Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Библиотекарь | +8 |
Pasternak | +7 |
Опосредованно | +6 |
Калечина-Малечина | +6 |
Земля | +5 |
О чём книга?
О любви, конечно. Но не только о юношеской любви старшеклассников, но и о любви старшей сестры к брату. Или о любви к родителям. Или о любви к музыке или балету и вообще к будущей профессии, к делу, которому ты собираешься посвятить жизнь.
Все рассказы объединяет не только целомудрие, они во многом довольно наивны и правильны в том смысле, что буквально в самом рассказе объявляют читателю мораль, как в баснях Крылова. Хорошо это или плохо? Зависит от читателя: как ему...
О любви, конечно. Но не только о юношеской любви старшеклассников, но и о любви старшей сестры к брату. Или о любви к родителям. Или о любви к музыке или балету и вообще к будущей профессии, к делу, которому ты собираешься посвятить жизнь.
Все рассказы объединяет не только целомудрие, они во многом довольно наивны и правильны в том смысле, что буквально в самом рассказе объявляют читателю мораль, как в баснях Крылова. Хорошо это или плохо? Зависит от читателя: как ему нравится.
Что хорошо
Безусловно, радует качество языка. Книга хорошо написана – просто, ясно, грамотно. Может быть, и нужно было бы добавить красивостей в виде метафор и сравнений, но зачем? Помню себя ребёнком: я все эти красивые места в книгах просто пропускала, мне хотелось действия, развития событий, новых приключений героев, а не скучных описаний на три страницы. Поэтому здесь как раз можно поставить автору плюс.
Абсолютно точно ваши дети найдут здесь только положительных героев. Даже те, кто совершают что-то не очень хорошее, как героини рассказов "Помощница" или "Катюша", делают это не со зла, а по стечению обстоятельств.
Вообще я поняла, что действительно давно не читала настолько переполненных правильными мыслями и положительными поступками книг. Взрослая наша проза настолько усложнена и запутана, что вот такие простые и незатейливые истины кажутся на этом фоне слишком простыми и незатейливыми. И даже какими-то ненастоящими, придуманными. И это при том, что я по своему опыту знаю: жизнь иногда бывает чудеснее вымысла. Но в книгах мы всё время ждём подвоха, какой-то скрытой неправды или предательского твиста, который перевернёт всё с ног на голову. Но нет. Герои Светланы всё так же устойчивы в своих добродетелях, всё так же крепко отстаивают истину до самого конца.
Больше всего мне понравился рассказ "Шопен". Здесь автору, на мой взгляд, удалось избежать прямой назидательности, но при этом история девочки-пианистки, которой не даётся Шопен, пока она не влюбляется по-настоящему, рассказана живо и трепетно, с элементами экшена даже, когда на парочку влюблённых в парке нападают хулиганы. Такое, знаете, "добро с кулаками". И хотя многие моменты достаточно предсказуемы, после прочтения остаётся теплое, хорошее чувство.
В повести "Crazy" мы можем наблюдать за героями чуть дольше, чем в коротких рассказах, но всё равно не так долго, как хотелось бы. Первая любовь, первые настоящие чувства – это всегда и странно, и волнующе, и немного страшно. Когда герои поехали на дачу и оказались там одни, без взрослых, я вспомнила любимую повесть детства "Бывший Булка и его дочь" и чуть не заплакала от прилива чувств. Конечно, здесь всё у героев сложилось по-другому, но как же важно взрослеющим детям доверие взрослых, их поддержка!
И хотя здесь финал движется скорее к знаменитой истории "Вам и не снилось", где мама не одобряет выбор сына, мы до конца верим в то, что любовь победит любые преграды и сметёт все препоны. А в конце автор всё же нас удивит.
Что не так
Я уже говорила, что сегодняшнего читателя может оттолкнуть настойчивое морализаторство. В наше время такие вещи, на мой взгляд, надо подавать тоньше, без нажима. И особенно детям и подросткам. Иначе прекрасные и добрые истины могут быть восприняты как нечто навязываемое извне, а не идущее изнутри.
Мне лично не хватило сложности и объёмности персонажей. Хотелось, чтобы автор подсветила не только их сильные стороны, но показала и слабости, и ошибки. Именно те рассказы, в которых такие моменты есть, наиболее удачны, на мой взгляд ("Катюша", "Археологи", "Ванкувер"). Понятно, что в малой прозе сильно не размахнёшься, но в повести точно хотелось большей сложности отношений и характеров, больше красок и мазков.
Итог
Если вас не смущает некоторая дидактичность, сентиментальность и клишированность сюжетов, и если вы ждали простую, добрую и правильную книжку для своих детей и подростков, то это она.
Не могу не отметить хорошее качество печати, бумаги и издания в целом. Плюс множество иллюстраций Надежды Губаревой и Анастасии Салогуб. Детям картинки действительно нужны, они любят всё визуализировать.
Я не сильный любитель фантастики. Точнее, не фанат. Видимо, в юности перечитала – родители собирали отличную советскую серию "Библиотека фантастики", причём и наши, и зарубежные авторы там были представлены очень широко, и я читала некоторые тома по несколько раз.
Кроме того, я с осторожностью отношусь и к эзотерике. Но здесь нам пообещали коктейль, а такое я люблю. Насколько удалось автору смешать, казалось бы, несовместимое? Как может сочетаться эзотерическое учение с рассказом о...
Кроме того, я с осторожностью отношусь и к эзотерике. Но здесь нам пообещали коктейль, а такое я люблю. Насколько удалось автору смешать, казалось бы, несовместимое? Как может сочетаться эзотерическое учение с рассказом о будущем нашей планеты через 200 лет?
Получилось действительно любопытно. Предсказания будущего, расклады таро и воспитание в себе осознанности не вошли в противоречие с развитием технологий и совершенством мира.
Итак, завязка сюжета. Юная и прекрасная землянка Ооса, живущая, в отличие от своих родителей, в общине близкого к природе сообщества, неожиданно знакомится с сыном Солнца - гелиоссом Даасом. Молодые люди по своей физической природе слишком различны, но "для любви не названа цена", как пелось в известной рок-опере. Любовь объединяет близких духом. И путь друг к другу окажется не таким быстрым. Вы думаете, будут козни родных и близких? Отнюдь!
В том-то всё и дело, что люди и гелиоссы в 2222 году стоят на той ступени развития, когда ищут не препятствий к взаимодействию, а возможности их преодолеть с помощью "апгрейда" личности. И Оосе, и Даасу придётся пройти ряд обучающих программ, чтобы стать друг другу под стать) И это, пожалуй, самые интересные страницы книги.
Но дополнительная сложность в том, что в это самое время Земля подвергается нападению враждебной Сущности, которая с успехом завоёвывает ума и сердца людей, превращая нашу планету в нечто иное. Силы Высшего Разума, земляне и гелиоссы пытаются противостоять Чёрному Солнцу...
Параллельно в снах Дааса мы следим за любопытной средневековой историей дружбы Короля и Шута, которая на несколько другом уровне рассказывает нам историю выбора и самопожертвования.
Мир будущего в книге прописан весьма и весьма подробно, особенно любопытны мне лично были гелиоссы: как они живут на Солнце, что из себя представляют. Но и земляне через 200 лет организованы, что называется, по интересам, и это тоже очень занятно.
Фантазии автора можно позавидовать!
Что меня смутило? Книга издана ЭКСМО, и это кажется знаком качества, однако мне сильно резали глаза некоторые ошибки не только в написании, но и в согласовании слов – явный недосмотр корректора.
А ещё мне пришлось привыкать к языку автора. Это очень своеобразная проза, изобилующая эзотерическими оборотами, такими, как "в моменте", "свёрстка пространства жизни", "разуплотнение" и т.п. Однако это тоже опыт. Интересно, что в пересказах "средневекового сна" автор достигает бОльшей художественности, следовательно, она может и так, и эдак. Как по мне, так я больше люблю художественность в прозе.
Итак, если вы любите фантастику и эзотерику, если вам интересны новые удивительные миры и познание себя через путешествия к тайным знаниям, то вам книга понравится. Она абсолютно точно необычная.
Марина Степнова была моим преподавателем на курсе литмастерства "Язык и стиль", и как же мне нравились её лекции! Она чудесно читала отрывки из любимых произведений (кстати, чаще всего Набокова) для демонстрации какой-то своей мысли. И вот только что прослушала в её исполнении сборник рассказов "Где-то под Гроссетто". Авторское исполнение в данном случае – это особое удовольствие. Два других чтеца тоже хорошо читают, но Марина – просто восторг!
Рассказы все разные, но все...
Рассказы все разные, но все душевные, жизненные, герои узнаваемые. В основном это женщины: маленькие, взрослые, счастливые и несчастные, часто ранимые и раненые. Мать-одиночка с сыном-инвалидом. Женщина-бухгалтер, которая любит читать французов под солёные огурчики, а Сильвию Платт под пирожные. Джульетта с совсем не романтической судьбой и довольно страшным характером. Успешный брокер, которая ищет, где умереть... И почти у всех у них есть матери, которые их формируют, формуют даже, впихивают в удобную форму, порою ломая и причиняя боль.
Мужчины в сборнике тоже неприкаянные и одинокие. И только одна счастливая пара в Италии счастлива лишь потому, что не подозревает, как к ней относятся местные. И это очень важное открытие: пока мы не узнаем правды о себе, даже горькой и неприятной, мы будем пребывать в иллюзиях относительно окружающего нас мира. Нам нужно знать правду!
Поэтому я не могу назвать этот сборник депрессивным. За всеми этими историями мы ясно видим свет. Свет правды, свет знания о себе. Ну и что, подумаешь, что другие не любят этих героев! Зато их любит автор! И описывает их мастерски – с применением всех тех фишечек, которым она учит своих учеников. Каждого человека мы видим, слышим и чувствуем. Чудесный язык. Безупречное чувство стиля. И огромное человеческое сочувствие.
На первый взгляд это книга о любителях чтения - таких, как мы. А кому ж не хочется почитать про себя, любимого!
Но уже на второй взгляд становится понятно, что не так всё просто. Итак. Давно почивший советский писатель Громов продолжает жить в своих книгах. Романы его написаны в духе соцреализма и представляют собой довольно скучное чтиво советского агитпропа - про производственные, военные и прочие подвиги на благо общества.
Но если соблюсти два необходимых условия - Тщания и...
