Не знаете, что почитать?
Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Серёжик | +185 |
Дети дельфинов | +112 |
Лавр | +47 |
Серёжик | +39 |
Серёжик | +38 |
"Сеньку и море" прочитали за несколько вечеров, медленно, растягивая удовольствие. Эту книгу лучше читать неспешно, чтобы не пропустить ни одного пейзажного описания, ни одной детали. Вот главный герой строит крепость из омлета и цветной капусты, вот с замиранием сердца узнаёт новость о том, что впереди его ждёт встреча с морем, вот в первый раз видит с обрыва ЕГО... Живые подробности, подхваченные и подмеченные внимательным и серьёзным Сенькой, действуют на детскую душу благодатно....
Уютная деревенская повесть Виктории Татур - повод поставить на паузу круговорот ежедневных дел и поговорить о самом главном. Самом-самом главном. Сюжетно такой повод даёт летняя поездка семьи из города в деревню. При этом едут папа, мама, Ксюша и Игорёк не к бабушке и дедушке, а за чистым воздухом. (Сюжет современный и свежий!) Поначалу деревенская неустроенность пугает, но постепенно герои "втягиваются" в спокойный размеренный ритм жизни в Пупках, тем более, что вокруг замечательные...
Книгу дала почитать подруга, и мы с сыном,что называется, "провалились" в неё. Добрая история о мальчике Мелле и его друге горгеле-защитнике по имени Бобба трогает с первых страниц. Здесь и уютный мир ребёнка-первоклассника (папа-биолог с его музеем зверей и прогулками у моря, заботливая мама, милая сестрёнка, волшебный дедушка и супер-любящая бабушка), и рассказ о том, как полезно изучать природу, и приключение по спасению мира! Написано легко, занимательно, "вкусно" и...
Недавно сын вернулся из детского сада и провозгласил: "Пора тебе задуматься о моём будущем!". В апреле ему исполнилось 5 лет, как и Петьке, главному герою книги Сергея Лёвина. А что? Действительно - пора! Вот Петьке родители подарили на день рождения билеты в кино, и для мальчика открылся совершенно новый мир, полный образов, красок, звуков. В книжке всё сделано, как в кино: вместо глав - серии, иллюстрации Елены Кураш похожи на яркие кинокадры и точно соответствуют тому, что...
Сначала Петька - просто зритель, затем - исследователь кинопроцесса (герой знакомится с киномехаником и кинооператором), потом - актёр и, наконец, - режиссёр. Вместе с Петькой маленький читатель узнаёт о магии создания фильма: написании сценария, подборе актёров с обязательным прохождением кастинга, увлекательном и трудном процессе киносъёмки, о чудесах монтажа и наложении музыки.
А ещё эта книга - о дружбе, о заботливых взрослых и чутких детях, о любви к миру, о творчестве. Вот такое профориентирование для самых маленьких!.
Здравствуйте! Какую роль в развитии детской речи играют ритм и рифма? Правда ли, что читать и разучивать стихи с ребёнком необходимо с самого раннего возраста? Спасибо!
Книгу получили в подарок. Пользуемся почти ежедневно. Дочка делает сообщения по окружающему миру, литературному чтению. Материал удобно разбит на рубрики и подан в доступной форме. Однако есть одно большое НО: на странице 106 в разделе "Писатели" допущена опечатка в дате жизни Пушкина. Вместо 1899 нужно поставить 1799. Собственно, с этого дети начинают знакомство с русской литературой вообще, поэтому такая оплошность вдвойне досадна (и это если учитывать, что в голове школьника вообще...
Нам подарили эту книжицу на рождение сына. С намёком папе: чтобы читал ему, создавал с ним один на двоих мирок. Конечно, до года читать такие сказки рано. Вот сейчас, в 2, уже хорошо. Но теплейшие иллюстрации красноречивее слов. Они милы и детскому, и папскому сердцу. Знаете, такое облачко, приплывее из младенческого сказочного рая - всё, что нужно: добро, красота и бесконечный уют. И Большой Папа, который всегда рядом.
Книжечка очень полюбилась нам с дочкой, каждый год, когда задекабреет, перечитываем любимые стихи нежного и ироничного Саши Чёрного, чтобы уйти с головой в сугробы новогоднего настроения. Есть здесь не только стихи, но и фрагменты детской прозы. Люблю взрослого Сашу Чёрного, но он и детский - неотразим, вообще из тех авторов, которые пишут и читаются вне возраста.
Иллюстрации тёплые, привычные детскому глазу. Правда, им бы - немного психоделики) Прекрасный экземпляр для домашней библиотеки...
Иллюстрации тёплые, привычные детскому глазу. Правда, им бы - немного психоделики) Прекрасный экземпляр для домашней библиотеки книжных чудес!
С давно забытых времён популярности баллад и поэм В. А. Жуковского в нашем детском чтении не появлялось столь прекрасных чисто романтических произведений в адаптации для самых маленьких читателей. Прекрасная сказка немецкого романтика Теодора Шторма насквозь музыкальна, поэтична, красочна. Штормовские сказки (и поэмы) отнюдь не тяжеловесны. В них много искреннего фольклорного простодушия, любования красотой природной стихии. Кто бы мог столь тонко описать живородящую магию дождя, её летнюю ...
Регентруда - образ небесной красоты, добрая волшебница дождя, образ которой западет глубоко в детское сердце.
Иллюстрации Дрешер созданы в унисон с внутренним ритмом сказки. Всё в книге совершенно, всё "работает", зажигая фонарики детского воображения.
Чудесное издание "Стрекозы" прекрасно дополняет всю серию, идеально подходит для подарка девочке от 4 до 14 лет :)
Тёплые и душевные иллюстрации Людмилы Пипченко, которую мы полюбили после "Приключений новогодних игрушек" Елены Ракитиной, превращают любую историю в особенную.
Впрочем, она и есть особенная. Сюжет практически укладывается в канву святочной истории. Есть здесь напоминание об истинных ценностях, ностальгия по тихим семейным радостям, надежда на то, что они не будут забыты.
Идея замечательная! А с художественной точки зрения (чисто по стилю текста) - твёрдая "четвёрка"....
Впрочем, она и есть особенная. Сюжет практически укладывается в канву святочной истории. Есть здесь напоминание об истинных ценностях, ностальгия по тихим семейным радостям, надежда на то, что они не будут забыты.
Идея замечательная! А с художественной точки зрения (чисто по стилю текста) - твёрдая "четвёрка". Немножко не хватило живого пространства вокруг действия. Такие волшебные перемещения достойны более богатой палитры образов! Из-за этого изложение событий кажется чуть торопливым, не успеваешь насладиться моментом до конца. Хотя, это, наверное, взрослое, а не детское впечатление, избалованность языком русской классики.
В целом, эта добрая и полезная книга с неброским названием, станет хорошим подарком к Рождеству или Новому году. Только дарите её чуть заранее, чтобы осталось время сделать ёлочные игрушки по описаниям из последнего раздела!
"Алису" издательства "Качели" с иллюстрациями Екатерины Костиной подарили дочке на день рожденья наши друзья. Знали, чем порадовать! Она просто фантастическая! Мне всегда казалось, что во всех прочих иллюстрированных"Алисах" не хватает пространства. А здесь оно течёт - как у Сальвадора Дали. Это очень важно. Особенно для таких детей, как моя дочка, любящая всё понимать буквально. Эти картины и картинки - такое ласковое приглашение в мир полной творческой свободы:...
Поэтому для нас "Алиса" от "Качелей" стала ещё и книжкой терапевтической. Да и кошачьи глаза, про которые тут уже писали, чего стоят!.. Подойдёшь к полке, посмотришь в них - и как-то сразу веришь, что имеешь право на личную сумасшедшинку))) Шутка. А правда в том, что книга невыносимо хороша. Любоваться, читать - и дарить, дарить, дарить!
Хотите сказки тёплой-тёплой, доброй-доброй, уютной-преуютной? Чтобы пахло в ней травами, домашними пирогами, весенними цветами из садика, разбитого под окном? Чтобы ликовало воображенье, не успевая – лоскуток за лоскутком – рассмотреть домотканое нарядное одеяло ярких образов и диковинных слов? Чтобы сердце погружалось в неё и грелось, как согреваются пальцы, стоит запустить их в мягкую цветную шерсть из бабушкиной корзины? Такие сказки ещё не перевелись, и пишет их Алёна Кашура.
Все, кому...
Все, кому приходилось видеть длинноволосую волшебницу слова Алёну Кашуру, в один голос скажут, что «Мастерица Мария» - книга-автопортрет. Так подробно можно знать только себя, ту часть своей души, в которой творятся чудеса и рождаются сказки.
Мастерица Мария живёт в маленьком деревянном домике посреди города. Словно фольклорная Марья-искусница, умелыми руками, кротким нравом и добрым сердцем творит она красоту. Всё у неё – из сказки, не только имя: и горница, и любимые занятия, и друзья, и враги.
Заглянем же под крышу домика… Вот кораблик в бутылке, поставленный на каминную полку. Если в бутылке, значит, по закону чеховского ружья, получит свободу, поплывёт. Вот необычные узоры на шторах. Живыми серебристыми нитями на них вышит чей-то портрет. Никогда не догадаетесь, в какой технике он выполнен!.. А вон там – самое интересное: нитки, иголки, пуговки, спицы, булавки, бусины, картон. Что сотворит мастерица завтра? Домик для тех, кому холодно? Дудочку, для того, кто одинок? Фонарик для того, кому темно? Это – загадка. Загадка Творчества.
От всего на свете защитит людей и зверей рукотворное волшебство Марии, да и её саму спасёт от происков врага, оградит от отчаянья и печали. Мамы и девочки, обязательно прочтите эту книжку! Она – о женском. О море теплоты, которое в нас скрыто. О всемогуществе добрых рук. О том, как легко и радостно творить!
Дорогие взрослые, если у вас есть дети ... надцати лет, которые думают, что взрослые не способны их понять, подарите им эту книгу. Эта история не выдумана. Она родилась в самом сердце автора - и потому абсолютно достоверна.
Неуклюжая и талантливая Леська со своим огромным любящим сердцем и утончённый философ Тимофей с золотыми глазами и собственным "внутренним Моцартом" заходят в вашу душу совершенно запросто, бухнув на пол тяжёлые рюкзаки и даже забыв снять у порога крылья. Заходят,...
Неуклюжая и талантливая Леська со своим огромным любящим сердцем и утончённый философ Тимофей с золотыми глазами и собственным "внутренним Моцартом" заходят в вашу душу совершенно запросто, бухнув на пол тяжёлые рюкзаки и даже забыв снять у порога крылья. Заходят, чтобы остаться там навсегда.
Открываешь содержание и читаешь: Леся - Тимофей - Леся - Тимофей - Леся - Тимофей. Что это? Театральная пьеса? Роман в письмах? Нет. Обычная школьная история с суровым детективным и бархатным психологическим подшёрстком.
Дружно попадая в неприятную ситуацию, ребята как будто бы не спешат из неё выпутаться. У них есть проблемы посерьёзнее. Боль, которую они давно привыкли носить в себе, приправляя удары судьбы ритмами написанных стихотворений и звучащей в наушниках музыки, настолько большая и взрослая, что настоящие взрослые кажутся порой маленькими, нелепыми рядом с ними.
Все, кроме учительницы Полины - любящей, как мама. Ей можно рассказать всё на свете - и она поймёт. Не выдаст, не задаст ни одного вопроса. В ней - внутренний Моцарт, и Бах, и Бетховен, и Кафка, и Достоевский, и Экзюпери. Она - настоящая. Может быть, поэтому - почти такая же хрупкая, как дети.
