Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Потерял слепой дуду | +20 |
Кроличья нора, или Хроники Торнбери | +7 |
Автохтоны | +4 |
Рассечение Стоуна | +3 |
Убыр | +3 |
Это очередное фиаско с моей стороны в попытке прочитать что-то из современной фантастики. Книга ловко написана, держит внимание, персонажи яркие, с характером. Автор без суесловия и чехарды ведет три разные истории. Однако это достойно аплодисментов, на мой взгляд, только за сложность авторской задачи и ее решения (ничего не перепутать, все ружья выстрелить, ниточки сюжета завязать). Но как художественное произведение, с точки зрения глубины, языка, текст довольно посредственный. С бОльшим...
Литературные труды специалиста, решившего вдруг стать писателем, не всегда бывают успешны. Но если такое случается, то это двойная удача для читателя: помимо прекрасной в художественном отношении истории он получает и органично вшитую в него достоверную матчасть из первых рук – от профессионала.
Были ли Рабле, Чехов, Булгаков, Хоссейни (кто еще?) успешными врачами, о том могут судить их пациенты. Для нас же они, прежде всего и навсегда – выдающиеся писатели и мыслители.
Кем останется в...
Были ли Рабле, Чехов, Булгаков, Хоссейни (кто еще?) успешными врачами, о том могут судить их пациенты. Для нас же они, прежде всего и навсегда – выдающиеся писатели и мыслители.
Кем останется в истории Абрахам Вергезе – хирургом или литератором, покажет время. Его имя в мире медицины весьма весомо, он профессор Стэнфордского университета, один из ведущих физиотерапевтов мира. Но при этом совершенно точно можно сказать, что благодаря его книгам понятие «медицинский роман» перестает восприниматься только как банальная связь врача и медсестрички, а расширяет многообразие подвидов одного из самых востребованных жанров литературы.
Не могу умолчать о предварительном впечатлении от аннотаций, которое многих читателей, вероятно, смутит (как смущало и меня до прочтения). Пересказ сюжета отдает некоторой сериальностью (а если вспомнить, что автор – индиец, то перед мысленным взором так и мелькают кадры из шедевров Болливуда «Танцуй, танцуй», «Кровь и закон»). Судите сами.
Сюжет: «в миссионерской больнице Адис-Абебы при трагических, истинно шекспировских, обстоятельствах рождаются два мальчика, два близнеца, сросшихся затылками, Мэрион и Шива. Рожденные прекрасной индийской монахиней от хирурга-англичанина, мальчики осиротели в первые часы жизни. Искусство и мужество врачей, разделивших их сразу после рождения, определило их жизнь и судьбу. Мэрион и Шива свяжут свою жизнь с медициной, но каждый пойдет своей дорогой. Их ждет удивительная, трагическая и полная невероятных событий судьба. Абсолютно счастливое детство и драматическая юность, поиски себя и своих корней, предательство и страстное желание искупить вину, любовь, похожая на наваждение, и ревность, изъедающая душу» (Лабиринт).
Такая аннотация, на мой взгляд, ведет к вычеркиванию достойного романа из вишлистов многих серьезных читателей. Индия, два брата да еще сиамские близнецы, ревность, кровь и любовь – чем не сериал? Однако сериалом назвать эту историю не позволяет, во-первых, степень достоверности событий. Роман во многом автобиографичен: Вергезе родился в семье учителей-индийцев, работавших в Эфиопии, вырос в Адис-Абебе, где и начал изучать медицину. После свержения императора семья Вергезе эмигрировала в США, где он продолжил учиться медицине. Как и многие медики-иностранцы работал в Бостонском Городском госпитале и через его руки прошло огромное количество пациентов из бедных слоев населения. Все это нашло отражение и в романе. И потому в книге не прочитывается желание автора поймать читателя на экзотическую картинку или слезливую историю – это просто жизнь, пусть отличающаяся от наших реалий.
Во-вторых, от сериального привкуса историю избавляет действительно серьезно проработанная матчасть. Медицинская тема, подробные описания операций, течения заболеваний не отталкивают, а заставляют с еще большим вниманием следить за событиями. Любовь к своему делу, не просто работа, но служение – это та нить, на которую нанизаны все остальные части сюжета – кровь, любовь, революция в маленькой стране, социальные контрасты. Вергезе-хирург не перевесил Вергезе-литератора, история получилась очень сбалансированной, художественный текст удачно обогащен узко специфичной матчастью.
Ловлю себя на мысли, что почему-то драматичные, сложные события романа остаются в памяти, будто подсвеченные солнцем. Удачный выбор чтения для затянувшейся зимы. Оценка 5 из 5.
Права на экранизацию уже выкуплены, но это, надо полагать, будет совсем другая история.
Одна из самых любимых книг, к которой возвращаюсь каждый год в период предзимья.
История происходит в реальном, но как будто вневременном, застрявшем между разными реальностями Иерусалиме. Студент-филолог-расстрига Шмуэль Аш вынужден оставить учебу и прервать свою работу над исследованием «Иуда глазами евреев». Причинами тому – назревший внутренний кризис и банкротство отца, который больше не может оплачивать его учебу. Шмуэль обладает характером «большой и экспансивной собаки», вечно...