Но уже на второй взгляд становится понятно, что не так всё просто. Итак. Давно почивший советский писатель Громов продолжает жить в своих книгах. Романы его написаны в духе соцреализма и представляют собой довольно скучное чтиво советского агитпропа - про производственные, военные и прочие подвиги на благо общества.
Но если соблюсти два необходимых условия - Тщания и Непрерывности - то чтение каждого из романов будет вознаграждено неожиданным и только ему присущим "приходом". Книга Радости подарит эйфорию чистой Радости, книга Власти - власть над людьми и обстоятельствами, а книга Памяти наградит волшебными красочными воспоминаниями детства и юности. Есть ещё книги Терпения, Силы и Ярости, а вершиной кайфа считается книга Смысла.
Вернёмся к сюжету. Библиотеки и Читальни объединяют поклонников таланта писателя Громова вокруг раздобытого экземпляра одной из книг, а то и нескольких. Но, как и во всяком фанатском обществе, люди не могут просто так собираться и читать, им надо обязательно интриговать и воевать. Причём по-настоящему, не на жизнь, а на смерть.
И как по мне, описания этих жутких фанатских сражений совсем не напоминают ролевые игры Толкинистов. Там всё совсем не мило и не смешно. Но согласитесь - уже интересно. Как минимум. Плюс перед нами проходит вереница самых неожиданных, но при этом жизненных и узнаваемых образов.
Книга написана в 2007, до украинских событий, тем интереснее, что главный герой Алёша Вязинцев - уроженец Украины 27 лет, бывший советский школьник, приезжает в Россию 2000 года, чтобы унаследовать квартиру своего дяди, а оказывается в эпицентре странных событий вокруг книги Памяти, которая достаётся ему в наследство вместе с должностью Библиотекаря.
Алёша по ходу пьесы будет совершать и гадкие, и героические поступки - всё, как положено. А под конец выдержит тяжелейшее испытание, из которого выйдет совсем другим человеком. Или нет. Может, такой он и бы с самого начала - избранный? Или эта избранность - не печать рождения, а приобретаемое качество? Вот сами и ответите на эти вопросы.
На самом деле, весь советский антураж романа, особенно детские воспоминания Алёши, реально вызывает приступ ностальгии у тех, кому есть, что вспомнить. Все эти милые подробности быта, а особенно дорогие сердцу "Крылатые качели" и олени, несущие героиню в свою страну оленью, это прямо удар под дых. Кстати, советским духоподъёмным песням будет уделено особое внимание и в описании битв.
Кто-то считает, что автор ёрничает и издевается над "совком", кто-то, наоборот, ставит ему в вину излишнее приукрашение советской серой действительности. А как по мне, то всё так и было: и страшный дом престарелых, и добрые детские песни, и жуткие тюрьмы, и академические будни. Такое удивительное открытие в духе Саши Башлачёва: все ходили грязными, оттого сделались похожими, а под дождём оказались разные, большинство - честные, хорошие.
СашБаш отлично поэтически выразил эту мысль: советские люди бывают разные, и это совершенно не зависит от уровня образования или интеллекта. Больше скажу: не только советские люди такие. Люди вообще в целом. И важно лишь то, ради чего они могут пожертвовать собой.
И то, что даже под видом милой бабушки может скрываться нечто совсем другое...
Читатели громовских книг готовы жертвовать жизнью - и своей, и ближних - ради того, чтобы сохранить возможность получать свой неслабый кайф. В принципе, Библиотека здесь - настоящая тоталитарная секта, и как всякая секта, подминает под себя людей, изменяет личность участников и замешана на крови. Ничего нового.
Ново то, как об этом пишет Елизаров. Вроде бы и весело, а не смешно. То есть ты настраиваешься на то, что всё это не всерьёз, но начинаются смерти, описания сражений, расправ и жестокостей, и становится очень не по себе. Вот же хрупкие женщины, добрые доктора, крепкие старики и вдохновенные юноши. Ради чего они готовы убивать? Стоит ли эта книга таких жертв?
И оказывается, что стоит, потому что от чтения этих книг зависит не только благополучие читателей, но и всех вообще жителей нашей страны. А что, если мы до сих пор существуем только потому, что кто-то беспрерывно читает Книгу Жизни?
Интересно, что в абсолютно атеистическом романе всплывает два названия из религиозной практики: праздник Покрова и Неусыпаемая Псалтирь. Не буду объяснять, почитаете сами. Но сама для себя я порадовалась, что эти идеи близки автору.
Скажу только, что финал и странный, и неожиданный, и вдохновляющий. Но ведь и правда - должен же кто-то держать над нами этот самый Покров. И чем же ещё и можно его удержать, как не Словом, которое было в начале, будет и в конце.
Ну так, а зачем читать? Рассказываю. Написано хорошо, с огоньком (для меня слишком много было битв, но я и в ВК битвы читала по диагонали, сори), отличным языком, но главное - смысл. Мне нравится и идея книги, и воплощение.
Этот роман кто только не ругал за обилие обсценной лексики! С неё и начнём)
Хотите верьте, хотите нет, но я росла в такое время и в такой среде, что первое матерное слово услышала уже в университете из уст любимого преподавателя – профессора Марины Алексеевны Новиковой, специалистки по обсценной лексике, которая написала несколько трудов на эту тему и увлекательно, с огоньком вела лекции о происхождении этих самых табуированных слов и выражений.
Она-то и убедила нас, юных филологов, что...
Хотите верьте, хотите нет, но я росла в такое время и в такой среде, что первое матерное слово услышала уже в университете из уст любимого преподавателя – профессора Марины Алексеевны Новиковой, специалистки по обсценной лексике, которая написала несколько трудов на эту тему и увлекательно, с огоньком вела лекции о происхождении этих самых табуированных слов и выражений.
Она-то и убедила нас, юных филологов, что любые слова достойны изучения и употребления, надо только знать корни и понимать смысл. С тех самых пор у меня к той самой обсценной лексике нет предубеждения. Безусловно, я не употребляю это в разговорной речи и тем более не говорю таким языком. Но отлично могу оценить, для чего и почему автор в произведении использует такие вот ненормативные выражения, пользуется, как раньше говорили, непечатным словом.
Сейчас всё это прекрасно печатается, ничего не замалчивают и не ставят многоточие на месте нецензурных слов. Почему? Есть два варианта: либо люди стали настолько грамотны филологически, что достигли уровня моей уважаемой преподавательницы, упомянутой выше. Либо уровень табу настолько снизился, что такая лексика стала привычной и никого не задевает.
В самом же романе Михаила Елизарова "Земля" этот самый обсценный фольклор – превосходная характеристика героев, ведь героями здесь выступает весьма своеобразный слой людей. Это те люди, которые вплотную соприкасаются со смертью, но при этом не просто соприкасаются, а имеют от этого выгоду, делают на этом свой бизнес, то есть совершают настоящее кощунство, надругательство над памятью, над смертью.
А самые продвинутые ещё и ищут этому философское обоснование. И как раз философские выкладки мне лично читать было весьма интересно, тем более, что мы с мужем весь этот "дазайн" не раз обсуждали, он у меня увлекается философией. И вопрос о том, что такое жизнь и смерть – это важно для понимания. Любой культурный человек об этом задумывается и понимает, что миром и правда движет Эрос и Танатос.
Да и книга в первой своей части и в окончании местами очень хороша, напоминает полюбившегося мне "Библиотекаря" того же автора. Но середина – это провал. Честно. Настолько неровное повествование, столько ненужных и непродуманных деталей и описаний! Реально приходилось пропускать целые абзацы, настолько скучно и неинтересно было читать. А обилие матерных поговорок действует уже скорее как рвотное, а не как литературный приём. Ау, автор, мы уже всё поняли, характеристика героя вполне сложилась, сколько можно?
Но самый большой минус – это невнятный финал. Герой снова остаётся на том же неопределённом месте, как и в процессе повествования. Очень меткое сравнение ему даёт один из "коллег": Володя похож на пустую бутылку в электричке, которую пинают все по проходу. Так и есть. Он движется хаотично и непредсказуемо, по воле случая. Иногда случай благоприятный, иногда нет, но от нашего героя ничего не зависит, он игрушка в руках судьбы ли, автора или самой смерти? Мы так и не понимаем.
Итак. В центре сюжета юноша по имени Володя с говорящей фамилией Кротышев, и вполне предсказуемо его дразнят "Кротом", но не только это заставляет его избрать профессию копателя могил. Вся его предшествующая жизнь, начиная с детского сада, будто ведёт его прямиком к этой странной профессии.
Более того, философия смерти неожиданно оказывается смыслом жизни для многих, соприкасающихся с кладбищем, в том числе самых близких ему людей. И откровения их действительно удивляют и поражают воображение. Я и предположить не могла, что вокруг кладбищ существует такая движуха.
Но увы, в финале мы так ничего и не узнаем о Никите, старшем брате героя, который был одной из центральных фигур романа, и о Маше, которая вроде бы создала противовес Алине, роковой женщине Володи и Никиты. Или это умолчание – задел на вторую часть романа? Но всё равно должен быть хотя бы намёк. Так нельзя с нами, читателями, поступать. Ружьё должно выстрелить) мы к этому привыкли.
В общем, это интересная попытка осмыслить незнакомый мне доселе мир похоронных услуг в современную эпоху. Но идеальной я эту попытку всё же не назову. Хотя напоследок дам слово автору:
“Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота” (Михаил Елизаров)
А вы прочитали? Осилили?
Скорее, читать) У меня есть кое-какие претензии к роману. Но, прочитав его, я многое поняла и приняла и в "Земле". Вообще, думаю, что "Библиотекарь", "Пастернак" и "Земля" – это такой триптих под общим названием "Жиза" (роман "Мультики" пока не читала, но собираюсь).
Роман Михаила Елизарова "Пастернак" написан аж в 2003 г. и можно только удивляться прозорливости автора, который ещё в те времена нарисовал жуткую картину...
Роман Михаила Елизарова "Пастернак" написан аж в 2003 г. и можно только удивляться прозорливости автора, который ещё в те времена нарисовал жуткую картину бездуховности, которая потихоньку превращает наших соотечественников в нелюдей. В этом романе два главных героя (и две сюжетных линии, которые сойдутся в одной точке для последней решающей битвы). Один герой – это сермяжно-посконный язычник, второй катакомбно-православный священник. Странная парочка на первый взгляд. И оба с очень своеобразными помощниками, истории которых сами по себе отдельные шедевры.