А "ужасные современные дети" из рассказов, которыми пугают друг друга те, кто на самом деле от этих детей далёк, пусть останутся за скобками происходящего в повести. В мире поломанных судеб, на руинах когда-то счастливых семей живётся не так уж уютно. Поверьте, им сейчас тяжелее, чем было когда-то нам. И не спешите, пожалуйста, казнить. Попробуйте их услышать. Они - прекрасны!
В третий раз перечитываю историю, рассказанную Еленой Бородой, и думаю об одном: хорошо, что Полина есть.
Серию "моя первая книга" издательства "Белый город" мы любили всегда. Она особенная. Вот такими, как мне кажется,должны быть детские книги о мире: ясными и прекрасными. Каждая страничка- произведение искусства. Гравюры, репродукции знаменитых картин, фотографии самых интересных мест планеты! А какие орнаменты... можно же бесконечно разглядывать эту вязь, пока мама читает тебе удивительные истории про то, как устроено всё на земле.
Особенны эти книги ещё и тем, что к из...
Особенны эти книги ещё и тем, что к из созданию причастны волшебники слова - лучшие современные детские писатели. Многие книги серии написаны Ольгой Валерьевной Колпаковой. А издание "Прогулка по саду" вышло из-под пера нашей любимой сказочницы Елены Владимировны Ракитиной.
Гуляешь по аллеям книжного сада - и радуешься рыже-золотистым россыпям свежесобранных лимонов, апельсинов, манадринов, из которых в марте-апреле на юге Франции сооружают удивительные гигантские скульптуры. Гости со всего мира собираются на фестивале цитрусовых, чтобы увидеть это диво... Или чувствуешь тонкий аромат цветущей вишни, раскрывшей бело-розовые цветы под прозрачным бирюзовым небом Японии. Или вспоминаешь запах бабушкиного грушевого варенья, изготовленного по старинному рецепту. А ведь каждый цветок, каждый плод - ещё и символ! Сколько поэтических легенд о них сложено!
Погружаешься в этот рай для ума и сердца, зрения и осязания - и забываешь о времени. И действительно, райский сад, сказочный Ирей.
Такой подачи материала в Интернете не найти. Трепетно и кропотливо работал автор над каждым предложением, оставляя самое ценное, яркое, интересное. Язык книги -прекрасный русский язык. Иллюстрации - смотрите сами.
Хотите сказки тёплой-тёплой, доброй-доброй, уютной-преуютной? Чтобы пахло в ней травами, домашними пирогами, весенними цветами из садика, разбитого под окном? Чтобы ликовало воображенье, не успевая – лоскуток за лоскутком – рассмотреть домотканое нарядное одеяло ярких образов и диковинных слов? Чтобы сердце погружалось в неё и грелось, как согреваются пальцы, стоит запустить их в мягкую цветную шерсть из бабушкиной корзины? Такие сказки ещё не перевелись, и пишет их Алёна Кашура.
Все, кому...
Все, кому приходилось видеть длинноволосую волшебницу слова Алёну Кашуру, в один голос скажут, что «Мастерица Мария» - книга-автопортрет. Так подробно можно знать только себя, ту часть своей души, в которой творятся чудеса и рождаются сказки.
Мастерица Мария живёт в маленьком деревянном домике посреди города. Словно фольклорная Марья-искусница, умелыми руками, кротким нравом и добрым сердцем творит она красоту. Всё у неё – из сказки, не только имя: и горница, и любимые занятия, и друзья, и враги.
Заглянем же под крышу домика… Вот кораблик в бутылке, поставленный на каминную полку. Если в бутылке, значит, по закону чеховского ружья, получит свободу, поплывёт. Вот необычные узоры на шторах. Живыми серебристыми нитями на них вышит чей-то портрет. Никогда не догадаетесь, в какой технике он выполнен!.. А вон там – самое интересное: нитки, иголки, пуговки, спицы, булавки, бусины, картон. Что сотворит мастерица завтра? Домик для тех, кому холодно? Дудочку, для того, кто одинок? Фонарик для того, кому темно? Это – загадка. Загадка Творчества.
От всего на свете защитит людей и зверей рукотворное волшебство Марии, да и её саму спасёт от происков врага, оградит от отчаянья и печали. Мамы и девочки, обязательно прочтите эту книжку! Она – о женском. О море теплоты, которое в нас скрыто. О всемогуществе добрых рук. О том, как легко и радостно творить!
Покупала наклейки в дополнение к политической карте мира. Дочке очень понравилось находить государства и наклеивать флаги прямо на карту. Мы используем для этого кругленькие. А прямоугольные оставили для уроков окружающего мира. Очень довольны.
Великолепный обучающий набор! Купила дочке. Учимся в математическом лицее. Очень понравилось, что таблицу умножения можно запоминать через зрительные образы: на карточках с примерами цветом выделено количество клеточек, соответствующее результату. Дочка у меня визуал, так что таблицу мы подтянули, к тому же, логика умножения сразу стала понятна. Также по душе пришлись карточки лото (любимая игра!). Качество очень хорошее, плотный картон, карточки приятно держать в руках. Прилагаю фотографии.
Делюсь с родителями дошколят и со всеми любителями русского языка замечательной книжкой незаслуженно подзабытого, но совершенно неповторимого детского поэта Александра Шибаева - "Язык родной, дружи со мной".
Рецензия на неё опубликована в не менее замечательной книге Михаила Яснова (адресованной всем любителям детской поэзии, учителям, библиотекарям, и - особенно - поэтам!) - "Путешествие в ЧуДетство"
Книга Александра Шибаева четырёхчастная: короткие и легко...
Рецензия на неё опубликована в не менее замечательной книге Михаила Яснова (адресованной всем любителям детской поэзии, учителям, библиотекарям, и - особенно - поэтам!) - "Путешествие в ЧуДетство"
Книга Александра Шибаева четырёхчастная: короткие и легко запоминающиеся стихи о буквах образны, ассоциативны, сейчас таких не пишут. Дальше - больше. Начинаются языковые шарады, виртуозная игра с опечатками и "описками", визуальные задачи для маленьких языковедов. Автор предлагает читателям вместе создавать новые слова, пробовать их на вкус, запах и цвет. незаметно предлагает вместе сочинить стихотворение, сказку.
Отличная прививка против предстоящей всем фонетико-морфологической школьной рутины. У ребёнка появляется уверенность в том, что язык - живой, с ним можно играть, с его помощью можно создавать миры. С радостью обнаружив эту книгу в фондах нашей библиотеки, использовали её на занятиях студии "Мир слова". Дети были в восторге от заданий, увлечённо рисовали и сочиняли.
C радостью обнаружила прекрасное переиздание на Лабиринте.
Заказала игру для племянниц (трёх сестричек 3-х,5-ти и 10-ти лет). Вместе с моей дочкой (6 лет),которая часто приходит к ним играть, получилось как раз 4 принцессы. Пазл собрали сами, от замка были в восторге. Игра очень понравилась, только никто не хотел быть "Зимой")))
Меня порадовало качество материалов: не ломается, не расслаивается, ярко, красочно, объёмно.
Когда играть по правилам надоело, стали просто инсценировать разные истории про четыре времени года (тема принцесс у...
Меня порадовало качество материалов: не ломается, не расслаивается, ярко, красочно, объёмно.
Когда играть по правилам надоело, стали просто инсценировать разные истории про четыре времени года (тема принцесс у младших сейчас как раз самая востребованная!). Замок оброс разной игрушечной "инфраструктурой", играли увлечённо несколько часов (большая редкость!).
Одним словом, подарок получился многофункциональный, все остались довольны. Рекомендую!
Очередная добрая и добротная история взросления от Юлии Кузнецовой. Канва "романа воспитания" глубоко запрятана под оболочку занимательного и динамичного сюжета. Герои узнаваемы, симпатичны, главная героиня, старшеклассница Маша Молочникова с первых же страниц вызывает сочувствие, заставляет вспомнить себя в её возрасте.
Язык, пожалуй, слишком хорош, слишком отшлифован для пятнадцатилетней героини, напоминает язык хорошего перевода книжек Ульфа Старка и вообще всей...
Язык, пожалуй, слишком хорош, слишком отшлифован для пятнадцатилетней героини, напоминает язык хорошего перевода книжек Ульфа Старка и вообще всей западно-европейской братии современных писателей. Но хороший язык - никак не минус, он довершает образ ранней Машиной интеллигентности и педагогической одарённости.
"Первая работа" - это действительно взгляд на труд учителя изнутри. Есть здесь множество маленьких профессиональных секретов. Но книгу нельзя воспринимать исключительно как пособие по профориентации: она, конечно, о взрослении, о праве выбора собственного пути, о самостоятельном принятии решений и готовности отвечать за них, об умении замечать не только собственные желания, но и чувства других, о настоящем подростковом подвиге - самоотречении.
А ещё эта книга о любви и дружбе, о теплоте "нормальной", увы, уже редкой сейчас семьи, о детях и взрослых, о переводах с одного языка (язык разума) на другой (язык сердца).
Елена Ракитина – уникальное явление в современной детской литературе. Она одна из немногих, кому удаётся сохранить баланс между традицией и новаторством. Все, кто держал в руках её книги («Серёжик», «Страна новогодних игрушек» и «Приключения новогодних игрушек», «Если б у меня была своя планета» и «Большое путешествие домой», «Приключения Стёпы и Клёпы»), думаю, со мной согласятся.
Хочу поделиться радостью от встречи с Мишкой и Егоркой, героями книг «Если б у меня была своя планета» и...
Хочу поделиться радостью от встречи с Мишкой и Егоркой, героями книг «Если б у меня была своя планета» и «Большое путешествие домой». У меня растёт девочка, но мир мальчишек, точь-в-точь повторяющий светлую атмосферу детства из рассказов Носова и Драгунского, всегда будоражил воображение и, что называется, грел душу. Дело в том, что мир этот – безоговорочно искренний, лопоухий и открытый – прекрасен. В нём нет места притворству, скуке, ничегонеделанью. Ракитинские Мишка и Егорка – открыватели новых пространств, запахов, секретов. Кому в голову придёт, что весна пахнет и звучит мотоциклами? Как установить зависимость сновидений от съеденной накануне пищи? Почему черепаха выползает из укрытия во время чтения стихов? Куда можно уехать на обычном городском трамвае и как вернуться потом домой? Как стать лучшим другом директора?
Сюжеты рассказов просты, увлекательны, остроумны. Угадать, чем закончится каждый, практически невозможно. В книгах море юмора и любви к жизни. А ещё Елена Ракитина умеет учить, не поучая. За это я больше всего люблю её книги. Чего стоит, к примеру, история о приключениях муравья, из-за которого воспетой в учебниках «любви к природе» просто и совершенно естественно обучается весь класс во главе с учительницей!
А в рассказе «Папа для Егорки» Мишкин друг пытается представить своим отцом чужого мужчину; мальчик каждый день проходит мимо него и просит Мишку посмотреть, каким взглядом провожает его «замаскированный под продавца из киоска» папа. В рассказе нет ни одной жалостливой сцены, ситуации комичны, но сам смысл его просто разрывает сердце. Этот рассказ – как переглядывание взрослых над головой ребёнка – кажется мне самым сильным и современным в сборнике.
Ну, а для тех, кому не хочется грустить ни минуты, эти книги станут настоящим подарком! Добрые, увлекательные, уютные, они ещё раз доказывают: Детство – неисхоженный и странный материк с множеством таинственных озёр, дремучих лесов, волшебных долин и по-настоящему высоких гор.
История одного лета, прожитого во всю силу сердца, на полную катушку, – один из самых достойных сюжетов для детской книги.
Эта удивительная история, безусловно, дорога писателю, окрашена и подсвечена тонким золотом ностальгии. «Я писал эту книгу, чтобы выкопать из могилы деда, злого и толстого, и чтобы почувствовать на своём лице розовое полотенце», - скажет о ней Ульф Старк.
