В издательстве «Лайвбук» вышел роман Сьюзан Хинтон «Прощай, Золотой лев!». Книга американской писательницы, чье творчество, как считается, перевернуло мировой жанр литературы для подростков, к российскому читателю пришла почти с полувековым опозданием. Мы поговорили с Машей Малинской, которая перевела роман Хинтон.

Владислав Толстов Маша, расскажите немного о себе. Как давно занимаетесь переводами, что уже переводили, как сложилась работа над романом Хинтон, переводили ли вы ее прежде?

Маша Малинская В 2010 я пришла в переводческий семинар Александры Борисенко и Виктора Сонькина, и это была большая радость и удача. Вместе с коллегами из семинара я поучаствовала в создании антологии американского детектива «Криминальное чтиво и не только», потом увлеклась аргентинской подростковой литературой, перевела две книжки — «Заговор Флореса» Андреа Феррари и «Интервью» Лилианы Бодок (вторая должна вот-вот выйти). А для «Лайвбук» до «Золотого льва» я перевела «Закваску» Робина Слоуна, ужасно симпатичный производственный роман с элементами фантастики.

Заговор Флореса 9 рец.
16 фото

Феррари Андреа

КомпасГид

Нет в продаже

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Закваска 9 рец.
13 фото

Слоун Робин

Livebook: Научно-популярная литература

540 ₽

ОЖИДАЕТСЯ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Криминальное чтиво и не только. Американский детектив первой половины XX века 7 рец.
26 фото

Хэммет, Гласпелл, Старретт

АСТ: Винтажный детектив

Нет в продаже

УЖЕ ПОКУПАЛИ

ВТ Романы Хинтон к российскому читателю пришли с сильным опозданием — например, тот же «Прощай, Золотой лев!» вышел в Америке полвека назад (в 1971 году). Многое ли из того, что описывает Хинтон, устарело, ведь за 50 лет в жизни изменилось много — пришлось ли вам отдельно уточнять какие-то реалии, обстоятельства, торговые марки или жаргонные словечки, которые сейчас уже не употребляются?

ММ Переводчику всегда приходится исследовать реалии, даже если речь идет об абсолютно современной литературе. Недостаточно правильно перевести конкретное слово, нужно представлять себе контекст, который за этим словом стоит. Например, переводя «Закваску», я составила себе список непонятных мест, разбила его на тематические блоки (самыми внушительными ожидаемо оказались нейробиология, кулинария и программирование) и разослала вопросы разным своим друзьям, узнала много нового.

«Золотой лев» в этом смысле был гораздо проще. Работая над ним, я читала о правилах игры в бильярд, об американской школе, а еще гуглила фотографии. Это довольно сложная для меня часть работы: дело в том, что я сама, когда читаю, никогда не представляю себе ни внешность героев, ни пейзажи, ни интерьеры, у меня просто не появляется визуальных образов, а любовь к чтению в моем случае — это любовь к словам и их сочетаниям. Но я понимаю, что для многих людей это не так, поэтому сознательно стараюсь, когда перевожу, притормаживать и рисовать себе картинки: как выглядит бар, куда пошли герои? какой фасон брюк был тогда в моде? какова траектория движения героев, когда на темной аллее их вдруг прижимают к стенке? Поначалу, конечно, не рисовать, а искать фотографии города, магазинов и людей, а потом уже, по мотивам нагугленного, представлять себе конкретные места и сцены.

Прощай, Золотой лев!

552 ₽

Городок Тусла, Оклахома. 1960-е годы. Подростковые банды, бильярд, драки, убийства. Шестнадцатилетние Брайон и Марк живут в одной семье как братья и стоят друг за друга горой. Но однажды Брайон понимает, что Марк занимается грязными делами, и ему приходится делать выбор, который навсегда меняет их жизнь.