Борются наши герои с демонической сущностью, выросшей из поэта Пастернака и его романа "Доктор Живаго", и разбор творческого наследия поэта приведёт в гнев и трепет всех почитателей его таланта. Разгромил его Елизаров напрочь. И рифмы, и ударения, и смыслы. Хотя, если честно, я бы с ним поспорила) Мне нравятся стихи Пастернака. Не все, конечно. И если выбирать: Пастернак или Мандельштам, я выбираю Мандельштама. Тут без вопросов.
Но я понимаю, что хотел сказать автор. Кроме шуток. В лице (или в личине) Пастернака заключена вся либерально-толерантная демагогия (или скажем солиднее: дискурс) последнего двадцатилетия. Наши дети росли именно в этой среде, допускающей и оправдывающей не только существование различных религий, но и обуславливающей развитие и укоренение на русской почве разнообразных ересей.
Пожалуй, Елизаров одним из первых заговорил об опасности всеядности нашего социопространства, и гротескно, абсурдно и иронически, но безусловно верно описал постепенное прорастание в культурной и культовой жизни всего того, что умерщвляет души людей, делает их бездумными потребителями псевдодуховности наравне со всеми теми западными и восточными товарами, наводнившими рынок.
В романе есть удивительное по силе и правде описание пути героя к священническому служению. И мне очень импонирует его решение бороться с врагом не теоретически, а практически. Это очень круто.
А вот реалистичное описание всех этих битв и прочей жести меня, как обычно, не вдохновило. Я спокойно могла бы обойтись без подробностей, хотя подозреваю, что мужской части читателей такое решение не понравится.
В книге (как я понимаю, это начало традиции) есть герой-матерщинник, и его рассказ о своём детстве и взрослении тоже хорош. Колоритный персонаж. Вообще все четверо героев симпатичные ребята, воины света, несмотря ни на какие причуды и выверты их судеб. Особенно красиво сделана последняя битва, в которой проявлены все лучшие черты каждого, и главное – жертвенность и вера в свою правоту.
Поэтому глава о пути Льнова к Шамбале читается не как видение главного героя, а как предвидение.
Эпилог отрезвляет. Именно в этот момент мы задумываемся о том, что Доктор Живаго и ожившие трупы вполне могут стать нашей новой реальностью, и это, согласитесь, заставляет вздрогнуть и очнуться.
Читали? Что скажете?
Не зря Риз Уизерспун выбрала эту книгу для своего книжного клуба – обсудить тут есть что. Роман Селесты Инг "И повсюду тлеют пожары" – чистокровная семейная драма без примеси модного нынче детектива или ужастика. Ну разве что небольшое журналистское расследование по ходу пьесы, но никаких тебе убийств и зверств. Вроде бы...
Потому что иногда – да что там! – всегда грубое вмешательство в судьбы людей отзывается болью, раной и разрушенной жизнью. А разве это не равносильно...
Потому что иногда – да что там! – всегда грубое вмешательство в судьбы людей отзывается болью, раной и разрушенной жизнью. А разве это не равносильно убийству?
Страниц: 416
Автор: Инг Селеста
Переводчик: Грызунова Анастасия Борисовна
Издательство: Фантом Пресс, 2020 г.
В фокусе две абсолютно разные семьи: богатые многодетные Ричардсоны и мать-одиночка художница-авангардистка Мия Уоррен с дочкой Пёрл. Всё крутится вокруг детей (подростков и младенцев), беременностей, абортов и детско-родительских отношений. Причём Мия олицетворяет собой идеальную мать – любящую, внимательную, понимающую и принимающую. К тому же, ещё и супер-пупер талантливую).
Хотя мне она не слишком понравилась. К ней возникает очень много вопросов. И главный: имеет ли право мать вот так выдёргивать с корнями подростка из её жизни? Правильно ли это? Оправданно ли? И если да, то чем?
А вот миссис Ричардсон (тех же с ней лет, что интересно) – это пример того, как не надо делать, причём это касается не только детей, но и её подруг. Интересно, что по имени автор её называет считанные разы, для всех она миссис Ричардсон – успешная, уверенная в себе, позволяющая себе благотворительность, но при этом крайне эгоистичная и нечуткая к состоянию души других людей. Однажды наступив на горло собственной песне, она живёт по сценарию, но хорош ли он? Так ли совершенен?
И понятно, что нет. Потому что этот сценарий успешности в какой-то момент закрывает от неё главное: она перестаёт отличать добро и зло, она начинает действовать в угоду своим представлениям о том, что хорошо именно для неё. Даже единственное в своей журналисткой карьере успешное расследование она обращает против того человека, чьи тайны узнала, не проникаясь ни сочувствием, ни жалостью к женской судьбе.
Сюжетная линия с ребёнком китаянки Биби тоже весьма к месту. Она не просто даёт резкий старт всему действию и закручивает интригу, но и поднимает важные вопросы голоса крови и идентичности, которую сейчас так яростно пытаются стереть.
Дети тоже демонстрируют разнообразие характеров и умений. Если почти нищая лёгкая на подъём Пёрл умеет буквально всё делать руками, Лекси являет собой пример изнеженности. Но главное - кто из них более одинок: многодетная и ни в чём не нуждающаяся Лекси или бедная Пёрл? И как поведут себя они обе в трудной жизненной ситуации? Кто окажется чище и сильнее?
Мальчишки-подростки тоже необычайно сложно и красиво нарисованы, во всей неприглядности возрастных особенностей и при этом довольно трогательно. Первая любовь и первое предательство очень хорошо проявляют суть человека.
В общем, я получила огромное удовольствие. Роман похож на сериал "Большая маленькая ложь", первый сезон, по объёмности и масштабу взятой картины, по глубине раскрытия характеров и по неоднозначности персонажей. Но нив коем случае это не повторение сюжета. Ко всем героям есть вопросы, но при этом все они симпатичны, всем хочется дать второй шанс и позволить им прорасти после пожара зелёной свежей травой (именно эту метафору использует автор в книге несколько раз)
Вот эта песенка, строчка из которой взята в заглавие:
Отец — на войне,
Мать — в пороховой стране,
Пороховая страна — в огне,
Лети, майский жук!
Англичане пели такую же, но о божьей коровке. А русские дети не пели… не потому, что мы не знали войны, а потому, наверное, что война входила в каждый дом, была слишком близко, до нее не надо было лететь, она сама прилетела в наши семьи… И какая-нибудь русская девочка, да вот хотя бы Катя из «Седьмой симфонии» вполне могла бы...
Отец — на войне,
Мать — в пороховой стране,
Пороховая страна — в огне,
Лети, майский жук!
Англичане пели такую же, но о божьей коровке. А русские дети не пели… не потому, что мы не знали войны, а потому, наверное, что война входила в каждый дом, была слишком близко, до нее не надо было лететь, она сама прилетела в наши семьи… И какая-нибудь русская девочка, да вот хотя бы Катя из «Седьмой симфонии» вполне могла бы сказать:
"Хорошие подвалы тогда ценились. Хороший подвал был важнее, чем красивая гостиная или уютная спальня."
Когда я начала читать об австрийской девочке и ее приключениях весной 1945 года, в последние дни Второй мировой войны, на стыке поражения и победы, я поймала себя на мысли, что эта книга не столько о врагах и бомбежках. Нет, она прежде всего о нормальной жизни, которую пытаются выстроить в нечеловеческих условиях все герои книги: и трогательная привязанность бабушки к своей комнате с трещиной на потолке, и кража продуктов у гауляйтера, и походная кухня ленинградца Кона — это попытки жить вопреки громкой мелодии смерти, которая слышится со всех сторон: и в гуле самолетов, и в слухах о кровожадности русских: «русские солдаты убивают женщин, разрезают на куски и засаливают!». Да, страшная война влияет на людей, изменяет их характер, делает кого-то озлобленным, кого-то смелым. Но дети все равно остаются детьми.
"Потом я обошла весь дом. Нашла дырявые носки, бумажку с незнакомыми мне буквами, пеньковую веревку с пуговкой, старый розовый бюстгальтер… Бюстгальтер без Людмилы, письмо без адъютанта, носки без Ивана… Везде валялись какие-то вещи. В саду — кожаный ремень и солдатский котелок, у забора — нижняя рубашка, на улице — бутылка, у ворот Архангела — жестяная бочка. Вещи без людей — какой ужас!"
Главная героиня книги, девочка Кристель, совершенно естественно воспринимает ход событий, не дает своих оценок, не делит мир на хороший и плохой, а просто рассказывает о своем детстве: ссорах с сестрой и друзьями, весьма затейливых играх (например, с украденным пистолетом или с подземным ходом), дезертирстве отца, ожидании прихода русских. И удивительным образом это простое повествование вызывает в сердце острую жалость ко всем героям, даже к старухе Браун, даже к старшине или белокурому Гарольду, к верному Вавре, к нелепому и трогательному Кону. Но больше всего жалко детей. Кажется чудовищно неправильным, что они играют в недетские игры и задают недетские вопросы:
"— А что такое обоз? Они не воюют? Почему тогда обоз хуже?— Обоз не хуже, — ответил отец. — Но передовые, наступающие части лучше. Они важнее. Они получают больше еды, больше денег и могут делать больше хорошего. Понимаешь? Я поняла.— А тот, кто больше имеет, — продолжал отец, — и больше может. Тот добрее к другим людям. Это я тоже поняла.Передовые части нам давали еду, потому что она у них была. А в обозе ее меньше, и они не будут нам ничего давать.— Откуда ты все это знаешь?— Ну, я ведь долго был в России.— У тебя было много знакомых среди русских?— Среди русских — нет. — Отец улыбнулся. — Были среди немецких солдат. Какая разница! "
И действительно. В конце концов, понимаешь, что разницы между людьми никакой — война чудовищна для всех: и для победителей, и для побежденных. И для взрослых, и для детей. Особенно для детей. Вот почему так страшно слышать воздушную тревогу… Потому что мы живы.
Как к нам приходят книги? Обычно мне их советуют друзья или дети. А тут я случайно увидела в интернет-магазине картинку — обложку этой книги, — и все. Я вдруг очень захотела ее иметь — не просто прочитать, а чтобы она стояла на моей полке. Любовь с первого взгляда.
И вот я получила посылку. Это случилось вечером в Страстную субботу. Мы обычно ложимся днем отдохнуть, чтобы были силы стоять ночную службу. Но я взяла в руки эту книгу — просто посмотреть перед сном. И так и не заснула. Я...
И вот я получила посылку. Это случилось вечером в Страстную субботу. Мы обычно ложимся днем отдохнуть, чтобы были силы стоять ночную службу. Но я взяла в руки эту книгу — просто посмотреть перед сном. И так и не заснула. Я прочитала ее всю, сразу. Не могла оторваться.
