Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Солонго. Тайна пропавшей экспедиции | +169 |
Никита ищет море | +74 |
Великий чародей страны Оз | +41 |
Вселенная. Новая версия | +36 |
Тео - театральный капитан | +33 |
Не всегда решение проблем главного героя можно назвать хэппи-эндом. Иногда бывает очень даже наборот.
Начало вполне стандартное: есть пухлый мальчик, которого обижают во дворе. Есть его родители из серии «ты-сам-виноват и учись-строить-отношения-с-ребятами». И есть сами ребята, которые получают удовольствие, издеваясь над человеком. И куда деваться человеку? Он движется по тому пути к счастью, который ему оставили. Общается с теми, кто готов с ним общаться – в данном случае с юным бомжом в...
Начало вполне стандартное: есть пухлый мальчик, которого обижают во дворе. Есть его родители из серии «ты-сам-виноват и учись-строить-отношения-с-ребятами». И есть сами ребята, которые получают удовольствие, издеваясь над человеком. И куда деваться человеку? Он движется по тому пути к счастью, который ему оставили. Общается с теми, кто готов с ним общаться – в данном случае с юным бомжом в образе пса.
Родители не то чтобы совсем глупы, они тоже стандартны: воспитывать чужих детей не принято, поговорить серьезно с чужими родителями – значит выйти из зоны комфорта, остается убедить себя, что это собственный ребенок что-то не допонимает. Но единственное, в чем они стопроцентно правы – это в том, что с бомжами общаться точно не стоит, ибо плохому научат. Но что делать ребенку, которому всего восемь лет, он поступает как может, чтоб сделать себе хорошо.
Итог: у мальчика есть друг, а его обидчики сами теперь боятся выйти во двор. Отвратительный конец, но в данной ситуации лучший из возможных.
p.s. Не совсем понял метафору с собакой, но может это для того придумано, чтоб не казалось уж совсем все беспросветно. Все-таки, друг человека, хоть и бомж…
Есть ли жизнь после смерти? Особенно, если это смерть одного из твоих близких? Самых близких. Кому-то кажется, что и его жизнь на этом закончилась. Уйти в себя, забыться, забить. Холить и лелеять свое горе, отстаньте все, мне же так плохо.
Правда, вот две дочки растут, надо бы как-то собраться, в доме даже поесть нечего, пойду на работу устроюсь, ах, нет, не могу, плохо мне, отстаньте все, да, я виноват, но и вы меня поймите, жизнь-то кончена, да-да, я конченый человек, простите, дочки,...
Правда, вот две дочки растут, надо бы как-то собраться, в доме даже поесть нечего, пойду на работу устроюсь, ах, нет, не могу, плохо мне, отстаньте все, да, я виноват, но и вы меня поймите, жизнь-то кончена, да-да, я конченый человек, простите, дочки, наливай, браток, нет, нет никакой жизни после смерти, для меня уж точно.
Как же мы теперь без мамы, папа совсем от горя опустился, толку от него никакого, получается, я теперь старшая в семье, что ж, придется отказаться от колледжа, отказаться от себя, надо зарабатывать, а то ведь еще сестренка младшая есть, на привидениях помешанная, надо же как-то их поддержать, хотя что я могу, ох, черт, что же дальше будет?
Но так же нельзя, как вам не стыдно, что бы подумала мама, а если бы она вас увидела сейчас, и я заставлю вас это понять, потому что нельзя вот так себя сливать, надо как-то продолжать жить, надо делать хоть что-нибудь, пусть скажут, что это неправильно, жестоко даже, но как еще привести вас в себя, как заставить быть?
Кто действует, тот побеждает.
p.s. В книге очень много опечаток.
Это сидит очень глубоко в нас: боязнь выйти на свет, потребность слиться с толпой, с тенью, со средой. Мальчик, который стыдится своих «ненормальных» родителей – не редкость. Мальчик, который боится до чертиков «засветиться», «выпендриться», сделать шаг в круг – да почти все поголовно.
Это не феномен. Это нам наследство от наших предков, питавшихся корешками и падалью, которые сидели в кустах и ждали, когда отпируют львы, потом ждали, когда отпируют гиены с шакалами, а потом робко, ползком,...
Это не феномен. Это нам наследство от наших предков, питавшихся корешками и падалью, которые сидели в кустах и ждали, когда отпируют львы, потом ждали, когда отпируют гиены с шакалами, а потом робко, ползком, позволяли себе приблизится к остаткам добычи, предварительно тысячу раз проверив, что никого из хищников близко нет. Правильно боялись, кстати, иначе бы не выжили.