Снова, как и многое, им написанное, эта книга – о любви. В ней не всё очевидно, не всё рационально, а сквозь простоту...
Эта удивительная история, безусловно, дорога писателю, окрашена и подсвечена тонким золотом ностальгии. «Я писал эту книгу, чтобы выкопать из могилы деда, злого и толстого, и чтобы почувствовать на своём лице розовое полотенце», - скажет о ней Ульф Старк.
Снова, как и многое, им написанное, эта книга – о любви. В ней не всё очевидно, не всё рационально, а сквозь простоту привычных дел и вещей видна на просвет высокая поэзия Жизни.
Десятилетний Уффе отправляется на остров к деду и бабушке. Этот остров – его отдельный мир, с друзьями и первой любовью, незабытыми детскими играми и огромным небом в тысячу звёзд, с морем, скалами и свободой. В этом году Уффе решает пригласить на остров Перси, вернее, Перси сам напрашивается в гости. А Уффе переживает: как примет «ещё одного сопливого щенка» его дедушка, ненавидящий улиток, птиц, белок, взрослых и, конечно, детей.
Печально и то, что Перси может помешать любви. Уффе с головой уходит в мысли о девочке, которую должен видеть хоть изредка, и неизвестно, как ему удастся уместить любовь и дружбу в одном сердце, в одном лете.
Как и в книге «Чудаки и зануды», дедушка - корень рода, держащий на своих ветвях целый мир. Почему он такой грозный и раздражительный? Правда ли он злой? Чья душа прячется под его грубой оболочкой? Разобраться в этом Уффе пытается вместе с Перси.
Рассказывая об этой книге, в своём интервью Ульф Старк признаётся: «Когда дедушка сбросил со скалы огромный чёрный валун, а мы стояли и слушали его грохот, он сказал: «Так звучит любовь». Тогда я не понял этих слов. Не понял, но запомнил». В повести эта сцена имеет библейский масштаб, там вообще всё построено на принципе одного События. Одно событие – одна глава. И потому «Мой друг Перси…» - своеобразная Книга Бытия, увиденного в неискажённом сияющем виде глазами ребёнка.
Ну а любовь… Что любовь? «Любовь – как болезнь», - заключает юный Уффе. Кажется, он наследует не только имя дедушки, но и часть его судьбы. И всё-таки любовь прекрасна – как запах розового полотенца на лице, как хрипловатый смех Пии, как то, что больше и светлее тебя.
Книги Ульфа Старка – чтение тонкое. Оно для любителей глубины, для тех, кто помнит вкус «Вина из одуванчиков», кому снятся «Глаза голубой собаки». Если вы из таких – смело отправляйтесь на остров, к Буфалло Биллу, Перси, Классе и Уффе.
Повесть «Послушай моё сердце» стала первой книгой, с которой началось моё знакомство с Бьянкой Питцорно. Ощущение того, что ты погружаешься в мир живой классики, не покинуло меня до сих пор, хотя книга была прочитана несколько лет назад. Так понимать и описывать душу взрослеющей девочки, чередовать серьёзное и смешное, горькое и сладкое удавалось, наверное, только Астрид Линдгрен.
Приключения трёх итальянских девочек-подруг разворачиваются на мрачноватом официальном фоне казённой гимназии...
Приключения трёх итальянских девочек-подруг разворачиваются на мрачноватом официальном фоне казённой гимназии середины прошлого века с её старорежимными порядками. У Приски, Элизы и Розальбы есть всё необходимое для счастья: крепкая дружба, прекрасные (хотя и странноватые, но от того ещё более яркие) семьи, свежий воздух и яркое солнце после уроков, всегда приподнятое настроение и целое море фантазии. И вот в их жизнь вторгается новая учительница, которая становится настоящим бедствием для всего класса.
Стройный мир добра и справедливости уже готов рухнуть под ударами учительской линейки. Но сердце Приски гулко бьётся, чуя несправедливость, и она не собирается сидеть сложа руки. Добро в повести действенно, вот почему девочки не сразу, но всё же находят способ проучить злодейку, защитить слабых и наказать виноватых. Их маленькие и большие шалости не так уже безобидны, но подруги ведут настоящую войну за всё, во что они верят, а на войне – как на войне.
Главная героиня, к тому же, ведёт дневник, уморительнее и серьёзнее которого трудно найти. Там она безжалостно описывает все грехи учительницы, все свои коварные планы, догадки, опасения и сокровенные тайны.
В конце повести появляются и светлые образы взрослых. Девочки настолько глубоко проникают в суть борьбы добра со злом, что переживают даже за них. Со свойственной детям прямотой они открывают им глаза на вещи, которых те не замечали.
Сцены унижения детей, казалось бы, взятые из прошлого, на самом деле очень близки сегодняшним читателям. Да, их не бьют по рукам и не обливают, но бескомпромиссный мир взрослых порой предстаёт перед ними столь же безжалостным и формализованным, как уроки учительницы Сфорцы. Скрашивают сюжет бесконечные проделки трёх подруг, победы над Подлизами, три дядюшки Приски и принесённая в школу черепаха.
История о том, как женский мир чуть было не подавил мужскую сущность четырнадцатилетнего Вольфганга Обермейера, начинается как кошмарный сон. В семье Ольфи одиннадцать женщин (бабушка, двоюродные бабушки, тёти, мать и сёстры), и все эти амазонки шепчутся, совещаются, выносят приговоры, читают нотации, подслушивают, подсматривают и очень переживают за своего мальчика. «Какая заботливая семья!» - не без зависти скажет о них его новая подружка, но Ольф уж точно так не считает.
Ему на глаза...
Ему на глаза попадается информация о том, что ребёнок не может развиться нормально, если его воспитывают одни женщины. К тому же, сёстры перешёптываются о каком-то странном Эдипе, которого должен побороть Ольф. Единственным спасением кажется Вольфгангу отец, которого он не видел ни разу в жизни.
Всё осложняется кругом дружб и привязанностей, которые как-то сами собой сложились, но уже исчерпали себя. Ольф разочарован в приятелях, измучен приставаниями навязчивой одноклассницы, утверждающей, что она не может без него жить. Это настолько выводит парня из равновесия, что он решается на побег.
Поиски отца становятся для подростка первым шагом в лабиринт вопросов: «Кто я такой?», «Зачем я?», «Что я могу?», «Чего я хочу?». Ответы на последний вопрос приходят довольно быстро. Ольф знакомится с девочкой, история которой так потрясает его, что собственные горести отходят на второй план. Совершенно новые для него переживания боли за другого человека начинают менять мир Ольфа. Он понимает, с кем хочет продолжить свой путь по лабиринту.
Непростой оказывается встреча с отцом – «постаревшей копией себя». Придуманный в детстве образ предстоит забыть, чтобы разочароваться, а потом попытаться понять и полюбить заново, многое узнав о самом себе. Не такой уж невыносимой оказывается и мама, умеющая, как выясняется, быть настоящим другом.
А вот ответ на самый главный в этом возрасте вопрос «Что я могу? Что умею делать сам?», не озвученный в повести прямо, напрашивается сам собой. Ольф находит свою дорогу, планету, хижину, а главное, свою любимую. Остаётся только кое-чему научиться, чтобы прийти к мечте своими ногами. Остаётся только подрасти.
Язык повести грубоват, так и хочется сбавить резкость и контрастность, зато идеально отражает мир взбунтовавшегося подростка. Качество перевода превосходно, иначе и не может быть, ибо он принадлежит Дарье Вильке. Книжку хочется порекомендовать всем мальчишкам (от 12 до бесконечности) и их трепетным мамам.
Девяностые годы, которые вспоминаются многими с дрожью, стали для кого-то временем детства и юности. Юность не близорука и не дальнозорка, она безжалостна в умении видеть правду и называть вещи своими именами. Мир повести Анны Ремез «Пятнадцать», написанной в жанре хроники, именно таков. Под взглядом казалось бы обычной, а на самом деле - ранимой и «слишком правильной» по меркам времени Полины проносятся пейзажи и типажи недавней, не совсем ещё исчерпавшей себя поры.
Бесприютна Русь,...
Бесприютна Русь, увиденная Чичиковым, разъезжающим на тройке. Казалось бы, книжная девочка нового века должна была увидеть её иной – волшебной и преображённой. Но это не так. Закрытые дверцы книжных миров – единственное место, где Полине по-настоящему хорошо, где она может спрятаться. Спрятаться от докучливых продавцов в поездах, от случайно подсмотренных семейных трагедий, от бестолковости домашних посиделок с фотографиями на фоне ковров, от беспросветности провинциального житья, от балующихся травкой ровесников, от первых поцелуев, так не похожих на книжные.
И всё-таки здесь, в этом мире, тоже бывает хорошо. Он вдруг – как огромное небо над казахской степью – раскрывается над головой прекрасной и пугающей бездной. Он пристально смотрит в лицо раскосыми глазами незнакомого мальчика, который вдруг становится роднее многих.
О, эта вечная тоска «правильных» девочек, вечный их призыв к миру: «Растормоши меня, наконец, оживи, сделай настоящей! Коснись – хоть ласково, хоть грубо, но только задень за живое, пригласи меня на танец, поиграй со мной, пригласи меня на танец, МИР!». От чувства собственной несвободы, подчинённости внешним и внутренним правилам, бунтом против которых становится короткая стрижка, у Полины возникает чувство изолированности. Не ощущая себя внутри сюжета, она остаётся наблюдателем, чьим единственным собеседником становится дневник. Кто-то дарит цветы, клянётся в вечной любви на перроне вокзала, кто-то – обыденно и по привычке совершает гадости, но Полина не смеет вмешиваться. «Как ты будешь жить дальше, если всё – и хорошее, и ужасное – проходит мимо тебя?», - спрашивает она себя.
Из куколки, закупоренной в коконе 90-х, может появиться прекрасная бабочка. А может - не появиться. Так пожимает плечами Полина, видя, как превратился из бабочки в гусеницу троюродный брат.
Но путешествие никогда не проходит бесследно. Ожидание счастливых перемен оправдывается: Полина вернётся домой немножко другой и всё-таки осмелится стать частью чьей-то судьбы.
Не покидает ощущение вторичности текста. Игра в классику. Такое же послевкусие оставляют книги Кейт ДиКамилло. Возможно, ощущения субъективны, но своему ребёнку я лучше поставлю на полку "Тома Джонса" Филдинга, "Отверженных" Гюго или "Без семьи" Мало. С сюжетом и композицией, фактурой текста, на первый взгляд, всё в порядке. А вот на уровне эмоций возникает ощущение подмены, как будто желаемого "сострадательного эффекта" пытаются достичь через простой...
Яков Аким со своим сказочным учителем Так-Таком, тёплые образы учительниц из повестей Астрид Линдгрен... Как хорошо, что "положительно прекрасные" учителя неистребимы - в том числе, и в детской литературе. Мистер Террапт - из их числа.
Осторожно и незаметно он меняет каждого своего ученика, а свой главный урок - сострадания и прощения - преподносит им собственной судьбой.
Книгу можно использовать, как пособие по психологической и научно-методической работе с детьми. Это роман...
Осторожно и незаметно он меняет каждого своего ученика, а свой главный урок - сострадания и прощения - преподносит им собственной судьбой.
Книгу можно использовать, как пособие по психологической и научно-методической работе с детьми. Это роман характеров и ситуаций. В текст повествования удобно встроены ключи-подсказки (например, Дженнифер постоянно подсказывает читателю авторов и названия замечательных детских книжек).
Истории ребят и их семей воспринимаются как психологический пазл, в котором не хватает главного компонента. "Ты не виноват", - ключевая фраза повествования. Не виноват, даже если тебе очень тяжело, если ты думаешь, что именно из-за тебя не стало младшего брата, или развелись родители, или стала несчастной мама.