Я вообще очень боюсь читать современные книги о войне. Мне нужна верная интонация. Мне не нравится, когда о войне пишут в ритме марша. Нравится — в ритме сердца. И здесь это тот самый ритм.
Это книга не о борьбе за выживание, не о смерти. И даже не о голоде. Это книга о жизни и любви. О том, что некоторые могут взять на себя чужую ношу, а другие не в силах понести даже свою. О том, что дети на войне взрослеют быстрее — не потому, что видят смерть, а потому что сохраняют жизнь.
"Какое счастье — разделить с другими то немногое, что ты имеешь. Не лишнее, не лакомства — насущный свой хлеб."
История блокадной девочки-подростка прорисована автором с такой любовью и нежностью, что слезы стоят в глазах чуть не с первой до последней страницы. И это не слезы жалости.
"Конечно, человеку плохо, если его никто не любит. Только, я думаю, это еще хуже, если самому некого любить. Правда? Надо, чтобы у каждого человека был кто-нибудь, кого бы он любил."
Книга очень честная, на грани неприятия. Момент, когда родная мать бросает маленького ребенка и уезжает по Дороге жизни к новому счастью — очень страшный. Очень хочется осудить и пригвоздить. Но именно в этот момент ты вдруг начинаешь задавать себе вопросы: а ты бы смогла? а ты бы выдержала? какое решение ты сама приняла бы, окажись в такой ситуации? Никто не даст ответа. Пока не испытаешь сам все ужасы голода и холода той зимы. И лучше бы — не испытать этого никогда.
"Не всегда легко решить с первого взгляда, что бесцельно, а что нет. И является ли легко обозримый конечный результат подлинным мерилом человеческих поступков? На каких весах их взвешивать? И когда они приходят в действие, эти весы?"
И вот удивительно: радостное мягкое чувство не оставляло меня потом всю Пасхальную ночь. И я поняла, что эта книга о том же — о Воскресении, о преодолении смерти, о радости жизни, о любви, ради которой можно отдать жизнь — или ее приобрести.
"Каждый, кто вышел живым из испытаний этих страшных лет, чувствовал себя теперь неуязвимым для боли, для смерти, даже для душевных страданий. Жизнь, лежащая впереди, казалась бесконечной и полной счастья."
Этот роман кто только не ругал за обилие обсценной лексики! С неё и начнём)
Хотите верьте, хотите нет, но я росла в такое время и в такой среде, что первое матерное слово услышала уже в университете из уст любимого преподавателя – профессора Марины Алексеевны Новиковой, специалистки по обсценной лексике, которая написала несколько трудов на эту тему и увлекательно, с огоньком вела лекции о происхождении этих самых табуированных слов и выражений.
Она-то и убедила нас, юных филологов, что...
Хотите верьте, хотите нет, но я росла в такое время и в такой среде, что первое матерное слово услышала уже в университете из уст любимого преподавателя – профессора Марины Алексеевны Новиковой, специалистки по обсценной лексике, которая написала несколько трудов на эту тему и увлекательно, с огоньком вела лекции о происхождении этих самых табуированных слов и выражений.
Она-то и убедила нас, юных филологов, что любые слова достойны изучения и употребления, надо только знать корни и понимать смысл. С тех самых пор у меня к той самой обсценной лексике нет предубеждения. Безусловно, я не употребляю это в разговорной речи и тем более не говорю таким языком. Но отлично могу оценить, для чего и почему автор в произведении использует такие вот ненормативные выражения, пользуется, как раньше говорили, непечатным словом.
Сейчас всё это прекрасно печатается, ничего не замалчивают и не ставят многоточие на месте нецензурных слов. Почему? Есть два варианта: либо люди стали настолько грамотны филологически, что достигли уровня моей уважаемой преподавательницы, упомянутой выше. Либо уровень табу настолько снизился, что такая лексика стала привычной и никого не задевает.
В самом же романе Михаила Елизарова "Земля" этот самый обсценный фольклор – превосходная характеристика героев, ведь героями здесь выступает весьма своеобразный слой людей. Это те люди, которые вплотную соприкасаются со смертью, но при этом не просто соприкасаются, а имеют от этого выгоду, делают на этом свой бизнес, то есть совершают настоящее кощунство, надругательство над памятью, над смертью.
А самые продвинутые ещё и ищут этому философское обоснование. И как раз философские выкладки мне лично читать было весьма интересно, тем более, что мы с мужем весь этот "дазайн" не раз обсуждали, он у меня увлекается философией. И вопрос о том, что такое жизнь и смерть – это важно для понимания. Любой культурный человек об этом задумывается и понимает, что миром и правда движет Эрос и Танатос.
Да и книга в первой своей части и в окончании местами очень хороша, напоминает полюбившегося мне "Библиотекаря" того же автора. Но середина – это провал. Честно. Настолько неровное повествование, столько ненужных и непродуманных деталей и описаний! Реально приходилось пропускать целые абзацы, настолько скучно и неинтересно было читать. А обилие матерных поговорок действует уже скорее как рвотное, а не как литературный приём. Ау, автор, мы уже всё поняли, характеристика героя вполне сложилась, сколько можно?
Но самый большой минус – это невнятный финал. Герой снова остаётся на том же неопределённом месте, как и в процессе повествования. Очень меткое сравнение ему даёт один из "коллег": Володя похож на пустую бутылку в электричке, которую пинают все по проходу. Так и есть. Он движется хаотично и непредсказуемо, по воле случая. Иногда случай благоприятный, иногда нет, но от нашего героя ничего не зависит, он игрушка в руках судьбы ли, автора или самой смерти? Мы так и не понимаем.
Итак. В центре сюжета юноша по имени Володя с говорящей фамилией Кротышев, и вполне предсказуемо его дразнят "Кротом", но не только это заставляет его избрать профессию копателя могил. Вся его предшествующая жизнь, начиная с детского сада, будто ведёт его прямиком к этой странной профессии.
Более того, философия смерти неожиданно оказывается смыслом жизни для многих, соприкасающихся с кладбищем, в том числе самых близких ему людей. И откровения их действительно удивляют и поражают воображение. Я и предположить не могла, что вокруг кладбищ существует такая движуха.
Но увы, в финале мы так ничего и не узнаем о Никите, старшем брате героя, который был одной из центральных фигур романа, и о Маше, которая вроде бы создала противовес Алине, роковой женщине Володи и Никиты. Или это умолчание – задел на вторую часть романа? Но всё равно должен быть хотя бы намёк. Так нельзя с нами, читателями, поступать. Ружьё должно выстрелить) мы к этому привыкли.
В общем, это интересная попытка осмыслить незнакомый мне доселе мир похоронных услуг в современную эпоху. Но идеальной я эту попытку всё же не назову. Хотя напоследок дам слово автору:
“Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота” (Михаил Елизаров)
Вся прелесть этой книги - ближе к концу и в самом финале. Она достаточно долго раскачивается, набирает обороты, но когда наконец разгонится, понесётся на всех парах. Ровно как старый трейлер, приближающийся к Диснейленду.
На нём нам с вами предстоит совершить путешествие по легендарному шоссе 66 в компании старичков Эллы и Джона, которым доктора выписали неутешительный приговор, а дети запретили и думать о дороге. Но - "Дорога не имеет конца" - так завершается эта...
На нём нам с вами предстоит совершить путешествие по легендарному шоссе 66 в компании старичков Эллы и Джона, которым доктора выписали неутешительный приговор, а дети запретили и думать о дороге. Но - "Дорога не имеет конца" - так завершается эта книга.
Задурьян Майкл. В погоне за праздником
Переводчик: Сумм Любовь Борисовна
Издательство: Фантом Пресс, 2019 г.
Эти старички с обложки заставят вас и смеяться, и плакать. А что ещё нужно от хорошей книги?
Это очень откровенный и смелый рассказ о старении и умирании, о странных причудах болезни, об отношениях долго живущих вместе супругов, один из которых теряет память, а другая - силы. Но с этими потерями они наконец-то обретают и свободу говорить и делать то, что им хочется, а не то, чего от них ждут окружающие.
Они отправляются в эту поездку по местам своих путешествий с детьми не только для того, чтобы вспомнить и поностальгировать о днях своей молодости, вернуться в то пространство и время, когда они сами собой распоряжались. Они утверждаются в своей любви. Любовь - вот что движет нами, как бы стары и немощны мы ни были.
Любовь и воспоминания наполняют дни и ночи этого путешествия. Старый проектор прокручивает слайды на каждой остановке, старый трейлер дребезжит в движении. Дорога и осмысление пройденного пути - это практически одно и тоже. На закате жизни человеку очень важно понять и утвердиться в мысли, что всё было не зря, что всё сделано правильно, а жалеть не о чем.
Очень приятно было читать о жизни простых американцев - верных друг другу небогатых тружеников, без великих амбиций, но с крепким сознанием того, что хорошо и правильно, а что не годится. Очень трогательны моменты, когда даже в последнем своём путешествии они пытаются экономить и не имеют привычки к транжирству.
Но ещё более важная тема - преданность и глубокие неистребимые чувства друг к другу. Нам иногда кажется: что может держать людей рядом, когда нет уже между ними ни влечения, ни детей, ни даже памяти (в случае деменции, например). Но оказывается, даже короткие вспышки ясного сознания могут возвращать всё это - в том числе даже интимную близость.
Конечно, для меня, как для человека верующего, очень спорным оказался финал. Но в конце я не могла удержаться от слёз, и это не были слёзы жалости или разочарования - это были в каком-то смысле слёзы радости и утешения.
Для меня это ещё одна нужная книга для чтения в предновогодние дни - ничего, что действие происходит в летнюю жару. Это книга о конце пути, о завершении не одного даже года, а целой жизни. Как к этому подготовиться? А вот так - читая хорошие книги.
Книга рассказывает внешне - о небольшом автопутешествии по Девону и Корнуоллу, которое предпринимает стареющий дворецкий, внутренне - о путешествии длиною в целую жизнь старого верного слуги, который начинает задумываться о том, кому и зачем он служил с таким великим достоинством и самозабвением, что не обращал внимания ни на смерть близких, ни на любовь к женщине. Не ошибся ли он в выборе хозяина, если тот оказался недальновидным "любителем" в политике? В конце концов, виноват ли...