Я знаю множество людей, которые боятся выступать публично. Множество людей, которые боятся заговорить с незнакомцем. Даже позвонить по телефону. Мы всё никак не привыкнем, что мы люди. Что нам не надо никого бояться. Что нас не съедят, и что вся добыча – наша. Сколько надо съесть печенья счастья, чтоб это понять? А между тем, в этом - и только в этом - заключается секрет нашего жизненного успеха и счастья, как такового. Ибо робкие не войдут не только в Царствие Небесное – но даже в контору местного ЖЭКа.
Вот такая примерно идея заложена в прекрасной детской книжке молодого шведского автора)))
Новая книга Нины Дашевской. Само имя автора – уже достаточная рекомендация, но все же хочется рассказать.
На этот раз получились две книги в одной. И даже не знаю, которая часть важнее.
Это сказка про мыша, живущего в опере, который дружит с перкуссионистом местного оркестра. И в этой коротенькой истории есть много чего: и о дружбе как таковой, и о самопожертвовании, и об отношениях между людьми, порой весьма запутанных, и о заботе о близких. Столько тем для разговора с детьми в маленькой...
На этот раз получились две книги в одной. И даже не знаю, которая часть важнее.
Это сказка про мыша, живущего в опере, который дружит с перкуссионистом местного оркестра. И в этой коротенькой истории есть много чего: и о дружбе как таковой, и о самопожертвовании, и об отношениях между людьми, порой весьма запутанных, и о заботе о близких. Столько тем для разговора с детьми в маленькой повести, что хватило бы на целый роман.
С другой стороны, это рассказ о том, что представляет собой оперный театр изнутри: его структура, режим, планировка. Как работает оркестр, в чем заключается работа дирижера, как все это устроено и функционирует. Моим детям, которые ни в коем случае не фанаты оперы, могло бы показаться скучноватым, но это написано с таким восторгом, с такой теплотой и любовью, что я даже не удивился, когда все хором заныли, что хотят в оперу.
Приятный бонус в конце: фигурки музыкантов для вырезания и разворот со сценой. Для игры едва ли сгодится, хотя дети те еще фантазеры, а для оживления интерьера в детской вполне интересная идея
Хотел почитать детям о философе. О его взглядах, интеллектуальном влиянии на потомков и тп. Как-никак, родоначальник диалектики. И вполне это можно было написать интересно, внятно и максимально информативно для детей, не бог весть какая сложность.
Что в итоге получил? Коротенькую повесть-фантазию о юности будущего философа, о том, как он докатился до жизни такой. Похоже на книжку о вреде наркотиков. Нет, правда: сын царя отправляется на мистерию, где, по слухам, его должны сделать...
Что в итоге получил? Коротенькую повесть-фантазию о юности будущего философа, о том, как он докатился до жизни такой. Похоже на книжку о вреде наркотиков. Нет, правда: сын царя отправляется на мистерию, где, по слухам, его должны сделать бессмертным, а там его накачивают какой-то дрянью, он сначала ловит кайф, потом начинаются жесткие глюки, и в итоге возвращается домой с полностью угробленной психикой. Все сограждане, включая возлюбленную, кажутся ему животными, все их поступки и мотивации – животными инстинктами, а сама жизнь никчемной и бессмысленной. В итоге парень совершенно уже не вписывается в общество и уходит хипповать в горы. Это все. Ни об учении, ни о том, почему личность Гераклита так важна, ни о чем.
И еще, такое ощущение, что переводчик даже не понял смысла того, что он переводил. Название переведено как «Тайны Гераклита». Какие тайны? Слово «Mysteres», разумеется, должно переводиться как «мистерии», о них же и речь в книге.
Очень надеюсь, что другие книги серии будут содержательней.
Это очень редкая книга. История о простом среднестатистическом ребенке – ну кто решится такое написать? У него нормальная семья, никто не при смерти, никто не ссорится и не разводится, его не травят ни в школе, ни во дворе, не зовут в академию волшебников и не заставляют спасать мир. Даже скучно как-то))
В книге нет какого-то центрального события, все очень ровно. Просто отрезок жизни семилетнего мальчика. Но вот здесь то и сосредоточено внимание автора, здесь и происходят все приключения –...