Посмотреть

ВТ Что вы знали о Сьюзан Хинтон до того, как взялись переводить книгу? Насколько сложным оказалась работа над переводом? Интересно ли вам поработать над другими ее книгами? Читали ли другие ее книги в русском переводе (например, «Изгои», которые переводила Анастасия Завозова)?

ММ Да, конечно, я прочла «Изгоев» и старалась по возможности сохранить в переводе стилистическое единство этих двух книг. Например, для обозначения уличных банд использовала слова «вобы» и «грязеры» которые придумала Анастасия Завозова, переводя «Изгоев». Писательская история Хинтон (первый роман, начатый в 16 лет, головокружительный успех, экранизация, запрет книги) запала мне в душу. Она напомнила мне историю одной из моих любимых книг — романа Варгаса Льосы «Город и псы», который не просто запрещали, а показательно сжигали на плацу военного училища, где происходит действие и где когда-то учился писатель. Но карьера Хинтон, в отличие от Варгаса Льосы, после первого романа не пошла в гору: считается, что «Изгои» — самое сильное ее произведение.

По-моему, «Золотой лев» просто другой. Эта книга написана не подростком, поэтому она, с одной стороны, лишена бурлящей энергии «Изгоев», а с другой — более щемяще и при этом как-то более основательно показывает процесс взросления, уже с небольшого расстояния. Герои-подростки — это всегда заманчиво, но и страшновато: надо найти верный тон для их разговоров. Главный кошмар переводчика — это разговоры о сексе, но и задушевные ночные беседы Марка и Брайона переводить было непросто: мне кажется, что сцены в кино и в книгах, когда герои решают посреди обычной жизни обсудить Отношения или Свой Путь, часто для русскоязычного зрителя/читателя выглядят фальшиво, есть риск сделать героев и их разговоры либо чересчур брутальными, либо чересчур приторными.

И еще мне было трудно решить, нужно ли архаизировать книгу, делать ощутимыми эти полвека, разделяющие читателя и героя.

ВТ Хинтон описывает жизнь молодежных уличных банд. Очевидно, что между собой члены ее общаются с обильным применением нецензурной лексики. Между тем книга адресована молодежной, даже подростковой аудитории, там нет матов. Это так было задумано у автора или вам приходилось «смягчать» речь героев, убирать сквернословие? Как переводчик относится к тому, когда герои книг матерятся?

ММ Отношусь с пониманием и сочувствием. А если серьезно, тут два аспекта, лингвистический и, скажем так, практический. Для меня мат — явление, характерное для русского языка, а в других языках я бы говорила о речевых табу, в разной степени сильных, которые с матом напрямую не соотносятся. Нельзя за каким-то английским словом закрепить четкий матерный эквивалент и переводить это слово всегда одинаково. В основном, Брайон не ругается, а просто дает понять, что мог бы, но, так уж и быть, не станет, поэтому в переводе я ничего искусственно не смягчала.

К сожалению, сейчас, если в книге встречается хотя бы одно матерное слово, издатель по закону обязан упаковать ее в целлофан, написать на обложке предупреждение «содержит нецензурную брань» и поставить маркировку «18+», что может помешать ее встрече с потенциальными читателями, если речь идет о подростковой литературе.

ВТ Традиционный вопрос: у каждого переводчика есть свои, заветные тексты и авторы, которые на русский еще не переведены, но очень хочется, чтобы их перевели и издали для российского читателя. Есть ли такие авторы и книги у Вас? Расскажите о них.

ММ Да! Мой первый язык — испанский, и мне очень хочется, чтобы латиноамериканская литература перестала ассоциироваться в России исключительно с Маркесом, Борхесом и Кортасаром (при всей любви к ним, сейчас в Латинской Америке тоже происходит много интересного). Сейчас я перевожу роман колумбийского писателя Хуана Габриэля Васкеса «Шум падающих вещей», мечтаю переводить Марио Бенедетти, а еще у меня есть на примете несколько детских и подростковых книг.