На самом деле, Исигуро глубоко проникает в имперскую психологию слуги великого господина, вершащего судьбы мира. Удивительно, но именно ему, японцу по рождению, удается беспристрастно показать и английский снобизм, и чопорность, и непонятную другим народам надменность и холодность, которая, оказывается, достигается выучкой. И если знатные люди вольны выказывать свои чувства и эмоции, то настоящий хороший слуга должен запрятать все человеческое так глубоко, что и сам не сможет его достать, если захочет. Достоинству как обязательному качеству настоящего слуги настоящего господина посвящена не одна страница романа. И только нам судить, не рабская ли это покорность и преданность, не нарушение ли самого важного для человека - его воли, его свободы?
Это история любви. К ушедшей аристократии, к покинутому поместью, к замужней женщине. Если вас это утешит, любовь эта не безответна. Но та ли она, что приносит счастье? Недаром на последних страницах вопрос о счастье поднимается несколько раз. Что это такое? Чем может быть счастлив человек преклонных лет в свою вечернюю пору - в то время, что названо "остатком дня" и вынесено в заглавие? Ответ прост: не надо жить прошлым, сколь бы монументально и величественно оно ни было. Живите настоящим!
Петровы в троллейбусе, в катафалке и в гриппе -
тут даже есть выбор - три варианта разгадки текста. А роман и правда загадочный, странный, необычный. Сбивает с толку то, что довольно долго в начале он смахивает на трудночитаемую прозу о болезненных алкогольных похождениях автослесаря. И в тот самый момент, когда ты с досадой собираешься бросить чтение (и не бросаешь раньше только из дурацкой привычки доводить начатое до конца), начинается нечто удивительное - сюжет выносит на новый виток,...
тут даже есть выбор - три варианта разгадки текста. А роман и правда загадочный, странный, необычный. Сбивает с толку то, что довольно долго в начале он смахивает на трудночитаемую прозу о болезненных алкогольных похождениях автослесаря. И в тот самый момент, когда ты с досадой собираешься бросить чтение (и не бросаешь раньше только из дурацкой привычки доводить начатое до конца), начинается нечто удивительное - сюжет выносит на новый виток, включается некая магия, и тебя затягивает - дальше оторваться невозможно.
Быков (ДЛ) пишет, что герои скучные и неинтересные. Гонит. Как может быть скучным человек с такой насыщенной жизнью? Но все дело в том, что сам Петров считает себя скучным и неинтересным, сам ищет чего-то большего, сам неудовлетворен. И автор пытается понять суть этого явления. Причем рассматривает его с разных сторон на примере непризнанного гения — карикатурного «великого писателя» Сергея и самого Петрова, который даже не пытается напечатать свои отлично сделанные комиксы, нарисованные от руки. А ведь они нравятся тем, кто их читал. Петров-младший даже пересказывает сюжет на внеклассном чтении. И тут встает вопрос вечный и бесконечный. Отчего русский человек стонет, жалуется, самоубивается? Это в природе его что-то такое? Проклятие древних богов? И, раз уж мы заговорили об этом, то и боги эти активно включены в повествование. Во всяком случае Аида мы разглядим во всей красе.
Не стану пересказывать сюжет. Но все равно скажу, что до самого конца не могла понять, что же это? Магический реализм, мистика, новое воскрешение тредневного Лазаря? Гриппозные галлюцинации единственного героя (единого в трех лицах) - Петрова? Его посмертные похождения? Или все-таки все три Петровых (а заодно и Сергей) существуют в действительности и правда болеют гриппом, а их бредовые фантазии и сны смешиваются с воспоминаниями и реальностью в самых причудливых сочетаниях. Так что же? Все варианты вполне возможны. Да, антагонисты Петров и Сергей вполне могут быть разными ипостасями одного человека. Да, Игорь вполне может быть Аидом из Подземного мира, а Петрова - Эринией. И да, все это вполне себе смахивает на болезненную фантазию. Тем интереснее включить свое собственное воображение и читательский опыт, чтобы в который раз убедиться: совы - не те, чем кажутся(с)
Сальников: История творится волей тех, кто манипулирует толпами
Сальников: История творится волей тех, кто манипулирует толпами
Автор в интервью признался, что любит смотреть с женой детективные сериалы. Интересно, Линч входит в круг его интересов? Во всяком случае, я вспоминала атмосферу Твин Пикса, пока читала. А вы? Что думаете об этом романе? Нравится или отталкивает? И кто был тот труп в катафалке - сам Петров?
Опосредованно о посредственности.
Это самый по-хорошему женский роман из написанных в последнее время на русском и прочитанных мною.
Забористый текст. Я прочитала его как честную и немного грустную повесть о том, что невозможно совместить творчество и семью. То есть возможно, конечно - у Елены (и у меня) получилось. Но как? Средненько - и там, и там. Под конец реально почувствовала себя ГГ, не способной схватить Холодок. Даже обидно.
Тогда Лена и выразила свою надежду, что она тоже...
Это самый по-хорошему женский роман из написанных в последнее время на русском и прочитанных мною.
Забористый текст. Я прочитала его как честную и немного грустную повесть о том, что невозможно совместить творчество и семью. То есть возможно, конечно - у Елены (и у меня) получилось. Но как? Средненько - и там, и там. Под конец реально почувствовала себя ГГ, не способной схватить Холодок. Даже обидно.
Тогда Лена и выразила свою надежду, что она тоже литератор, потому что, пусть и странным образом, пусть и в малой форме, волнует людей так, что они готовы платить за стишки. Дмитрий, как мог своим побитым лицом, выказал молчаливое недоумение. «Ну, их тоже приходится писать, тоже придумывать, чтобы пробирало», – сказала она. «Так у литературы эстетическая задача, история какая-то. А у тебя пробирает, – сказал Дмитрий, – Если и относятся к литературе стишки, то разве что опосредованно. Часть приемов оттуда, не знаю. То, что их, вот, приходится действительно придумывать и записывать. Но на этом ведь все.
И когда Лене прямым тестом говорят о том, что Холодок (стишок, способный вызвать передоз у своего творца, приводящий к его смерти) - это лишь для тех, кто отдается "стишкам" полностью, поэтому ей это не грозит, то раздирает (вместе с героиней) амбивалентность: с одной стороны, облегчение, что она не погибнет при написании наркотического стишка, а с другой - глубокое неизбывное разочарование.
Вообще скажу, что образ Лены настолько мне лично близок, что становится иной раз страшновато: как Сальников умудрился влезть в мою голову и вытянуть оттуда вотэтовсе - муки творчества, почти наркотическую ломку, когда не пишется или пишется, но не то - не вставляет. И вот эту вечную по-настоящему больную необходимость в раздвоении, когда ты не можешь не писать, но не можешь и бросить на произвол судьбы все остальное - детей, семью, какие-то связи с действительностью. Тот кусок текста, где Лена переживает смерть своего, можно сказать, учителя и подельщика, отзывается очень сильно. Страх одиночества - это и мне так знакомо!
Вслед за Галиной Юзефович все наперебой стали ругать роман за то, что автор увел его в бытовуху, живописал будни и проблемы современной женщины. Как посмел? Не повелся на легкий проторенный путь сериала "Во все тяжкие" и не стал рассказывать о страшных и ужасных метаморфозах учительницы математики, производящей и распространяющей смертельный наркотик - "стишки". Это ведь так и просилось на бумагу! Представляете, как ему бы тут все рукоплескали? А я вот рада, что он остался непредсказуем. Сальников опять всех обманул и пошел своим путем - внезапно рассказал (кстати, как и в Петровых) историю о "маленьком человеке", на этот раз не мужчине автослесаре, который создает на досуге обалденные комиксы, а внезапно о женщине-учительнице, которая пишет »вставные» стихи. И даже рассказывает нам все секреты мастерства: чтобы торкало, надо писать о том, что реально волнует, что пережил или страшишься пережить.
И здесь опять возникает вопрос об ответственности творца, о той самой вербальной магии, которая способна изменять мир и влиять на судьбы героев. Лене проще всего было бы писать о своих девочках-близняшках или об изменщике-муже, но она усилием воли гасит эти порывы, чтобы не навредить. Это очень-очень круто. И жизненно. Конечно, не для Юзефович, а вот для таких простых незатейливых читательниц, как я, которые давно верят в силу слова, текста и речи. Вообще все, что касается создания стишков и их действия на читателя, это настоящее откровение. Кроме прочего, это еще и очень красиво.
Деревья стояли совершенно неподвижно, но при этом издавали вкрадчивый шум, чем-то похожий на змеиное шипение; всякие там городские огонечки и окошечки, располагавшиеся на разном расстоянии от Лены (умом она это понимала), лежали на воздухе, как на плоском экране, при этом казалось, что каждое пятно света как-то шевелится внутри себя самого. Все окружающее было полно деталями, совершенно осознанно пригнанными одна к другой…
Вообще, язык Сальникова в этом романе стал прозрачнее, тоньше, филигранней, но не проще, на мой взгляд. Зря его упрекают в уплощении и излишней ясности. Она здесь как раз на своем месте. Это язык поэта.
И тут мы подходим к обязательному спору о прозе и поэзии. Конечно, не о том, что важнее или лучше. Вопрос в воздействиии на читателя. Только поэзия может оказывать наркотический эффект. И с этим я совершенно согласна - даже в нашем мире, где за стишки не сажают в кутузку. Хотя - недаром же в романе Мандельштам погибает в лагере именно за распространение стишков.
Вообще все, что касается альтернативной истории мира, где за стишки определена уголовная ответственность, и смешно, и грустно одновременно. Здесь многие поэты нашего мира известны как романисты, Блок так вообще написал роман, в котором подробно описывает процесс создания стишков - запрещенный к изданию "учебник" для наркоманов. Здесь многие известные поэты не называются, но угадываются по отрывкам стихов, и обретают совсем другую судьбу. И тем интереснее расшифровывать эти загадки, чем более похожей на нашу реальную жизнь является "бытовая" часть романа - со всеми известными телеведущими, блогерами и ютьюберами. И со всеми актуальными ныне вопросами толерантности, феминизма и прочей психологической ориентации.
Все те удивительные бытовые подробности романа, которые описывают двойную жизнь героини, настолько близки к истине, так правдивы и узнаваемы, что я, пожалуй, впервые после Льва Толстого, нахожу этот женский образ по-настоящему живым и точным. Радует и то, что героине удается-таки балансировать на грани двух своих ипостасей, совмещать так сказать приятное с полезным. Тут я совершенно не согласна с известной критикессой — эти половины очень даже цельны и не распадаются на две несвязанные части.
В общем, теперь примусь за "стишки" Сальникова - посмотрим, торкнет ли.