Примером того, как можно и нужно прощать, становится сам учитель, настоящий волшебник, умеющий одним своим присутствием помогать, поддерживать, вдохновлять. Так делает виртуоз: сонм детских голосов становится стройным хором, иногда - доверительной беседой, иногда- жалобой, иногда - молитвой и всегда - исповедью.
Единственное, что слегка испортило восприятие: слегка деревянный перевод. Такие выражения, как "моя мама подверглась остракизму" и проч. Осталось неприятное языковое послевкусие. Ну, и, как работник библиотеки, вынужденный учитывать самые разные читательские пожелания перед тем, как рекомендовать книгу к прочтению, для родителей, беспокоящихся о нюансах, к которым не привык наш национальный менталитет, скажу: они там есть, но в микроскопических пропорциях. В целом, книга обязательна к прочтению.
Читая книги Эдуарда Веркина и наблюдая за тем, какой резонанс получают они в читательской среде, я думаю о том, что, к большому сожалению, тот читатель, для которого пишутся Большие Книги, становится великой редкостью. Замечательные повести и романы Эдуарда Веркина заслуживают именно такого читателя. Правда, роман «Друг-апрель» написан действительно не для каждого, его поймёт только тот, кто испытал однажды нечто подобное: острое, больное, кровоточащее и горькое.
На фоне ничем не наполненных...
На фоне ничем не наполненных внешне картин убого существования неблагополучной семьи созревает неизвестно как, каким чудом занесённая в сердце главного героя любовь. Мимо станции «Монаково», эдакого приблатнённого Монако, где на самом краю земли, на разъезде, живут герои, дни и ночи ходят поезда. Единственный путь спасения – сесть однажды в один из них и больше никогда не возвращаться. Хотя, кто знает, что там: не тот ли серый мир первобытных инстинктов, хорошо описанный в последних книгах Астафьева и Ерофеева – не тот же ли, что и везде?
Иван Авксентьев по кличке Аксён предпочитает не думать об этом. Мать всегда пьяна, старший брат по кличке Чугун промышляет грабежом и прочими бытовыми злодействами, младший, Тюлька, на глазах втягивается в беспросветность жизни взрослых. У Аксёна есть любовь. Он ни разу не произносит это слово, но вся жизнь его – от весны до весны – разворачивается в громаду ожидания. Как в «Машеньке» Набокова, герой предчувствует встречу, одновременно вспоминая все подробности своего знакомства с героиней. Читателю же всё яснее: то, что связывало друзей в детском саду и не знавшем церемоний детстве, обязательно закончится, как только ребятам станет яснее, кто есть кто. Примитивный, с точки зрения окружающих, парень с нервными срывами, Аксён был нужен Ульяне, пока существовала необходимость в защите. А теперь он дик, смешон, «неблагополучен».
За крик подвыпившего брата: «Эй ты, Ромео, Семиволковы приехали!», оказавшийся обманным, Аксён готов побить Чугуна. Но главное разочарование ждёт впереди: Ульяна приедет с другими глазами.
Роман, несмотря на обилие в нём мрачноватых сцен социального распада, нельзя назвать беспросветным. Внимание напряжённо приковано к личности Ивана, с его внутренней силой, одолевшей, в конце концов, пресловутую «среду» и «обстоятельства». Каждый день ощущая грязь, живя в грязи, подросток остаётся чистым и цельным, более того, меняет «расклад» событий вокруг, трезво заявляя собственное «должен» и «могу».
«Чем же окончилась любовь монаковских Ромео и Джульетты?» - может быть, спросите вы. Ответим просто, не «по-книжному»: она завершилась так, как это обычно бывает в жизни.
«Улитка в тарелке» - одна из тех книг, которые, как представляется, необходимо прочесть каждому подростку, да и взрослому. В рамках привычного для искушённого читателя сюжета (за Стеной есть некий закрытый микромир, существование в котором идёт по законам неведения) выстраивается невероятно хрупкое психологическое пространство с тонко, как у Брэдбери, прорисованными характерами. В этом микромире обитают дети-старички, выношенные матерями во время экологической аварии, ставшей следствием...
Это горькое «если» повисает над главными героями книги и требует продолжения. Воспитатели скрывают от детей правду, не рассказывая им о том, чего они лишены. Вместо этого маленьким старичкам ежедневно предлагаются компьютерные игры. Спокойная жизнь с завтраками, обедами, ужинами, виртуальным миром и крепким сном волне устраивает их, ведь любая попытка пожить «по-настоящему» вызывает боль и слабость. Правда, воспитанникам обещают, что скоро они станут взрослыми, красивыми и сильными. Однажды осознав, что им лгут, Эйви и Мира решаются на побег из ставшего привычным мирка в мир настоящего.
Что ждёт их там – догадаться несложно. У книги печальный и светлый, очень правдивый конец. Но прежде, чем история закончится, читателю предстоит увидеть распахнутую, огромную, выходящую за границы телесности душу Миры. Почувствовать любовь, живущую в этой душе, и вместе с обычным мальчиком из нашего, насквозь настоящего мира влюбиться в неё до зубовного скрежета, до боли в сердце, до крика.
Как дороги радости каждого дня! Какое счастье – с разбегу забраться на душистый стог, покататься на велосипеде, хотя бы во сне увидеть море… Как много мужества нужно маленькому, ещё не жившему человеку, который готовится к скорому уходу. «Улитка в тарелке» - это книга о благодарности. Великая книга о боли, радости, любви и смирении.
Добрая, лёгкая книга для подростков (особенно мальчиков). Боря Рактин первый раз решил отметить свой летний, прежде не отмечавшийся с одноклассниками, день рождения. Анна Игнатова очень "вкусно" описывает поход девятиклассников на природу: сосны, вода, белые ночи Ленинградской области, предвкушение праздника - всё предвещает мирный сюжет. Но в пространство повести врывается нечто, заставляющее ребят по-новому взглянуть на ситуацию и друг друга.
Походная тема - это всегда тема...
Походная тема - это всегда тема преодоления, тема выбора. Так происходит и в книгах А. Иванова, и в повестях Т. Михеевой, и у Анны Игнатовой. После дня рождения Бориса ребята меняются, и эти перемены, наверное, только к лучшему.
Всякий раз открывая "Серёжика", мы вместе с пятилетней дочерью погружаемся в удивительный мир, равного которому в современной литературе для дошкольников я не встречала. Сегодня читатели как-то отвыкли от такого высококачественного чтения: от правильного литературного языка, простого и вместе с тем замысловатого, поражающего фантазию сюжета, от ярко и старательно выписанных героев, красноречивых художественных деталей, а главное - доброты и высокого нравственного посыла книги.
Над...
Над сюжетом и помимо него образуется сверхмир - мир личных ассоциаций ребёнка от общения с матерью, семьёй, домом, в котором он растёт. Это очень важные категории для всякого человека, а для малыша - особенно.
Трагический на первый взгляд сюжет похищения мамы даёт ребёнку первое представление о зле, расколотости, неидеальном устройстве мира, которое, однако, можно преодолеть силой любви и добра. Не соглашусь с теми, кто считает сюжет "Серёжика" слишком "страшным" для дошкольника. Перечитайте русские народные сказки! "Ивашечка и ведьма", "Морской Царь", "Медведь Железная Шерсть" и другие... Можно ли выдумать что-нибудь страшней? Сюжет похищения вполне естественен и для фольклора, и для многих жанров художественной литературы, как древних, так и современных.
Только осознавая возможность потери, конечности всякого счастья, ребёнок может оценить их в полной мере, научиться дорожить чем-либо, беречь, любить и сочувствовать.
Взрослея вместе с маленьким "Серёжиком", маленький читатель становится готовым к первому подвигу: победой над капризами и страхами, плохими привычками и эгоизмом.
Читать "Серёжика" обязательно надо вместе, лучше - всей семьёй. В нём так много теплоты, мудрости, тонких намёков на большую жизненную правду! И если вдруг вы не знаете точного ответа на вопрос: "Что самое главное?", Серёжик поможет ответить верно.
Книга прекрасно издана, иллюстрации завораживают, оформление безупречно, как и всё, изданное "Речью". На этом похвалы заканчиваются.
Читать было чрезвычайно тяжело. Водянистый текст, лишённый динамики, затянутые диалоги, тщательная прорисовка ненужных подробностей, полное отсутствие подтекста, сколько-нибудь ощутимой внутренней жизни героев....
Дедушка прилипает к предметам, спит на потолке, постоянно ест сладости, ещё у него есть часы с говорящей кукушкой, которая...
Читать было чрезвычайно тяжело. Водянистый текст, лишённый динамики, затянутые диалоги, тщательная прорисовка ненужных подробностей, полное отсутствие подтекста, сколько-нибудь ощутимой внутренней жизни героев....
Дедушка прилипает к предметам, спит на потолке, постоянно ест сладости, ещё у него есть часы с говорящей кукушкой, которая напоминает, сколько времени прошло с тех пор, как дедушка перекусил - вот и всё волшебство. К концу книги к дедушке привыкаешь, но построенный на одном этом образе сюжет и вялая интрига со старушками всё-таки утомляют. Такой дедушка был бы хорош в ряду других героев (как, например, дядюшка Кудри в Мэри Поппинс), но на роль главного забияки-проказника, весельчака и провокатора, творца и Ребёнка он не тянет.
Книга, похоже, написана ради объёма. Нашла три опечатки.
«Только детские книги читать, // Только детские мысли лелеять…» Невольно соглашаешься с известными строчками Мандельштама, когда после долгого (и не всегда окрашенного в радостные тона) чтения современной отечественной литературы для взрослых вдруг погружаешься в мир детской книги. Едва ли кому-то, кроме талантливого детского писателя, удалось бы написать о доме престарелых так, чтобы не превратить повествование в очередную и весьма безотрадную метафору-обобщение: дом престарелых, где каждый...
Главная героиня повести – бабушка Женя – большая оригиналка. Она не смотрит по вечерам сериалы, а вместо этого тайком от родных боксирует! Это очень помогает ей в сложных жизненных ситуациях, когда нужно проучить грубых и невоспитанных людей. Поэтому бабушка не согласна с теми, кто говорит, что доброта – это слабость. Доброта – это сила, да ещё какая! Бабушка вдохновенно заботится о сыне, невестке, двух внучках, соседях и соседках, такая жизнь ей в радость. Но вдруг, по стечению обстоятельств, сын решает поместить её в санаторий, думая, что старушку нельзя бесконечно нагружать работой.
Здесь-то и могли бы начаться трагические страницы повести, повести о великом одиночестве всех людей. Но бабушка Женя постепенно меняет жизнь и в Доме «П».
Мир меняется, благодаря людям, которые не боятся погрузить палец в баночку с краской и нарисовать семицветик на обратной стороне кровати, людям, которые готовы балансировать по перилам балкона, чтобы достать для внучки сосульку, людям, умеющим побеждать драконов.
Повесть заканчивается хорошо. «Утопия», - скажет взрослый. А бабушка Женя только пожмёт плечами и отправиться печь рогалики – с мармеладом, со сгущёнкой и «с любовью». Чтобы ВСЕХ накормить!
Мария Знобищева, член Союза писателей России: ""Серёжик" - лучшая современная сказка, прочитанная мною за последнее время. Читать её с ребёнком - сплошное удовольствие. Мы с четырёхлетней дочкой перечитали её раз шесть, но каждый раз, когда ей хочется особенного тепла, заботы и нежности, мы заново раскрываем "Серёжика". Теперь, с иллюстрациями Вадима Челака, любимая книга наполнилась для нас новой притягательной атмосферой. Елена Ракитина умелая волшебница. Она знает,...
