Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Яблочки-пятки. Стихи для самых маленьких | +492 |
Серебряное копытце | +352 |
Волшебные сказки Франции | +188 |
Кеес Адмирал Тюльпанов | +180 |
Весёлая геометрия для самых маленьких | +144 |
Году в восьмидесятом (я был уже далеко не отроком) попалась мне в руки книга, от которой по-детски щемило сердце и захватывало дух, – это была повесть Константина Сергиенко «До свидания, овраг!» Книга надолго стала нашим семейным чтением – то есть, мы перекидывались какими-то фразами из нее, а бытовые детали и ситуации превращались в ассоциации из жизни бездомных собак, героев повести.
К сожалению, в те годы я прошел мимо «Кееса Адмирала Тюльпанов» – уверен, что и эта книга, впервые вышедшая в...
К сожалению, в те годы я прошел мимо «Кееса Адмирала Тюльпанов» – уверен, что и эта книга, впервые вышедшая в 1975 году, а ныне так достойно переизданная с теми же давними иллюстрациями Л. Дурасова, тоже могла бы превратиться в «книжный движитель» тогдашней жизни. Видимо, это свойство книг К. Сергиенко, – о чем бы он ни писал, его проза (а дело, конечно, не столько в разнообразных сюжетах, сколько непосредственно в языке автора, в речи персонажей) притягивает. Мир глазами двенадцатилетнего подростка, приметливого, сообразительного, хваткого и в то же время внимательного, острого на язык, способного сказать о своих чувствах так, что это интересно читателю любого возраста, – такой мир интригует.
Тем более что речь идет о конце шестнадцатого века – война с Испанией, осада голландского города Лейдена, многочисленные персонажи – яркие фотографии эпохи, тип на типе из той жизни, чем-то неуловимо напоминающей нашу. Плюс география, терминология, история – все замешано в одном бурлящем неожиданными деталями и событиями котле: отменное варево для изысканного и захватывающего чтения.
Книга «Кеес Адмирал Тюльпанов» возвращает нам живое дыхание той приключенческой литературы, которая была царицей подросткового чтения в прошлом столетии. Оценить и прочувствовать это чтение – большое событие для души современного ребенка.
По версии Дома книги «Москва» роман современного израильского писателя Давида Гроссмана «Бывают Дети-зигзаги» стал книгой месяца для детей в феврале 2013 года. Это один из многочисленных знаков международного признания, полученных талантливым автором, чьи произведения переведены на многие языки мира.
Название роману дала фраза «Бывают дети-зигзаги, которые не умещаются в квадратные рамки». Эта характеристика вполне подходит главному герою книги –13-летнему Амнону. Храброму мальчику предстоит...
Название роману дала фраза «Бывают дети-зигзаги, которые не умещаются в квадратные рамки». Эта характеристика вполне подходит главному герою книги –13-летнему Амнону. Храброму мальчику предстоит совершить увлекательное путешествие, сделать ряд неожиданных открытий и переосмыслить такие важные понятия, как любовь и дружба. Пожалуй, в рамки обыденного не умещаются и другие персонажи романа, а также сам автор, способный изобретать для своих героев самые невероятные приключения и так здорово сочетать реальность и фантазию, печальное и смешное. В романе немало загадок (да и без детектива тут не обойдешься), так что захватывающее чтение обеспечено.
Эту книгу, несомненно, стоит рекомендовать ровесникам главного героя, да и родителям она наверняка понравится и поможет вспомнить времена своего детства. Писателю повезло с переводчиком – Евгения Тиновицкая замечательно передает стиль автора, сохраняя живость и оригинальный юмор повествования. то до художника книги, то Наталья Салиенко, как всегда, поработала на славу: яркая живая обложка и черно-белые иллюстрации созданы в лучших традициях отечественной книжной иллюстрации.
Пожелаем удачи издателям, делающим ставку на современные книги для детей. При всем богатстве классической детской литературы юным читателям всегда хочется пообщаться со своими ровесниками – с теми, кто живет такими же радостями и горестями, что и они сами. И отрадно, что к списку литературы прибавляются писатели из самых разных стран, ведь это позволяет нашим ребятам не только расширить свой кругозор, но и узнать о том, что впереди у них немало приключений и новых друзей – особенно, если они тоже «дети-зигзаги».
Эта книга, возможно, не первого ряда – сказка в стихах вполне традиционная, да и рисунки замечательного иллюстратора детских книг Бориса Матвеевича Калаушина выразительные, но, честно говоря, достаточно проходные; и все-таки есть в этой книжке, как и во многих подобных сегодняшних переизданиях (а впервые книжка была издана более полувека назад – в 1961 году!), очарование того времени, когда в ходу были многочисленные поэтические и прозаические брошюры на скрепках, и стоили они очень дешево, и...
Те нынешние родители, что в начале шестидесятых были малышами, с радостным визгом, увидев знакомую обложку, снова прикоснутся к своему детству – и будут правы в своей радости узнавания и повторения. Стихи-то – вослед традиции детского раешника Корнея Чуковского – не только назидательнее (есть в них этот грешок!), но и ритмически разнообразные, и веселые, и умные.
Не говоря уже о том, что эту книжку в свое время совместно написали два хороших ленинградских поэта – Надежда Михайловна Полякова и Александр Алексеевич Крестинский: редкий случай содружества писателей на таком небольшом поэтическом поле, а сама книжка стала маленьким памятником такой поэтической дружбе.
Михаил Яснов
До чего же талантливый человек Петр Алексеевич Синявский!
Вот прочитал я и перечитал его новую книгу стихов для самых маленьких – «Буду директором детского сада», и, переиначивая известную цитату, душа моя радостью преисполнилась. Мало у кого из современных детских поэтов разлито в стихах одновременно столько лукавства и нежности, обаяния и подначивания. Петр Синявский не просто играет с читателем, он – в лучших традициях нашей отечественной детской поэзии – призывает малыша к сотворчеству....
Вот прочитал я и перечитал его новую книгу стихов для самых маленьких – «Буду директором детского сада», и, переиначивая известную цитату, душа моя радостью преисполнилась. Мало у кого из современных детских поэтов разлито в стихах одновременно столько лукавства и нежности, обаяния и подначивания. Петр Синявский не просто играет с читателем, он – в лучших традициях нашей отечественной детской поэзии – призывает малыша к сотворчеству. Поэтому его стихи переполнены «господамусами» и «мадамусами», «почемустиками» и «чевостиками», «хрюняшами» и «полосатиками», и другой не менее достойной публикой.
Каждая новая книжка Петра Синявского приносит в наши дома праздничное настроение. Причем праздник этот достаточно необычный – это встреча с богатствами родного языка, детской речи, тонко и со вкусом интерпретированной автором.
Помнится, несколько лет назад я заметил, что Петр Синявский все чаще и больше пишет для самых маленьких. И на этом поэтическом поле, где самое важное – это лаконичность, простота, отсутствие назидательности и красота самой поэзии, он заявляет о себе как о великом умельце и знатоке. Он и внешне похож на мастера старой школы – одновременно простого и интеллигентного, доброго и внимательного к окружающему. На такого, каким, собственно, и должен быть детский поэт.
Я очень рад, что новая книга Синявского, наполненная теплыми, воздушными иллюстрациями Анастасии Столбовой, это подтверждает!
Михаил Яснов
Практически одновременно с детгизовской книгой В.Ходасевича «Вычитанные страны» вышла и эта его книга детских «мышиных» стихов.
Составитель книжки Максим Амелин «вычленил» из стихов Ходасевича настоящий мышиный праздник, а талантливый иллюстратор Кристина Зейтунян-Белоус (и не только художница, но и поэтесса, и превосходная переводчица русской поэзии на французский язык!) наполнила книгу целым мышиным театром.
В общем, юным и не очень юным читателям и любителям «мышиной темы» в литературе...
Составитель книжки Максим Амелин «вычленил» из стихов Ходасевича настоящий мышиный праздник, а талантливый иллюстратор Кристина Зейтунян-Белоус (и не только художница, но и поэтесса, и превосходная переводчица русской поэзии на французский язык!) наполнила книгу целым мышиным театром.
В общем, юным и не очень юным читателям и любителям «мышиной темы» в литературе есть чем эстетически поживиться.
В подробном послесловии составитель совершенно справедливо указывает на двойственный, детско-взрослый характер собранных и представленных стихов В. Ходасевича, а приведенная цитата из письма поэта («Много я люблю только мышей. Люди меня раздражают») свидетельствует в пользу такого не совсем обычного отбора стихотворений. Впрочем, стихи говорят сами за себя:
Я знаю все людские тайны:
Всю боль страстей, сомнений, уз.
Но люди лживы и случайны, –
Я этим знаньем не горжусь.
И вдохновительней и выше –
Почуять ужас вечный тот,
Что подымает шерстку мыши
И сердце маленькое жжет.
Детская поэзия взрослеет. И выходящие в последнее время стихи «взрослых» поэтов, все чаще входящие в круг детского чтения, – тому свидетельство.
Михаил Яснов
Имя Вольфа Эрлиха (1902-1937 ?) у многих на слуху: не столько благодаря его стихам, сколько той, по крайней мере, громкой, но неоднозначной роли, которую судьба определила ему сыграть в жизни и в смерти Сергея Есенина.
Расстрелянный в сталинских застенках и проживший, судя по всему, не больше 35 лет, этот «младший» имажинист был активным участником литературной жизни 20-х годов, успел выпустить с десяток поэтических книг (в том числе – три детских, с которых, собственно и началась его...
Расстрелянный в сталинских застенках и проживший, судя по всему, не больше 35 лет, этот «младший» имажинист был активным участником литературной жизни 20-х годов, успел выпустить с десяток поэтических книг (в том числе – три детских, с которых, собственно и началась его поэтическая судьба) и закрепить за собой вполне реальное место в многочисленных воспоминаниях современников.
Нынешнее собрание стихотворений Эрлиха (первое за последние более чем полвека) возвращает его имя «текстами» – на мой взгляд, тексты эти по сути больше напоминают литературный памятник, но знать их не вредно не только знатоку, но и рядовому любителю поэзии, хотя объем написанного Эрлихом весьма небольшой. Поэзия эта вторичная (вплоть до деталей: например, первая «взрослая» книга Эрлиха «Волчье солнце» 1928 г. отсылает к одноименному сборнику стихов Бенедикта Лившица, вышедшему в 1914 г.), ее интонации и реалии, скорее, фоновые, нежели оригинальные, но естественные и откровенные, чем и интересны.
Весьма любопытны стихотворения Эрлиха для детей, выходившие в двадцатых годах в знаменитом детском издательстве «Радуга», – причем, именно к таким стихам я бы причислил и цикл «Шарманщики», вошедший во «взрослый» сборник «Арсенал» (1931): в «Шарманщиках» ясно и трогательно сформулирована, может быть, основная и вполне подростковая мечта поэта – навсегда сбежать из окружающей его действительности. Неспроста его экзотические герои, попугай да обезьянка, то и дело повторяют припев своей ностальгической песенки:
На белом пароходике
С высокою трубой
Мы поплывем на родину,
На родину, домой!..
Михаил Яснов
Одно из стихотворений этой книжки начинается так:
На улице – душно!
На улице – пыльно!
Трамвайно!
Троллейбусно!
Автомобильно!
По городу бегать
Какой интерес?
Поеду, пожалуй,
Куда-нибудь
В лес!..
Вся книга – это побег из городской цивилизации на природу, и выдающийся прозаик Юрий Иосифович Коваль озвучил эту нашу «окружающую среду» своей неповторимой интонацией и таким языком, которым до него не говорили ни деревья, ни травы, ни деревенские жители, ни животные, и этот разговор...
На улице – душно!
На улице – пыльно!
Трамвайно!
Троллейбусно!
Автомобильно!
По городу бегать
Какой интерес?
Поеду, пожалуй,
Куда-нибудь
В лес!..
Вся книга – это побег из городской цивилизации на природу, и выдающийся прозаик Юрий Иосифович Коваль озвучил эту нашу «окружающую среду» своей неповторимой интонацией и таким языком, которым до него не говорили ни деревья, ни травы, ни деревенские жители, ни животные, и этот разговор продолжается в стихах, впервые собранных под одной обложкой, а до того разбросанных по детской периодике 60-70-х годов.
Большинство стихотворений книжки можно определить как «мягкий абсурд»: Коваль не делает никаких резких ритмических сдвигов, не прибегает к виртуозной игровой рифме – читателю достаточно того человеческого тепла и неожиданных поэтических наблюдений, для которых простая классическая форма удобна и достаточна. Однако при этом включается механизм читательской фантазии, и маленькие полусказочные сюжеты радуют сердце, превращаясь то в «охотничьи» рассказы, то в байки и веселые выдумки, а порою просто оставаясь ироническим балагурством.
В общем, стихи на любой вкус, и те юные читатели, что впервые познакомятся с творчеством Юрия Коваля, надеюсь, будут заряжены его энергетикой и языковым чутьем – настолько, что с удовольствием переключатся на его прозу. А это уже – наше неисчерпаемое богатство.
Михаил Яснов
Автор этой книги – замечательный поэт Яков Абрамович Сатуновский (1913-1982), один из лидеров «подпольной» поэзии 60-70-х годов прошлого века – как многие его друзья-современники (и прежде всего – Генрих Сапгир), отдал дань творчеству для детей. Детские его книжки – тоненькие брошюрки стихов – выходили, в основном в 70-е годы, и переиздание сборника «Что за кони?» первая ласточка, возвращающая сегодняшнему поколению совсем юных читателей оригинальные, своеобразные и очень «детские» стихи...
