Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Есть во мне солнце | +15 |
Композиторы ароматов. Легендарные парфюмеры ХХ и XXI веков и их лучшие произведения | +13 |
Жизнь, занесенная песком | +10 |
Шабатон. Субботний год | +9 |
Хождение в Кадис | +7 |
Какая неожиданная книга! Купилась на обложку - очень смешная. Текст оказался потрясающим. Ни на чей не похожий стиль! Иронические истории из нашего бытия: прохвосты и обманщики, сбивающие женщин с пути, горе-психологи и горе-коучи, морочащие народу головы... Хохотала от души!
Замечательная книга! Вроде написано о тех вещах, которые знаешь, помнишь. Но под углом авторского видения вдруг замечаешь те черты, ощущения, с ними связанные, которые раньше не знал, не чувствовал. Вот уж действительно лирический словарь! Рекомендую к прочтению - неспешному, дегустационному, когда смакуется каждая фраза, каждое эссе. Если бы о человеке было написано с такой любовью, с какой написано о вещах и явлениях, вошедших эту "энциклопедию русской жизни", он бы точно...
Какой неожиданный взгляд на известные произведения! Глубоко, нестандартно прочитана вечная классика!
Читала взахлеб! Настолько обаятельные, домашние, милые персонажи получились у автора. А ведь это все либо античные греческие, либо библейские герои! Какая блестящая ирония! Эта книга - усмирение злых сердец и утешение сердец печалящихся! Рекомендую эту книгу всем без исключения по возрасту, полу, вероисповеданию, политическим взглядам. Она пробуждает доброту!
Неожиданная книга! О свинцовых мерзостях российской жизни написана уйма книг. И порой кажется, что они есть только у нас. Меняет взгляд на их локацию роман "Девушка из JFK" А.Тарна. Оказывается, и там, в благополучном Израиле, их несмнетное количество. Но - вот парадокс! - главная героиня все-таки не жертва, не Сонечка Мармеладова. А натура дейтельная. И так отрадно, что человек выкарабкивается со дна жизни. Написано увлекательно, ярко. Рекомендую!
В книге Елены Скульской большинство рассказов - крохотки. Но по глубине чувств и мыслей, по широте затрагиваемых проблем, по отраженной полноте жизни каждый - настоящий роман! Какое же это исключительное искусство - вместить огромное содержание в текст с ладошку! Не могла читать все рассказы подряд. Смаковала, размышляла над каждым. А образы! А метфоры! Просто блеск! Открыла для себя этого автора. Начну читать другие книги! И обложка понравилась - что-то такое брюлловское, страстное, яркое!...
Чтение этой книги заставит вас забыть обо всех проблемах! Написано так увлекательно, что оторваться невозможно. Это приключения в духе А.Дюма, Ж.Верна, М.Рида, Р.Сабатини. Давно не было в русской литературе такого автора, который бы так ярко, реалистично, захватывающе умел писать! История отрока Афанасия начинается в древнем Новгороде, продолжается на пиратских шхунах в Средиземном море, завершается на корабле Христофора Колумба. При этом роман - не пустяшное чтиво, а глубокое размышление на...
Книжечка-то не простая... Это только на первый взгляд кажется - о любви, о милых, что бранятся... Нет, автор ловко обманывает читателя трагикомическим началом романа, несколько гротесково выведенными персонажами многочисленных соседей, типы которых легко узнаваемы. И кошечки, и стрекозки - это так, от и для полноты изображаемой жизни. Книга серьезная, глубокая, с тонкой вибрацией. От которой не будешь спать, от которой будешь мучиться, гадая: а как бы я поступил (-а) в такой ситуации, в какой...
Анна Берсенева меня удивляет всегда. Во-первых, пересечением исторической и современной линий. В новом романе события сегодняшних дней подсвечиваются событиями Первой мировой войны, революции 1917 года, 20-ми годами. Во-вторых, яркими героями. Это всегда личности, способные оказать сопротивление обстоятельствам. В-третьих, остроактуальной проблематикой. Проблема уважения в любви в романе показана особенно ярко. И всегда в книгах автора есть дополнительные ценности. В романе "Сети...