Сюжет-путешествие, часто используемый автором в самых неожиданных трансформациях, можно было бы назвать сюжетом чудесного взросления ёжика Серёжика, из крошечного дошкольника превратившегося в Героя, сумевшего спасти от злодеев не только похищенную Маму, но и весь сказочный лес.
В книгах Ракитиной мне нравится ненавязчивое решение попутных "актуальных проблем". Например, Серёжик мечтает пойти в школу, но он настолько мал ростом, что его уже несколько лет не берут, оставляют подрасти. А в конце книги ёжик, прошедший испытания, вырастает. И его - главная награда за подвиги! - берут в школу. Чем не мотивация для первоклассников?Или другая детская проблема: телевизор-компьютер. Маленький дракончик, которого заточили в скале, за всю свою жизнь ни разу не видел солнца, неба, травы, он не знает, как пахнут цветы и как дует ветер. Зато у него есть телевизор с красивой придуманной жизнью. Когда дракончик выходит на свободу, мир кажется ему настолько прекрасным, что он решает никогда больше не смотреть телевизор.
А ещё - капризы. Оказывается, звёзды, которые работают в Небесной Канцелярии, считают, сколько хороших и сколько плохих поступков совершает каждый ребёнок. И если хороших поступков много, в трудный час жители Неба приходят на помощь.
И, конечно, главная проблема: преодоление страхов. Малыш Серёжик боится темноты, пауков, ёжеедов, скелетов, шух, Крота и гномов, дракона - всего, что ему незнакомо. Но Маму нужноспасти, а значит, о страхах придётся забыть.
Зато наградой будет целый лес друзей, свобода, счастье и долгожданная встреча с Мажусей, самой любимой мамочкой, фартук которой пахнет мандариновым печеньем, мамой, которую, оказывается, нужно изо всех сил беречь.
Хочется отметить безупречный язык сказки. Предложения построены так, что их логика понятна ребёнку. При этом они развёрнуты, распространены, в них множество перечислений, богатых эпитетов, интересных новых словоформ. Здесь нет мелко порубленных фраз, которые, по мнению многих современных авторов, отлично укладываются в голове ребёнка, а на самом деле приучают мыслить фрагментарно. Язык пластичен, красочен и богат. При пересказе сказки развивается детская речь.
А ещё "Серёжик" переполнен такими живописными и достоверными подробностями сказочного мира, которые точно не оставят равнодушными маленьких фантазёров. Множество героев, ситуаций, характеров дают ощущение гармоничной Вселенной, чувство уюта и замкнутости, столь дорогое сердцу ребёнка.
Чтение "Серёжика" с ребёнком - наслаждение высокое и незабываемое. Маленький праздник на двоих. Остров тепла, любви и доброты, не побывать на котором просто обидно."
Книга талантливого литературного критика Сергея Станиславовича Куняева - чтение на вырост. В ней всесторонне рассматривается фигура выдающегося поэта ХХ столетия Николая Алексеевича Клюева, имя которого до сегодняшнего дня окружено всевозможными легендами, домыслами и слухами. Что в этих легендах правда, а что - нет, и помогает разобраться автор.
Работа над книгой, продолжавшаяся более 14 лет, дала ощутимые и полновесные плоды: в ней собраны редчайшие архивные документы, рукописные источники,...
Работа над книгой, продолжавшаяся более 14 лет, дала ощутимые и полновесные плоды: в ней собраны редчайшие архивные документы, рукописные источники, дневниковые свидетельства, публикации дореволюционных газет, журналов и альманахов, материалы личных писем.
Личность поэта вырастает перед читателем в полный рост - во всём разнообразии художественных и духовных исканий Клюева-человека. Именно фигура Клюева, органически чувствующего связь с родной культурой и на мифологическом уровне переживающего катаклизмы современной ему действительности, являет собой грандиозный повод для размышлений над сущностью русской поэзии (в том числе, её современного состояния) и всей русской жизни.
Былинно-песенное слово Николая Клюева выросло из народной культуры, из тишины заонежских лесов, под суровым и нежным небом Олонецкого края. Певец "телеги и избы", он, как и его младший современник Сергей Есенин, был встречен столичными литераторами с жадностью, обычно проявляющейся в отношении всего экзотического, притягательно-непонятного. Но такое положение вещей не могло не оскорбить Клюева-художника, для которого народность была не эпизодом биографии и не штрихом к портрету, а сущностью бытия. Трагедия Клюева-художника, коснувшегося своим крылом многих поэтов-современников, в том числе, С. Есенина и А. Блока, совпала с трагическим разломом русского пространства, стала симптоматичной для ХХ столетия, отголоски этой трагедии слышатся и сегодня. Значительным представляется, к примеру, сопоставление личности Николая Алексеевича Клюева с личностью Юрия Поликарповича Кузнецова.
Книга написано ярко, полемично, в ней чередуются нежные и трагические аккорды. Биография Клюева, написанная Сергеем Куняевым, - большой подарок всем любителям русского слова.
Как хорошо, что в издательстве «Энас-книга» есть серия «Заветная полка». В ней воскрешают незаслуженно забытые ныне, но горячо любимые детьми в далёком дореволюционном прошлом книжные сокровища.
Книга Варвары Андреевской может показаться современным взрослым читательницам-мамам (подчеркну, что книга исключительно девчоночья) старомодной, томной, нравоучительной. А вот девочки дошкольного и младшего школьного возраста от книги в восторге! Кажется, Андреевская открыла простой способ пробраться...
Книга Варвары Андреевской может показаться современным взрослым читательницам-мамам (подчеркну, что книга исключительно девчоночья) старомодной, томной, нравоучительной. А вот девочки дошкольного и младшего школьного возраста от книги в восторге! Кажется, Андреевская открыла простой способ пробраться ко всем девчоночьим сердцам.
Моя пятилетняя дочка (возраст, когда нужны положительные примеры), что называется, нашла свою книгу. Перечитали три раза, не хочет выпускать из рук. Начала по-новому, серьёзно и вдумчиво, заботиться об игрушках, свою заботу переключила и на нас, родителей (в книге есть такой сюжет). Гладит книжку, перелистывает: «Мне от неё хорошо. Она такая уютная!»
Да, что-то есть в старых книгах, чего не выразить словами… «Записки…», изложенные от первого лица куклой Милочкой, повествуют о её приключениях, путешествиях из рук в руки, совсем не кукольных чувствах и впечатлениях. Милочка жалуется на дурных хозяек и хвалит хороших, наблюдает за бытом разных по характеру и социальному положению девочек: как они просыпаются, как перед завтраком молятся Богу, как идут гулять, как отправляются на учёбу в пансионат, как совершают плохой поступок, а потом раскаиваются в нём.
Образ Куклы и заботливой Девочки – маленькая, но крепкая и устойчивая модель отношений матери и дочки. О мамах и дочках, для мам и дочек написана эта книга. Она учит милосердию, доброте, честности и простоте. Отдельно стоит сказать о языке и стиле. Язык девятнадцатого века специально адаптирован к восприятию современных читателей, но при этом сохраняет свою прекрасную полноту, плавность, богатство, насыщенность исторически родной русскому слуху, духовно наполненной лексикой. Так теперь не говорят и не живут, но детям интересно, как в волшебную замочную скважину, заглянуть в эпоху классных дам, прогулок в Летнем саду, гувернанток, нянь и святочных гаданий, узнать, чем жили сто с лишним лет назад их ровесники.
Что толку говорить с детьми о вечных ценностях и не давать им живого примера? Книги Варвары Андреевской учат любовно и бережно, словно украдкой. А примеры из жизни куклы Милочки остаются в детском сердце надолго.
"Дети дельфинов" – пожалуй, самая невероятная из книг Тамары Михеевой. Выдумка и реальность, всегда, как и бывает это в душе ребёнка, тесно переплетающиеся в сюжетной ткани её повестей и романов, здесь обретают яркую образную плоть и потрясают совершенно немыслимыми приключениями. Свежая, лучистая и первобытная по градусу заложенной в ней радости, книга «Дети дельфинов» заставляет улыбнуться даже скептиков.
К тому же, едва ли не первый раз повествование ведётся от лица мальчишки....
К тому же, едва ли не первый раз повествование ведётся от лица мальчишки. Главный герой – Серёжа Лист – единственный ребёнок на Лысом острове, он родился в семье учёных, исследующих дельфинов. Кроме Серёжиных родителей на острове живут другие коллеги-исследователи. В этом посёлке все давным-давно породнились, все знают друг друга, привыкли жить просто и честно, как в каком-нибудь древнем разумно устроенном племени.
Привычная поселковая жизнь (хотя для среднерусского читателя уже одно только описание Серёжиных будней – чистая экзотика) заканчивается с приездом на остров брата и сестры Осташкиных. Наступает время приключений. Лысый остров бережно и осторожно начинает доверять свои тайны детям. Сначала Максим Осташкин открывает новый биологический вид. Затем у ребят появляются загадочные чертежи самолёта. И вот… они узнают о существовании чарующей тайны...
В книге разыгрывается своеобразный детский вариант «Аватара». Неизбежно сталкиваются мир техники и мир природы.
Вот почему символичным оказывается финал повествования, почти фантастический и прошитый такими плотными нитями радости, что в торжестве победившего добра не приходится сомневаться. Детство – это территория роста. Тамара Михеева никогда не забывает напомнить об этом. Любить и ненавидеть, делать выбор и принимать решения, нести ответственность и платить за свои ошибки нужно каждый миг жизни и прямо сейчас, потому что все мы - дети Солнца и Дождя, дети мудрых и красивых людей, Дети Дельфинов.
Антиутопия. Можно ли говорить о столь специфическом, столь «взрослом» жанре в контексте детской литературы? Оказывается, да. Правда, это будет не совсем антиутопия, это - её преодоление. Фантастическая повесть Натальи Евдокимовой «Конец света» - блестящий эксперимент со смыслом и формой.
Ност и Фет живут в мире, где всё подчинено режимам. Люди используют режимы, чтобы выглядеть привлекательно, готовить вкуснее обычного, хорошо учиться, не опаздывать на работу, или – самые простые: чтобы не...
Ност и Фет живут в мире, где всё подчинено режимам. Люди используют режимы, чтобы выглядеть привлекательно, готовить вкуснее обычного, хорошо учиться, не опаздывать на работу, или – самые простые: чтобы не развязывались то и дело шнурки, чтобы в троллейбусе можно было ездить, не держась за поручни. На режимы необходимо тратить кю. Это нечто вроде баллов, зачисляемых за определённые действия, как в компьютерной игре. Каждый день в этом мире – разного цвета. В понедельник нужно носить одежду красного цвета, во вторник – оранжевого, в среду – жёлтого. За невыполнение правила кю списываются со счёта.
Ност нередко грустит о предшествующих мирах, в которых он был маленьким. Тогда было много снега, и дома царил тот особенный зимний уют, когда всё вокруг ощущается живым и самым главным. В том мире было больше настоящего: запахи, краски, звуки, люди. А теперь среди людей нередко встречаются боты…
Конец света – это завершение очередного компьютерного цикла, он происходит, когда созданный кем-то мир изживает себя. Ност и Фет переживали такое не раз, они и теперь живут накануне конца света. В школе, на улице, в прыгалке, где своими прыжками люди ежедневно зарабатывают кю, только о нём и говорят. Наверное, поэтому чувства героев предельно остры, а каждый день переживается как последний.
Носту жаль прощаться с этим миром. Больше всего ему нравится в нём лес. В новогоднем лесу круглый год бегают весёлые зверушки, на ветках елей висят игрушки. В лесу ребятам и встречается самое прекрасное в этом мире – Марийка. Поэтическая натура Фета вдруг проявляет себя полностью: благородный Фет делает предложение даме сердца. Любовь Марийки и Фета – доведённая до трагикомического предела, абсурда, всё-таки оказывается настоящей – такой же, ка их с Ностом дружба.