В этой книжке – все на равных: и поэт, весело и свободно пересказывающий фольклорные считалки, и художник, с его неповторимым «калаушинским» почерком, который не спутаешь ни с каким другим.
В считалках, и в их сочинении, и в их переводе с других языков, самое главное – ритм и фантазия. Я. Сатуновский, именно в ритмическом плане изощренный и неожиданный поэт (кстати, о ритме считалки он размышлял и в своих статьях), переложил считалки звонко и весело:
Без бумаги,
без чернил
Гусь
дразнилку сочинил:
– А-га,
А-га-га-га! –
Вот и вся недолга!
Маленький читатель может дофантазировать сюжеты, заложенные в каждой считалке. Занятие это веселое и очень поэтическое.
Михаил Яснов
Издательство «Нигма» сделало отличный подарок всем любителям детской поэзии, переиздав большую книгу избранных стихотворений Юрия Наумовича Кушака «Стихи» с превосходными, на мой взгляд и вкус, иллюстрациями Юлии Устиновой. Книга эта вышла в 2006 году и при тогдашнем тираже в пять тысяч экземпляров в магазинах не задержалась. Новое издание получилось полиграфически куда более качественным и содержательным, хотя, признаться, жаль пропавших форзацев, трогательных и по-детски праздничных, – а...
Я уже как-то писал, обращаясь к тому, первому изданию «Стихов», что они требуют читательского соучастия: так и тянет немедленно вытащить все свои любимые цветные карандаши, и рисовать картинки. А иные стихи Юрия Наумовича хочется не только превратить в картинки, но еще и спеть – настолько они музыкальны и нежны.
А с другой стороны, есть в книге стихи, которые, вроде бы, и на стихи не похожи – нет в них ни рифмы, ни размера, но стоит их почитать, как сразу скажешь – ну конечно же, это стихи, да еще какие! Юрий Кушак словно нарочно раскачивает стихотворную строчку – вот-вот она превратится в прозу, но нет, не превращается, потому что всё здесь – чистая лирика, и поэтическое чувство мы с вами не спутаем ни с каким другим.
ПОДАРОК В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Теперь-то я знаю,
Что такое счастье:
Это когда ты любишь кролика
И он – твой!
И бархатные его ушки,
Всегда выглаженные, как на праздник,
И две красные клюквинки глаз,
И пушистый хвост,
Похожий на большой одуванчик,
И глухой колокольчик сердца,
Словно сделанный из мягкого фетра,
Колокольчик,
Который можно услышать
Только любящими руками…
Новое издание книги стихотворений Юрия Наумовича Кушака – настоящий подарок не только читателям, но, надеюсь, и самому автору в преддверии его юбилейного года. С чем мы нас всех и поздравляем!
Михаил Яснов
Стихотворная сказка Н. Заболоцкого была впервые опубликована в «Чиже» в 1933 году. Затем, почти четыре десятилетия спустя, она мелькнула в сборнике Заболоцкого «Змеиное яблоко» с аутентичными рисунками Л. Вольштейна и наконец вышла отдельной книжкой в 1980 г. Это издание с превосходными иллюстрациями Г.И. Ясинского и легло в основу нынешнего переиздания.
Сказка завораживает. Блистательно стилизованная под фольклорный текст, она радует своей простотой и одновременно изощренностью, точной...
Сказка завораживает. Блистательно стилизованная под фольклорный текст, она радует своей простотой и одновременно изощренностью, точной обращенностью к маленькому слушателю и в то же время лукаво подначивающая взрослого;
Жил-был кот,
Ростом он был с комод,
Усищи – с аршин,
Глазищи – с кувшин,
Хвост трубой,
Сам рябой.
Ай да кот!
Эта книжка прежде всего маленький памятник художнику Геннадию Ивановичу Ясинскому (1932-2005). Редактор издательства «Детская литература» О. Ковалевская, выпустившая с Г. Ясинским не одну книгу, писала: «Две вещи надо понять, чтобы проникнуть в тайны таланта этого замечательного художника: что такое детство и что такое искусство книги». Полагаю, всем, кто обратит внимание на сказку, станут понятны эти слова. Радость детства настолько разлита по книжным страницам, что забываешь о времени. И это лучшее доказательство значительности художника.
Михаил Яснов
Книга стихов для детей Михаила Кудинова «Послушай, черепаха!» увидела свет в 1968 году. На стыке 60-70-х годов многие «взрослые» поэты обратились к детским стихам: кончалась «оттепель», а в нашей литературе советского времени, как только начинали затягивать гайки, сразу расцветали литература для детей и поэтический перевод, куда «ссылались» или уходили в добровольную эмиграцию многие талантливые писатели.
Михаил Павлович Кудинов оказался «двойным» ссыльным: вернувшись из ГУЛАГа, он занялся...
Михаил Павлович Кудинов оказался «двойным» ссыльным: вернувшись из ГУЛАГа, он занялся переводами, на долгие годы определив лицо переводной поэзии, прежде всего с французского языка; что до стихов для детей, то и здесь он внес свою скромную, но отчетливую нотку, его детская лирика традиционна, то есть, мелодична и чиста, а игровые стихи изощренны и звучны:
Мы такие сильные!
Посмотри,
Мы пускаем мыльные
Пузыри.
Как подуем – дом дрожит.
Ну и силища!
Не пузырь в окно летит,
А пузырище…
Возвращение детских стихов Михаила Кудинова – явление закономерное: сегодняшний маленький читатель, знакомясь с «родительскими» книжками, одарен двойной радостью – знакомством и со стихами, и с книжной культурой. А вместе с текстом возвращаются и иллюстрации – в нашем случае классическое детское рисование Генриха Оскаровича Валька, одного из классиков книжной графики прошлого века.
Михаил Яснов
Это отличная издательская идея – собрать под одной обложкой короткие стихи популярных поэтов. Идея не только здравая, но и злободневная: поэзия, как, впрочем, и проза в наши дни все больше тяготеет к краткости. Время на чтение, увы, ограничено. И если поэту удается в нескольких строчках выразить большой мир – честь ему и слава!
Правда, поэтическая миниатюра – далеко не простой жанр. К тому же – поди, определи, где границы. Предположим, две-четыре строчки – это короткое стихотворение. А шесть?...
Правда, поэтическая миниатюра – далеко не простой жанр. К тому же – поди, определи, где границы. Предположим, две-четыре строчки – это короткое стихотворение. А шесть? А восемь? А двенадцать – как в некоторых стихах, вошедших в сборник? Стихи-то все чудные, да и имена авторов чего стоят – Вадим Левин, Рената Муха, Владимир Орлов, Петр Синявский…
Отдадим должное составителям книги – все-таки, главное это хорошая поэзия. Так что независимо от длины стихов все здесь – на подбор, включая трогательные и смешные иллюстрации. Полагаю, можно с чистым сердцем рекомендовать эту книгу нашим малышам и их родителям.
Где, как не в издательстве «Октопус», выпускать книжку с таким названием! Серия поэтических книжек «Радуга-дуга» пополнилась отличным изданием – в том числе, отличным полиграфически: на мелованной бумаге вместо привычного офсета и с дивными иллюстрациями Евгения Антоненкова, одного из тех художников, что нынче делают погоду в детском книгоиздании.
Стихи Кружкова, вошедшие в книжку, я знаю и люблю и радуюсь поводу перечитать их вновь. А здесь мы найдем – надеюсь, полюбившиеся многим – «Чашку...
Стихи Кружкова, вошедшие в книжку, я знаю и люблю и радуюсь поводу перечитать их вновь. А здесь мы найдем – надеюсь, полюбившиеся многим – «Чашку по-английски», и «Чудеса в рукаве», и «Размышления волка, который вышел погулять», и «Письмо в редакцию», и другие не менее популярные стихи нашего дорогого автора.
Я часто сталкиваюсь с сетованиями некоторых читателей, которые бранят поэтов и издателей за то, что те в очередной раз включают в книги одни и те же стихи. И мне всегда хочется успокоить этих внимательных, но ретивых читателей: во-первых, мы не одни на свете, и существует еще немало тех детей и родителей, которые, взяв в руки ту или иную книгу, знакомятся с опубликованными там стихами впервые; во-вторых, в каждой новой книге поэт представляет новую композицию, новый – по сравнению с предыдущими книгами – состав, а это совсем по-новому позволяет прочитать стихи; в третьих, нынешние тиражи поэтических книг настолько малы, что порою достучаться до географически далекого читателя – непростое дело.
Да и вообще, как приятно перечитывать любимое:
Когда воевать
Вам придется
Друг с дружкой –
Кидаться снежками,
Сражаться подушкой, –
На случай
Припомните мудрую речь,
Лупите не в полную силу:
Противника надо
Предельно беречь –
Чтоб, значит,
Надолго хватило!
Михаил Яснов
Это, пожалуй, одна из самых любопытных – поэтических и одновременно прикладных – книжек: большой сборник стихов для тех юных читателей, что только-только осваивают азы английского языка, а делать это «со» стихами и «в» стихах куда как интереснее и продуктивнее, чем просто зубрить учебники.
Авторы этих стихов – все как на подбор. Григорий Кружков – главный, пожалуй, наш «англовед» в детской поэзии; его превосходные и очень популярные книжки переводов с английского вкупе с его собственными...
Авторы этих стихов – все как на подбор. Григорий Кружков – главный, пожалуй, наш «англовед» в детской поэзии; его превосходные и очень популярные книжки переводов с английского вкупе с его собственными оригинальными стихами давно стали детской классикой. Петр Синявский, так любящий играть со словами, что ему стало тесно в рамках родного русского языка, и он с удовольствием переместился на английскую почву. Наконец, Андрей Усачев и Галина Дядина, совершившие вместе настоящий прорыв в прикладной поэзии; вспомним, хотя бы, недавнюю их совместную работу – поэтическое путешествие по картинным галереям Эрмитажа…
В книге много по-настоящему смешных стихотворений – открываем наугад: вот, например, стихотворение Галины Дядиной «Той и той», обыгрывающее английское слово «той» – игрушка:
Я играю этой ТОЙ.
Эта ТОЙ красивей той.
Это ТОЙ моей мечты!
Тою ТОЙ играй-ка ты.
Ой, постой! Не трогай той!
Снова ту люблю я ТОЙ.
Нет, и та мне ТОЙ не та.
Не игра, а маета!
Остроумно, весело, полезно! И подобных стихов в книжке – россыпи. Меня смущает только одно педагогическое соображение: все-таки английские слова произносятся не совсем так, как они транскрибируются по-русски. Поэтому педагогам и родителям надо внимательно следить за тем, как юные чада справляются именно со звуковой, произносительной нормой чужого языка. Ну а поэтическая игра на родном языке – только в помощь!
Михаил Яснов
Судя по всему, именно с этой книжки Александра Павловича Тимофеевского начинается новая серия издательства Б.С.Г. - Пресс «Поэты – детям». Дай-то бог! Все-таки, чем больше хороших поэтических книжек будет у нас выходить, тем больше уверенности будет у родителей и педагогов в том, что мера, вкус и такт найдут свои потайные дорожки к душам детей.
А. Тимофеевский в последнее время стал, наконец, достаточно широко издаваться: его книги, вышедшие в «КомпасГиде», «Самокате», «ЭКСМО», «АСТ»,...
А. Тимофеевский в последнее время стал, наконец, достаточно широко издаваться: его книги, вышедшие в «КомпасГиде», «Самокате», «ЭКСМО», «АСТ», представляются отнюдь не отдельными, разрозненными изданиями, они выглядят как особая авторская программа, в которой поэтический текст завоевывает все большее и большее пространство читательских интересов и предпочтений.
Отталкиваясь от названия, можно с уверенностью сказать, что в книге собраны, в основном, игровые, неожиданные стихи. Тимофеевскому свойствен «мягкий» абсурд, нередко стихи его кончаются на полуслове – читателю надо додумать, дораскрутить или договорить стихотворение:
Жил на свете человек,
Иногда он кушал снег,
В результате у него
Заболело сильно го…
Чтоб поправиться он смог,
Должен он теперь никог…
Ни за что не кушать снег,
Ну, а маму слушать всег…
Этот безымянный «человек» – подлинный герой Тимофеевского. Именно с ним, просто с «человеком», происходят удивительные истории, иногда вредные, всегда примечательные и волей-неволей вызывающие симпатию:
Шел человек по улице
Одиннадцати лет –
Одна штанина красная,
Другой штанины нет.
И в разные ботиночки
Был человек одет.
Я думал, это клоун,
А оказалось – нет!
В общем, читателям есть чем заняться, читая и – уверен! – не раз перечитывая и эту книгу Александра Тимофеевского. Она того стоит!
Михаил Яснов
Со стихами Владислава Ходасевича для детей я познакомился еще в первом издании антологии Е. Путиловой «Русская поэзия детям». И не предполагал, что у Ходасевича наберется «детских» текстов на целую книгу – тут и сказка, и притчи, и стихи, и переводы…
Благодаря разысканиям директора Пушкинского дома Всеволода Евгеньевича Багно появилось уникальное издание, блестяще оформленное и изданное («Детгиз» в очередной раз бьет все рекорды!) – а два небольших послесловия (одно написано составителем...