Мне очень нравится, как Марина Болдова умеет раскручивать фамильную историю в опоре на какую-нибудь вещь (в данном романе - кольцо), доставшуюся по наследству члену семьи. Уходит человек из жизни - и с ним улетучиваются, словно растворяются в эфире, предметы, с ним связанные. Лишь то, что передается из рода в род, становится вечным напоминанием об ушедшем. Автор находит легенды, связанные с кольцом, уводящие читателя вглубь истории, разыгрывает вокруг ювелирного изделия конфликты такого...
Умеет Марина Болдова подкидывать героям неожиданности, а читателям - крутые повороты сюжета! Читается роман на одном дыхании!
С удовольствием прочла роман! Отличная, как всегда у Марины Болдовой, история. Нравится, что в книге есть и любовь, и семейные ценности, и артефакт, и преступление, и расследование. Такой микс здорово разнооьбразит впечатления и вызывает сильные эмоции. Отдохнула душой.
Ура! Долгожданная книга появилась в магазинах! Таих книг на российском книжном рынке не было. Да, выходили отдельные издания о Герлен, о Шанель, о Диор, но чтобы о тех, кто непосредственно создавал для этих брендов парфюмерные композиции, практически нет ничего. Елена Селестин компенсирует нехватку информации о великих композиторах ароматов. А как оформлена книга! Блеск! И читаешь с наслаждением, потому что: написано легко, остроумно, глубоко, с привлечением истории культуры, искусства.
Еще до выхода этой книги была на встрече с Инессой Плескачевской в Библиоглобусе. Автор показывала слайды, сделанные в Китае, причем в таких провинциях, куда редко ступает нога туриста, и рассказывала об удивительном Китае (по материалам книги). Это было незабываемо. "Удивительный Китай", пожалуй, одно из лучших изданий о современной Поднебесной. Написно легко, интригующе. Много фотографий. Всем рекомендую!
Сначала вы испытываете восторг: как здорово, что, оказывается, есть субботний год, в который можно отойти от своей профессии, уйти на законных основаниях со своей работы и посвятить себя чему-нибудь еще. Вдруг раскроются новые таланты?! А потом вы, не отрываясь, начинаете следить за невероятной семейной тайной, которую приоткрывают спецслужбы главному герою, решившему устроиться в закрытое учреждение. Он начинает расследование - и вы подвергаете анализу свои знания: а правильное ли я имел...
Необыкновенный роман: автор взял очень сложную тему - как дети переживают измены родителей, к каким трагическим последствиям может привести неосмотрительность взрослых, как амбивалентна любовь - она и грех, и святость. Текст очень поэтичный, экспрессивный.
Каждый рассказ этой книги по глубине сравним с романом. Возьмем, например, рассказ "Кусок янтаря". Конечно, он - про янтарь. Но главное в рассказе - вечное несовпадение: в понимании любви; в выборе любимого - человека, дела, пути; в отношении к красоте... Малая проза Егора Фетисова многослойна, насыщена символами и аллюзиями. Все главные конфликты скрыты под слоем песка. Но по очертаниям засыпанных песком проблем, вещей, чувств, событий, фактов мы понимаем истинные, а мнимые драмы...
Великолепный роман! Он и о любви, любовном треугольнике, и о профессии, и о выборе, и о долге и совести. Многослойный, полный символов и аллюзий, читается на одном дыхании.
Замечательный роман! В нем - история трех друзей неразрывно связана с историей нашей страны, оттого с удивлением следишь за перипетиями человека и времени. Но главное даже не это. Главное - глубинные наблюдения над природой жизни, душевным миром человека, поданные сердечно и мудро. Как и всякая книга Галины Артемьевой, "Есть во мне солнце" - заряд позитива!