В книге нет какого-то центрального события, все очень ровно. Просто отрезок жизни семилетнего мальчика. Но вот здесь то и сосредоточено внимание автора, здесь и происходят все приключения – в этом микрокосмосе. Ведь не секрет, что для человека в таком возрасте любая неудача – и даже просто вероятность таковой – равна апокалипсису. Любое достижение сравнимо с изобретением пенициллина. Любой новый человек – как открытие нового материка. И вот представьте: вполне балованный, насквозь городской ребенок впервые попадает в деревню, к совсем незнакомой бабушке, которая, между прочим, любит по ночам сидеть на крыше и смотреть на звезды. И никто с ним не сюсюкает, никто его не бранит – все по-серьезному, уважительно и на равных. Он гуляет по этой деревне, как корабль по морю, и открывает новых людей, а иногда и сталкивается с ними – не без этого. Вот оно - море, о котором он мечтает и которое ищет – это прекрасная метафора, которая пронизывает всю книгу, ведь море – это прежде всего безбрежность и простор, это когда можно в любую сторону, и в любую сторону – хорошо. И конечно же, Никита его находит, и все дети его находят и у каждого оно свое.
Эта книга о том, что все взаимосвязано, и мелочей не бывает. Случается, что из-за одной вспышки катится под откос вся жизнь. Случается, что однажды поддавшись слабости, мы идем на поводу у тех, кому доверяем, совершаем предательство, а потом долго и мучительно, с переломами и ушибами – пытаемся вернуться в ту же точку в надежде все исправить. Да только беда в том, что время не стоит на месте, и вот те, кто не мыслил жизни своей без нас, уже пускает корни где-то еще. Потому что живое не может...
Эта книга о бессмысленности войны, хотя, казалось бы, сколько об этом уже написано. Вспомнилась совсем другая книга, «Поправка-22», как ни странно: «Почему столько незнакомых мне людей так упорно пытаются меня убить?» Что может быть настолько важным, чтоб было разрешено кого-то убить? Чтоб уничтожать природу, разрушать семьи, превращать живое в неживое? Какие высокие идеи, какой патриотический бред? Кто еще на это ведется? Только больные. «Больные войной».
И еще эта книга о любви (хотя, наверное, все книги о любви). Потому что в итоге только любовь решает все проблемы. И только она помогает выжить. Это главное.
Постмодернизм в детской литературе – вещь безусловно редкая.
...Тем круче, когда эксперимент удался на пять с плюсом.
Итак, ребенок пишет роман о конце света. И параллельно ищет его признаки в мире реальном. И приходит к выводу, что все происходит в действительности. Да, мир несовершенен. Несовершенен настолько, что, пожалуй, стоило бы переписать его набело. Это тем острее чувствуется, когда человеку двенадцать лет, и папа с мамой усиленно растили из него лучшую версию себя. И вот наступает...
...Тем круче, когда эксперимент удался на пять с плюсом.
Итак, ребенок пишет роман о конце света. И параллельно ищет его признаки в мире реальном. И приходит к выводу, что все происходит в действительности. Да, мир несовершенен. Несовершенен настолько, что, пожалуй, стоило бы переписать его набело. Это тем острее чувствуется, когда человеку двенадцать лет, и папа с мамой усиленно растили из него лучшую версию себя. И вот наступает момент, когда «лучшая версия» вдруг начинает понимать, что папа с мамой, кажется, немого уже не те. И Вселенная, кажется, потихоньку начинает распадаться. И одноклассники какие-то инфантильные. И нелюбимая училка со своим Пушкиным – вдруг становится предельно ясно, где этот Пушкин у нее сидит уже давно…
Я очень люблю современных наших авторов, но как-то все равно казалось, что времена Вольфа, Голявкина и Погодина миновали, и такой силищи не предвидится даже от лучших. Все мельчает, это естественный процесс, это нормально, зато сюжеты, зато острые темы, зато фантазия… Но я был не прав. Эта книга прямо-таки из вольфовской обоймы: та же глубина, те же интонации, только время и место другое. И новая версия Вселенной всегда на ступеньку выше предыдущей. Пожалуй, лучшая из детских новинок этого года, которые довелось прочесть.
А вот интересно, среди наших детских писателей есть такое понятие «задрать планку»? Если есть, я им не завидую, потому что эта книга сделана на высочайшем уровне, и после нее приключенческую прозу многим будет писать трудновато. Безупречное владение языком, превосходно проработанные очень живые и объемные персонажи. Бэкграунд – вообще чума. С таким восхищением и нежностью, с таким кайфом о Центральной Азии не писал никто со времен Федосеева. Мог бы написать Куваев, но у того несколько иная...