Благодаря разысканиям директора Пушкинского дома Всеволода Евгеньевича Багно появилось уникальное издание, блестяще оформленное и изданное («Детгиз» в очередной раз бьет все рекорды!) – а два небольших послесловия (одно написано составителем книги Вс. Багно, а другое – о творчестве Ходасевича для детей – критиком и знатоком творчества Ходасевича Валерием Шубинским) вводят нас в этот ретро-мир, в котором русская проза, английские стихи, польские притчи и легенды о Богоматери переплелись в единое целое, в дошкольную книгу для чтения, рассчитанную на любой вкус, на любой уровень понимания в зависимости от «продвинутости» юного читателя.
Ценность подобного рода изданий еще и в том, что ребенок с малолетства узнает имена выдающихся писателей, которые впоследствии сопровождают человека в течение всей жизни, и это знание, интерес, а то и ранняя любовь обогащают культуру детства памятными ассоциациями.
И – стопроцентное попадание в стилистику художественных текстов художника книги Аллы Джигирей: на мой вкус, превосходные иллюстрации, дающие свободу фантазии маленького читателя и в то же время умело направляющие эту фантазию в русло жизни и атмосферы эпохи. Полагаю, каждый, кто станет обладателем этой книги, приобретет фактически букинистическое издание, редкое и по своим достоинствам, и по самой природе бытования в детской субкультуре.
Евгения Мальчуженко была очень талантливым человеком – автор, к сожалению, редких публикаций, она поздно созрела как писатель (если только в писательской биографии существует понятие времени), хотя «Куклоиды» – это зрелая проза, действительно, как отмечают многие читатели, жесткая, трудная, и ежели книга вышла в детском издательстве, то это говорит только о том, что взрослый и детский миры нерасторжимы, и о детстве порою следует говорить столь же откровенно, как о многом, а вообще-то – обо всем...
Пересказывать такую прозу – занятие бесперспективное, хочу просто порекомендовать читателям не пройти мимо, обратить внимание на писателя Евгению Мальчуженко и постараться проникнуть в ее несколько фантастический, но на самом деле, вполне реальный мир, в котором читатель, и прежде всего – подросток, обнаружит сюжеты и переживания, наверняка связанные с ним напрямую.
Мне представляется очень важным то, что издательство «Самокат» в своих постоянных поисках, как по-новому подавать новые книги, нашло эту форму и серию – «Недетские книжки», обращенную прежде всего к взрослым, начиная от элементарно физического манипулирования с обложкой, когда легким движением руки часть ее превращается в закладку, а сама книга обретает амбивалентость, становясь одновременно и взрослой и детской. Как отметила писательница Наталья Евдокимова, «это такой симбиоз дизайнерского, идейного и литературного, что любо-дорого посмотреть».
Я уверен: вопреки давлению всякого рода законов, которые принимаются не столько для защиты детства, сколько для самопиара самих законодателей, такие серии, как эта, «самокатовская», способствуют куда большему пониманию между родителями и детьми, нежели чтение собственно законов, переполненных всякого рода запретами. Но в детской литературе не должно быть запрещенных тем – разве что возможен виртуальный запрет на скверную литературу, но речь не про нее. Потому что книги «Самоката» – это всегда хорошая и нужная литература. Даже (или – именно) такая трагическая, как «Куклоиды» Евгении Мальчуженко.
Книга Марины Бородицкой «Последний день учения» появилась на свет четверть века назад, в 1989 году. И поэт, и художник – кстати, ровесники – были еще достаточно молоды, и сегодня, читая переиздание книги, чувствуешь, как говорится, всеми фибрами души эту молодость и творческую смелость авторов.
Переиздание перетягивает одеяло на художника – все-таки, практически все стихи, вошедшие в сборник, уже много раз включались в другие книжки Бородицкой, рисунки же В. Иванюка многие сегодняшние...
Переиздание перетягивает одеяло на художника – все-таки, практически все стихи, вошедшие в сборник, уже много раз включались в другие книжки Бородицкой, рисунки же В. Иванюка многие сегодняшние читатели наверняка видят впервые. Они переполнены деталями, которые так и тянет бесконечно разглядывать, они переиначивают (хочется сказать – подначивают) стихи, они наполняют иронией «школьную лирику» и добавляют читателю доброго и творческого настроения. И что очень важно – в новом издании книги опубликован маленький очерк, посвященный творчеству Вадима Иванюка.
В «Последнем дне учения» были напечатаны многие стихи Марины Бородицкой, которые со временем стали, можно сказать, визитной карточкой современной детской поэзии. Это и знаменитая «Щи-талочка», и «Булочная песенка», и «Колдунье не колдуется», и любимое многими «Краткое руководство по отращиванию длинных волос», и когда-то запавшее мне в сердце – наряду с другими стихами Марины – стихотворение «Про старого портного»…
Уже давно бытует выражение «Возвращенная классика». Спасибо издательствам, которые возвращают нам радость общения со старыми друзьями.
Три года назад, представляя первую книжку стихотворений Анастасии Орловой «Яблочки-пятки», я и не предполагал, что, несмотря на талант и работоспособность, Настя так быстро и так уверенно вырастет в серьезного детского поэта.
Однако уникальность ее поэтического взгляда на окружающий мир и востребованность у наших читателей стихотворений, рассчитанных на самый младший возраст, совершили маленькое чудо – и вот уже книжки Орловой расходятся по всей стране, ее читают, знают, любят, цитируют....
Однако уникальность ее поэтического взгляда на окружающий мир и востребованность у наших читателей стихотворений, рассчитанных на самый младший возраст, совершили маленькое чудо – и вот уже книжки Орловой расходятся по всей стране, ее читают, знают, любят, цитируют. Мне тоже трудно удержаться и не процитировать несколько полюбившихся строчек:
Я камушек дивный
Нашел на реке,
Я спинку ему
Согреваю в руке.
Ведь камушек этот,
Наверно, вовек
В руках не держал
Ни один человек.
Анастасия Орлова каким-то неуловимым движением души насыщает совсем малышовые стихи взрослым, философским содержанием, и тогда неожиданное размышление приобретает чуть ли не космический размах. И пока герой стихотворения согревает в руке спинку найденного камушка, читателя согревают нотки сочувствия автора ко всему даже не живому, но оживляемому поэзией.
Поздравим Анастасию Орлову с новой книжкой, и пусть уже полюбившихся ее стихов становится все больше – они того стоят!
Александр Павлович Тимофеевский написал новую книжку – возможно, более традиционную, чем прежние его книги (что может быть традиционнее стихов про обитателей зверинца?), но не менее интересную и поэтическую, чем, опять же, последние издания его стихотворений.
С самого начала книжки ты понимаешь, что животные – это только маска, поэтический ход, а стихи пишутся, чтобы рассказать о людях, об окружающей жизни или о себе самом – авторе или герое стихотворений. Как, например, в стихах о...
С самого начала книжки ты понимаешь, что животные – это только маска, поэтический ход, а стихи пишутся, чтобы рассказать о людях, об окружающей жизни или о себе самом – авторе или герое стихотворений. Как, например, в стихах о Жирафе:
Ему бы прыгать через прыгалку
Или скакать через веревочку.
Чтобы не стукнуться о притолоку,
Жираф чуть-чуть пригнул головочку.
Такой большой-большой, высокий,
Такой большой и одинокий,
Так не похожий на коня
И так похожий на меня.
В русской поэтической традиции немало подобного рода бестиариев, вспомним Хлебникова, или Пастернака, или замечательные зверинцы детских поэтов второй половины прошлого века. Книжка Тимофеевского, обогащенная игровыми иллюстрациями Марины Павликовской, продолжает этот ряд и, поскольку рассчитана она на малышей, то дополнительно играет ознакомительную, познавательную роль: ребенок узнает о животном как о реальном персонаже природы и в то же время как об объекте поэтическом. А у Александра Тимофеевского такие поэтические объекты – все как на подбор!
В издательской аннотации сказано, что эта книга «впервые после 90-летнего перерыва» возвращает детям «Зверинец» и «Карусель» – два достаточно известных (и единственных, написанных Б. Пастернаком специально для детей) стихотворения. Это не совсем так – еще в 1983 году они были опубликованы Е.О. Путиловой в сборнике «Оркестр» с замечательными иллюстрациями И. Кабакова и затем входили в ряд антологий. Но суть, конечно, не в этом, и публикация отдельной книгой с веселыми, немного театрализованными...
Не знаю, как во время создания, но сегодня эти стихи прочитываются не столько как детские, сколько как «пастернаковские» взрослые стихи – разве что с оглядкой или экивоком в сторону детства. «Зверинец», весь инструментированный блестящими, неожиданными рифмами, и «Карусель», вся ритм и движение, все-таки рассчитаны на подготовленного читателя. Но читателю-ребенку здесь отведено важное место – знакомство с культурой стиха, в какой-то степени даже возможность изучения, как стихи устроены, поскольку многое авторские приемы оголены. Мир природы и мир человека, столь слитые во взрослом творчестве Пастернака, и здесь показаны во всем взаимопроникновении и связи друг с другом. Урок, полезный и для души, и для сердца юного любителя поэзии.
В послесловии к этой книге писатель Сергей Махотин вспоминает слова Валентина Дмитриевича Берестова: «Ваши цветы, – писал Берестов Екатерине Васильевне Серовой, – открыли дорогу стихам о природе. Они объединили и продолжают объединять множество людей».
Сборник стихотворений «Наши цветы» Екатерины Серовой с иллюстрациями Наталии Басмановой вышел первым изданием в 1955 году. Переизданная нынче «Детгизом», эта книга по-прежнему наполнена ветром, запахами лета и неповторимой авторской...
Сборник стихотворений «Наши цветы» Екатерины Серовой с иллюстрациями Наталии Басмановой вышел первым изданием в 1955 году. Переизданная нынче «Детгизом», эта книга по-прежнему наполнена ветром, запахами лета и неповторимой авторской интонацией.
Мне посчастливилось долгие годы знать Екатерину Васильевну и общаться с ней. И в глубокой старости она оставалась добрейшим, все понимающим человеком, и когда мы время от времени говорили по телефону, обсуждая порою ее непростую жизнь, не было в ее словах ни нотки просительности, а если и звучали какие просьбы, то не за себя, а за других, ближних, которым следовало бы помочь. Вот этот порыв – навстречу страждущим, был ей присущ всю жизнь и с невероятной цельностью выразился в ее стихах для детей. Все в этих стихах – призыв оглядеться, увидеть красоту, приметить живое, не дать ему погибнуть.
Перечитывая сегодня ее давние-давние книжки, мы найдем в них и поразительно точные образы, и совершенно свежие на сегодняшний вкус словечки и рифмы, и то ощущение гармонии жизни, без которой все-таки не может быть поэзии, и уж точно не может быть поэзии детской.
Одна из книжек Екатерины Васильевны Серовой открывается таким четверостишием:
Ветерок спросил, пролетая:
- Отчего ты, рожь, золотая? -
А в ответ колоски шелестят:
- Золотые руки растят!
Если представить все стихи, написанные Екатериной Васильевной, вот такими колосками на широком поле, то можно сказать, что у их автора, действительно, золотые руки и золотое сердце.
Я очень рад выходу этой книжки – во-первых потому что продолжается полюбившаяся многим поэтическая серия издательства «Самокат»; во-вторых, потому что у Вадима Александровича Левина давно не выходило поэтических книжек – а тут появилась такая радость; в-третьих, потому что эта книжка замечательно устроена: рядом со стихами опубликованы превосходные переводы и переложения Левина с английского, польского, идиша, иврита. Так что мы можем оценить щедрость поэта, который дарит нам встречу не только...
Вадим Левин обладает уникальным чувством поэтического юмора – не случайно его знаменитая «Глупая лошадь» или блистательные «якобы английские» стихи вот уже почти полувека остаются настоящим стихотворным бестселлером – да, собственно, они уже стали национальным достоянием русской детской поэзии.
В сборник «Стихи с горчицей» вошли стихи, обращенные к разной возрастной аудитории, – в этом ценность возможного семейного чтения книги, а я всегда сердечно рекомендую всем любителям поэзии, маленьким и большим, садиться рядышком и читать хорошие стихи вместе и вслух. А заодно порассматривать картинки – на мой вкус, художница Анна Романова уловила и доброту авторского голоса Левина, и тонкую абсурдность многих его поэтических афоризмов. Книга получилась насыщенной видеорядом, ее весело разглядывать и можно – вместе с поэтом и художником – плодотворно пофантазировать над ее страницами. Полагаю, книга доставит читателям немало радостных минут, а попутно приобщит к детской книжной культуре. Совершенно справедливо призвала в предисловии к «Стихам с горчицей» поэт Дина Крупская: «Будем мыслить небанально!»
Поздравляю моего товарища и коллегу Стаса Востокова с остроумной, блестяще написанной, неординарной книгой стихов – а заодно поздравляю издательство и художника с этой работой, а заодно и нас всех, читателей, с не иссякающим источником игровой русской поэзии!
Станислав Востоков – тонкий, очень внимательный к языку прозаик, автор уже многих популярных книг и заслуженный лауреат престижных литературных премий (минувшей осенью, например, мы с удовольствием вручали ему в Петербурге премию имени С....
Станислав Востоков – тонкий, очень внимательный к языку прозаик, автор уже многих популярных книг и заслуженный лауреат престижных литературных премий (минувшей осенью, например, мы с удовольствием вручали ему в Петербурге премию имени С. Маршака). Как в свое время Артур Гиваргизов, открывший нам рядом со своим прозаическим миром мир поэтический, Станислав Востоков показывает, что значит высокопрофессиональная работа с языком – теперь уже не только в прозе, но и в детской поэзии.
