В конце августа в «АСТ» вышел дебютный роман Эли Уильямз «Словарь лжеца». Над переводом книги на русский работал Максим Немцов — создатель интернет-ресурса «Лавка языков», сооснователь проекта «Скрытое золото XX века», редактор и, пожалуй, один из самых узнаваемых современных переводчиков, знаменитый своими переводами Джека Керуака, Уильяма Берроуза, Чарльза Буковски, Томаса Пинчона и многих других авторов. Мы побеседовали с переводчиком о впечатлениях от работы с книгой, о других его переводах и дальнейших планах — а еще об «идеальном читателе».
Лабиринт Какие впечатления оставила у вас работа над «Словарем лжеца» Эли Уильямз? Кажется, что этот роман — настоящая головоломка для переводчика.
Максим Немцов Это вполне милый и славный первый роман начинающего автора со всеми свойственными ему плюсами и минусами. Особой головоломности в нем нет — есть цепочка переводческих задач, которые пришлось решать по ходу дела.
Л Вы много раз говорили, что предпочитаете переводить писателей XX века. Роман Эли Уильямз ощутимо выбивается из вашего репертуара. Чем он вас заинтересовал?
МН Да не сказать, чтобы сильно выбивался, — я же не только «мертвых белых мужчин» перевожу. Помимо того, что роман мне попросту заказали сделать в издательстве, привлекло меня в нем, конечно, то, что это книжка о книжках, о словах и словарях, среди прочего. С такой фактурой мне как филологу работать всегда приятно: подобные книги порождают приятную иллюзию, что мы не одиноки во Вселенной.
Л Каким вы видите идеального читателя «Словаря лжеца»?
МН В первую очередь это человек, умеющий читать. Во вторую — человек, любящий читать. И, наконец, человек, любящий читать о книгах, языке и словах. Таких людей не сказать что много, но они есть, а это дает основания надеяться на удачную судьбу книги на русском языке.
Л Какие книги было особенно сложно переводить? А над какими работать было интереснее всего?
МН Скажем так: очень немного в моей практике было таких книг, которые переводить было не интересно. В каждой так или иначе бывала своя «изюминка» — и своя сложность, просто степени сложности были разными. Бывали тексты мучительные — это да. Например, из относительно недавнего — «Тоннель» Уильяма Гэсса, но это потому, что там герой-рассказчик неприятный, а не текст сложный.
Л Как вы относитесь к критике? Как вы считаете, изменилось ли в целом у читателей отношение к работе переводчика, или они все еще ждут выхолощенные и понятные тексты, «как будто автор писал на русском»?
МН Хорошо отношусь я к критике — если это конструктивная критика, а не крики в духе «вон из профессии» и «да у меня кровь из глаз», вот это вот все. Но на такую конструктивную критику у нас способны как правило немногие — люди, работающие с текстом и словом, редакторы, коллеги-переводчики. Случаются и читатели с таким навыком, хотя на «принимающем» и «потребляющем» конце этого процесса таких людей гораздо меньше (но они есть — вот для них, замечу в скобках, мы и работаем, это наш «идеальный читатель», мы им дорожим). В массе же своей читатель всегда ждал и ждет того, что будет отвечать его, читателя, требованиям, а нового, чуждого и непривычного ему не надо.
Л Часто ли приходится отказываться от книг, которые вам предлагают переводить?
МН Думаю, не чаще, чем коллегам, стабильно работающим в переводе. Нельзя сказать, что я как-то особо капризен — чаще всего это происходит из-за конфликта сроков и загруженности текущими проектами. Те издатели, с кем мы работаем, к счастью, уже сами знают, чего предлагать мне не стоит.
Л Над чем вы сейчас работаете?
МН Над романом поэта и писателя Хэрри Мэтьюза «Сигареты». Мэтьюз знаменит тем, что был единственным американским полноправным членом преимущественно французской творческой группы УЛИПО, и «Сигареты» — роман, который он писал 12 лет, — произведение, посвященное памяти его друга Жоржа Перека и созданное с соблюдением некоторых математических законов, но при этом оставшееся вполне традиционным.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