Ност и Фет – обычные мальчишки. Но тем они и замечательны. Их мир, помноженный надвое, гармоничен и полон добра, в нём много чудес и чудачеств. В общем-то, эта книга о дружбе, не знающей границ. Той дружбе, которая не прекращается, даже когда наступает Конец света – всё преодолевающей и абсолютной. Финал повести – неожиданный и прекрасный – распахивает запрограммированный мир до радостного беспределья и вторим мудрым голосам тех, кто понимает: свой мир ты делаешь сам.
Аделия Амраева
Футбольное поле
Десятилетнему Димке не нравится, когда жизнь сравнивают с шахматной доской. Для него жизнь – это движение, это футбольное поле. Футбол – вот о чём он всё время говорит и думает, ради чего живёт. Но мама не позволяет сыну играть, потому что его отец был футболистом. Мама повторяет Димке, что отец не хотел его, не любил, никогда не видел, и она не хочет, чтобы сын вырос таким же жестоким.
Но у жизни своя логика. Выкраивая время между тренировками по плаванию,...
Футбольное поле
Десятилетнему Димке не нравится, когда жизнь сравнивают с шахматной доской. Для него жизнь – это движение, это футбольное поле. Футбол – вот о чём он всё время говорит и думает, ради чего живёт. Но мама не позволяет сыну играть, потому что его отец был футболистом. Мама повторяет Димке, что отец не хотел его, не любил, никогда не видел, и она не хочет, чтобы сын вырос таким же жестоким.
Но у жизни своя логика. Выкраивая время между тренировками по плаванию, танцами и дополнительными занятиями, Димка всё равно рвётся на футбольное поле. Ему приходится врать, изворачиваться, обманывать, чтобы скрыть от мамы главное: он не намерен сдаваться, ведь футбол – его призвание. Кажется, в этом мире все против Димки: одноклассники всегда готовы поиздеваться и ужалить побольнее, девчонки стараются перевоспитать его, а мир взрослых вообще представляется пустым и враждебным. Да ещё и мама – Димкино ВСЁ – перекрыла кислород, ведь лучше никогда не играть в футбол, чем видеть её слёзы.
Клубок противоречий так и остался бы не распутанным, если бы не большое потрясение, которое случается с героями повести. Если бы не любовь мамы, возвращающая Димку к жизни. И только тогда, когда путь свободен и можно играть честно, Димка ощущает себя счастливым. Он – за открытую игру! Судьба, которая балует только сильных и честных, неожиданно преподносит Димке ещё один подарок, и страшные провалы, десять лет разъедавшие душу, наконец заполняются теплотой.
Если жизнь – футбольное поле, не важно, «кто ты, какой национальности, главное – что ты делаешь для команды». А ещё – свою игру ты делаешь сам.
Закрытые темы, закрытые двери…
Мы, сговорившись, всем миром молчим, дожидаясь, когда же найдётся тот, кто скажет слово первым.
Книга «Класс коррекции», написанная детским практикующим психологом, учёным и талантливым писателем Екатериной Вадимовной Мурашовой, уже дала широкий социально-культурный резонанс. В ней едва ли не впервые в современной литературе для подростков заговорили о детях с проблемами в развитии, асоциальных личностях, детской преступности и способах выживания, к которым...
Мы, сговорившись, всем миром молчим, дожидаясь, когда же найдётся тот, кто скажет слово первым.
Книга «Класс коррекции», написанная детским практикующим психологом, учёным и талантливым писателем Екатериной Вадимовной Мурашовой, уже дала широкий социально-культурный резонанс. В ней едва ли не впервые в современной литературе для подростков заговорили о детях с проблемами в развитии, асоциальных личностях, детской преступности и способах выживания, к которым прибегают подростки, оставшиеся без поддержки взрослых.
В самой обычной, нет, даже весьма преуспевающей школе с хорошими показателями, среди прочих седьмых классов, в которых – по алфавиту – учатся дети обеспеченных родителей (а и б классы), просто нормальные дети (в и г классы), дети с криминальными задатками (д класс), есть и класс Е – класс коррекции, в который, точно на свалку, отданы те, кого просто некуда больше деть.
«Милосердие» - с этого слова начинается повествование. Учительница просит детей из 7Е вспомнить о милосердии, потому что в их класс приходит новый ученик – инвалид-колясочник Юра Мальков. Но вместо ожидаемых насмешек и издёвок начинается дружба – настоящая дружба без скидок на физическую неполноценность. Приход Юры в класс – своеобразная проверка на человечность, и ребята выдерживают её. У Малькова есть свой мир – тот мир, в котором каждый может исполнить свою мечту. Там Юра нормально ходит, даже бегает и скачет на лошади. Там есть фонтан, земляничные поляны и таверна «Три ковбоя», замок с заколдованной принцессой. Сначала Юра приглашает туда одного лишь Антона Антонова – мальчика, понимающего о мире и классе коррекции гораздо больше, чем все остальные, затем – других ребят.
Видя несправедливость мироустройства (школа как модель мира), Антон понимает, что его рыцарский меч – здесь, на этой стороне жизни. Здесь и сейчас он должен сражаться за брошенных детей, за «очарованную» одноклассницу Стешу, за слепо-глухого Мишку, за инвалида-Юрку, за Митьку и Витьку, которые только и держатся в этом мире друг другом.
Молодой учитель географии, пришедший в школу, мгновенно замечает, что дети, которых принято считать неполноценными, по своим внутренним качествам гораздо более полноценны, чем взрослые. Они честнее, они не предают друг друга. Учителя и администраторы школы зависят от родителей-спонсоров, зависят настолько, что в прямом смысле разделяют мир на касты, и класс коррекции в нём – неприкасаемые.
Бороться с этим порядком бессмысленно, это вечный бунт одиночек против системы. Но в подобном бунте – единственная правда. Трагические узлы затягиваются вокруг каждого из героев истории, и не всем удастся справиться с ними. Финал повествования символичен. Спасение есть, но не в этом мире, не здесь, где зло понятно и привычно, а добро вызывает улыбку сострадания и недоумение. И всё-таки свет есть, пока есть люди с неистощимой потребностью любить, то есть отдавать. Сюжет повествования - древний, архетипический, евангельский. Любить – значит, отдавать, жертвовать. Душу свою – за други своя. И по-другому – не бывает.
Книги, подобные этой, держатся на одном образе, одной верно взятой ноте. По-моему, это нота радости. Вся она соткана из любования миром и людьми, нехитрыми прелестями жизни. А ещё очаровывают её обитатели: красивые, добрые и тонкие люди. С первых страниц история о Лине Коваль, её родных и друзьях захватывает как будто смотришь французский фильм – радостный и светлый, с летящей музыкой, запахами кофе и корицы, с предчувствием счастья. Фильм, снятый на одном настроении. Если точнее, «Амели»....
Пятнадцатилетняя Лина очень на неё похожа. Однажды, когда они с мамой, словно подружки, собираются выходить из дома и за пять оставшихся минут сочиняют новый образ, мама прямо говорит ей об этом. У Лины замечательная мама. Совсем девчонка. Танцует, поёт, радуется найденным на улице «ах каким туфлям», заимствует вещи из Линкиного гардероба, а ещё - любит художника. Когда Лине было семь лет, мама и папа решили жить отдельно. Она спокойно относится к разводу родителей, говорит, что не надо делать из этого катастрофу. Правда, ещё недавно вся мама была Линина, но зато сейчас у мамы так светится лицо, что воровать кусочки её счастья совсем не хочется.
У Лины есть и своя лирическая тема. Ей нравится мальчик из класса. Казалось бы, благодатная почва для девчоночьего романа с записками и признаниями, с ночными слезами и девичьими сплетнями. Но здесь всё не так. Линина любовь вписана в большой мир, в историю влюблённых вех времён и народов: от Грибоедова и Нины Чавчавадзе до любви лучшей Лининой подруги музыканта Киры Сергеевны к неизвестному скрипачу, покинувшему её в далёкой юности. Образ Киры совершенно замечателен. Она как истинный маэстро творит не только музыку, но и жизнь, мягко направляет тёплые волны добра, подсказывает, дарит, открывает. Прекрасен и отец Лины, профессор кафедры зарубежной литературы, с которым девочка по-прежнему дружна. Из-за дочки папа готов отменить лекцию и даже (если это непременно понадобится) пропустить заседание кафедры. Иногда он выныривает из мира книг и даёт очень дельные советы.
Вращаясь среди этих и других замечательных взрослых, среди книг и картин, музыки и кинофильмов, Лина и сама вырастает чуткой. Среди её друзей есть, например, Гертруда, старое дерево, растущее под окном и всегда готовое поддержать разговор. Ещё у неё есть собственный музей, в нём собраны вещи, которые имеют душу. Лине нравится угадывать, о чём говорят деревья, птицы, предметы. Их разговор понятен ей настолько, что однажды, когда художник Игорь просит выбрать из двенадцати одинаковых картин несколько самых лучших, Лина без труда определяет:
- Возьмите вот эти. Они живые. А остальное просто нарисовано.
Книга Анастасии Малейко точно такая же: непридуманная, живая. Облако в ней летит, лодка плывёт, а сердце живёт, вбирая в себя печали и радости всех, кто есть вокруг. Вот почему в последней, самой счастливой главе все любимые собираются вместе. Счастье – очень и очень простая, понятная вещь. Только оно не приходит просто так. Его надо поманить: улыбкой ли, добрым ли словом, единственно важным делом - и оно обязательно прилетит, как бабочка на свет.
Среди множества книг о том, как легко и безболезненно пойти в детский сад эта - одна из лучших. Что касается языка, то он прост и абсолютно понятен трёхлетнему ребёнку. Правда, вероятно, за счёт перевода эта простота слегка непривычна для русского слуха. Книжка об Ушастике невероятно добрая, уютная, создаёт атмосферу дружбы и доверительности, а дети из садика и живущие в нём игрушки помогают поверить, что и в детском саду может быть весело и интересно. Идеальное чтение для ребят, которые...
Софья Леонидовна Прокофьева написала свои дидактические сказки задолго до появления всевозможных "Сказок от капризов" и "Сказок от слёз". Истории о Маше и Ойке - бесценный, любимый многими поколениями детей и родителей опыт преодоления таких возрастных трудностей. Здесь и рассказ о "ленивых ножках", которые вдруг почем-то не желают идти, и первые девчоночьи "завидки" (твои варежки лучше моих!), и разоблачение маленьких врунишек, и ненавязчивое, тонкое,...
Идеальное чтение для малышей от двух до пяти лет.
Нам тоже понравилось оформление. Приятная цветовая гамма, лаконичный и целостный мир образов - сказка заиграла новыми красками. Вообще же "Русалочка" - одна из самых великих и пронзительных сказок Андерсена. Она по-своему, глубоко и серьёзно, трогает ребёнка - так, что выразить свои впечатления от прочитанного бывает сложно. Мир изобразительных образов помогает дорисовать картинку, домыслить до конца. Нет подробной прорисовки всех живописных деталей, но есть столь необходимый в этом...
Есть книги о детях и детстве, написанные в целом не совсем для детей. Это скорее книги-ностальгии из разряда тех повествований, которым предшествует детский вопрос:
- Мама, расскажи о своём детстве!
Невероятно смешные, неожиданные, а местами устрашающие истории из жизни двух девочек Наринэ и Манюни - это стопроцентное попадание в атмосферу южного города с его неповторимыми приметами и на всю жизнь запоминающимися обитателями.
Пожалуй, самым мощным образом книги выступает Ба, бабушка Манюни,...
- Мама, расскажи о своём детстве!
Невероятно смешные, неожиданные, а местами устрашающие истории из жизни двух девочек Наринэ и Манюни - это стопроцентное попадание в атмосферу южного города с его неповторимыми приметами и на всю жизнь запоминающимися обитателями.
