Валентин Берестов

Все исследователи обязательно сообщают, что Валя Берестов научился читать в четыре года. Но почему-то никто не рассказывает, каким необыкновенным способом это произошло. Дело в том, что первым буквам (во всяком случае — двум первым буквам) мальчика научила слепая прабабушка. Она выписывала газету "Известия" и, не имея возможности читать, просила правнука пересказывать словами карикатуры, которые в газете помещались. "На иных карикатурах, какие я ей рассказывал, — вспоминал Валентин Дмитриевич — средь бурного моря высился гордый утёс с четырьмя буквами по крутому обрыву. "Три одинаковых буквы рядом? — спросила прабабушка. — Не иначе СССР!" Это и было первое слово, прочитанное будущим поэтом.   Он родился в маленьком городе Мещовске, а на исходе жизни написал книгу, которая так и называлась — "Детство в маленьком городе". Там есть и замечательный папа — учитель истории, и совсем молодая мама, и бабушка, тайком от всех окрестившая внука, и единственная городская библиотека, где Валя Берестов, научившись читать, хохотал над книжками так громко, что его уводили на крыльцо под навес… Но мемуарный том кончается ранним детством, в нём нет рассказа про войну, которая забросила семью Берестовых в Ташкент и, в конечном счете, указала вдохновенному читателю путь в писатели. Потому что именно в Ташкенте, в эвакуации, жили тогда люди, с которыми мальчик из города Мещовска при других обстоятельствах вряд ли бы познакомился. В местном Дворце пионеров преподавала английский язык женщина по имени Надежда Яковлевна. Она заметила способного ребёнка, давно писавшего стихи, и отвела его к своей знакомой — Анне Андреевне… Так Валентин Берестов увидел Надежду Мандельштам и Анну Ахматову. А потом он познакомился с Чуковским, и это была уже не просто встреча, это была судьба. Сначала Чуковский буквально спас серьёзно заболевшего подростка, а уже после войны, на долгие годы остался верным старшим другом и коллегой по литературному цеху.   Правда, от писательских дел Валентин Берестов отвлёкся на десять с лишним лет, чтобы закончить истфак МГУ, аспирантуру Института этнографии, поработать на археологических раскопках в Новгороде и Хорезме… Но от судьбы не уйдёшь, и поиски слов для выражения чувств пересилили всё остальное. Берестов даже спросил как-то Чуковского: "…чем же мне заниматься в литературе, на чём одном сосредоточиться?"   "Вы всегда будете переходить от науки к детстихам, от детстихов к лирике, от лирики к художественной прозе, — ответил Корней Иванович. — Такова особенность вашей психики". Многоопытный мастер оказался абсолютно прав, предсказывая начинающему автору такую непростую, зато совсем нескучную творческую судьбу. Однако жизнь оказалась значительно богаче предсказания, ибо к перечисленным жанрам добавились ещё публицистика, переводы, литературоведение, мемуары и даже настоящие, по выражению Новеллы Матвеевой, трубадурские песни, которые Валентин Дмитриевич стал исполнять для широкой публики уже в очень зрелом возрасте.   Такое размашистое разнообразие могло бы показаться удивительным и даже странным, если бы не одна черта, одно-единственное свойство, которое собирает в дружную семью все книги, все строчки, все слова и даже самые маленькие запятые, оставленные на бумаге Валентином Берестовым. Научного названия нет. А "своими словами", по-человечески, волшебное это свойство называется, наверное, так: умная простота. Причём от полноты жизни, от уверенности в том, что эта жизнь, несмотря ни на что, прекрасна, добрый писатель Берестов почти всё время улыбается. И, совершенно не стесняясь, пишет буквально так:   Будь то ветер или град, Всё равно я очень рад…   Конечно, его изыскания в области пушкиноведения или шекспироведения — серьёзный труд. Однако, выступая по радио, Берестов вдруг берёт и "пересказывает" каждую главу "Евгения Онегина" одним четверостишием собственного сочинения. Например:   ГЛАВА ТРЕТЬЯ   Всего милее для Татьяны Природа, няня и романы. Но, как мы видим из письма, Онегин дорог ей весьма.   Конечно, лирические произведения поэта у одних читателей вызывают светлую грусть, у других — умиление, задумчивость и даже философский настрой, но между плавно текущих ямбов то и дело блеснёт пара строк, после которых всё равно улыбнёшься:   Как быстро юность пролетела! И дух уже сильнее тела.   Что же говорить о "детстихах", которые предсказывал Чуковский. Разумеется, человек такого настроя, такого склада, как Валентин Берестов, стал одним из самых любимых детских поэтов второй половины минувшего века. Обаяние его весёлых "стишков" было настолько велико, что долгое время Валентин Дмитриевич считался поэтом исключительно для малышей и малюток.   Не идётся и не едется, Потому что гололедица. Но зато Отлично падается! Почему ж никто Не радуется?   На самом деле и взрослые и дети начали радоваться с 1957 года, когда на свет появилась тонюсенькая книжечка для дошкольников "Про машину" — первое детское издание Берестова. Потом стали выходить сборники стихов и сказок: "Весёлое лето", "Картинки в лужах", "Улыбка"… Сказки были и поэтические, и прозаические, иногда написанные вместе с горячо любимой женой — художницей и писательницей Татьяной Александровой. В шестидесятых годах появились исторические повести "Меч в золотых ножнах" и "Два огня" — отголоски научной юности Валентина Дмитриевича. Солидный двухтомник избранных произведений вышел в год смерти писателя, и по мере движения дальнейшей жизни всё больше серьёзных взрослых людей стали говорить о творчестве Валентина Берестова всё больше серьёзных взрослых слов. Они безусловно правы. Только не надо забывать, что именно этот человек очень хорошо знал или хотя бы догадывался, как решить самую важную проблему на свете:   Что делать, чтоб младенец розовый Не стал дубиной стоеросовой? Рецензия: Ирина Линкова, BiblioГид