От всего от этого даже сюжет – весьма динамичный и напряженный, хотя и совсем не оригинальный – отходит на второй план. Здесь автор предпочитает не изобретать велосипедов, идет по укатанному пути: вот шарады, оставленные пропавшим ученым, вот злодеи, примазавшиеся к идущей по следам экспедиции, вот герой-подросток, который проходя через испытания – весьма жесткие – становится совсем другим человеком. А вот и открытие ученого, и здесь тоже совсем ничего нового, это уже «открывало» великое множество писателей, в последний раз совсем недавно (без спойлеров). Сюжет тут скорее средство, чтоб показать городскому подростку, взращенному среди пластмассы и бетона, что существует совсем другой мир – дикий, живой, настоящий.
p.s. Лично мне еще очень не хватало карты. А также сносок в тексте (есть глоссарий в конце, но не все же заглядывают в конец)
Добавлю свои пять копеек.
Автор взяла и нарушила все законы жанра. Ведь что такое воображаемый друг? Это такая функция, которая должна скрасить одиночество главного героя и разрулить его проблемы – иногда с помощью мобилизации его внутренних резервов, а иногда плавно подведя его к порогу взросления.
А тут – ничуть не бывало. Никакой субординации. Во-первых, обычно про то, что друг воображаемый нигде не говорится, разве что в самом конце книги. А тут мальчик не только сразу понимает что к...
Автор взяла и нарушила все законы жанра. Ведь что такое воображаемый друг? Это такая функция, которая должна скрасить одиночество главного героя и разрулить его проблемы – иногда с помощью мобилизации его внутренних резервов, а иногда плавно подведя его к порогу взросления.
А тут – ничуть не бывало. Никакой субординации. Во-первых, обычно про то, что друг воображаемый нигде не говорится, разве что в самом конце книги. А тут мальчик не только сразу понимает что к чему, а еще и пытается прогнать назойливого кота-переростка, опасаясь за свое душевное здоровье. А во-вторых, воображаемый друг напрочь отказывается выполнять свою функцию в разруливании проблем, он только валяет дурака да выпрашивает лакомства. Что денег не приносит в семью ну никак. Нехорошо.
Но в конце – в самом конце – сюрприз. Оказывается, все не зря. Ведь, как ни банально это звучит, главная проблема совсем не в деньгах. И она решается на пять с плюсом. А деньги – ну что деньги, появятся, никуда не денутся.
И еще: иллюстрации Сендака - очень лаконично и очень в тему.
p.s. Хотя, если честно, больше всего удивило, что в книге так и не появились «озабоченные благополучием детей» органы опеки и не попытались разорить семью. И даже упоминания о такой вероятности не было. Значит ли это, что байки о ювенальной юстиции, свирепствующей на Западе – всего лишь байки, выдуманные, чтоб оправдать наш собственный беспредел?
Если бы школьная программа по литературе у нас строилась по принципу «максимально увлекательно о сложных вещах», эта книга там бы оказалась непременно.
Больница – дело такое. О ней лучше не говорить и не писать. В детстве у нас было такое поверье: увидел Скорую Помощь, подержись за пуговицу, а то сам туда попадешь. Мы жили снаружи всех этих страшных заведений и предпочитали не думать и не знать о тех, кто внутри, а сочетание «раковый корпус» произносили шепотом.
Вот потому так сложно...
Больница – дело такое. О ней лучше не говорить и не писать. В детстве у нас было такое поверье: увидел Скорую Помощь, подержись за пуговицу, а то сам туда попадешь. Мы жили снаружи всех этих страшных заведений и предпочитали не думать и не знать о тех, кто внутри, а сочетание «раковый корпус» произносили шепотом.
Вот потому так сложно рассказывать об этой книжке. Две подруги, вполне жизнерадостные, умненькие, любят родителей, так и хочется сказать, что всё у них впереди, вот только… У одной рак, у другой шунт, который в любой момент может сломаться. И дружба их началась не в школе и не на отдыхе, а в нейрохирургическом отделении, где они проводят половину своей жизни.
И что с этим делать? Пожалеть и оплакать? Попробовать представить себя на их месте – ведь никто же не застрахован? Пережить эту книгу. Да, там все плохо. Да, незастрахован. Но вот, смотрите, они живут, радуются, борются, вытаскивают из депрессии родителей. А что же мы - с нашими двойками, простудами, школьным буллингом и мечтами о новом Лего? Какая это всё фигня, право!
Читать всем обязательно с 10-12 лет.
p.s. Книга получила Малую премию «Заветная мечта» за 2009 год.
