполняют постоянные участники концертов фонда "Возвращения": Екатерина Апекишева, Александр Кобрин, Борис Андрианов, Ярослав Кострыкин, Максим Рысанов, Кристина Блаумане, и само собой, руководители фонда и идеологи "Репрессированной музыки" скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков. Благодаря звучанию самой музыки понимаешь подлинную радикальность программы: свободный творец свободен даже тогда, когда социально он раздавлен и душевно угнетен, даже тогда, когда ему вменяют по заказу партии прославлять режим (на диске записана удивительно лубочная, но – самое чудесное – тоже внутренне свободная, как живопись художников-примитивов, кантата “Сталинстан” Александра Веприка). Не свободным подлинный творец не может не быть. Так природа захотела... Проект "Репрессированная музыка" мудр. Он максимально заостряет проблему зависимости творческого мира "артиста" от "предлагаемых обстоятельств". Изложенная в книге событийная канва эту зависимость во многом утверждает. Звучащая на диске музыка – опровергает. Сергей Хачатуров, "Время новостей" № 90, 28 мая 2007 г.