Зимой в издательстве «Текст» вышла книга Рады Полищук «И было так». Никто, как она, не пишет с таким тонким ощущением жизни и сопричастности про еврейскую культуру и яркие, подчас трагические судьбы ее носителей, их приверженность традициям, их память. Лев Аннинский, известный литературный критик и литературовед, делится своими впечатлениями о книге.

Аннинский Лев

Рада Полищук – известная писательница, читатели хорошо знают ее по прошлым книгам, их уже немало, нынешняя «И было так», которую представляем, – тринадцатая. Это пронзительная и проницательная повествовательница, с чувством юмора, с интересом к ярким характерам, точным житейским подробностям, психологической тонкостью к нюансам взаимоотношений между людьми в разных ракурсах и обстоятельствах, с чувством родства и сопричастности к этим людям.

Имена в родословиях перекликаются. Гришуня-большой и Гришуня-маленький. Та – Поля, эта – Полинка. И даже так: Изя + Иза = любовь. Во всем этом – ощущение документальной подлинности: ничего не отредактировано задним числом.

В конце родословной повести «Четыре дочери Фени и Фишеля» – эпилог: список имен. Едва уместились на странице. Почему едва уместились? Потому что внизу списка еще один перечень: смертники, павшие от рук бандитов и фашистов…

Отсюда ощущение опасности, висящей над всеми этими родословиями. Безотчетное и неистребимое. В России ли дело происходит век назад или в Израиле в пору, когда стали выпускать туда на постоянное жительство – все равно висит в сознании предощущение беды.

Что их всех объединяет?
То, что «ставят их вместе по одну сторону расстрельного рва».
Страшно такое единство. Неизбывна такая боль. Фатальна такая верность судьбе.
«Как будет, так будет». А куда денешься!
«Будем жить» – несмотря ни на что.
Вот дойдем до гетто, обустроимся. «Бог поможет».

Убийственная картина сопровождает у Рады Полищук это шествие:
«Чтобы столько евреев сразу в одном месте. Идут колонной, как на первомайской демонстрации… только без транспарантов и знамен, без криков «ура!» и «да здравствует!». Без песен, смеха, хохм и других еврейских штучек»…
Еврейские штучки – это привычки, оставшиеся от советской эпохи.

Да ведь в этом еврейском шествии люди еще не поняли, куда их ведут по приказу оккупационной администрации, они верят, что – на новое «место жительства».

А их ведут – к расстрельному рву. Всех вместе ведут, всех вместе поставят на край рва.

Повесть «И было так» – притча (успокаивает Рада себя и нас), по эмоциональному напряжению потрясающа. Самое пронзительное место в книге. Пик несчастья.

А счастье – существует или нет?

«Еврейское счастье все-таки существует, со слезами на глазах, со сквозной раной в душе, с оборвавшейся внезапно молитвой, которую кто-то подхватил на полуслове и вознес к небесам в отчаянии, цепляясь за рвущуюся нить надежды:
«Благословен Ты, Господь-Бог наш, владыка Вселенной… Кто подобен Тебе, Отче милосердный, помнящий о созданиях своих…»

Сквозь едва различимые голоса местечка в прозе Рады Полищук всегда слышится трубный глас исхода и вечная неизбывная боль – то ли от несбыточности грез, то ли от сознания того, какой жребий выпал евреям на этой земле. Сквозь узнаваемые, утепленные юмором подробности конкретной семейной хроники – какой-то неземной, запредельный гул. Или наоборот: сквозь тысячелетний гул легенд – такие странно-близкие отзвуки молитвы деда.

«По следам молитвы деда» – лейтмотив многих книг, рассказов и повестей Рады Полищук. Это и трилогия (или триптих) «Одесские рассказы, Или путаная азбука памяти» – «Семья, семейка, мишпуха» – «Лапсердак из лоскутов», и циклы «Да упокоятся с миром их души», «Бреду, куда глаза глядят». И, конечно же, новая книга «И было так. Повести. Притчи. Рассказы».

Книги Рады Полищук останутся яркой художественной вехой памяти народа, острой художественной репликой.