С Артуром Гиваргизовым его роднит не только пристрастие к поэтике абсурда, но и писательская «упертость», стремление выписать избранную тему до конца, обговорить ее во всех возможных подробностях. У Гиваргизова такой темой были то милиционеры, то генералы, то космонавты, у Востокова сегодня – это Сэры и драконы. Примечательный мир Средневековья с его потайным стремлением к шутке, скоморошеству и не всегда благонравному ерничанью.
Встарь носили парики
Даже кавалеры:
И седые старики,
И помладше сэры.
Если сэр не покрывал
Париком затылка,
Сэра штраф огромный ждал,
Каторга и ссылка.
Книга Востокова получилась большой, насыщенной замечательными стихами, безусловно рассчитанными на семейное чтение. Надеюсь, это чтение не только всех развеселит, но и кое-чему научит. По крайней мере, оглядка на Средневековье нам всем сейчас не помешает.
Авторы этого сборника уже отметились в серии «Настя и Никита» издательства «Фома» своими отдельными книжками, а теперь их стихи оказались под одной обложкой. И поскольку авторы все как на подбор, то и традиционный новогодний сборник стихов получился, на мой взгляд, качественным, теплым и нежным. Тем более, что стихи написаны сплошь поэтессами – а женский почерк все чаще и настойчивей определяет образ сегодняшней поэзии для детей.
Стихи, собранные в книжке, действительно, традиционные – в...
Стихи, собранные в книжке, действительно, традиционные – в основном, это зимние зарисовки и маленькие новогодние истории, подобных уже немало написано. Но если что и осовременивает традицию, так это новый поэтический взгляд на привычное и обыденное. Тогда Новый год может пойти задом наперед, как в стихотворении Наталии Волковой, или превратиться в неустанное хождение в магазин за игрушками, как в веселой истории Елены Ярышевской, а главное – маленькие детали, которые открываешь вслед за увидевшим их поэтом, как в этой миниатюре Юлии Симбирской:
Замерзла лужа наконец,
Весь день блестит, как леденец.
Отличным сделалась катком.
И голубь катит босиком.
Так и хочется присоединиться к этому голубю, прокатиться по замерзшей луже и встретить Новый год с добрыми и славными стихами!
Я – читатель «взрослой» прозы Натальи Ключаревой – никогда бы не подумал, что автору свойственно и такое совсем детское, игровое восприятие окружающего мира. В ее первой поэтической книжке начинается совсем иной ритм, и вот эта новая ритмическая организация теперь уже стихотворного текста завораживает и дает повод буквально окунуться в звуки и мелодику симпатичных историй, придуманных Н. Ключаревой для маленьких.
Ничего оригинального она не придумывает, многое уже было-бывало на других...
Ничего оригинального она не придумывает, многое уже было-бывало на других поэтических страницах (например, давно набившие оскомину горки-ведерки и Егорки), но бодрое настроение, которым наполнено «КенгурУтро», передается читателю, и большому, и маленькому – хочется не обращать внимание на огрехи, а подхватить напевы и «притопы» веселых песенок:
Тритатушки-тритата!
У старушки три кота:
Котик белый, котик рыжий,
Котик прямо из Парижа…
По-моему, книжка Натальи Ключаревой – хороший поэтический дебют и удачное пополнение серии «Радуга-дуга» издательства «Октопус».
Очередную отличную книжку предлагает нам серия «Настя и Никита» – редкий случай: стихи и рисунки составляют одно целое, а поскольку стихи короткие, читать и разглядывать книжку можно чуть ли не одновременно!
Наташа Волкова и Аня Игнатова – две молодые, но уже опытные и бывалые писательницы, обе пишут и стихи, и прозу, и обе очень хорошо понимают психологический возраст того читателя, к которому обращаются.
Для малыша – собственно, как и для любого читателя – очень важно, чтобы его не...
Наташа Волкова и Аня Игнатова – две молодые, но уже опытные и бывалые писательницы, обе пишут и стихи, и прозу, и обе очень хорошо понимают психологический возраст того читателя, к которому обращаются.
Для малыша – собственно, как и для любого читателя – очень важно, чтобы его не держали за глупенького. Некоторые психологи говорят: малыши не понимают метафоры! Другие вторят: у малышей сложные отношения с юмором! Бывает и такое. Но когда знаешь своего читателя так, как знают его наши авторы, получается и умно, и остроумно, всем понятно:
У страусят идет урок –
Как прятать голову в песок.
Отличники, само собой,
Уйдут в науку с головой.
Взрослому читателю предлагается попутная загадка, кто из поэтесс что в этой книжке написал. И пока родители уйдут с головой в разрешение этой загадки, маленькие могут самостоятельно просто радоваться стихам и картинкам.
Виртуозный перевод Григория Кружкова, впервые, насколько мне известно, публикуемые в русском издании иллюстрации Туве Янссон, два предисловия – о книге и о художнике – все делает нынешнюю «Охоту на Снарка» маленьким литературным памятником. Не для высоколобых взрослых (хотя для них, конечно, тоже), а для продвинутых среднешкольников.
«Охота на Снарка» – одна из самых трудных и загадочных поэтических фантазий Кэрролла; она может быть прочитана по-разному, диапазон чтения широкий – от детской...
«Охота на Снарка» – одна из самых трудных и загадочных поэтических фантазий Кэрролла; она может быть прочитана по-разному, диапазон чтения широкий – от детской словесной игры до глубокой философской притчи. Г. Кружков, как мне кажется, постарался совместить в своем переводе все возможные толкования, не упуская главного – блестящий иронический и абсурдный стих, великим мастером которого он уже давно стал.
Что до иллюстраций Туве Янссон, то лучше всего прочесть о них в небольшом, но емком предисловии Лизы Биргер. Мне, в частности, после внимательного знакомства с этими иллюстрациями, показалась заслуживающей живого внимания мысль критика о том, что во всех текстах Туве Янссон «видится ее любимая тема: трагическое одиночество маленького существа, его страх перед большим и пугающим миром».
«Белая ворона» – новое издательство, и публикацией «Снарка» оно завило о себе как издательство умное и перспективное. Хочется только пожелать друзьям-издателям быть благосклоннее к читателям – книга сшита так, что страницы с трудом раскрываются, и чтение превращается не только в труд ума, но и в тяжелую работу для рук. А белый переплет, на цвет которого сетуют некоторые читатели, меня не смущает: если книга заляпается, сразу станет видно, что ее читают.
Очень теплая получилась эта книжка. И благодаря стихам, мягким, тонким, неброским, но обаятельным, и, может быть, в первую очередь, из-за иллюстраций и дизайна – сложился этакий детский дневник природы, в котором стихи и рисунки существуют на равных как наброски к тому, что еще нужно осмыслить и понять.
Художник Анна Силивончик – симпатичный и узнаваемый иллюстратор детских книг (можно, в частности, вспомнить ее картинки к поэтическому сборнику «Новый год наоборот», вышедшему в издательском...
Художник Анна Силивончик – симпатичный и узнаваемый иллюстратор детских книг (можно, в частности, вспомнить ее картинки к поэтическому сборнику «Новый год наоборот», вышедшему в издательском доме «Фома») – срабатывает оглядка на детский рисунок, этот стиль можно назвать «авторским примитивизмом». Да и стихи Елены Григорьевой им подстать – особенно когда в них слышится живая детская речь:
Я все ужасно переживаю:
Ночами долго не засыпаю,
Переживаю, что я несмелая,
Что даже летом незагорелая,
Что я какая-то не такая…
Переживаю, когда толкают.
Переживаю страшные книжки
И что не дружат со мной мальчишки.
Еще я очень переживаю:
Зачем я все так переживаю?
Эти переживания от того, что «летом незагорелая» или «когда толкают», вводят нас в мир детской души, не очень защищенной, но ищущей и мечтающей, а тогда лирический дневник становится поверенным самых главных тайн и надежд.
Очередная книжка стихов молодого автора – серия его книжек в ростовском издательстве «Феникс» привлекает неординарностью и – редкое качество! – именно детским юмором. Вот и здесь собрались под одной обложкой, вроде бы, знакомые животные – однако их повадки, на которые обращает внимание не рядовой зритель, а поэт, становятся неожиданными и забавными:
Тень гонялась за котом,
бегал кот от тени.
Вместе прыгнули потом
к папе на колени.
И расселись
без забот
на коленях папы
тень кота,
а...
Тень гонялась за котом,
бегал кот от тени.
Вместе прыгнули потом
к папе на колени.
И расселись
без забот
на коленях папы
тень кота,
а рядом – кот,
дружно свесив лапы.
Дмитрий Сиротин – из того круга нынешних детских поэтов, кому свойствен несколько парадоксальный взгляд на малышовую действительность; в этом мире смешано детское и взрослое, детские речении и зачатки взрослого мышления. Все это приводит к юмористической гиперболизации, герой таких стихов словно подтрунивает над окружающими его реалиями и событиями. Получается неожиданно и весело.
От этого шикарного альбома трудно оторваться – блестящие, на мой взгляд, иллюстрации, дизайн, бумага, полиграфия – все делает издание книжным шедевром, с чем бы и хотелось поздравить уважаемое издательство. Если бы не одно «но»…
Помню, с каким восторгом в молодые годы я читал и перечитывал книгу французских народных сказок, впервые переведенных на русский язык и опубликованных в Ленинграде в 1959 году. Завораживал стиль переводов, живая речь, литературная и народная, которая буквально звучала...
Помню, с каким восторгом в молодые годы я читал и перечитывал книгу французских народных сказок, впервые переведенных на русский язык и опубликованных в Ленинграде в 1959 году. Завораживал стиль переводов, живая речь, литературная и народная, которая буквально звучала на каждой странице. Книга стала образцом для меня и многих переводчиков с французского – мы знали, какие мастера перевода приняли в ней участие, мы учились по этой книге строению фразы и звучанию русского (именно русского!) языка.
В книгу «Волшебные сказки Франции» вошли, по больше части, сказки именно из этого издания. Но по дороге от одной книги до другой с ними произошли странные изменения: живой язык исчез, речь потухла, стали повторяться одни и те же слова, поэтическая фраза окаменела и превратилась в канцелярскую справку.
В содержании книги имена переводчиков стоят на положенных им местах. Но вот диво-дивное: прибавилось еще одно имя – пересказчика переводов! Зачем это сделано, можно только догадываться, – может быть издательству показались прежние переводы взрословатыми и захотелось их «понизить» в возрасте, может быть, нашлись и другие причины, это мне не ведомо. Знаю только одно – делать подобное вряд ли допустимо с этической точки зрения без серьезных на то оснований (переводчики уже ушли от нас и их согласие на подобную процедуру уже не спросишь). Но главное – зачем превращать классическое детское чтение в чтение языковых небрежностей?
Всего два примера. Вот начало сказки «Замок дьявола» в переводе мастера – Эльги Львовны Линецкой: «В давние времена жил один бедный крестьянин, который худо ли, хорошо ли, но вырастил троих детей, трех мальчиков». А вот во что превращается этот зачин под пером «пересказчика»: «Однажды жил на свете один крестьянин. Человек не очень богатый, но и не так, чтобы совсем бедный. Житье его было не из легких, однако сумел он все же вырастить троих сыновей». Однажды, один, не так, чтобы, однако, все же…Простите за резкие слова – сплошной словесный мусор!
А вот начало другой истории – популярной бретонской сказки «Два горбуна и гномы» в переводе Тамары Юрьевны Хмельницкой: «Жили-были два горбуна, два товарища, Нонник и Габик. Занимались они портняжничеством и каждое утро отправлялись искать работу по окрестным фермам и замкам: один – в одну сторону, другой – в другую». А вот наш «пересказчик»: «В незапамятные времена жили-были на свете два горбуна, два верных товарища. И звали их Нонник и Габик. На жизнь себе они зарабатывали портняжным ремеслом. Каждое утро вставали друзья ни свет ни заря и отправлялись ходить-бродить по окрестным деревням да замкам в поисках работы». Никак не могу взять в голову: зачем краткий, точный перевод заменять разжиженным и вялым пересказом?
И ведь что печально – по воле издательства имя переводчика остается под каждым таким «шедевром», к которому они, переводчики, не имеют никакого отношения! Будь переводчики живы – не избавиться было бы уважаемым издателям от судебных исков, поскольку налицо не только глумление над художественным текстом, но и элементарное нарушение авторского права! Все-таки надо быть внимательнее к наследству мастеров – именно они создали достоинство нашей литературы, в том числе переводной. И в том числе детской.
Виктор Александрович Соснора, корифей сегодняшней «взрослой» поэзии, лауреат многочисленных и самых престижных литературных премий и автор многих томов стихов и прозы, в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, наряду с другими лириками его поколения, обращался к стихам для детей и, насколько мне известно, сложил книгу избранных стихотворений из детского репертуара, часть которых печаталась тогда же в периодике – «Костре», «Искорке» и других детских журналах. Сложил – но издана она не...
Эти стихи и вошли теперь в «Книжку для мышки». Стихи Сосноры очень узнаваемы – определяющими в них нередко бывают звуковые ассоциации, связывающие далекие по значению слова, особо устроенные конструкции ритма, неожиданные аллитерации и ассоциативные рифмы. В стихах для детей эти свойства поэтики Сосноры приобретают особенное значение – его стихи предназначены для чтения вслух, и если представить себе, что они становятся предметом именно семейного чтения, то эта «звуковая» роль стихотворного воспитания очень важна.