Еще один текст, вышедший в финал "Большой книги". и пока из прочитанных самый интересный. Автор - Евгения Некрасова.
Это рассказ девочки-третьеклассницы о нескольких днях своей жизни, написанный странноватым слогом - с кучей неоправданных, как кажется, словечек и определений типа "выросшая-невыросшая" вместо "ребенок-взрослый". Или лилипутский-гулливерский, если речь идет о городах маленьких и больших. И через этот дремучий лес приходится продираться какое-то...
Это рассказ девочки-третьеклассницы о нескольких днях своей жизни, написанный странноватым слогом - с кучей неоправданных, как кажется, словечек и определений типа "выросшая-невыросшая" вместо "ребенок-взрослый". Или лилипутский-гулливерский, если речь идет о городах маленьких и больших. И через этот дремучий лес приходится продираться какое-то время (целых две главы, к примеру, в моем случае).
И вот в тот самый момент, когда я уже собиралась бросить это неблагодарное занятие, в мозгу что-то щелкнуло и я начала получать удовольствие - я вдруг почувствовала себя внутри книги, на месте этой не очень-то счастливой девочки, которой не дается математика, но зато даются тексты, стихи и мысли. Нет, это именно не узнавание себя в детстве (я была отличницей и умницей), это погружение в совершенно другой образ. Тем и ценно.
У девочки прекрасное воображение и равнодушные усталые родители. У нее почти нет друзей. Ее травят в школе - не только дети, но и классная руководительница. И что из этого может получиться?
Прекрасная, тонкая, глубокая и необычная книга. По ходу действия мы сталкиваемся с потусторонним, но оно проявлено так обыденно и нестрашно, я бы даже сказала, беззащитно, что мы начинаем сочувствовать и сопереживать, а в конце даже огорчаемся изгнанию "созданьица".
Но главное в книге как раз не мистический реализм и не фольклорные вкрапления. Главное - это абсолютно точный и яркий образ главной героини. "Невыросшая" на самом деле есть отражение "выросших": с Ольгой Митиевной в лагере она талантлива, а со своей классной - бездарна, с уставшей мамой она устает и ведет себя совершенно инфантильно, а с Кикиморой становится выросшей и инициирует поездку к дяде Юре. С равнодушным и агрессивным папой она теряет остатки разума и не может решить простой пример из математики. С преследователем Сомовым она жертва, с подругой Ларой - сторонний наблюдатель чужого "правильного" счастья. В какой-то момент мы даже начинаем сомневаться в ее умственных способностях, потому что в классе все зовут ее дебликой, она и ведет себя как дебилка. Катя "катится-колошматится" по своей жизни как придется, не прикладывая к этому ни физических, ни душевных усилий. И все потому, что и окружающие этих усилий не прикладывают, за исключением, пожалуй, Ольги Митиевны. И это как раз очень важный и самый главный вывод: чтобы ребенок проявлял себя, в нем надо быть заинтересованным, его надо любить и пытаться понимать.
Это книга для родителей. Практическое пособие "Как не надо обращаться с детьми", потому что все беды Кати, ее попытка самоубийства и даже встреча с педофилом - это результат родительского равнодушия и агрессии окружающих. Конечно, Катю не приковывают к батарее, как Джокера, но вполне могут перевести в школу для умственно отсталых или подтолкнуть к прыжку из окошка 11 этажа. Мы ясно видим, что итог такого развития и воспитания весьма и весьма неблагополучен.
Молодую писательницу обвиняют в слащавом и неоправданном хэппи-энде. Ну что тут скажешь? Автор раздал каждому по заслугам: все преследователи Кати наказаны, а сама Катя с мамой смогли выбраться из ущербных отношений и построить новые, правильные. Такая сказочная благополучная концовка вполне себе в фольклорном духе, вполне на своем месте. В результате повесть (я бы не назвала все-таки эту маленькую по объему книгу романом) оставляет светлое и приятное чувство, послевкусие, если хотите, как от бокала молодого вина - бодрящее, яркое и быстротечное, но запоминающееся.
Новый роман Водолазкина номинирован на "Большую книгу", там я его в читательском голосовании и нашла. Читала два дня, затянуло мгновенно. Тем более, что мне посчастливилось взять интервью у сыновей современного виртуоза-гитариста Ивана Смирнова (он умер год назад 15 ноября 2018 года) и всю эту "кухню" я хорошо прочувствовала.
То есть роман о 50-летнем музыканте, который живет в нашем сегодняшнем межвременье и как бы между странами - это очень узнаваемо и близко для...
То есть роман о 50-летнем музыканте, который живет в нашем сегодняшнем межвременье и как бы между странами - это очень узнаваемо и близко для читателей, которые, как и я, ровесники герою. Советское детство в Киеве или Крыму - оно и есть советское детство, в которое очень мягко и естественно вплетен вопрос веры. Именно так и шли мы в церковь - найти место, где тебя понимают и любят. Перестроечная юность в Питере или Москве - она и есть вот такая университетская юность. Все, отмеченные автором, вехи - они и для меня вехи. И все это тем и хорошо, что очевидно автобиографично и прекрасно знакомо автору. Вплоть до того, что даже тридцатилетие знакомства мы с мужем в новом году будем отмечать. То есть читаешь и говоришь себе: да, точно, так все и было! И радуешься, как ребенок.
Книга, к тому же прекрасным языком написана - с юмором и самоиронией, с тонкими философскими замечаниями. Красной нитью через все повествование проходит мысль о смерти - о ее внезапности и невозможности подготовиться и принять. Мысль о болезни - ее безнадежности и разрушительном действии не только на организм самого больного, но и на окружающих. И, наконец, мысль о важности настоящего и несущественности будущего.
Но где-то в ближе к концу происходит сбой - там, где герой становится успешным миллионером, и начинается описание жизни, которой я не жила (и, похоже, не жил и автор романа). Какие-то открытые кадилаки и дачи в Альпах, причем не абы какие, а 16 века. И при этом автор хочет, чтобы мы пожалели бедного артиста? Но читатель видит, что музыкант явно не будет голодать, даже если перестанет давать концерты гитарной музыки из-за трясущихся рук. Покупка квартиры в Питере для празднования Нового года и само это празднование показалось мне каким-то вычурным и лишним, а пересекающиеся линии со смертельной болезнью дочери и сумасшествием матери - слишком уж сложными для подтверждения мысли, которую и с одним Паркинсоном у героя, пожалуй, можно было прекрасно выразить. Возникло чувство, что автор искусственно усложнил и до того сложные обстоятельства. Но зачем? Надавить на жалость? Но это уже как бы манипуляция) Все, что он мог и хотел сказать, он сказал и без этого нагнетания напряженности.
А еще я не очень поняла, почему книга названа Брисбен. То есть понятно, что для героя (скорее, для его мамы) - это символ далекого счастья. К которому, конечно, можно стремиться всю жизнь, но не факт, что достигнешь и будешь счастлив. Странная смерть матери вообще как-то стушевала светлое впечатление, которое вроде бы складывалось к концу книги. Поправьте меня, если я чего-то не поняла.
И да — полифония! Это тоже герой романа — все это многоголосие, переплетение звуков-смыслов, даже само «гудение» героя придают роману и глубину, и новые смыслы. Мне очень понравилось и многоязычие — украинская мова, красивая русская речь, немецкие фразы. Все на месте.
Вообще, конечно, как мама учеников музыкальной школы, не могу не сказать, что герою очень повезло с учителями — ему не попалось ни одной злобной фурии, которая подходила бы к обучению чисто формально и отбивала все желание творить. Одно то, что от ребенка требовали с первого класса играть с нюансами и доверяли ему свой инструмент — дорогого стоит.
Я думаю, что с музыкой, как с языками — нужно поймать кураж, нужно почувствовать, что тебе интересно, нужно войти внутрь предмета и пожить в нем. Собственно, так и с новой книгой - у меня почти получилось.
Эта книга пришла мне по почте. Я не знаю, от кого. Но искренне благодарю этого человека за минуты погружения в текст.
Сразу скажу: это не Зулейха. Это совсем другое произведение - более широкое и спокойное, почти лишенное кинематографичности. Вернее, это не экшн, а артхаус. Если вы любите авторское кино, вам понравится.
Картинку Гузель рисует прекрасно, но теперь акцент не на смене планов, а на медленном перемещении героя, вдумчивом осмыслении, одиноком пути. Сама она говорит в интервью,...
Сразу скажу: это не Зулейха. Это совсем другое произведение - более широкое и спокойное, почти лишенное кинематографичности. Вернее, это не экшн, а артхаус. Если вы любите авторское кино, вам понравится.
Картинку Гузель рисует прекрасно, но теперь акцент не на смене планов, а на медленном перемещении героя, вдумчивом осмыслении, одиноком пути. Сама она говорит в интервью, что главный герой ее романа - Волга. И это правда: само повествование течет вольно: временами штормит, порою замерзает, но вновь оттаивает и бурлит.
Тема одиночества здесь главная. Даже когда рядом с Якобом оказываются люди, которых он любит. Можно быть вместе, но не ближе, чем кожа(с) Это и описывает автор неспешно и красочно. Якоб - учитель и поэт, сказочник, человек с богатым воображением и тонкой душой, интроверт и мечтатель, который вынужден жить на переломе эпох, в жестокое и кровавое время. Может ли поэт программировать действительность, описывая будущее? Оказывается, может. Но принесет ли это ему пользу? Почитайте, узнаете сами.
Я специально не пересказываю сюжет - не хочу лишать вас удовольствия. Да, книга написана очень неровно - она то замирает, то несется по волнам, но мне это не мешало, даже наоборот. Единственное, что мне не очень понравилось - это вставки о Сталине. Как-то надоело уже о нем читать. Но этих глав совсем мало, так что не будем придираться.
А вот что по-настоящему порадовало - так это моменты, которые касаются детей. По-моему, очень интересно и небанально автор рисует общение немого человека с младенцем, восприятие мира маленьким ребенком не через язык, невербально. Но не менее захватывающе следить и за "приручением" бездомного подростка - и опять не через нравоучения, а через молчаливое действие.
Хорош язык романа, лихо закручен сюжет (хотя, казалось бы, что нового можно рассказать о революции и гражданской войне, коллективизации и раскулачивании? а вот можно!). Только надо "войти" в текст, как в весеннюю реку - потихоньку, не спеша. А уж когда привыкнешь, можно и нырнуть до самого дна.