Творческой фантазии автора - виват! Фэнтези - не самый любимый мною жанр. Но "Книга аэда" - мощная, увлекательная, вызывающая сильнейшие эмоции - изменила мое отношение к роману-фэнтези. Это не сказочка для инфантильных подростков. Это роман об устройстве жизни, о силах, управляющих ею, об учтенности во Вселенной каждой детали, будь то мысль, чувство, слово... Настоятельно рекомендую тем, кто ищет в литературе и глубины, и остросюжетности.
В цикл "Женщины да Винчи" входят три романа: собственно "Женщины да Винчи", "Вокзал Виктория" и "Героиня второго плана". Каждый из них - абсолютно самостоятельное произведение, но через цикл открываются те тайны и секреты, которые на пространстве одного романа почувствовать нельзя. Берсенева обнаруживает сходство своих героинь с некоторыми женскими портретами великого художника: с Дамой с горностаем, с Ферроньерой, с Дамой с можжевельником... Но главное,...
Как здорово, что переиздали старые романы Анны Берсеневой! "Слабости сильной женщины" - культовый роман, не случайно экранизирован. Да с какими актерами! Но читать все равно интереснее, чем смотреть фильм. Потому что не все может стать предметом киноискусства. Внутренние монологи Леры Вологдиной - блестящая иллюстрация человека, находящегося перед выбором. А делать выбор Лере приходилось в лихие 90-е постоянно. Всем, кто не читал, рекомендую трилогию: "Слабости...",...
Конечно же, я читала и "Слабости сильной женщины", и "Ревнивую печаль" - первые две книги трилогии. И новинка - "Соблазн частной жизни" - меня не разочаровала. Невероятно интересно узнать, что же стало с Лерой Вологдиной через 20 лет! Тут некоторые читатели сетуют, что в новом романе есть цитация романов предыдущих. А в жизни как? Разве не обращаемся мы к воспоминаниям, чтобы постичь то, что происходит с нами теперешними? Вот и Лера Вологдина пытается понять, куда...
Прекрасный роман! Во-первых о настоящем герое, коих не много. Во-вторых, с потрясающим параллелизмом: Киприан из античной Антиохии и Киприан из сегодняшнего времени. И тот, и другой временные пласты даны с поразительной точностью, с такими деталями, что у читателя возникает иллюзия личного присутствия и во временах оных, и на афганской войне. В-третьих, богатый, выразительный, благоуханный русский язык книги - настоящее наслаждения для литературных гурманов.
АНДРЕЙ ОСТАЛЬСКИЙ, писатель, журналист:
Роман «Холочье» - высокая поэзия – не та, что «должна быть глуповата», а совсем другая. Не обязательно звонкая, тонкая и изящная (хотя и тонкости, и изящества там тоже можно найти немало), но наполненная волшебным образом переплетающимися ассоциациями, часто – тревожными, иногда сложными и многомерными, но неизменно отзывающимися эхом в душе.
Какие образы получились - чуть было не написал шаблонно – «выпуклые», но остановился, поняв, что нет, не то,...
Роман «Холочье» - высокая поэзия – не та, что «должна быть глуповата», а совсем другая. Не обязательно звонкая, тонкая и изящная (хотя и тонкости, и изящества там тоже можно найти немало), но наполненная волшебным образом переплетающимися ассоциациями, часто – тревожными, иногда сложными и многомерными, но неизменно отзывающимися эхом в душе.
Какие образы получились - чуть было не написал шаблонно – «выпуклые», но остановился, поняв, что нет, не то, образы как раз тонкие, чуть эфемерные, как будто отчасти призрачные – как жизнь сама, как часто бывает в наших воспоминаниях. Между тем, ведь ничего, собственно, кроме воспоминаний и не существует – и об этом ведь тоже книга. Коля Стэсев меня просто потряс. Может и призрачно, но как точно! (Вот такой парадокс, но есть ли что-нибудь художественнее настоящего парадокса?). Недаром он мне даже ночью приснился…
Я уж не говорю о том, как неожиданно в унисон моим мыслям прозвучали «мифы» – те самые, о которых говорится, что они «вырисовываются не подробностями, а общим результатом происшедшего».