Все стихотворения книжки посвящены животным, они распределены по необычным, подчас басенным сюжетам или связаны с историей взаимоотношений в животном и человеческом мире – это диалоги и монологи, или маленькие притчи, каждая из которых несет дополнительный подтекст, который интересно выявлять и в который любопытно вчитываться. Занимательно считать птиц на букву «С», или следить за бестолковым разговором Мухи и Ежа (в свое время, помнится, мы с удовольствием цитировали концовку этого стихотворения: «Хорошо поговорили насекомое с животным…»), или послушать забавную с хитрецой перебранку Жука и Грачей («Мы себе кричим. Ты себе жужжишь»), или разбираться в невероятных семейных кличках мальчика-Кенгуральчика…
При всей лапидарности поэтической амплитуды, у детских стихов Сосноры есть безусловное и очень важное достоинство: они воспитывают чувство меры, они обращают внимание читателя-слушателя на устройство поэтической речи, да и просто сами истории читать, надеюсь, весело и не без пользы.
На мой взгляд, долгожданная книга стихов для детей Виктора Сосноры наконец-то заняла свое почетное место в истории ленинградской-петербуржской детской поэзии – вместе с уже вышедшими книгами Александра Кушнера, Иосифа Бродского, Майи Борисовой, Олега Тарутина, Глеба Горбовского и Леонида Аронзона.
Новая книга Алексея Шевченко открывается давним и, возможно, наиболее известным его стихотворением «Открытие»:
Я плыл на лодке к острову
Зеленому и пестрому!
Я ловко правил к берегу –
Мечтал открыть Америку!
Во всю глазел,
еще не знал,
Что я Россию открывал!
Первые книжки Алексея Шевченко вышли во второй половине 80-х годов. С тех пор поэт написал немало стихов, а потом и на прозу перешел – книги А. Шевченко востребованы, а его игровые стихи, в особенности виртуозные скороговорки,...
Я плыл на лодке к острову
Зеленому и пестрому!
Я ловко правил к берегу –
Мечтал открыть Америку!
Во всю глазел,
еще не знал,
Что я Россию открывал!
Первые книжки Алексея Шевченко вышли во второй половине 80-х годов. С тех пор поэт написал немало стихов, а потом и на прозу перешел – книги А. Шевченко востребованы, а его игровые стихи, в особенности виртуозные скороговорки, знакомы теперь каждому любителю детской поэзии.
В книге «В гостях у клевера» собраны, в основном, его давние стихи, это, безусловно, книга избранного, стихи, отобранные не только автором, но и временем. Поэт пишет о знакомых, традиционных вещах: природа, деревенский труд, городской быт, а главное – родной дом. Его герои обжили достаточно уютный мир, в котором тепла куда больше, чем сквозняков, а доброта куда сильнее всяческих козней.
Мы уже давным-давно стали стесняться (и обоснованно) той выспренности, в которую порой рядятся совершенно нормальные и необходимые понятия – любовь к дому или уважение к земле. Выспренность возникает тогда, когда автор фальшивит – чувствует не то, о чем пишет, пишет не о том, что чувствует. Алексей вовсе не стесняется, – наоборот, стремится обо всем этом говорить, но никакого пафоса в стихи свои не пропускает. Поэтому они звучат естественно, по-доброму и понятны для самого маленького читателя и слушателя.
И рисунки молодой художницы Анны Судаковой под стать стихам – мягкие и теплые. Жаль только, что тираж книги совсем маленький – так что ее владельцы могут стать в ближайшем будущем обладателями настоящей библиографической редкости.
В последние годы «поделочная» детская поэзия расцвела на наших книжных прилавках махровым цветом. То ли поэты с подачи издательств, то ли издательства с подачи поэтов стараются не пройти мимо любой мало-мальски достойной внимания непоэтической «темы» и увековечить ее в виршах. Неудачи – на каждом шагу, удачи ищешь днем с фонарем.
«Веселая геометрия» Александра Тимофеевского – редкая удача. Все, как всегда, в таланте и профессионализме поэта. Рассказать в стихах о таких абстрактных понятиях,...
«Веселая геометрия» Александра Тимофеевского – редкая удача. Все, как всегда, в таланте и профессионализме поэта. Рассказать в стихах о таких абстрактных понятиях, как верх и низ, тонкий и толстый, широкий и узкий, или о геометрических фигурах, или о мерах длины – дело загадочное, трудное, а то и неподъемное. А рассказывать надо дошкольникам, причем так внятно, чтобы к школе у них уже было достаточно развито пространственное мышление.
Поэзия упирается в сюжет. Если он найден, если выручают техника и мастерство, в итоге получается поэтическая миниатюра высокого класса – читай, играй, запоминай!
У меня есть две бабули:
Баба Рая, баба Юля.
Чтоб увидеть бабу Раю,
Надо ехать на трамвае,
А потом пешком по парку,
А потом свернуть под арку –
Добираться нелегко,
В общем, очень ДАЛЕКО.
Очень БЛИЗКО баба Юля.
Вот, передо мной на стуле.
Веселые и познавательные стихи А. Тимофеевского столь же весело и познавательно доигрывает в своих «геометрических» иллюстрациях художник Леонид Шмельков. В результате – хорошая книжка, которую можно рекомендовать каждому маленькому открывателю мира.
Издательство «Август», верный и постоянный публикатор книг Александра Коняшова, выпустило, увы, его посмертный сборник, в который вошли все стихи, написанные Александром Игоревичем для детей. Стихов всего около трех десятков – совсем немного, но поэзия была далеко не единственным занятием в разнообразной творческой жизни автора. И я бы обратил внимание на эти стихи тех любителей поэзии для детей, кому имя поэта малоизвестно.
За редким исключением, стихи А. Коняшова – это поэтические рассказы,...
За редким исключением, стихи А. Коняшова – это поэтические рассказы, повествования, которые могут стать сюжетом для серии рисунков или мультфильмов. Собственно, именно к такому сотворчеству поэт нас и призывает. В поле его зрения попадают обычные вещи, или явления природы, или детские игры – и в каждом простом сюжете, с ними связанном, маленький читатель может, на мой взгляд, найти повод и задуматься, и порадоваться за героев, и послушать хорошо написанные стихи. Это плодотворное чтение-слушание – да и сама книжка получилась полиграфически добротной, с хорошими и внятными иллюстрациями, а кончается маленькой «Колыбельной», которую я с удовольствием процитирую:
Давным-давно уснули
Все мошки и жучки.
В аптечке спят пилюли,
За печкою сверчки.
В столе уснули ложки,
А в очаге зола.
Спит кактус на окошке,
И в улье спит пчела.
Спят удочки и сети.
Спит коврик у дверей.
Уснули все на свете,
Усни и ты скорей.
Каждая новая книжка Петра Синявского приносит в наши дома праздничное настроение. Причем праздник этот достаточно необычный – это встреча с богатствами родного языка, детской речи, тонко и со вкусом интерпретированной автором.
И еще одна редкость: Петр Синявский все чаще и больше пишет для самых маленьких. И на этом поэтическом поле, где самое важное – это лаконичность, простота, отсутствие назидательности и красота самой поэзии, он заявляет о себе как о великом умельце и знатоке. Он и внешне...
И еще одна редкость: Петр Синявский все чаще и больше пишет для самых маленьких. И на этом поэтическом поле, где самое важное – это лаконичность, простота, отсутствие назидательности и красота самой поэзии, он заявляет о себе как о великом умельце и знатоке. Он и внешне похож на мастера старой школы – одновременно простого и интеллигентного, доброго и внимательного к окружающему. На такого, каким, собственно, и должен быть детский поэт.
Когда я читаю Петра Алексеевича Синявского, мне всегда не терпится найти у него какую-то очередную словесную находку, и ждать приходится совсем недолго. Почти в каждом стихотворении то рифма какая-то удивительная появится, то необычное звукоподобие, то невиданное словечко, вроде тех, что вы найдете и в этой книге:
Если слово БУТЕРБРОД
Прочитать наоборот –
У любого, кто не глуп,
Выйдет слово ДОРБРЕТУБ.
Или вот – совсем непонятное «ЕГОРОДАНИЛАШЕН». Что за Егор? Что за Данила? Но стоит прочитать это слово задом наперед, и все становится на место.
Петр Синявский – выдумщик и фантазер. И большинство его фантазий свили свои гнезда в густой кроне нашего языка, нашей речи. В этом смысле он поэт очень современный. Мне кажется, что сегодняшней день детской поэзии определяется именно работой поэта внутри языка. Такой, какую мы встречаем в книгах Петра Синявского.
Новая книга Марины Бородицкой – это прежде всего сотрудничество поэта и художника. Марина Яковлевна не раз упоминала в разговорах Евгению Двоскину, с которой у нее сложились и дружеские, и рабочие отношения, И то, что, читая «Лунного зайца», мы, конечно, обращаем внимание на веселые и оригинальные иллюстрации, разыгрывающие на своем художническом поле игру стихотворную, – результат этого доброго и плодотворного сотрудничества. Очень надеюсь, что постоянные и верные читатели Бородицкой...
Когда-то давным-давно я прочитал веселое четверостишие Марины Бородицкой о перелетном штукатуре:
Перелетный штукатур
Не боится верхотур:
Прилетает к нам весной
В старой люльке подвесной.
Вот этот неожиданный, а то и фантастический взгляд на рядовое бытовое явление жизни автор пестует и, тщательно оберегая, сохраняет в своем творчестве. Для детского поэта (да еще такого мастера, как Бородицкая!) это важный и существенный прием познания мира.
В «Лунном зайце» собраны стихи разных лет – собраны по-новому, а новая композиция всегда позволяет читателю определиться с приоритетами и выделить для себя самое любимое. Пока я читал «Лунного зайца», у Бородицкой вышла еще одна книжка, «Бумажный зонтик», в которой во главу угла поставлено прежде всего семейное чтение – так что наша дружба с поэтом продолжается, так же, как осваиваются новые пространства поэзии и детской души.
Я с большим удовольствием прочитал знакомые и незнакомые мне стихи Елены Григорьевой из ее книжки «Дом без крыши». Отличная получилась книжка с такими пивоваровскими по духу картинками, которые отсылают нас к эстетике семидесятых-восьмидесятых годов. И стихи сами по себе напоминают о тогдашних открытиях и ценностях меняющегося мира, которые аккуратно сохранены и вот – оживляют сегодняшний день.
У стихов для детей есть еще одно неотъемлемое качество: чем они ближе к детским речениям, тем,...
У стихов для детей есть еще одно неотъемлемое качество: чем они ближе к детским речениям, тем, понятное дело, естественнее и органичнее входят в сознание маленького читателя. Правда, писать такие стихи непросто, и далеко не всегда даже опытных поэтов ожидают на этом пути заслуженные удачи.
У Елены Григорьевой стихи для малышей получаются, кажется, легко и ненатужно, словно кто-то нашептывает ей на ухо тихие детские разговоры:
Ночь ушла.
А куда?
День уходит.
А куда?
Мне пять лет,
А где четыре?
Убежали —
А куда?
Может, на Кудыкину гору?
Может, там есть маленький город,
В котором живут года?
Вот бы попасть туда!..
Взрослого читателя в стихах Елены Григорьевой наверняка привлекут мягкость и лиричность, юного – внимание к неожиданным деталям и веселая узнаваемость мира. Но, пожалуй, для читателей любого возраста наиболее близким окажется чувство сострадания, буквально разлитое в этих стихах. Чувство редкое, а потому особенно ценное. Маленький герой Григорьевой умеет сочувствовать – природе, людям, вещам. Что-то происходит в его душе, незаметное, но очень важное, когда, например, он с вниманием разглядывает старый стул, с которым сроднилась семья, или бабушку, рядом с которой непонятно почему так легко и спокойно.
Кажется, это чувство сопричастности позволяет автору – а вслед и нам – увидеть и понять важные вещи. Например, рядовое явление – упала звезда. Но автор задается вопросом: а вдруг эта звезда – для кого-нибудь солнце, и вот оно зашло? Или, предположим, тень: все она повторяет, а вот мамину улыбку повторить не может. Если маленький читатель обратит на все это внимание, его можно будет поздравить с открытием нового мира.
Главное – Елена Григорьева умеет писать не назидательно и проникновенно. А ведь нередко бывают минуты, когда именно такие – не побоимся сказать: теплые и нежные – стихи наиболее нам близки и нужны.
Артур Гиваргизов в очередной раз поражает изобилием выдумки и фантазии. Каждая его новая книжка (особенно стихотворная) – это очередной виток в космосе невероятных приключений его героев и, прежде всего, во вселенной его поэзии и поэтики.
На этот раз читателей ждет веселое и неожиданное путешествие в мир космонавтики. Главный космонавт – маленький Сережа Степанов, а также его друзья волею автора становятся «поэтическими испытателями»: Артур Гиваргизов придумывает для них массу сюжетов – это и...
На этот раз читателей ждет веселое и неожиданное путешествие в мир космонавтики. Главный космонавт – маленький Сережа Степанов, а также его друзья волею автора становятся «поэтическими испытателями»: Артур Гиваргизов придумывает для них массу сюжетов – это и фантастические тренировки, и многочисленные дошкольные, школьные и внешкольные случаи, когда наши герои проверяются прежде всего на способность относится к жизни с незаурядным чувством юмора:
Сергей Степанов – воспитанник детского сада
для космонавтов. Танкист, водолаз, десантник,
пианист. Награжден медалью «Так надо!».
Увлечения: марки, фокусы, фантики,
Бетховен (сонаты), вышивание, йога.
В шкафчике – образцовый порядок.