На первый взгляд (да и на второй тоже) это книжка совершенно детская - о детях, об их летних забавах и зимних заботах, о дружбе и взрослении. Очень хорош язык - так и видишь перед собой рассказчицу: наивную девчушку семи-восьми лет, очень добрую, несмотря на все многочисленные драки, в которых она умудряется участвовать (и здесь я не имею в виду только физические - она ввязывается в борьбу со злом всюду, где может). Вместе с героиней мы вживаемся в быт маленького старого городка в Алабаме,...
Вот ещё и финал, раз уж мы о нём заговорили, меня удивил. Никак не ожидала такого вот конца! (с) Мне казалось, что ничегострашного не произойдёт, что дети самим фактом своего присутствия утихомирят страсти, как это уже произошло в середине книги возле тюрьмы. Ан нет. Оказывается, есть люди, для которых нет никаких моральных преград, никакого голоса совести.
И вот как раз вопрос совести - это главный вопрос книги. И рассматривается он как раз не по-детски серьёзно: сама тема изнасилования, которая слушается в суде, совершенно ведь не детская. (Чтобы было понятно, отец девочки - адвокат, и мы присутствуем у него на работе - в суде) Но и эта тема в устах Глазастика приобретает более широкое звучание: что важнее - поступать по совести, быть честным до конца, или соблюдать закон? Что делать, если закон стоит на стороне чьих-то интересов, а на самом деле должен быть объективным. Вроде бы перед ним все равны - и негры, и белые, и мужчины, и женщины... Но как получается, что хорошая учительница осуждает гонения на евреев в нацистской Германии ( действие книги происходит перд началом Второй Мировой) и в то же время выступает против негров в родной Алабаме? Адвокат Финч здесь - олицетворение правды закона. При этом он действует по совести, он старается сделать всё, чтобы справедливость восторжествовала. Но общественное мнение оказывается сильнее.
И если мы вернёмся к финалу, то ведь и Финч поступается своими принципами ради того, чтобы не тревожить Страшилу Рэдли. Вообще все сюжетные линии сходятся в этот момент в одной точке для заключительно (и оглушительного) аккорда: все герои неожиданно поворачиваются к нам совершенно новой стороной, каждый оказывается не просто статистом на съёмках жизни, а чуть ли не главным героем. И оказывается, что закон можно и нужно обойти, что голос совести (и человеческие связи и отношения) всё-таки важнее. К этому постепенно подводит нас и смерть соседки, и трагический конец Тома, и затворничество Рэдли.
Почему эта книга нужна взрослым? Чтобы лучше понимать детей. Как-то странно это осознавать, но родители каким-то непостижимым образом зачастую совершенно забывают своё детство и перестают понимать детей. как-то так получается. что детский мир - это такой космос для нас, а порою даже чёрная дыра. Даже страшно порою туда заглядывать. То. что нам кажется ясным и естественным. для ребёнка - объект познания. То, что мы принимаем как должное, пробуждает у детей сомнения и вопросы. Не то чтобы нам не хватает чуткости или любви. Взрослые из самых лучших побуждений порою наказывают детей за то, за что надо бы похвалить. Для меня это всегда было загадкой. Смотреть на мир глазами другого человека всегда полезно, а уж глазами ребёнка - это ещё и крайне занимательно. А эта книга пытается построить такой мостик к взаимопониманию, связать два наших мира, помочь нам в общении друг с другом. Главная заповедь адвоката Финча - выслушать обе стороны и только потом принимать решение. Так он поступает не только у себя на работе, но и дома. Как оворит Глазастик: папа и дома, и на людях один и тот же.
Дочка по имени Лена прочитала "Вратарь и море" - целыми днями гоняет с мальчишками в футбол, стоит на воротах. Вот что значит сила искусства!
Мы ждали продолжения, мы его жаждали, и мы не обманулись!
Книга и правда классная, рекомендую. В ней герои "Вафельного сердца" взрослеют и входят в наш любимый подростковый возраст - со всеми вытекающими: чувство одиночества и непонятости, раздражительность и склонность к преувеличению драматизма событий, первая (самому не очень...
Мы ждали продолжения, мы его жаждали, и мы не обманулись!
Книга и правда классная, рекомендую. В ней герои "Вафельного сердца" взрослеют и входят в наш любимый подростковый возраст - со всеми вытекающими: чувство одиночества и непонятости, раздражительность и склонность к преувеличению драматизма событий, первая (самому не очень понятная) любовь. И дружба - даже если кажется, что любовь важнее, дружба все равно спасает, все равно держит нас на плаву.
Опять поднимается вопрос нашей связи с умершими, только на более высоком уровне, что ли. Опять правдиво и ярко нарисован быт многодетной семьи - со множеством узнаваемых деталей. И - беременность мамы в позднем возрасте, тоже вопрос не такой уж простой. Радуются ли взрослые дети-подростки этому событию? А еще есть вопрос вегетарианства, причем подан он с точки зрения мясоедов-фермеров, которые растят птицу на убой и всю жизнь питаются убиенной рыбой, выловленной дедом)В общем, все эти и другие важные вопросы в книге есть.
Плюс неизменные веселые и страшные приключения героев - на плоту, в бурю, на море и на суше.
Но моей Елене понравилось одно: "Хорошо, что Биргитта уехала! От нее одна путаница!"
Нет, я не согласна, что Парр повторяется. Скорее, она развивает события по спирали, и это новый виток - тот, да не тот.
Для молодого дебютанта похвала Дмитрия Быкова - это что-то из серии "старик Державин нас заметил". Это меня и зацепило. Что такого в героях Поляринова, что Быков называет их героями нашего времени, причем в хорошем смысле?
Прочитала я роман запоем (я думаю, что это единственный разумный способ читать хорошие книги) - за один день и полночи. И осталась со странным послевкусием и кучей мыслей в голове.
Дай, думаю, улягутся, не буду пока писать. Но не укладываются. Рвутся наружу....
Прочитала я роман запоем (я думаю, что это единственный разумный способ читать хорошие книги) - за один день и полночи. И осталась со странным послевкусием и кучей мыслей в голове.
Дай, думаю, улягутся, не буду пока писать. Но не укладываются. Рвутся наружу. Поэтому делюсь.
Начинается все очень лайтово: повесть взросления двух мальчишек - с приключениями и семейными драмами, в духе самых лучших советских книжек. Вот как раз здесь еще раз убедилась, как важно говорить детям правду и не молчать при родительских разборках. Детям нужно прямым текстом говорить: вы не виноваты! Это важно. А еще важно давать свободу и поддерживать. И не давить авторитетом, не пытаться сделать из ребенка то, что не получилось у мамы (или у папы). Дети - это все-таки отдельные личности, а не вторая попытка исправить свою судьбу. "Мама огорчится!" - сколько трудностей вызывают у детей завышенные или неоправданные ожидания родителей.
Но не спешите с выводами. Дальше не будет все так просто. Дети вырастут, и нам предложат сначала очень своеобразный любовный роман, а потом и вовсе кибер-панк с элементами политической сатиры, а закончат настоящей фантастикой! Метамодернизм - так называется этот модный на западе стиль смешения нескольких жанров и тем в одном флаконе. У нас таких книжек еще не писали. Это первая. И очень удачная, на мой взгляд. И особенно интересно, что стиль повествования все время разный: в привычный голос героя врываются как бы "чужеродные элементы": сказки, интервью, фрагменты книг других персонажей - каждый со своим звучанием. Но это создает не какофонию, а полифонию.
Сначала мне не понравился язык - нарочито «детский», но потом втянулась и не могла оторваться, пока не дочитала.
Не удивительно, что эта книга переиздана уже 4 раза за 6 лет.
Книга хороша - для всех, и детей лет с 9, и взрослых. Сама тема выживания в современных условиях очень интересна. Как и тема сиротства и усыновления.
Правда, приют нарисован уж очень радужно. По моему опыту там много сложнее жить, особенно ребенку из обычной семьи, не маргинальной. Я одно время общалась с...
Не удивительно, что эта книга переиздана уже 4 раза за 6 лет.
Книга хороша - для всех, и детей лет с 9, и взрослых. Сама тема выживания в современных условиях очень интересна. Как и тема сиротства и усыновления.
Правда, приют нарисован уж очень радужно. По моему опыту там много сложнее жить, особенно ребенку из обычной семьи, не маргинальной. Я одно время общалась с директором такого приюта у нас в Севастополе. Одно скажу: все от людей на местах зависит, буквально все. Есть подвижники и среди директоров, и среди воспитателей. Я вообще слабо понимаю, что еще, кроме любви к детям (причем трудным детям!), может заставить человека пойти работать в приют.
Но конкретно эта книга не становится хуже от таких приукрашений. Потому что посттравматический шок, период привыкания к приемной семье, отношения с новым «братом» и первые любовные переживания подростка описаны очень хорошо.
А еще мне понравились герои сказочные - они так естественно вплетены в повествование, так органично воспринимаются!
И взрослые! Самое главное для ребенка - найти такого взрослого, который сможет понять. Не полюбить сходу, а именно понять. И взять на себя ответственность - не за ребенка, а за отношения. Вот тогда счастье!
Кому читать? Всем, кто задумывается о детско-родительских отношениях и пытается строить их по-хорошему, без перекосов во вседозволенность или гиперопеку, т.е. на доверии, причем взаимном.
А вы любите такие темы?
«Весну нельзя остановить, даже если твоя собственная жизнь идет наперекосяк…», — считает Тоня из одноименной книги Марии Парр. И она совершенно права.
Мы с девочками перечитали эту книгу несколько раз. Там все, как я люблю: ненавязчивые лирические отступления о красотах Глиммердала, «быстроходный», в ритме мелькающих дней девятилетней бойкой девочки сюжет и даже «мораль сей басни».
Вообще, главная мысль книги очень созвучна моим собственным убеждениям: «Дети ни в чем не виноваты… Ни в...
Мы с девочками перечитали эту книгу несколько раз. Там все, как я люблю: ненавязчивые лирические отступления о красотах Глиммердала, «быстроходный», в ритме мелькающих дней девятилетней бойкой девочки сюжет и даже «мораль сей басни».
Вообще, главная мысль книги очень созвучна моим собственным убеждениям: «Дети ни в чем не виноваты… Ни в чем. Все глупости взрослые делают сами». Во всех конфликтах и недоразумениях между детьми и родителями взрослый человек не должен вставать в позу обиженного и оскорбленного — только родитель в состоянии аккуратно и без потерь «разрулить» практически любую ситуацию. Тут есть тонкость. Я не говорю, что ребенок всегда прав. Я говорю о том, что требовать от чада рассудительности и мудрости как-то странно.