Я как раз бился над термином «хэширование», пытаясь найти простые и ясные слова, чтобы объяснить нормальному читателю механизм криптовалюты биткоин, и Владимир Сотников, сам того не подозревая, очень помог мне это сделать (да, да, и криптография, и поэтическая проза тоже могут вдруг оказаться родственниками, растущими из одного корня, только не всегда удается это разглядеть!). А как это замечательно, как пронзительно: про угол, за которым всегда исчезал всякий уезжавший в большой, чужой, пугающий мир человек. Пугающий от того, что герой знал: придется и ему самому рано или поздно так исчезнуть. Это ведь не только про отъезд из деревни в большой мир навсегда, это и про потери, и про другие безвозвратные уходы, даже в груди может заколоть в этом месте – тоже от острых, даже, может быть, слишком острых ассоциаций.
И про «беспричинное», о котором написано в романе – меня оно тоже пугает, но иногда просто злит, злит очень сильно, хотя злоба мне совсем несвойственна. Хочется тоже отомстить миру «за то, что он такой кривобокий». (одна из моих любимых цитат из «Холочья»).
Не сомневайтесь: «диалог с собственным миром» – это и есть большая литература, в отличие от дидактики или развлекательной беллетристики.
Вторая часть, конечно, по началу кажется неожиданной. После тонкой поэзии вдруг шершавый, почти простонародный язык даже и с канцеляризмами. Но постепенно втягиваешься и начинаешь и в этих автобиографиях предков видеть художественный текст, тоже не лишенный своего рода лиричности, поэзию нормального течения жизни, передающего нечто чрезвычайно важное из поколения в поколение, продолжающееся в главном лирическом герое части первой и идущей дальше сквозь него. Печаль и трагикомедия – это же и есть наша обыкновенная, простая, шершавая жизнь. И даже в сухом, казалось бы, тексте автобиографий совершенно органично, правдиво разбросаны чудно поэтические строчки, например: «Какое-то темное и страшное существо забирает все человеческие слова горя»; «Писали не слова, а звуки души, слова лишь приближались к ним и читающий их все равно слышал»; «Вот так мы и узнаем для чего мы появились».
Ну и главная мысль тоже органично вытекает из этого тонкого переплетения: «Бог – это продолжение».
…и всё же, хоть «и у Гитлера была своя голубятня», и несмотря на Чернобыль, и даже если Холочье погибло, всё равно, всё равно, всё равно: «не усекновения жизни ждут от нас небеса».
И еще: завидую целостности, органичности, точной скупости писательского мазка. Кажется, что вся книга сразу родилась у автора в голове и душе, и потом оставалось только не спеша, тщательно вылить ее на бумагу – даже если она теперь называется компьютерным файлом.
Спасибо огромное за доставленную радость.
ЕВГЕНИЙ ЕРМОЛИН, культуролог, литературный критик:
Детство, его события и переживания - как символ, точка смысла, зерно, из которого выросло будущее, вся "остальная" жизнь.
Сотников спокойно разрушает стереотипы, почти канонические формы прозы. Ну, скажем, два.
С одной стороны, в его книге нет никаких расхожих матриц деревенской прозы.
С другой стороны, ограниченные вроде бы масштабы сельской жизни не мешают деревенскому мальчику искать и находить себя в океане бытия, где...
Детство, его события и переживания - как символ, точка смысла, зерно, из которого выросло будущее, вся "остальная" жизнь.
Сотников спокойно разрушает стереотипы, почти канонические формы прозы. Ну, скажем, два.
С одной стороны, в его книге нет никаких расхожих матриц деревенской прозы.
С другой стороны, ограниченные вроде бы масштабы сельской жизни не мешают деревенскому мальчику искать и находить себя в океане бытия, где каждый человек - таинственно вровень с героями древнего эпоса, с персонажами трагедии. Что-то великое и вечное мерцает и брезжит в этой жизни.
