Попа или порох?

Не двусмысленную "жопу", не грубую "задницу", не стыдливые "ягодицы" - именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей "Краткой истории" французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа - не просто одна из самых привлекательных частей тела: это один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология - нигде не обошлось без попы. От "выразительного, как солнце" зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к "змееподобному корсету", от австралопитека к современным модным дизайнерам - таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. "Краткая история попы" - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства. Вещи в себе – это увлекательные "биографии" простых и знакомых вещей. Тех самых вещей, что изменили ход истории и определили собою развитие человеческой цивилизации. Серию составляют мировые бестселлеры, вышедшие из-под пера авторитетнейших исследователей и популярнейших журналистов Европы и Соединенных Штатов Америки. Порох. От алхимии до артиллерии: История вещества, которое изменило мир Джек Келли   Почему нежные китайские императрицы боялись "огненных крыс", а "пороховые обезьяны" вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего – пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды "целься", а слово "петарда" вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Порох – одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории.      Роман с бабочками. Как человек влюбился в насекомое Шарман Эпт Рассел   На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам.      Чертова дюжина. История одного суеверия Натаниэль Лакенмайер   Если вас за столом оказалось тринадцать, вы смертельно рискуете: один из вас непременно умрет в течение ближайшего года. Сейчас трудно даже представить себе, сколь безоговорочно владело умами это странное суеверие: в середине 19 века ему были подвержены миллионы мужественных и образованных людей. В наши дни эта дурная примета почти совершенно забыта, зато на смену ей пришли другие: кое-кто ни за что не выйдет из дому в пятницу, выпавшую на тринадцатое число, а кто-то придет в ужас от перспективы занять кресло в тринадцатом ряду салона самолета. Так или иначе, репутация у числа 13 и сегодня хуже некуда: оно по-прежнему считается "несчастливым", зловещим и сулит всяческие несчатья. От него лучше держаться подальше. Откуда взялось выражение "дюжина пекаря", почему в американских небоскребах пропускают тринадцатый этаж, а в китайских - четвертый и почему для испанцев выражение "пятница, 13-е" лишено всякого зловещего смысла - все это в книге американского писателя и журналиста Натаниэля Лакенмайера.     Икра. Светлое прошлое и темное будущее деликатеса Инги Сэффрон   Не так много на свете людей, которые не испытывают восторга и вожделения при виде свежей черной икры. И разве кто-нибудь при этом вспоминает, что перед ними на тарелке - просто слегка подсоленная рыбья требуха? Разве кто-нибудь может представить себе, что еще недавно ее с отвращением бросали свиньям или скармливали кошкам? Между тем, всякий настоящий деликатес балансирует на грани изумительного и отвратительного: только так он становится неповторимым чудом, рождающим миф.