Пожалуй, самым мощным образом книги выступает Ба, бабушка Манюни, с которой предпочитают не связываться даже осы во время варки абрикосового варенья. Ба, мечущая в гневе громы и молнии, а в штиле - извергающая на своих любимых вулканические лавы любви и заботы, мгновенно вызывает ассоциацию с книгой Санаева "Похороните меня за плинтусом". Очевидно не только сюжетное, но и стилистическое сходство двух этих книг.
Зато Наринэ и Манюня - девочки неунывающие. Они могут выдержать всё: и тряску в кузове грузовичка, темпераментный водитель которого обещает "домчать как ласточку" детский хор и его руководителей до районного центра; и заточение в каменном плену подвала; и стрижку наголо; и первую любовь, обернувшуюся нешуточной болью.
Однако, в отличие от героя Санаева, девочки не выглядят страдалицами. Напротив, Ба подобна мировому древу, на котором держится их детство. На ветвях мирового древа резвятся белки, в кроне прячутся райские птицы, а корни спускаются в древние лабиринты земли... Обаятельны, искромётны, умны, веселы образы всех героев: родителей и сестёр Наринэ, их знакомых и друзей, Манюниного папы и, конечно, самой Манюни - неунывающей искательницы приключений.
Почему же всё-таки эта книга не совсем для детей?
Потому что в ней представлен взгляд уже выросшего человека на детские проблемы. А вот ребёнку возраста Манюни (11 лет), вероятно, захочется более нежного и осторожного разговора о сокровенном: о Боге, о взрослении, о дружбе.
Впрочем, все дети разные, как и стили родительского общения с ними. Советую мамам и папам обязательно прочесть эту книгу, а дальше решать, готов ли к ней ваш ребёнок. Детям же - вооружиться юмором и жизнелюбием, потому что Манюня - книга о причинах и следствиях и ещё о том, почему взрослые поступают так или иначе.
Быт и бытие в культуре наших предков существовали в гармонической слитности, а труд, очевидно, приносил не только усталость, но и радость творчества. Такие мысли возникают при знакомстве с памятником древнерусской литературы, сводом житейских и общекультурных предписаний "Домострой".
С советских времён в сознании большинства людей образ "Домостроя" и само это слово стали ассоциироваться исключительно с телесными наказаниями и хрестоматийным вытьём жены на пороге (см....
С советских времён в сознании большинства людей образ "Домостроя" и само это слово стали ассоциироваться исключительно с телесными наказаниями и хрестоматийным вытьём жены на пороге (см. "Грозу" Островского). А то, что за каждого своего домочадца (будь то жена, ребёнок, родственник или слуга) хозяин отвечает перед Господом собственной душою - сказано не было. Однако древняя мораль призывала жить в любви и заботе о спасении души ближнего, учила раскрывать способности каждого отдельно взятого человека, исходя из того, что для него лучше.
В этой книге есть и образ русского мужества: ответственный, разумный, а главное, добрый и рассудительный муж-хозяин, находящий время и силы на доброе дело и ласковое слово. Здесь и образы русской женственности: нежная, любящая, гармоничная, помогающая мужу жена, отвечающая за покой, радость, красоту в доме и мире. И модель воспитания детей - суровая по нынешним меркам - направлена лишь на то, чтобы спасти их души, выпестовать в свете эти вверенные нам на время души.
Эстетика древнерусского быта, многоярусная, старозаветная, церемонная и грандиозная по своим замыслам и задачам, оттеняет нашу нынешнюю жизнь воспоминанием о прежней красоте. Такой бывает красота старинных украшений: тяжеловесная, порой аляповатая, но внушительная и настоящая - каждым извивом ковки.
В этом смысле издание идеально передаёт атмсоферу эпохи, позволяет почувствовать красоту слова и закона через потрясающие образы изобразительного искусства, прекрасные полиграфические решения. Книгу хочется братьв руки снова и снова, пристально рассматривать, гладить, держать "в красном углу".
Домострой - это не только устройство малой церкви - семьи, но и весь порядок общественных отношений: разумное и почтительное взаимодействие с родственниками, встреча гостей (гость всегда от Бога, или сам Господь, вступающий на порог), чувство собственного достоинства при общении с начальниками - нехитрые советы наших предков порой вызывают улыбку, а порой и лёгкое сожаление о цельности, которую мы как люди, как создания Божии. давно потеряли. Это и поразительные по своей предусмотрительности житейские (чисто экономические, кулинарные, аграрные) советы и предписания. И лаконичные обороты речи, которые заставляют удивиться прихотливой меткости русского ума и силе родного языка
Одним словом, чтение "Домостроя" - увлекательное путешествие в быт, нравы и культурное бытие наших предков.
Кого не интриговали в детстве озарённые тусклым светом ламп эскалаторы - "лесенки-чудесенки" метро? Кто не вглядывался в темноту за окнами пролетающих электричек? Кого не гипнотизировал завораживающий голос диктора: "Осторожно! Двери закрываются!". А станции, похожие на залы подземного дворца? А холодок из-под вращающихся дверей? А запахи камня и железа, и чего-то, что трудно назвать, витающие только в метро?
Книга Марии Агаповой вписывает свой яркий сюжет в сказочную...
Книга Марии Агаповой вписывает свой яркий сюжет в сказочную мифологию Москвы, а заодно и всех городов, в которых существует метро. Это прекрасно написанная повесть для самых юных читателей.
Лаконичный и одновременно богатый (до неисчерпаемости) сюжет - жизнь подземных обитателей метрольцев - полностью захватывает воображение ребёнка.
Так уютно и радостно знать, что о городе и его порой пугающих лабиринтах заботятся милые подземные человечки, что они трепетно берегут свою тайну и незримо присутствуют в жизни людей.
А ещё это книга о дружбе и взаимовыручке, умении хранить секреты и ответственности за свои поступки. И о том, как просто разрушить чей-то огромный, кропотливо построенный мир.
Издание прекрасно иллюстрировано (особенно интересно рассматривать с ребёнком подземные города и домики метрольцев), написано хорошим литературным языком.
Советую всем!
Помните ощущение холодной зыбкой глубины, тяжести и силы рук, опускаемых по локоть в мокрую глину? В детстве на глинистом откосе реки, изрытом ласточкиными норами? Или на задворках, в деревне, когда взрослые замазывали глиной стены?
Если помните, то, наверное, вам знакомо и ощущение первородности, исходящее от глины, самого умного в мире вещества.
Книга Елены Максимовой занимательно и легко рассказывает о глине - прародительнице многих современных вещей. Удачная композиция рассказа -...
Если помните, то, наверное, вам знакомо и ощущение первородности, исходящее от глины, самого умного в мире вещества.
Книга Елены Максимовой занимательно и легко рассказывает о глине - прародительнице многих современных вещей. Удачная композиция рассказа - путешествие по дому в поисках родственников глины - удерживает внимание на каждом фрагменте повествования.
Оказывается, без глины не появились бы не только сами дома, посуда и раковина, но и книги, игрушки, и даже карандаши! Гулять по собственной квартире, как по музею, с экскурсоводом Еленой Максимовой и художником Наталией Кондратовой очень интересно!
Для меня, девочки, выросшей в библиотеке, эта книга сразу стала родной. Все приметы библиотечного быта: наддверный колокольчик, говорящие книги, многоэтажки стеллажей, уютные чаепития в обеденный перерыв - знакомы мне, как говорится, изнутри.
Написать такую книгу авторов попросили библиотекари. Жвалевский и Пастернак, как всегда, честно озвучили все библиотечные проблемы: малую посещаемость, недостаточную техническую оснащённость, преобладание в библиотеке пенсионеров. Правда, могу сказать,...
Написать такую книгу авторов попросили библиотекари. Жвалевский и Пастернак, как всегда, честно озвучили все библиотечные проблемы: малую посещаемость, недостаточную техническую оснащённость, преобладание в библиотеке пенсионеров. Правда, могу сказать, что в детской библиотеке, где выросла, а теперь работаю я, таких сложностей не было и нет. А если они где-то остались, авторы предлагают множество интересных преобразовательных идей по заманиванию читателей и превращения библиотеки в современный информационный центр.
Пожилая заведующая Елена Степановна, её внучка-школьница, практикантка Кира и мальчик Никита практически вчетвером проводят настоящую библиотечную революцию, освобождаясь от гнёта "мёртвых душ" - т.е. книг, которые не должны были быть написаны. Эти "мёртвые" книги - детективы, бульварные романы и прочая печатная ересь пытаются захватить умы последних могикан - библиотекарей, держащих своеобразный культурный форпост. И "мёртвым душам" это практически удаётся, но тут... Впрочем, читать интереснее, чем рассказывать об этом.
Библиотекари и учителя ещё раз обратятся к больным темам современного чтения: какая книга лучше - электронная или бумажная; как сделать чтение популярным среди молодёжи; как убедить людей, что массовая литература не приносит истинного облегчения, в отличие от классики и так далее...
Захватывающий сюжет, узнаваемые реалии современности, яркие и запоминающиеся герои - всё это - в романе Жвалевского и Пастернак "Смерть мёртвым душам!".
Воистину каждая неслучайная книга приходит к человеку в то время, когда она жизненно необходима. Книга Евгения Водолазкина так совпала со всем, что творилось у меня внутри последние три года, что на какое-то время мне пришлось выключиться из реальной жизни и жить в режиме непрерывного диалога с автором, его героем и тем неизбежным Третьим, к которому приводят Большие Книги. Умирая и воскресая вместе с героем, я в какой-то момент всем сердцем поняла Арсения и открывшийся у него дар слезный -...
Богатый опыт древнерусской литературы, блестящим знатоком которой является Водолазкин, с трудом воспринимается современными людьми. А между тем, именно в нём представлена целостная и гармоничная картина национальной жизни, в которой быт и бытие неразрывны, духовно наполнены и соразмерны, прекрасны. Речь, казалось бы, идёт о русском средневековье - времени смутном и диком, полном бесправья, предрассудков и болезней. Но подзаголовок "неисторический роман" настраивает на иной уровень восприятия текста: это прежде всего духовное чтение, в котором синтез агиографических жанров, травелог, философских притч и апокрифов в сочетании с постмодернистскими приёмами пространственно-временной подтасовки рождает удивительно современное по языку, стилю и - что самое странное - внутреннему ритму произведение.
Арсений впервые предстаёт перед нами мальчиком. Он учится врачебному мастерству у деда, травника Христофора. Христофор живёт у кладбища, чтобы его большое неудобное тело после смерти было сподручнее перенести. Он знает, что кладбища в Рукиной слободке так свободно перетекают в окружающее пространство, что смерть здесь почти беспечальна, а людям незачем долго помнить имена своих покойников. Он лечит людей травами и знает, что через каждую травинку действует Бог.
Божий мальчик Арсений наследует дар деда. Оставшись один, юноша начинает врачевать. Встречая самых разных людей, Арсений понимает, что лечить нужно сердцем, отдавая больному вместе с молитвой и врачебным искусством всего себя.
Одна из встреч, встреча с женщиной, оборачивается для Арсения самым большим испытанием, переломным моментом, определившим его Путь. Любовь его к Устине, а затем и его неискупимая вина перед ней столь огромны, что для Арсения перестают существовать время и пространство, исчезает деление на "своих" и "чужих", приоткрывается грань иного, Божьего, бытия, о котором он прежде лишь смутно догадывался.
Дальнейшие перемещения в пространстве становятся этапами духовного роста Арсения. Дар его возрастает, духовное зрение становится всё более острым.
Отдельно хочется отметить псковские главы с их бесподобными юродивыми, поделившими город пополам, с утренними обходами Арсения, бросающего камни в обитающих по углам домов бесов, с причудливой речью горожан, с пронзительными проводами Арсением души умершего младенца из этого мира - в тот.