Я припоминаю свой полумладенческий опыт деревенской жизни. Он гораздо короче. Но и в нем была та трудновыразимая космическая волна, личный опыт которой передает Сотников.
ЕЛЕНА ИВАНИЦКАЯ, писатель, литературный критик:
«В Париже, или в Риме, или в Иерусалиме, где жизнь сама по себе и художественна, и чувственна, я жалел о том, что Холочье только сейчас, после своего уничтожения обрело такую силу»
Холочье – родная деревня героя-повествователя, которой больше нет. Ее не стало после Чернобыльской катастрофы. В Холочье нельзя вернуться физически, как нельзя вернуться в свое детство. Но память и любовь, слово и боль могут возвратить утраченное время – и...
«В Париже, или в Риме, или в Иерусалиме, где жизнь сама по себе и художественна, и чувственна, я жалел о том, что Холочье только сейчас, после своего уничтожения обрело такую силу»
Холочье – родная деревня героя-повествователя, которой больше нет. Ее не стало после Чернобыльской катастрофы. В Холочье нельзя вернуться физически, как нельзя вернуться в свое детство. Но память и любовь, слово и боль могут возвратить утраченное время – и утраченное Холочье.
«Чернобыльская сага» написана на пересечении нескольких отчетливых направлений и традиций. Во-1, книга относится к ведущему «метажанру» сегодняшней прозы, – это «сага» о жизни и судьбе семьи в катастрофических потрясениях советского двадцатого века. Во-2, это повествование о деревенском детстве. В-3, – роман воспитания и роман становления души художника. В-4, философско-психологическое исследование времени и памяти. В-5, это несомненно Прустовские «поиски утраченного времени, но в еще большей мере это Бунинский «венец».
«Венец каждой человеческой жизни, есть память о ней, – писал Бунин, – высшее, что обещают человеку над его гробом, это память вечную. И нет той души, которая не томилась бы в тайне мечтою об этом венце».
«Холочье» – книга документальная и поэтическая. Ее вторая часть включает мемуарные записки деда и матери героя-повествователя, а первая строится как череда «венцов».
Повествователь рассказывает о том, что видел и понял (или НЕ понял) в детстве, и делится с читателем своим сегодняшним пониманием.
«Ребенок это открыл, взрослый сейчас записал – кто кому помог? Не важно, потому что мы один человек. Я посылал из детства сигналы в мою нынешнюю жизнь, чтобы понять, для чего появился»
Творческая душа маленького ребенка носит в себе то, что называет игрой, и что взрослый человек может объяснить как творческое познание.
«Мне казалось, время соединяется именно там, у горизонта. Однажды я пошел туда. Шел долго, с высокого поля оглядывая все вокруг, думая о том, что вот иду по поверхности земного шара, как великан. Я любил такие сравнения, любил удваивать все, что видел, это была моя детская игра. Даже свой примятый в траве след, оглянувшись, я сравнивал со вчерашним днем, в котором события, вспоминаясь, распрямлялись, как травинки. А еще думал, что, может быть, я остался возле своего дома, откуда часто смотрел на это поле, а здесь не я, а мое желание пойти сюда»
Очень яркое стихотворение в прозе. След как вчерашний день, в котором события распрямляются, как травинки, раздвоение детского самосознания – «здесь не я, а мое желание» – это глубоко и правдиво.
Поэтическими «венцами» памяти повествователь увенчивает родное Холочье: его детей и стариков, его добрых и злых колдунов, его свиней и котов, лошадок и коров, его дома и тропинки – и его любовь.
«В детстве я не замечал любви, окутывавшей меня. Я вспоминал ее лишь потом, повзрослев. А тогда я просто жил – кто думает о воздухе, которым дышит? Думают о том, что странно, что находится хотя бы на небольшом расстоянии. Вся деревня была от меня на таких расстояниях моего взгляда. И любовь я впервые увидел со стороны и заметил из-за ее грубости»
…и заметил из-за ее грубости. Как хорошо, точно и парадоксально..
Не знаете, что почитать?