Не ест – даже если приказ – творог.
Это единственный недостаток.
Читая Гиваргизова, начинаешь понимать, какой мощный заряд иронии и игрового абсурда заложили в нашу детскую поэзию поэты-обэриуты. А затем – без этого не обойтись – и стихи Олега Григорьева. В эту же традицию, как мне кажется, вписывается, например, и только что вышедшая книга Михаила Есеновского «Луна за диваном» – собрание парадоксальных стихов для «умных» детских читателей. Это та, намеченная в творчестве Григорьева грань между детскостью и взрослостью, которую очень трудно провести, но которая самим своим существованием притягивает и дает пищу для примечательной словесной игры. Отталкиваясь от законов и формул физики, математики, астрономии поэт, из законов мироздания выводит свои собственные законы — «квантовую механику» нашей повседневной жизни, насыщенной невероятными событиями.
Вот и Артур Гиваргизов кладет свой кирпичик (да что там – кирпичище!) в фундамент этой перспективной детской поэтики. Дом строится.
Новое издание стихотворения Олега Григорьева вписывается в художественную эстетику графики, заявленную некогда Александром Флоренским, который со временем и стал наиболее выразительным иллюстратором поэзии Григорьева. В «Чехарде» собраны избранные стихи поэта для подростков, но превалирует в книге все-таки видеоряд, формирующий читательское впечатление от самих текстов, – стихи, в основном, знакомые, их не так-то много, зато иллюстрации Флоренского достаточно многочисленны, к тому же, в...
Олег Григорьев и сам был прекрасным рисовальщиком. Изгнанный в начале шестидесятых годов из СХШ при Академии художеств, не отстоявший, по его собственным словам, себя как живописца, Григорьев стал поэтом, – может быть, самым значительным поэтом русского андерграунда. При жизни у него вышло всего три книги стихов для детей, но и те принесли ему широкую известность, подогретую нападками на него литературных чиновников. Книги, появившиеся после его смерти, уже определили место Григорьева в ряду самых ярких имен русской поэзии шестидесятых-восьмидесятых годов.
Рисунки Григорьева оживают в его стихах, где нельзя провести границу между детским и взрослым миром, но ощущаешь себя в состоянии какой-то вечной подростковости; где всё постоянно превращается друг в друга и в свою противоположность; где простодушный примитивистский взгляд творца дотошно вычленяет, что, как, каким образом сделано и устроено. Александр Флоренский безусловно подхватил и по-своему обогатил эту традицию, в которой он остается самобытным, ни на кого не похожим художником. Его герои – не зеркальное отображение героев Григорьева: забавные сцены, описанные Григорьевым в стихах, превращаются у Флоренского в целый мир, то веселый, то грустный, узнаваемый, живой и весьма далекий от карикатурности.
Книга получилась отменная во всех отношениях, а для любителей поэзии Григорьева и живописи «митьков» – просто подарочная.
Автор этой книги Татьяна Стамова – поэт, переводчик, живет в Москве, автор двух книг стихов для взрослых и переводов с английского и итальянского языков. В издательстве «Самокат» вышла ее поэтическая книжка «Расклейщики афиш» (кстати, чудное название для сборника стихов!), напомнив нам, что поэтическая серия «Самоката» жива-здорова и вот – пополняется новыми книгами.
Это беглая биографическая канва, по которой вышивается детская лирика Т. Стамовой (за пределами книжки остались «дошкольные»...
Это беглая биографическая канва, по которой вышивается детская лирика Т. Стамовой (за пределами книжки остались «дошкольные» стихи автора – надеюсь, и их публикация не за горами!). Вышивается – здесь вполне уместное слово: вы, надеюсь, обратите внимание, какие это легкие, точные стихи, будь то совсем короткие зарисовки, или стилизованные песенки, или маленькие притчи, чуть-чуть назидательные, но, на мой взгляд, очень симпатичные.
Татьяна Стамова – поэт традиционный, и этим привлекает внимание. Для детей, наверное, и надо писать традиционно, то есть чисто по звучанию стиха и аккуратно по употреблению возможных образов. А все остальное доделает фантазия читателей – ее им не занимать! Тем более, что автор все время задает необычные вопросы или бросает в воздух неожиданные идеи. Например, как научиться летать? А очень просто – всего-навсего нужно обнять небо! Или – почему вымерли мамонты? А они и не вымерли вовсе, а от жары скинули шерсть и превратились в слонов. А знаете, на что похожа божья коровка? На красную пуговку, пришитую к воротнику травы. А кот? На герб семьи! А сапоги? На два корабля в океане лужи!
У Татьяны Стамовой особое поэтическое видение. Вот, например, как видится ее герою (а вслед за ним – и нам) улитка:
Спросил воробей, робея:
– Улитка, улитка,
почему у тебя такая длинная шея?
Сказала улитка, вытянув рога:
– Это не шея! Это – НОГА!
– А если нога, то почему – рога?
Ведь ты – не коза?
– А потому
что это –
ГЛАЗА!
В сборнике можно обнаружить еще один философский вопрос: читают ли афиши расклейщики афиш? Ответить на него смогут те, кто прочтет эту книгу от корки до корки!
На мой взгляд, эта сказочная повесть Антона Сои – одна из лучших книг последнего времени в своем жанре: ироническая проза, отменно написанная, обращенная одновременно и к «продвинутым» детям и к не менее продвинутым взрослым, вводящая в литературный обиход не только новых героев (не припомню, чтобы в современной детской литературе появлялась такая многочисленная команда говорящих животных во главе с карликовой лошадкой), но и новый взгляд на литературную действительность.
Кто-то из читателей...
Кто-то из читателей заметил сходство Звездочки с Чебурашкой – оно и вправду угадывается, не столько, естественно, в сюжетах, сколько в интонациях и в попытке вывести на сцену нового, современного именно для наших дней героя. Многочисленные приключения лошадки, комические и трагические положения, в которые она попадает, разговоры, намеки, говорящие имена персонажей – все, в каждом эпизоде, напоминает нам ту или иную историю, реально произошедшую в нашей взрослой (в основном – медийной) жизни, экстраполированную на детское восприятие и поданную «со стороны» ребенка.
Известно, что культура начинается с аллюзий и реминисценций, и та детская и подростковая субкультура, которая столь красочно описана в книге Антона Сои, – отнюдь не исключение из правил. Поющая и говорящая лошадка Звездочка – героиня этого мира: она говорит и думает как современный подросток и так же, как он, вынуждена адаптироваться к окружающему. Автор, на мой взгляд, толково и точно уловил это желание детской души отзываться на любое добро (и самому по возможности его делать) и в то же время с жадностью втягиваться в далеко не всегда праведные авантюры и приключения, которые грозят вырасти как снежный ком, – что, собственно, и происходит с нашей лошадкой. Все, в конечном счете, как и должно быть, кончается прекрасно, но цепь вполне злободневных препятствий, которые преодолевают герои повести, надеюсь, останется в душе и памяти юного читателя – как напоминание и предупреждение о каверзах современного мира.
Книга сама по себе хороша, на мой взгляд, еще и своей многоступенчатостью: я обратил бы внимание на тонкие и смешные подстрочные примечания, разбросанные по ее страницам, – они становятся отдельным и весьма лакомым и познавательным чтением, не говоря уже об игровом приложении к сказке, превращающим ее в интерактивное общение с языком и сюжетом.
Как всегда, иллюстрации Николая Воронцова – знак того, что вы вступаете в зону «повышенного» юмора: художник настолько умеет разыгрывать явные и скрытые от глаз детали, что его соучастие в книге становится в один ряд с автором непосредственного текста.
В общем, что читателей этой книги ждет отменное и долгоиграющее чтение – продолжение сказки, надеюсь, последует.
Литературный критик Павел Крючков назвал автора этой книги «играющим тренером нашей детской литературы». За Сергеем Белорусцем числятся многие «формальные» победы современной поэзии для детей – прежде всего, ставшие уже знаменитыми и весьма престижными Фестиваль детской литературы имени Корнея Чуковского и премия его же имени, которые с легкой руки Белорусца (а правильнее – его великими трудами) стали неотъемлемой частью нашей литературной жизни.
Но, выходя на поэтическое поле, «тренер»...
Но, выходя на поэтическое поле, «тренер» Белорусец превращается в одного из участников общего процесса, и каждая его новая книга свидетельствует о том уровне игровой практики, который завоеван индивидуальным талантом поэта. Повторю, что уже говорил о его предыдущей книге «Парикмахеры травы»: Сергей Белорусец с толком и знанием дела умеет побуждать маленьких любителей чтения внимательно и со вкусом разбираться в устройстве языка, в его тайном механизме, и учиться этим механизмом управлять. Неспроста «обучающие» стихотворения С. Белорусца включены в хрестоматии, азбуки и разного рода учебные пособия. Многие из его «поэтических заданий» стали бесценным материалом для воспитателей и педагогов, стремящихся обогатить речь своих воспитанников.
Но в новой книге неожиданно зазвучала лирика Белорусца:
Бег луча по хвое
Легок, неколюч…
Все свое плохое
До поры –
На ключ
Заперла природа
В ближнем сундуке,
Выйдя за ворота
В рыжем парике…
Тонкая словесная игра с тонкой детской лирикой под одной обложкой – это признак настоящей поэзии. Серия «Радуга-Дуга» издательства «Октопус» не снижает планку, заявленную предыдущими книгами, – еще одно свидетельство того, что современная детская поэзия живет и дышит.
Еще один незабвенный привет из прошлого – помню, с какой радостью неофита в конце шестидесятых – в семидесятые я покупал, читал, разглядывал поэтические брошюры Генриха Сапгира с поразительно свежими и, казалось, невероятными для того времени иллюстрациями Виктора Пивоварова: «Красный шар», «Карманный комарик», и вот эту, одну из первых, книжку «Леса-чудеса»…
Спасибо современным издателям (а издательство «Речь» – одно из первых в этом ряду) за такое возвращение достойного прошлого: надеюсь,...
Спасибо современным издателям (а издательство «Речь» – одно из первых в этом ряду) за такое возвращение достойного прошлого: надеюсь, нынешняя полиграфия дает возможность сегодняшним юным читателям ощутить ту же не растерянную за годы радость от иллюстраций, которую некогда испытывали и мы. Что до текстов, то стихотворения и маленькие поэмы Сапгира всегда говорят сами за себя. Сапгир – детский поэт был выдающимся мастером «звукового» стиха; все, что он писал для маленьких, было продолжением, а в какой-то мере и развитием его уникальной взрослой лирики: своеобразные ритмические сбивы. неожиданные рифмы, фантазийные сюжеты делают его стихи не просто ярким явлением детской поэзии, но уже давно ввели их в пантеон наших классиков.
Генриха Сапгира надо читать с самого раннего детства. Он, конечно один из тех мастеров, кто воспитывает вкус и дает представление о завораживающем мире русского детского стиха. Главное: такое не забывается в течение всей жизни.
Саша Черный – один из тех поэтов, что сопровождают читателя на протяжении всей жизни. Виртуозное владение словом, меткость наблюдений, заразительный юмор заставляют нас вновь и вновь обращаться к его творчеству. Но если «взрослый» мир Саши Черного трудно представить без желчной сатиры и острого неприятия житейской пошлости, то в его «детском» мире преобладают гармония и тепло. Кажется, именно здесь – среди неожиданных фантазий, безмятежных игр, первых робких шагов на пути познания жизни, – Саше...
Творчество Саши Черного всегда притягивало художников, хотя оформлять его стихи непросто: сюжеты и персонажи настолько объемны и красочны, так будоражат воображение и отпечатываются в памяти, что, кажется, и вовсе не нуждаются в иллюстрациях. Но книга, вышедшая в издательстве «Астрель», – на редкость удачный пример живого диалога художника и поэта.
Может показаться, что художник Александр Аземша даже не работал над сборником Саши Черного, а просто играл с его стихами в увлекательную и забавную игру. Подобную той, что описана в чудесном стихотворении «Цирк»:
«Семейство мальчиков “Вынь-Глаз”,
Известных в Амстердаме,
Даст представление сейчас
По Мишкиной программе.
…Вот перед вами Пупс – солист
В мамашиной рубашке,
Он храбро съест огромный лист
Чернильной промокашки».
Уморительная чехарда, которую затеял в своем стихотворении Саша Черный, мастерски продолжена в иллюстрациях А. Аземши. Чего стоит разряженная Хавронья Петровна («Хрюшка»), важно шествующая на прием к доктору, или пестрые ярмарочные герои («На вербе»), стилизованные под лубок и дымковскую игрушку, или забредший из леса трогательный ежик («Уговор»), своим внезапным появлением напугавший кота и других обитателей дома.
Колючие и пушистые, смешные и грустноватые, но неизменно теплые и живые герои поэта Саши Черного и художника Александра Аземши станут отличными друзьями и детям, и взрослым. А к послесловию К. Чуковского приложен забавный бонус: дружеский шарж на Корнея Ивановича и крокодила-редактора (или просто – Крокодила?), жующего его галстук. Еще одно точное попадание в эстетику Саши Черного.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, один из самых значительных американских писателей, едва ли нуждается в представлении. «Тонкий психолог и подлинный художник», как назвала его переводчица Нора Галь, покорил читателей всего мира романами «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна». Творчеством писателя рано заинтересовался кинематограф: к примеру, «Великий Гэтсби», первая версия которого была снята в 1926 году, недавно экранизирован вот уже в пятый раз. Такая притягательность Фицджеральда как для читателей, так и...