Неожиданный и пронзительный финал "Лавра" подводит итог всему: по-Божески воздаёт за Божье. Маленькие человеческие правдочки, как бесы, во все стороны разлетаются от Вечной Правды, вдруг зримо и лучезарно явленной всем.
Я назвала бы "Лавр" лучшей книгой о любви, написанной за последние десятилетия, если искать и видеть любовь не здесь и сейчас, но верить в неё как в последнее благо, соединяющее нас в конце времён.
Это книга, которую должен прочитать каждый человек. Особенно, человек русский. Книга-рыдание, книга-поиск, книга-боль и книга-Ответ: нам, светским до мозга костей, преподанная в оболочке постмодернистского романа.
Что же касается духовно-мистического опыта автора, то демонстрировать его в рамках книги - задача неблагодарная, да и не совсем профессиональная. Тронет ли книга лично Вас - сказать невозможно, ибо путь и опыт у каждого свой.
Что важнее: увидеть затмение или проводить на вокзал (навсегда попрощаться) с первым в жизни настоящим другом? Конечно, эти два события случаются одновременно - только для того, чтобы каждый сам ответил для себя на этот вопрос.
Говорящее название книги подсказывает ответ: затмения случаются не только у светил, но и у людей. А ещё свет иногда оказывается ближе, чем мы думали. Главное, вовремя это заметить и не пропустить самую важную в жизни минуту.
Четырёхлетняя дочка просила книжку именно о пиратах. Из всего ассортимента выбрала именно это издание из-за максимально простого текста, обилия иллюстраций, картинок-карманчиков, которые дети просто обожают.
К недостаткам отнесла бы две картинки-кармашка (в одном - окровавленная после порки пиратская спина, в другом - виселица с телом казнимого). Ясно, что речь не об ангелах, и всё-таки одно дело - рассказ об этом в романах, скажем, Стивенсона, рассчитанных на детей 9-12 лет, и совсем другое -...
К недостаткам отнесла бы две картинки-кармашка (в одном - окровавленная после порки пиратская спина, в другом - виселица с телом казнимого). Ясно, что речь не об ангелах, и всё-таки одно дело - рассказ об этом в романах, скажем, Стивенсона, рассчитанных на детей 9-12 лет, и совсем другое - наглядный иллюстративный образ для пятилеточек. В этом и обнаружила лёгкое возрастное несоответствие, подумав, что для детей постарше, которых такие картинки не ранят, текстовой информации маловато.
Так что возрастную категорию определяйте сами.
В остальном же - занимательная и весьма любимая ребятишками книга.
Помните эпизод из сказки о Мэри Поппинс, в котором говорится о том, что малыши до года понимали язык птиц? Понимали и помнили, а потом забыли.
Книга Анны Ремез посвящена как раз этому нежному космическому возрасту, когда детям открыто абсолютно всё, о чём мы, не всегда внимательные и талантливые взрослые, методично приучаем их забывать.
Кстати, так же думал самый юный из гениев русской литературы Михаил Юрьевич Лермонтов, чью поэзию литературоведы называли воспоминанием о песне Ангела,...
Книга Анны Ремез посвящена как раз этому нежному космическому возрасту, когда детям открыто абсолютно всё, о чём мы, не всегда внимательные и талантливые взрослые, методично приучаем их забывать.
Кстати, так же думал самый юный из гениев русской литературы Михаил Юрьевич Лермонтов, чью поэзию литературоведы называли воспоминанием о песне Ангела, услышанной в раннем детстве.
И о том же предупреждал Питер Пэн: "Не взрослейте! Это ловушка!"
Пелёныш прекрасен тем, что с ним разговаривают игрушки и птицы, что мир для него всегда удивителен, а ещё тем, что очаровательных ползунов и летателей, оказывается, великое множество, и они умеют дружить, удивляться, любить гораздо раньше и осознанней, радостней и сильней, чем могли бы предположить их родители.
Возможно, строгому судье покажется, что книга возводит младенчество в некий культ, что современных детей и без того воспитывают как царей. Но внимательный читатель поймёт: ребёнок - это и есть Царь. Не потому, что он должен спать в шелку и принимать караваны даров, а просто потому, что он ближе к небу, что он - Человек, неповторимый и прекрасный.
Две повести Елены Габовой «Чайка с застывшим взглядом» и «Ты же мне друг» совсем не случайно встретились под одной обложкой. Обе они – о дружбе и предательстве, об умении сострадать и о защитном механизме человеческого достоинства, не позволяющем окончательно потерять себя.
Вторая повесть посвящена событиям недалёких 90-х, и это неслучайно. Культ денег, стремление к престижу и богатству, «наезды» и «разборки», эстафетой передавшиеся от взрослых детям, - эти реалии хорошо узнаваемы и сегодня....
Вторая повесть посвящена событиям недалёких 90-х, и это неслучайно. Культ денег, стремление к престижу и богатству, «наезды» и «разборки», эстафетой передавшиеся от взрослых детям, - эти реалии хорошо узнаваемы и сегодня. Только сегодня можно говорить уже о целом поколении людей, выросших в девяностые и обретших в те годы определённую жизненную философию, людей, которые сегодня сами становятся родителями.
Эпоха перелома высветляет главное в человеке. Одни, как Ростик из повести «Ты же мне друг» выбирают простой и короткий путь к «успеху», другие – как Талка из первой повести - умеют радоваться простым вещам, не хватают звёзд с неба, зато не предают друзей. Символ времени – лягушонок в камуфляжной форме, чем-то похожий на маленький танк – показывает, какой нелепой и маленькой становится человеческая жизнь, если миром правят жестокость, агрессия и насилие.
Вечным фоном детства и начинающейся юности становятся снег, небо, пение птиц – нередко, говоря о них, автор использует слово «чистый». Чистыми остаются радости: первая любовь - к девочке, на которую даже пылинки боялись садиться, к мальчику, который подарил однокласснице счастливый билетик, а ещё - дружба, семья, свобода.
Повесть «Чайка с застывшим взглядом» - это история о семиклассницах, решивших поиграть в «телефон доверия» и очень скоро убедившихся, что чувствами не играют. А ещё – о том, что какие бы имущественные или «классовые» различия ни разделяли людей, все на свете одинаково любят, надеются и страдают. Всем одинаково больно.
Учитель ИЗО просит ребят изобразить чучело чайки. И кажется, что вокруг много людей, похожих на эту птицу – людей с застывшим взглядом. Очень просто взять и навсегда остыть, замёрзнуть, крикнуть «Ненавижу!», а потом отгородиться навсегда. Но гораздо сложнее сделать так, чтобы глаза сияли, чтобы даже в печальном и сером небе чайка – летела!
Герои книг Елены Владимировой не привыкли пасовать перед трудностями. А ещё они всегда - люди увлечённые, привыкшие мыслить самостоятельно.
На сей раз сначала увлечением, а потом и жизненной философией для них становится паркур. Это не только синтез спортивных направлений, не одна лишь рискованная авантюра, но и способ узнать, на что ты действительно способен, и особый диалог с пространством, в котором, как выясняется, есть не только горизонталь и вертикаль. Не только школа и компьютер, не...
На сей раз сначала увлечением, а потом и жизненной философией для них становится паркур. Это не только синтез спортивных направлений, не одна лишь рискованная авантюра, но и способ узнать, на что ты действительно способен, и особый диалог с пространством, в котором, как выясняется, есть не только горизонталь и вертикаль. Не только школа и компьютер, не только пропасть и подъём, но ещё и вечное парение.
Отдельным героем становятся в книге Город и обитающий в нём дух злобы и ненависти - Ворлог. Саньке придётся всерьёз схлестнуться с ним, но перед этим он станет совсем другим человеком: сильным, рассудительным, самостоятельным. Научится справляться со своими предубеждениями, принимать решения, мужественно проходить испытания.
Язык повести будет близок современным подросткам, а поэтика вызовет ассоциации с прозой Евгения Замятина и Джорджа Оруэлла. Блестящее владение языком и стилем от доктора филологических наук Елены Владимировой!
В паркуре есть понятие "Полоса препятствий". Это та цепь препятствий, которую ты в силах преодолеть сам. И только ты знаешь, что тебе по плечу, а что нет. У каждого она своя.
А на что способен ты?
Читая студентам-не-филологам курс лекций по истории русского литературного языка, я не раз задумывалась над вопросом: как "объяснить на пальцах", почему эпоху становления современного русского языка связывают, прежде всего, с именем Пушкина. И вот попробовала для начала рассказать об этом четырёхлетней дочери. Очень кстати оказалась рядом книжечка Марины Улыбышевой. Очень просто, занимательно, образно - так, как только и можно говорить о слове, - книга рассказывает о том, что такое...
И, конечно, Пушкин там такой родной. И человек, и мифологема. Чудесный повод ещё раз поговорить с ребёнком о его жизни и творчестве.
Закрыли книгу - дочка, подперев подбородок рукой, вздохнула:
- Эх, жаль, что Пушкин сейчас не живёт...
Чудесная история о девочке Ане удивительно проста и трогательна.
Как и все книги от "Насти и Никиты", она укрепляет веру ребёнка в доброту, справедливость, безграничность творческих возможностей.
Силой своего воображения, а также с помощью волшебных красок, маленькая художница творит новый мир. Не беда, что первый же дождь не оставляет от него и следа - вдохновлённые детской мечтой, новый мир создают теперь все жители дома.
Это и есть две грани таланта: прелесть выдуманного мира и...
Как и все книги от "Насти и Никиты", она укрепляет веру ребёнка в доброту, справедливость, безграничность творческих возможностей.
Силой своего воображения, а также с помощью волшебных красок, маленькая художница творит новый мир. Не беда, что первый же дождь не оставляет от него и следа - вдохновлённые детской мечтой, новый мир создают теперь все жители дома.
Это и есть две грани таланта: прелесть выдуманного мира и - создание образов настолько ярких, что они вдохновляют людей на творчество в мире реальном.
Наталья Волкова и Анна Игнатова - невероятно талантливые детские авторы. Если увидите их книги, берите и читайте их скорей. Это именно тот случай, когда от каждого образа просто искры летят. Весело, ярко, правдиво, легко!
А ещё это прекрасная книжка-мотиватор для будущих первоклассников. В школе не страшно. В школе - весело. Трогательные зверята (прекрасно нарисованные) доказывают это на собственных примерах.
Стихи легко запоминаются, сами собой заучиваются наизусть - так, что кажется, будто...
А ещё это прекрасная книжка-мотиватор для будущих первоклассников. В школе не страшно. В школе - весело. Трогательные зверята (прекрасно нарисованные) доказывают это на собственных примерах.
Стихи легко запоминаются, сами собой заучиваются наизусть - так, что кажется, будто на языке поэзии говорить удобнее и проще, чем на языке прозы. Особенно - с детьми.
Занимательно, легко, с юмором. И, как всегда, сверхсовременно. Как Жвалевскому и Пастернак удаётся извлекать отовсюду лучи жизнелюбия - порой непостижимо. Но ясно одно: с их книгами хочется жить. Они не отдаляют от жизни, а, напротив, говорят: "Вот же он какой, замечательный и огромный - этот мир. Хватит сидеть сложа руки!".
Сюжеты просты и захватывают сразу. Нет лирических отступлений, пронизанной смыслами и образами поэтики, к которой привыкли читатели-филологи, такие тексты...
Сюжеты просты и захватывают сразу. Нет лирических отступлений, пронизанной смыслами и образами поэтики, к которой привыкли читатели-филологи, такие тексты называют "текстами для людей", но в этом, если хотите, и авторский гуманизм. Читайте на здоровье, становитесь свободными, избавляйтесь от комплексов и проблем!
Не знаете, что почитать?