История происходит в реальном, но как будто вневременном, застрявшем между разными реальностями Иерусалиме. Студент-филолог-расстрига Шмуэль Аш вынужден оставить учебу и прервать свою работу над исследованием «Иуда глазами евреев». Причинами тому – назревший внутренний кризис и банкротство отца, который больше не может оплачивать его учебу. Шмуэль обладает характером «большой и экспансивной собаки», вечно спешащий и неловкий. Но он добр, талантлив и сентиментален – «мягкий, как шерстяная перчатка».
В поисках средств к существованию Шмуэль натыкается на таинственное объявление: некто предлагает кров, стол и небольшую оплату за роль собеседника для престарелого инвалида в течение 5 часов в день. От соискателя требуется сохранение тайны его нового занятия.
То, что начинается как мистическая история, в дальнейшем становится реализмом, ранящим, травмирующим. Но магия Оза в том, что там, где его история ранит, там же он и смягчает раны безукоризненным стилем. Для меня этот роман – образец идеального ритмизирования текста. Благодаря ритму мы читаем практически о современном мире, но читаем как притчу, как историю вне времени.
Шмуэль поселяется в мансарде старого, словно тоже вневременного, вросшего в землю дома. Над домом нависает тишина – «не та прозрачная тишина, которая будто бы призывает и тебя присоединиться к ней, но равнодушное, из древних времен, безмолвие, разлегшееся спиной к тебе». Его работодатель - вдова за сорок, Аталия, много старше нашего студента, но совершенно для него неотразимая. Муж ее погиб страшной смертью в военной стычке с арабами (идет гражданская война), и Аталия закрылась от мира, отринула его от себя. Гершом Валд - инвалид, с которым беседует Шмуэль – ее бывший свекр, интеллектуал, энциклопедист – переломан собственной жизнью и смертью единственного сына.
И для Шмуэля наступает время глубоких бесед, одиночества, раздумий, любви и продолжения работы над исследованием. Странным образом тема его работы – «Иуда глазами евреев» преломляется на персонажах.
Отец Аталии – когда-то видный политический деятель страны Шалтиэль Абрабанель (царственная фамилия, ведущая род от царя Давида) – официально признан предателем своего народа. Он умер, всеми забытый, так как посмел отстаивать убеждение, что евреи могут жить в мире с арабами в едином государстве, что общий мир возможен не на уровне идеи, а прямо здесь, в реальности. Было ли это предательством?
Гершом Валд, инвалид, вечный оппонент Абрабанеля, ратует за государство одной нации, без арабов. Но его убеждения подтолкнули его сына Миху, слабого здоровьем, обмануть комиссию и пойти добровольцем на войну. Стоят ли наши убеждения смерти близких людей? Гершом Валд – одновременно предатель самого родного человека и преданный своими идеалами.
А главный герой Шмуэль Аш в своем исследовании обосновывает версию о том, что Иуда – вовсе не предатель Христа, а напротив, человек, сделавший христианство возможным. Его приставили к Иисусу как соглядатая, но Иуда искренне уверовал в его божественную сущность, в то время как сам Иисус сомневался в ней. Чтобы все воочию убедились в божественном предназначении Христа, Иуда сознательно привел его к распятию. Но когда Иисус умирает на кресте, Иуда теряет веру, сводит счеты с жизнью – и именно в утрате веры его предательство.
Тема относительности предательства – тема опасная, многими не принимаемая. И исключительно актуальная для наших дней. На поле боя принципов не может быть оттенков, есть только черное и белое. Если допускаешь варианты – становишься предателем идеалов. Или своих близких.
Амос Оз не призывает к толерантности, это было бы слишком просто. Но его роман позволяет посмотреть на многие даже современные события через призму мудрости, вечности.
В романе много политики, много религии, вопросов, на которые сложно дать однозначный ответ. И очень тонкая, замечательно выведенная любовная линия – любви горькой, тупиковой, никуда не ведущей (а может быть?).
Амос Оз «Иуда» - читать и перечитывать.
Странно, но даже при обилии диалогов и нарочитой укороченности фраз, и даже при том, что сама Мария Галина называет себя «нарративщиком», текст певуч, музыкален, пленителен. Не просто «встал – пошел – выпил кофе», отнюдь. Атмосферный город Львов (а это он и есть) - настолько атмосферный, что появление в нем сильфов, оборотней, прозрачников и пр. сущностей кажется очень естественным. Чувственный и чувствительный, эмоционально взвинченный мир театра перетекает в мир реальный, и уже не разберешь,...