Казалось бы, мы хорошо знакомы с творчеством Фицджеральда, но выясняется, что это не совсем так: издательство «Азбука» опубликовало сборник рассказов писателя, ранее на русском языке не выходивших. Эту «чертову дюжину» историй перевели мастера перевода Сергей Сухарев и Людмила Брилова, чьи имена встречаются в русских изданиях Кадзуо Исигуро, Рэя Брэдбери, Олдоса Хаксли и других выдающихся британских и американских авторов.
Все произведения в сборнике заслуживают внимания, но особенно любопытным показался мне рассказ «Любовь в ночи». В этой истории, написанной в 1925 году, говорится о современных писателю Ромео и Джульетте – семнадцатилетнем Вэле (сыне русского князя и богатой американки) и его ровеснице, юной американке, вышедшей замуж за пожилого богача. Их любовному свиданию на яхте в Каннах, кажется, суждено стать первым и последним: их разлучит революция 1917 года, которая разорит и убьет родителей Вэла. Но Фицджеральд почему-то оказался более благосклонен к этому русскому князю, чем ко многим своим американским персонажам. Через семь лет Вэл, ставший банковским клерком, встретится с овдовевшей возлюбленной все там же, на Ривьере, и молодые люди заживут не только счастливо, но и весьма благополучно, благодаря капиталу супруги. Эта история несколько сентиментальна и не лишена клюквенного привкуса (например, отца Вэла зовут Павел Сергей Борис Ростов), но в то же время она по-детски трогательна, ведь в ней явственно слышен голос самого писателя, всю жизнь страстно желавшего не только чистой любви, но и финансовой стабильности. Увы, в отличие от князя Вэла Ростова, мечтам Фицджеральда не суждено было воплотиться. Зато, благодаря своему таланту, он стал безусловным повелителем наших сердец.
Серия двуязычных поэтических сборников издательства "Текст" пополнилась очередной образцово подготовленной и изданной билингвой – "Стихотворениями" Стефана Малларме. Многолетняя работа Романа Дубровкина над переводами этого, пожалуй, самого загадочного и трудно переводимого поэта из всех великих французов девятнадцатого века закономерно и счастливо продолжается.
В свое время, почти два десятилетия назад, Р. Дубровкин издал в тогдашней "Радуге" "Сочинения в...
В свое время, почти два десятилетия назад, Р. Дубровкин издал в тогдашней "Радуге" "Сочинения в стихах и прозе Малларме", сложив внушительный том из практически всех известных переводов Малларме на русский язык. До Романа Дубровкина отдельные стихи Млларме переводили такие корифеи отечественного перевода, как В. Брюсов, И. Тхоржевский, И. Анненский, М. Волошин, В. Левик, М. Талов. Э. Линецкая. С. Петров… Список внушительный – и работа Дубровкина по переводу полного корпуса стихов Малларме заслуживает не просто внимания, а безусловно восхищения. Великий знаток Малларме (Р. Дубровкин защитил по его творчеству докторскую диссертацию в Женевском университете и издал уникальное исследование "Стефан Малларме и Россия"), исследователь заново пересмотрел свои переводы, снабдил их уточненными комментариями – а комментарии к стихам Малларме это отдельная филологическая песнь! – и дал тот корпус текстов, который может теперь войти в анналы отечественной школы поэтического перевода.
"Сложен и прихотлив поэтический синтаксис Малларме, – пишет в предисловии Сергей Зенкин. – Ослабление линейно-логических связей между словами способствует выявлению их ассоциативных связей; синтаксически затрудненный текст отдаляется от стихии повседневной речи, приближаясь к идеалу речи внутренне необходимой, воплощенной в образе Книги".
Образ Книги – в стихах Стефана Малларме и в интерпретациях Романа Дубровкина – это образ Культуры, с которой мы, благодаря автору и переводчику, и соприкасаемся.
В жизни моего друга художника Михаила Бычкова случаются всякие интересные истории. Я, например, очень люблю такую. Однажды художник привез в Стокгольм свои иллюстрации к книге Линдгрен "Пиппи Длинный чулок", и шведы были очень удивлены: "Как? – говорили они. – Разве Пиппи такая? Она же маленькая девочка, как на наших иллюстрациях, а у вас какой-то подросток!.." Тогда Бычков начал спрашивать шведов: "А сколько лет Пиппи?" – "Пять! – хором отвечали шведы, – Мы...
Михаил Бычков – один из самых внимательных художников наших книг, детских и взрослых. По его иллюстрациям можно изучать, например, историю костюма, или быт какой-нибудь эпохи, а если книжка, которую иллюстрирует Бычков, – сказочная, он сам создает такую историю, и читатели на всю жизнь уносят с собой образы, им созданные.
Такой книгой стал очередной шедевр Михаила Бычкова – его иллюстрации к "Серебряному копытцу" П. Бажова. Сказка классическая, у всех на слуху, но Бычков свято следует самой главной заповеди детского иллюстратора: он "доигрывает" то, что придумал писатель, создает параллельный мир, в котором герои литературного произведения преображаются художником. Мир человеческий и мир природы, так тонко и трепетно соприкасающиеся в сказке Бажова, оказываются необыкновенно, на мой взгляд, обогащенными, когда становятся "видеорядом", созданным иллюстратором. Они обретают новый заряд доброты, трепетности и поразительного удивления – художник заставляет и нас пережить это чувство красоты и мощи заповедной природы.
В мастерской Михаила Бычкова можно увидеть лежащее на столе толстое-претолстое увеличительное стекло с деревянной ручкой. Если вы взглянете на рисунки Бычкова через это стекло, то просто ахнете: перед вами раскроется удивительный мир, в котором оживет каждая снежинка, каждая незаметная простому глазу былинка, каждая трещинка в камне или на коре дерева. И тогда вы поймете: вот оно, то, что манило вас с самого раннего детства, когда хотелось уменьшиться до муравья и отправиться в путешествие по этому манящему и таинственному миру…
Новая книжка Марины Бородицкой – замечательная совместная работа автора, художника и издательства: давно я не брал в руки такую изящную поэтическую книгу, обращенную к подросткам! Словно нечаянно прикоснулся к чужому дневнику – даже вдруг подумал: а вдруг там, внутри, какие-то личные тайны, не предназначенные для постороннего взгляда?
На самом деле, тайны в книжке, конечно, есть – но это тайны поэтического слова, открытые всем. Чувство щемящей юношеской любви, которым переполнен сборник...
На самом деле, тайны в книжке, конечно, есть – но это тайны поэтического слова, открытые всем. Чувство щемящей юношеской любви, которым переполнен сборник "Амур на подоконнике", – необыкновенно важное и целительное чувство. Читая стихи, я невольно превращался в себя-тинейджера, старался прочитать строки Марины своим тогдашним – впечатлительным, растерянным, жаждущим взглядом, с каким-то необъяснимо счастливым чувством перечитывая только что прочитанное:
Ты велел мне взять себя в руки –
Строгим голосом, как большой.
Ты велел мне взять себя в руки –
Я и рада бы, всей душой.
Не выходит, уж я бы рада!
Милый, с нами ведь, как с детьми:
Приезжай, покажи, как надо,
В руки, в руки меня возьми.
Это, конечно, "женская" лирика, но поит и утешает она любого читателя.
Как всегда, в стихах Марины Бородицкой внимательное ухо уловит подчас еле слышимые отзвуки иных поэтических голосов, а внимательный глаз – те неожиданные аллюзии, которыми наполнена подлинная поэзия. Общение со стихами Бородицкой – это общение с высокой культурой. Очень надеюсь, что подростки, замордованные своей далеко не легкой жизнью, школой, современной информацией, ЕГЭ и всем подобным, найдут в этой книге выход своим самым простым и человеческим чувствам, с которых начинается классическое взросление души.
"Невидимый слон" - дебютная книжка модой писательницы из Новосибирска Анны Анисимовой. История про слепую девочку, которая близкими и друзьями поставлена в условия, когда слепота оказывается не страшной, и оптимизм становится нормой жизни и поведения. Чем-то этот рассказ напоминает повесть австралийского писателя Морриса Глейцмана "Болтушка" - историю про девочку, которая на самом деле не может произнести ни слова, ее горло устроено немного не так, как у обычных людей....
Вот и героиня Анны Анисимовой весело, трогательно, естественно и так по-детски описывает все, что с ней происходит, – это тоже внутренний диалог с миром, который оборачивается ежедневными маленькими победами. Например, в художественной школе (!)дети рисуют кисточками, а она – пальцами. И все хотят рисовать, как она: "Все хотят, как я", – не скрывая гордости, говорит наша девочка. Рассказ "Невидимый слон" - умная и тонкая реализация метафоры человеческого счастья.
"Мне кажется, – написала однажды Аня, – что маленькие дети со своими способностями познавать мир через игру и обозначать чудом обычные вещи умеют жить в празднике каждый день. И для меня, как для человека и автора, это такой стимул не уставать жить. Когда получается прикоснуться к чуду, трудно остановиться".
Это – правда! Остается пожелать Анне Анисимовой как можно дольше не расставаться с этим "прикосновением к чуду".
Серия "Карамельки" издательства "Фордевинд" (если не ошибаюсь, она открылась многим, наверное, запомнившейся книгой молодой писательницы Ирины Зартайской "Все бабушки умеют летать") пополнилась карамелькой поэтической: книга стихотворений Алексея Ерошина продолжает фантазийную линию "Карамелек", а иллюстрации Кати Бауман трогательно и забавно доигрывают и разыгрывают стихи Ерошина. Получилась, на мой взгляд, отличная книжка детских стихов, тем более...
Стихи Алексея Ерошина попались мне на глаза несколько лет назад в связи с фестивалем "Молодые писатели вокруг Детгиза" - к сожалению, сам автор "живьем" до Питера не добрался, но добрался стихами, а это тоже, можно сказать, живьем. По крайней мере, стихи Ерошина, вошедшие в книжку, веселы, остроумны, ритмически очень славно организованы; фантазия, а порой и графический рисунок отсылают к детским стихам обэриутов, а это – одна из самых увлекательных традиций в нашей поэзии для детей. Стихи "Шел по городу скелет", "Счетовод". "Работяга", "Разиня" возрождают (по крайней мере – заставляют вспомнить) уже подзабытый "маршаковский" жанр рассказов в стихах: истории Ерошин придумывает забавные и умеет – что немаловажно – грамотно свести концы с концами.
Надеюсь, книжка вызовет искреннюю симпатию и родителей, и детей, а новые книги Алексея Ерошина не заставят себя долго ждать.
С поэтом Александром Тимофеевским у меня происходит так: стоит мне начать читать его еще неопубликованные стихи для детей, или те, например, что уже вошли в книгу «Пусть бегут неуклюжи», или в другую – «Лучший повар – это я!», которые выпущены издательством «Самокат», или вот в эту, новую, «Мы по скверику гуляли», тоже изданную «Самокатом» (которому надо сказать отдельное спасибо за верность детской поэзии и персонально – за любовь к Александру Павловичу Тимофеевскому!), как я неожиданно для...
Чего, друзья, здесь только нет:
Слоны и лисы,
А среди публики поэт –
Седой и лысый.
Не реагирует на птиц,
Зверей, букашку,
Поскольку любит этот тип
Одну Наташку.
Александр Павлович Тимофеевский, – замечательный «взрослый» лирик. Он начал публиковаться еще в начале 60-х годов, но публикации были «самиздатовские», долгие годы А. Тимофеевский был отлучен от широкого читателя, и первая тоненькая книжка его стихов появилась только в 1992 году.
Тем не менее, как это нередко бывало в истории нашей поэзии со взрослыми поэтами, Александр Тимофеевский стал широко известен благодаря своему творчеству для детей. Он автор сценариев ко многим мультфильмам, но славу ему принесла знаменитая «Песенка крокодила Гены» из мультфильма про Чебурашку. Взрослые его стихи – настоящая философская лирика, да и в творчестве для детей Александр Тимофеевский умело и точно отсылает к гуманистической традиции русского стиха. Поэтому даже его игровые, веселые стихи остаются по-своему серьезными, и нередко наполнены подспудным философским смыслом. Что же до малышей, то стихи Александра Тимофеевского – настоящий праздник русской поэзии, веселой, игровой и одновременно теплой и задушевной. Как в этих новых его стихах.
Отметим, что уже вторую поэтическую книгу Тимофеевского в «Самокате» оформила Наталья Петрова, которая, на мой взгляд, вполне «вписалась» в стиль поэтических «самокатовских» книг. Во всяком случае, принцип иллюстративного «доигрывания» поэтических текстов подхвачен художницей весело и со вкусом. Вот и спасибо!
Беря эту книгу в руки, не обманитесь: никакого отношения к детской поэзии она не имеет. Равно как и иллюстрации Кристины Радовой, выполненные «под» детство. Книжка по-своему совершенно замечательная, наполненная стихами для любителей поэтического «стеба» (жанр несколько повыветрился и полинял за последнее время, но в лучших своих образцах вполне живуч). Анна Герасимова, филолог и специалист по творчеству обэриутов (это я себе представляю), и к тому же, как говорят, лидер рок-группы (а вот эта...
С моей точки зрения, проблема жанра, в котором работает А. Герасимова, состоит в том, что стихи этого рода мгновенно приедаются. Как только ты находишь к ним ключ (а шарить по полкам и старым кастрюлям в поиске его вовсе не надо, благо лежит на виду), интерес теряется, устройство ты понимаешь, стихи эти не столько для сердца, сколько для ума, ну вот на рациональном восприятии мы и застреваем. А дальше – кому что. Как пишет сама поэтесса, «Трудно слушать – не слушай, а врать не мешай. Дай поврать, сам поври, а мешать – это каждый умеет».
