Лакомство

"Лакомство" — первый роман французской писательницы Мюриель Барбери, принесший ей славу на родине. А на русском языке сначала была опубликована вторая ее книга, роман "Элегантность ежика". Читатели этого романа будут ждать от "Лакомства" тех же интересных рассуждений о жизни и наблюдений о тонкостях межчеловеческих отношений, но не дождутся. Хотя действие "Лакомства" происходит одновременно с действием "Элегантности ежика", в том же доме на улице Гренель, и общие персонажи в двух книгах есть, все же это совсем, совсем другая история. И даже вообще не история, строго говоря. Престарелый ресторанный критик умирает и мечтает о каком-то таинственном лакомстве, которое он никак не может вспомнить. В бесплодных попытках сообразить, что именно ему хотелось бы отведать, и проходит весь роман. Он вспоминает разнообразные трапезы, случавшиеся в течение всей жизни, от раннего детства до последних дней. Вспоминает помидоры прямо с грядки и сашими от лучшего в Японии повара, вспоминает сладкие восточные десерты и жареную салаку, стряпню своей бабушки и завтрак в первой попавшей нью-йоркской забегаловке, виски и пломбир с сиропом… Интересно, что в этом списке нет никаких мильфеев с сыром рокфор, крем-брюле из фуа-гра, кумкватовых муссов и прочих дифлопе с семечками кациуса; все описанные блюда сравнительно обыденны. Возможно, причина этого кроется в том, что сама писательница банально не слишком хорошо знакома с ассортиментом ресторанов из мишленовского списка и не рискует писать об этих гастрономических шедеврах. И правильно. Потому что пытаться рассказать, как описано все эти несложные блюда, совершенно бесполезно, это нужно читать самому. Автор накручивает эпитеты, сравнения и метафоры, плетет кружева длиннейших поэтичнейших фраз, и все выбранные ею слова абсолютно верны, и стоят на положенных местах. Эти описания одновременно бесконечно сладострастны и возвышенны, весь текст — как гимн, еда для лирического героя сродни сексуальному или даже религиозному экстазу… Порой такие чувства по отношению к банальной жратве кажутся даже кощунственными. Отдельное огромное спасибо стоит сказать переводчице Нине Хотинской — она явно наслаждалась подбором слов не меньше, чем автор, и даже, наверное, не меньше, чем герой. Дело в том, что сам герой признается в еще одной порочной страсти, помимо чревоугодия — в любви к словам. "Вкушать — акт удовольствия, описывать это удовольствие — акт искусства". Благодаря такому сочетанию любимых занятий герой и стал всемирно известным ресторанным критиком. М-да, если бы реальные журналисты писали хотя бы вполовину так хорошо, как герой "Лакомства", профессия не была бы настолько дискредитирована. Воспоминания главного героя перемежаются интермедиями, в которых другие люди (и не только люди) рассказывают уже о нем самом. Человек он крайне неприятный, плохой отец и отвратительный муж, верен он только себе и любит только себя. Ну еще еду и писательство, понятно. В конце концов, разумеется, ему удается вспомнить забытый вкус. Аннотация утверждает, что это будет полнейшей неожиданностью для читателя, но, в общем, довольно логично предполагать с самого начала, что это окажется какая-нибудь шаверма. Или, прости господи, гамбургер. Тем более что вкусы героя в целом не слишком аристократичны, как уже было сказано выше. Резюмируя, надо признать, что роман совершенно чудесен. Правда, в сухом остатке "на поразмыслить" ничего не остается, но процесс чтения в данном случае самоценен, и уж точно стоит потраченного времени. Рецензия: Ирина Нечаева, "Питерbook".