Словом, КАК написано, мне понравилось: такое чтение – это как беседа с умным, эрудированным собеседником. Но вот ЧТО… То, что в собеседнике-авторе поначалу казалось приятной необычностью, вдруг открывается как чрезмерная склонность к мистификациям. Обилие атмосферных вуалей скрыло смысл, количество действующих в настоящем и прошлом персонажей запутало – хотелось видеть ту же историю, но сокращенную в половину. Разгадки для такой толщи сгущаемых автором обстоятельств показались вдруг неубедительными, ходульными, театральными. И этот открытый финал… Все-таки, думаю, открытость концовки в запутанных мистических романах – не лучшее решение. Потому что читатель весь текст доблестно продирается меж малопонятных перипетий сюжета, надеясь на награду – на то, что в финале ему, наконец, станет ясно если не все, но хотя бы можно будет домыслить сюжет. Но этого не случается. Главный герой уезжает на верхней полке поезда, но ощущения поставленной точки нет, есть ощущение движения дальше. И дальше… никаких предположений.
Читатель, скрепи свое сердце. Какая горькая книга…
Несколько дней думала, почему же дочитываешь повесть с таким тяжелым чувством? Нет, не с мыслью: «Ну вот, зачем я это прочитал?», но с каким-то внутренним глубоким непокоем, будто и сам причастен с драматическим событиям сюжета.
А ведь, получается, причастен. И вот почему. Александр Григоренко в своем повествовании выбирает позицию не Всевидящего автора, расставляющего оценки происходящему, мол, «вот эти – плохие, а вот эти – хорошие». Но...
Несколько дней думала, почему же дочитываешь повесть с таким тяжелым чувством? Нет, не с мыслью: «Ну вот, зачем я это прочитал?», но с каким-то внутренним глубоким непокоем, будто и сам причастен с драматическим событиям сюжета.
А ведь, получается, причастен. И вот почему. Александр Григоренко в своем повествовании выбирает позицию не Всевидящего автора, расставляющего оценки происходящему, мол, «вот эти – плохие, а вот эти – хорошие». Но выбирает он позицию наблюдателя, просто и честно рассказывающего историю. И получается, что эта чуть отстраненная манера как бы провоцирует читателя к самостоятельной внутренней работе, к поиску ответа на вечные «Кто виноват? Что делать?» Но вся печаль в том, что никто не виноват. Есть, конечно, в книге явные негодяи, выманивающие у людей паспорта, но они лишь двигатель сюжета, не первопричина драмы.
А первопричина ее – обычные честные хорошие люди, такие же, как мы с вами, не злодеи - действия и бездействие их можно легко оправдать. Но правда их почему-то приводит к гибели другого честного и хорошего человека, не сумевшего вовремя донести до них свою собственную правду. И самое горькое, что поделать с этим, кажется, ничего нельзя. Кто возьмется разгребать проблемы опустившегося, пахнувшего сивухой, гниющей плотью человека, приютившегося в вашем подъезде? У каждого своих проблем не провернуть.
И поневоле от истории глухонемого Шурика обращаешься к себе, своей жизни – все ли ты сделал правильно? И как надо? Правильно или по совести?
Вот от этой-то внутренней работы и тяжело. Впрочем, это обязательное качество хорошей литературы – делать читателя причастным, не посторонним. И премию «Ясная поляна» повесть получила не зря.
Хочу отметить также эссе про Старика-Букашкина, вошедшее в сборник. Это такой известный в Екатеринбурге персонаж, расписывающий помойки и прочие неприглядные места добрыми наивными стихами – очень это самое добро чувствующий и щедро транслирующий его в мир. И от самой этой истории, рассказанной Александром Григоренко, тепло становится.
Прочла вторую часть. Не разочарована. Автору удалось сохранить напряжение первой книги, саспенс, который иногда толкает читать, пропуская абзацы - ну, что там дальше? А потом возвращаться и перечитывать пропущенное. Однако несколько моментов немного удручают. Прежде всего, автор стал более многословным. Нет, стилистических зарослей не появилось, речь героя по-прежнему естественная, разговорная, не лишена иронии, но... Много ее, речи. Как будто нужно было догнать объем, который прописан в...
Дописываю: по-прежнему браво иллюстратору обложки! Второй раз он предлагает будто бы подсказку. В первой книге я даже слегка удивилась - зачем сразу показывать, что героиня умерла? Ан нет, выжила! И во второй части такая же подсказка. Словом, и смысл и "страшность" сюжета - в одной картинке.
Есть такое вполне уже официальное понятие "сказкотерапия". А Елена Граменицкая - сказкотерапевт большой силы. Книжка получилась лечащая, расслабляющая натянутые нервы. Сказка для взрослых: немного наивная, волшебная, нелогичная - словом, какой и положено быть сказке. Книжка для людей, не утративших надежды на чудо. И так приятно в нашем бешенном ритме хоть ненадолго забыть о критическом восприятии всего и просто почитать. Удачи автору!))
Отличный образец современного ужастика! Ужасы глазами подростка, фольклорные "пугалки", ставшие реальностью... Динамика повествования местами чуть притормаживается, но, признаться, это никак не отразилось на общем впечатлении. Измайлов молодец. Небанальная, интересная, страшная история, рассказанная просто, современным языком, с серьезной долей юмора (да, при всех описанных ужасах он там есть и настолько вплетен в текст, что чувства неуместности не вызывает). И обложка замечательная!
Не знаете, что почитать?