Взрослым мешать не будем. «Взрослый» пласт этих стихов меня нисколько не смущает, а во многом и восхищает. Но поскольку нам предлагают поиграть в детство (при этом с выбором – кто вы: дети или дураки?), т.е. внести в детскую, и особенно – в подростковую психологию опыт подчас довольно циничного мышления, я, признаться, становлюсь в тупик. Потому что именно такие тексты позволяют нашим законодателям (отнюдь не младенцам) заниматься принятием известных законов по защите детства.
Но не хочу быть голословным – читайте, соглашайтесь или протестуйте. Стихи к этому располагают, а это уже перспектива.
После долгого забвения имя Бориса Корнилова возвращается – скорее, именно имя, а не стихи (благодаря последним публикациям воспоминаний и дневников первой жены поэта Ольги Берггольц). В этом ряду – переиздание поэтической сказки, которую можно было бы назвать сказкой-колыбельной, «Как от меду у медведя зубы начали болеть», – явление вполне симптоматическое.
Это, если не ошибаюсь, единственное стихотворение Б. Корнилова, обращенное к детям, сначала было опубликовано в 1934 году в газете...
Это, если не ошибаюсь, единственное стихотворение Б. Корнилова, обращенное к детям, сначала было опубликовано в 1934 году в газете «Известия» (даже в людоедские времена советские газеты печатали стихи для детей), а в 1935 году вышло отдельной книжкой в Детгизе с иллюстрациями Константина Павловича Ротова, ныне воспроизведенными во всей их цветовой гамме и динамике.
Стихи Корнилова небезупречны, однако доносят до нас дух времени и ту фольклорную основу, которая так пестовалась в детской поэзии 20-30-х годов. «Спи, мальчишка, не реветь – заберет тебя медведь» – афористичные строчки впечатываются в память, а некоторая назидательность сказки отходит на второй план. Зато сколько аромата в зачинах и повторах, во всей звуковой и образной организации этого небольшого стихотворного повествования!
И. конечно, такие теплые, трогательные, жизнерадостные иллюстрации К. Ротова! Пройдет всего несколько лет – Корнилов будет расстрелян, Ротов на восемь лет загремит в сталинский лагерь, и прервется очередная ниточка, которую сегодня мы восстанавливаем – с благодарностью и памятью к тем, кто отдал дань культуре детства.
Очередная серия издательства «Самокат» - «Как это было» - примыкает к другой ее серии «Прямая речь»; и если ценность и достоинство «Прямой речи» - в публикации детской подростковой прозы 60-80-х годов прошлого века, которую совершенно справедливо издатели называют «новой русской классикой», то в серии, открывающейся книгой Виктора Драгунского, главное – отклик на, может быть, самое злободневное, с чем сейчас сталкивается школьник, подросток, юноша: с тем, как сегодня трактуется наша недавняя...
Как это было – Великая Отечественная война 1941-1945 годов глазами очевидцев, которые пытаются рассказать (и художественно осмыслить) всю возможную правду о тех годах и событиях, вопреки устоявшимся мифам, или конъюнктурным соображениям, или политическим установкам в угоду той или иной злобе дня… Не только сами свидетельства, но и обширный комментарий к ним, - собственно, так, как это сделано в первой же книге серии, где вместе с восстановленной после цензурной правки повестью Драгунского дается комментарий составителя ко всей серии и еще более обширный (и – что очень важно – снабженный иллюстративным материалом) комментарий к самой книге и к биографии и личности Виктора Юзефовича Драгунского.
О книге трудно рассказывать, ее следует читать. Ее автор – не Драгунский «Денискиных рассказов», но не менее значительный «взрослый» прозаик, сохраняющий в себе дух и стиль детства. Это обаятельное, светлое, и порою очень горькое чтение. Как сама жизнь.
Издательство «Водолей» и, в частности, Евгений Витковский сотворили очередное маленькое (но вполне увесистое) чудо, организовав и издав полный перевод знаменитой книги французского «проклятого» поэта Мориса Роллина «Неврозы», вышедшей в 1883 году. Снабженное подробным предисловием составителя (Е. Витковский) и необходимыми комментариями (Ю. Лукач), это издание, равное по ценности литературному памятнику, закрывает еще одну лакуну в русской истории французской поэзии. По крайней мере, по...
Морис Роллина был типичной фигурой декаданса, с теми же крайностями в характере и в творчестве, что были свойственны «проклятым» поэтам: добившись первых успехов и славы, он с головой окунулся в жизнь богемы (но не спился, как это случилось с его сотоварищем Шарлем Кро); разочаровался во всем и вся (но не опустился на дно, как Верлен); отошел в сторону (но не порвал с поэзией, как Рембо); наконец, его постигла душевная болезнь (мучительная, но разве что не такая многолетняя, как у другого «проклятого» – Жермена Нуво), которая и приблизила его уход. Поэт, композитор, актер, завсегдатай знаменитого кабаре «Черный кот», Ролиина тоже был знаменитостью Латинского квартала; слава его началась с выхода «Неврозов» – правда, известность эта была, скорее, скандального толка: культ смерти, своеобразный «Danse macabre», изложенный то патетически, то иронически, но всегда поэтически безупречно, вызвал немало саркастических отзывов и анекдотов, которые, впрочем, только играли на руку популярности автора.
Роллина со товарищи превращали поэзию в акт сценического искусства; не случайно рядом с ними упоминаются имена то братьев Кокленов, то Сары Бернар. Поэзия литературных кабаре активно обживала театральные подмостки, подготавливая появление Ростана и его поэтического театра. Роллина, возможно, нагляднее других объединил поэзию, музыку, исполнительство – каждое его явление публике становилось своего рода перформансом. Ощущая себя прямым наследником и восприемником идей Бодлера и Эдгара По, Роллина старался это доказать, множа в стихах макаберные образы и пестуя мотивы самой проникновенной печали.
Все это прослеживается по мере чтения «Неврозов» – чтения не простого, но, на мой взгляд, необходимого, если у читателя есть потребность разобраться в тонкостях души еще одного французского лирика.
В комментариях к этому последнему репринтному тому журнала главный редактор «Трамвая» Тим Собакин пишет: «И вот вывел я такую формулу успеха «Трамвая»: «низы хотят, а верхи могут». Если перевести на человеческий язык, то: «читатели хотели подобный журнал, а редакция могла его делать».
Шесть номеров «Трамвая» за 1995 год (потом он прекратил свое существование) дают нам представление о журнале вполне сложившемся, жить бы ему и жить дальше. Но уже подступали иные времена, а мы хорошо знаем, как...
Шесть номеров «Трамвая» за 1995 год (потом он прекратил свое существование) дают нам представление о журнале вполне сложившемся, жить бы ему и жить дальше. Но уже подступали иные времена, а мы хорошо знаем, как легко изничтожается все детское, требующее особого внимания и особой защиты.
«Тематическими» героями последних номеров стали животные – свинка, крыска, бык, тигр. В репринте целая галерея их портретов. Самое время назвать хотя бы несколько имен художников, все это время проработавших с журналом. Кроме главного художника А. Дубовика, замечательные картинки в нем рисовали В. Чугуевский, А Вронская, И. Олейников, А. Лебедев, А. Артюх, многие другие художники – их имена вместе с именами писателей, которых я упоминал в прежних обзорах «трамвайных» репринтов, и составляют славу того журнала, который мы теперь перечитываем с восхищением и немного с грустью.
Я очень надеюсь, что самые ревностные любители детской литературы позволят себе приобрести все пять томов репринта «Трамвая», – они могут стать и украшением, и необходимостью любой домашней библиотеки.
После годичного перерыва (в 1992 г.) журнал «Трамвай» снова обрел рельсы и ринулся по городам и весям показывать всем, что такое настоящий детский журнал. Нынешний репринт демонстрирует этот порыв вполне убедительно.
Комментарии к очередной подшивке журнала принадлежат не только бессменному вагоновожатому Тиму Собакину (который расцвечивал каждый номер своей блистательной игровой прозой и веселыми стихами, к тому же под таким букетом псевдонимов, что теперь любо-дорого этот букет собирать и...
Комментарии к очередной подшивке журнала принадлежат не только бессменному вагоновожатому Тиму Собакину (который расцвечивал каждый номер своей блистательной игровой прозой и веселыми стихами, к тому же под таким букетом псевдонимов, что теперь любо-дорого этот букет собирать и изучать) – на этот раз книга открывается предисловием главного художника «Трамвая» Анатолия Дубовика: история и предыстория журнальных иллюстраций во многом проясняет «полиграфическую» подоплеку издания.
Девяностые годы были, в определенном смысле, счастливым временем для детской журналистики, и хотя традиционные журналы переживали не лучшие времена, а некоторые попросту были уничтожены (как это случилось с ленинградской «Искоркой»), рождались новые проекты (вспомню хотя бы три тогдашних питерских журнала, в работе которых мне удалось поучаствовать, – «Автобус», «Баламут» и «Буратино»), и «Трамвай» в этом смысле оказался ведущим.
Репринт, соединивший все двенадцать номеров 1993 года под одной – теперь уже твердой – обложкой, показывает, как постепенно формируются разделы, как проявляются предпочтения редакции, как художественная ткань журнала обогащается занимательными играми, публикациями фольклора или, скажем, материалами из истории религии. Во многих номерах журнала за этот год стала доминировать одна существенная тема – включенность взрослой литературы, взрослых авторов в круг детского чтения. Не случайно первый номер открывается стихами Пастернака, и в дальнейшем – обратим на это внимание! – мы встречаемся со стихами взрослых поэтов с их «детским» репертуаром – Дмитрия Александровича Пригова, Г. Алексеева или Игоря Иртеньева.
Детское со взрослым тесно переплетаются на страницах журнала – это было явлением нового мышления, поэтому журнал оказался таким востребованным: дети и взрослые в равной степени почувствовали, что к ним относятся серьезно.
Репринт журнала «Трамвай» продолжает знакомить сегодняшних читателей с этим примечательным явлением нашей детской литературы.
Главными героями всех номеров журнала за 1994 год выбраны динозавры – это было время, когда динозавры входили в моду, и интерес к ним подогревался песнями, мультиками, фильмами, книгами; понятное дело, и такой «живой» журнал не мог остаться в стороне, тем более что герои «Парка Юрского периода» в исполнении главного художника «Трамвая» А. Дубовика оказались очень...
Главными героями всех номеров журнала за 1994 год выбраны динозавры – это было время, когда динозавры входили в моду, и интерес к ним подогревался песнями, мультиками, фильмами, книгами; понятное дело, и такой «живой» журнал не мог остаться в стороне, тем более что герои «Парка Юрского периода» в исполнении главного художника «Трамвая» А. Дубовика оказались очень завлекательными.
За три года существования журнала сложился костяк его авторов – прозаики Валерий Роньшин, Сергей Седов, Игорь Жуков. Олег Кургузов, Сергей Георгиев, Ксения Драгунская, поэты Сергей Белорусец, Андрей Усачев, Григорий Кружков, Марина Бородицкая… Тогда, почти два десятилетия назад, это были тридцати-сорокалетние писатели, заряженные энергетикой эпохи, – почти все, что было ими опубликовано в «Трамвае», вошло нынче в их писательский «актив».
Я уже отмечал в связи с репринтом журнала за предыдущие годы, что такое чтение «насквозь», которое волей-неволей ждет нас при чтении номеров, объединенных в книгу, показывает, как постепенно формируются разделы, как проявляются предпочтения редакции, как художественная ткань журнала обогащается занимательными играми, публикациями фольклора или, скажем, материалами из истории религии. И еще больше крепнет связь между взрослой и детской литературой.
Так что наша родительская ностальгия может оказаться весьма действенной, если к журналу потянутся дети: их по-прежнему ждут открытия, как когда-то они ждали и нас.
Вослед за таким мощным произведением книжного искусства, каким не так давно оказалась изданная издательством «Лабиринт Пресс» книга «Бородинская битва», появилась выполненная в той же технике панорамной книги «Ледовое побоище» – явление уникальное, и я могу только позавидовать сегодняшним юным любителям интерактивного чтения, у которых есть возможность въяве прикоснуться к событиям давних дней и принять посильное, но вполне живое участие в сотворении отечественной истории.
Так же, как...
Так же, как «Бородинская битва», «Ледовое побоище» – это книга о деталях. Исторические очерки и заметки перемежаются географическими картами, рисунками воинского снаряжения, историческими панорамами, планами сражений – и все это выполнено с такой фантазией, что только диву даешься. Наконец-то мы дожили до того, что и наша полиграфия и дизайнерское искусство оказываются на высоте европейского художественного мышления!
Русь XIII века, Великий Новгород и поход рыцарей Тевтонского ордена, само Ледовое побоище, подробный ход битвы – все это оживает в книге, буквально стоит к ней прикоснуться, открыть страницы, а внутри каждого разворота – многочисленные клапаны, под которыми скрыты настоящие сокровища. Во всяком случае, у каждого читателя есть возможность принять участие в разгадывании исторических загадок и реконструировать – вместе с учеными – ту эпоху, которая стала символом борьбы за неприкосновенность отеческих земель.
Остается поздравить большой коллектив авторов, дизайнеров, всех, кто принял участие в осуществлении этого проекта, ставшего подлинным новогодним подарком нашим юным читателям.
Не знаете, что почитать?