Не прошло и сорока лет, как Лижию Божунгу – всемирно известную писательницу, лауреата Андерсена – перевели на русский. Надеюсь, не последняя.
Впрочем, весьма своевременно. В 1970-е в диктаторской Бразилии очень не хватало таких книжек, где бы отстаивалась личная свобода ребенка, право на творчество, право быть другим. Прекрасный образ – петух, которому зашили все мысли кроме одной – всегда побеждать на благо хозяев. Кажется, сейчас именно это называют патриотизмом? А зонтик-неудачник, который...
Впрочем, весьма своевременно. В 1970-е в диктаторской Бразилии очень не хватало таких книжек, где бы отстаивалась личная свобода ребенка, право на творчество, право быть другим. Прекрасный образ – петух, которому зашили все мысли кроме одной – всегда побеждать на благо хозяев. Кажется, сейчас именно это называют патриотизмом? А зонтик-неудачник, который мечтал летать, переломал себе все спицы и в итоге буквально стал никем – даже имя потерял. Еще персонаж, тоже петух, сбежал из курятника, отказавшись выполнять навязанную сверху функцию, и теперь скитается в поисках идеи, за которую стоило бы бороться. Правда, не очень представляет, как она – идея – выглядит. Чем не современный либерал (ну, в большинстве своем)?
В общем, целая Желтая сумка маргиналов набралась на голову одной маленькой девочки – фантазерки, мечтающей стать писателем так сильно, что сумка, в которую спрятана эта ее мечта, порой становится совершенно неподъемной.
В этой истории «зашито» так много, что стоит, пожалуй, ее почитать вслух вместе с детьми, растянув удовольствие на несколько вечеров. И с обязательным разбором полетов.
Первая ассоциация - Кафка. Исследования одной собаки. Очень нравится такой жанр, когда с точки зрения животного дается - не оценка даже - а такое пожимание плечами по поводу поступков и мотиваций рода человеческого. Бессмысленная суетливость, и жестокость - тоже настолько бессмысленная, что у всех персонажей она даже не фиксируется как таковая на уровне сознания, настолько это все дико.
И еще вот этот момент, когда горилла, сидящая в стеклянной клетке в торговом центре, называет эту клетку...
И еще вот этот момент, когда горилла, сидящая в стеклянной клетке в торговом центре, называет эту клетку владениями. Это про всех нас. И когда клетка меняется на вольер в зоопарке, это воспринимается как огромное облегчение, почти полная свобода. И насколько конец у истории счастливый - тут каждый решает для себя, сообразно степени собственной внутренней свободы. Лично мне кажется, что не очень...
Очередная книга в коллекции Ньюбери. И снова в точку.
Если не обращать внимания на просто невероятное количество штампов, нестыковок и неувязок, если при этом быть фанатом фантастики Крапивина (есть такой жанр), то читать книгу очень интересно и приятно. Все такое родное и знакомое. Злодей, который ради денег (кто же их ему даст?) готов всех угробить. Ребенок, который сначала делает открытие, которое взрослые - ученые биологи - не сделали до него просто по лоховству, а потом с помощью пенсионера собирает биплан (фигня какая, чертежи же есть)....
В 1990-е годы такого счастья в глянцевых обложках и на газетной бумаге издавалось невероятное количество. И на общем фоне данный опус, пожалуй, смотрелся бы весьма недурно. Но речь-то идет о современной литературе, все-таки. А современного ребенка как-то не принято держать уж совсем за глупенького.
Я очень благодарен Тамаре Витальевне за "Легкие горы" и за "Асино лето". Ну бывают же ж и не очень удачные вещи.
Спасибо на добром слове, только это не я переводил, это перевод 1914 года. Я только слегка подредактировал его.
Небольшое уточнение. Во-первых, не медаль Калдекотта, а почетный диплом. А во-вторых, случай далеко не единственный. Например, Марсия Браун и Дэвид Уиснер получали медаль (именно медаль) трижды.
Ну, в общем, я, конечно, не специалист. Но такие иллюстрации никому кроме специалистов и не понравятся. Криво и косо. И нереально дорого. Себестоимость такой книги едва ли более 150-200 руб вместе с правами. Посему, имхо, это просто очень дорогой выпендр, чтоб всем показать: "Смотрите, как я прогрессивно мыслю, мне нравится вот такая кривая хрень, а вы, чайники, ничего в ней не понимаете".
И "чайники" такие хором: "О! О, как это прекрасно!"
А король-то голый!
Не знаете, что почитать?