Да, старика Гунвальда жалко, его справедливая, казалось бы, обида вызывает сочувствие, но так странно, что за целых 30 лет не нашлось никого, кроме маленькой девочки, кто способен сказать ему: «Ты папа». А значит — именно тебе брать ответственность, делать первый шаг! «Если ты папа, то ты навсегда папа. Ты не можешь перестать быть папой, потому что случилось что-нибудь глупое или плохое!».
А еще я уверена, что для ребенка совершенно непосильная ноша — решать, с кем из родителей ему жить и быть. Я думаю, что в сознании ребенка родители — это единое существо, отделить их очень трудно. В принципе, отделив папу от мамы, ребенок проходит сепарацию. Это целый новый этап его взросления. В 12 лет — это слишком рано. Вот вы бы смогли отказаться, если бы мама позвала вас с собой? Ставить себя на место другого человека, учиться смотреть на мир с другого ракурса как раз и учится главная героиня книги, а с нею и читатель.
Тоня хороша не только открытым характером и умением строить отношения с самыми разными людьми, она еще оказывается способной на верную дружбу, искреннее прощение и глубокую любовь. А это, я считаю, самые главные качества в человеке.
Вообще с огромной любовью нарисованы буквально все персонажи книги — жители небольшого живописного поселка (кроме, пожалуй, Клауса Хагена — хотя и ему, «отпетому» бесчувственному бизнесмену, приданы черты человечности в сцене с коленкой Тони). Кстати, о бизнесе и деньгах. Книга привлекла меня еще и тем, что прямо провозглашает простые человеческие радости выше любых (даже очень больших) денег. И это как глоток чистого воздуха в центре Москвы! «Важные вещи — это дом и друзья, мама и папа, звуки скрипки и горы, река и море, которое поднимается, — вот это важно. А деньги совсем не важны!».
И уж если мы начали говорить о свежем воздухе, то после прочтения книги вы окончательно уверитесь, что ребенок должен расти как можно ближе к природе: если уж не на почти «необитаемом острове» Глиммердал, то хотя бы на полуострове Крым. Шучу, конечно. Но слышать шум ветра и журчание реки ребенку так же необходимо, как и здоровое питание или игра на скрипке…
Да, еще одна особенность: книга буквально пропитана звуками и голосами, она поет и играет в тишине детской, когда читаешь ее детям на ночь.
«До конца жизни эта сцена будет стоять у Тони перед глазами прозрачно и чисто, как вода. Каждая ее секунда будет храниться в памяти, как драгоценный алмаз. Потому что когда Хейди настроила скрипку Гунвальда и прижала ее подбородком, случилось чудо. Тоня такого никогда не переживала. Хейди играла вместе с рекой. Перед ними, вокруг и позади — кругом царствует Глиммердалсэльф, и когда Хейди проводит смычком по струнам, звуки сливаются с гулом реки. Тоня покрылась мурашками. Музыка облепляет ее всю…».
Я специально не читала отзывы, не люблю знать, о чем книга. Но по названию ассоциация была почему-то с широко закрытыми глазами.
И оказалось, что это и правда про любовь, но на фоне раскулачивания и возникновения ГУЛага. Тема не новая, мягко говоря. В последнее время даже очень популярная.Но если вам нравятся небанальные герои и неожиданные повороты сюжета, хороший литературный слог и классическая подача материала, то это то, что вам нужно.
А мне вот чего-то неуловимо не хватает. Все...
И оказалось, что это и правда про любовь, но на фоне раскулачивания и возникновения ГУЛага. Тема не новая, мягко говоря. В последнее время даже очень популярная.Но если вам нравятся небанальные герои и неожиданные повороты сюжета, хороший литературный слог и классическая подача материала, то это то, что вам нужно.
А мне вот чего-то неуловимо не хватает. Все думаю: вот чего? И злодеи прописаны хорошо, и главные герои такие модно негероические. И любовь есть, которая все-таки побеждает. Но что-то гложет.Буду думать, что и поделюсь потом. Но это не точно...
Итак, обещала рассказать, что надумаю. Чего мне не хватило. Так вот, думаю я , что книга нереально мощная. Причем начинаешь ощущать силу не сразу и не вдруг. Несколько дней просто не дает переключиться на другое - всплывает отрывками, сценами, воспоминаниями, заставляет думать, размышлять.
Это очень круто. Со временем вспышками проступают мелкие детали, и ты такая: о, так вот это к чему! Например, долго не давала покоя фигура Упырихи и спор с нею Зулейхи длиною почти во всю жизнь, потом неожиданный "выход из-под контроля" и такое же неожиданное примирение в слезных объятиях. Зулейха проходит путь своей мучительницы и примиряется только обретая силу, которую в ней пыталась-таки пробудить Упыриха с самого начала. И сильная Зулейха нам определенно больше нравится, чем слабая. Это раз.
Второе. Я настолько привыкла к мужскому повествованию о лагерях начиная Солженицыным и заканчивая Прилепиным, что в женском рассказе мне не хватало вот этих грубых кричащих мужественных деталей. Как только я это поняла, Зулейха заиграла новыми красками. Женский мистицизм и подспудное язычество, женская слабость и жертвенность, покорность и воля к жизни, материнский инстинкт и влечение. Да, это и правда небывалое явление в литературе. Так нам про это еще не рассказывали.
Так что: простите. Книга настоящая и нужная. "Детей" буду читать обязательно.Уже начала.
Улитка против игуаны
Новый роман В.Пелевина
«Тайные видв на гору Фудзи»
Кризис среднего возраста не щадит никого – ни олигархов, ни содержанок, ни Пелевина. Вот и пришло время книги про это: «Ты есть это. И это пройдет.» И написана она, как в старые добрые времена, по-буддистски, остроумно и злободневно, со всеми этими филологическими подвывертами, как мы любим. И почти без политики, что особенно радует. А читается легко и с неослабевающим интересом, несмотря на довольно незатейливый...
Новый роман В.Пелевина
«Тайные видв на гору Фудзи»
Кризис среднего возраста не щадит никого – ни олигархов, ни содержанок, ни Пелевина. Вот и пришло время книги про это: «Ты есть это. И это пройдет.» И написана она, как в старые добрые времена, по-буддистски, остроумно и злободневно, со всеми этими филологическими подвывертами, как мы любим. И почти без политики, что особенно радует. А читается легко и с неослабевающим интересом, несмотря на довольно незатейливый сюжет. Особенно интересен новый роман женщинам, как мне кажется. Ниже объясню, почему.
Сейчас принято ругать автора и сетовать на то, что он «уже не торт». А я не буду. Эта книга доставила, простите за штамп, много приятных и полезных минут. Вспомнила старину «Чапаева», например.
Итак. Главные герои в начале повествования находятся в активном поиске – кто-то пары, кто-то смысла существования и буквально все - счастья. Потому что в середине жизни этот вопрос стоит наиболее остро: счастлив ли я? Но ищут свое счастье мужчины и женщины закономерно по-разному.
Мужчины( как в анекдоте: татарин, русский и еврей) погружаются в духовные поиски. Точнее, наоборот – предпринимают восхождение на ту самую гору, что заявлена в заглавии. И пытаются обрести истину при помощи инсайтов, некоего стартапера и буддийских монахов. Как думаете, можно ли обрести истину в буддизме, главным проводником в который у Пелевина издавна служит Петька с говорящей фамилией Пустота? И нужна ли на самом деле истина олигарху? И какое оно – олигархическое счастье?
Значит, по-мужски это будет долгий и вдумчивый путь улитки, точно по японскому стиху. Захватывает описание джан – духовных состояний, ведущих к свету. Но увы, высшее прозрение - это совсем не то, чего желают герои. Правда в том, что просветление – не для всех, и его невозможно купить. «Если человек не готов, его можно поставить на самую грань победы, и он все равно повернет назад…» И не является ли это антропологически обусловленной реакцией, отточенной за миллионы лет эволюции?
У женщин (их тоже трое: негритянка, русская и трансгендер) свой путь. Как и положено существам ночи, они не рефлексируют, а прибегают к самому настоящему колдовству, прикрытому фиговым листом феминизма. Все эти веселые гонки с шустрой игуаной читать порою смешно, а порою грустно. И если женское равноправие в глазах обычной женщины выглядит спокойно и нормально, то крюки, вагины и манги с матами через слово – все этого чересчур, как по мне. Но я не назвала бы эту книгу анти-феминистской. Скорее, анти-ведьмовской. Тут женщинам обижаться не на что.
Кстати, почему героию зовут Таня? «Ужель та самая Татьяна?» Да, это отсылка ко всем нам известному «Евгению Онегину», главным героем которого была она – сильная женщина. Вообще противостояние, конфликт сильной женщины и слабого мужчины – это излюбленная тема русской литературы.
Поэтому особенно радует, что теперь и у Пелевина появился полноценный женский персонаж, хорошо прорисованный, с характером и болью. А печалит тот факт, что из кризиса героиня выбирается радикально недобрым способом, оседлав Великую Игуану. И если это и есть победа, то тут далеко не ясно, кто кого использовал.
И совсем грустно становится, когда понимаешь, что счастье, которое все герои в конце концов обрели, это несколько не то, чего мы ожидали. И поэтому жалко всех. Особенно юного затейника из Сколково, стартапера Улитина, который весь этот «нарратив» и развел нечаянно – с улиткой на склоне и игуаной в кратере. А в результате остался при своей бейсболке, как та старуха у разбитого корыта.
Да, главные герои добились того, к чему стремились – забвения, превосходства, денег… Но разве в этом – счастье? Впрочем, мы и так давно знали из русских народных сказок, что его не купишь за деньги и не получишь обманным путем. Просто Виктор Олегович доказал нам это с помощью занимательного экскурса в буддизм. В этом смысле роман можно рассматривать как полноценный философский трактат. Недаром одна из центральных точек - рецензия на книгу известного буддолога Пятигорского, сделана по всем правилам дзенской сентенции: «Встретишь Будду – убей Будду!».
Вообще все последние произведения Пелевина напоминают мне один длинный и необычный сериал – скажем, первый сезон «Твин Пикс» - там и мистика, и мыльная опера, и рабочая безысходность. Все, как положено. Но все время мучительно ощущаешь, что сам автор от этого сериала немного устал и хочет побыстрее с ним покончить, выйти уже наконец из этой удушающей дурной бесконечности «нарратива», прастити.
Не знаете, что почитать?