А как попал в эту замечательную компанию "Библиотеки советской эпохи" А.Аверченко - писатель никак не советский, а порой даже и антисоветский?
Как историческая - книга поверхностна, как книга, как таковая бесполезная и некудышняя
К сожалению, кроме портрета Скобелева на фронтисписе других иллюстраций в книге нет. На них издательство решило сэкономить и на читателях тоже.
Знаете, насчет лучших переводов, составитель аннотации пожалуй погорячился. В этом издании нет ни одного перевода Лозинского, Пастернака, Щепкиной-Куперник. В основном переводы XIX века, (пожалуй кроме Кузмина).
Все это конечно очень интересно, но для того, кто открывает для себя великого Шекспира, желательно начинать с его произведений в более известных переводах.
Удивительная книга!
Если ты интересуешься изобразительным искусством, то она тебе уже не нужна.
Если ты изобразительным искусством не интересуешься, то она не нужна тебе и подавно.
Николай Лунин - легендарный командир подводной лодки К-21. Даже самым дотошным биографам А.Ахматовой известно, что нибудь о его интимных отношениях с поэтессой.
А вот о Николае Пунине известно. Так что, милостивые господа - составители аннотации и оглавления книги, проверяйте свои тексты на наличие/отсутствие опечаток.
Аж неудобно и за вас и за великих!
Так все-таки, если в книге собраны письма, то почему она называется "Дневники"?
Или у издательства АСТ своя рука владыка - как хочу так и называю?
Идиотское название. Отпугивает сразу.
Неужели на "зеркале для героя" вся серия закончилась?
А жаль. Немало еще замечательных советских книг, которых по нынешним временам днем с огнем не найдешь
Как же редко попадаются мемуары, в которых не только интересно о чем они написаны и восхищает как они написаны вкусно.
Вот одна из таких книг попалась мне совсем недавно. Это "Театр в моей жизни" Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.
До этого Щепкина -Куперник была для меня переводчиком мировой классики со многих языков, автором стихотворения "От павших твердынь Порт-Артура", лично знала Антона Паловича Чехова и приходилась родственницей великому русскому актеру Михаилу...
Вот одна из таких книг попалась мне совсем недавно. Это "Театр в моей жизни" Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.
До этого Щепкина -Куперник была для меня переводчиком мировой классики со многих языков, автором стихотворения "От павших твердынь Порт-Артура", лично знала Антона Паловича Чехова и приходилась родственницей великому русскому актеру Михаилу Семеновичу Щепкину. Все, на этом мои знания о ней исчерпывались.
Но как оказалась, она и сама была актрисой и выступала не на одной сцене, писала пьесы, которые с успехом шли и в столичных и в провинциальных театрах, была знакома со многими из корифеев русской сцены. Про них она и рассказывает в своей книге.
Но не только про них. Рассказывает о своей семьей, о старой Москве, о жизненном укладе московской интеллигенции, о том, чем отличалась друг от друга театральная атмосфера в Малом, Суворинском, Художественном и Александрийском театре, о своих поездках за границу, о работе над переводами.
Причем Щепкина-Куперник не боится быть субъективной, не боится говорить так как думает о громких именах и бесспорных авторитетах.
Вот например, что она пишет о Саре Бернар. "Сару Бернар я с нетерпением ждала — и вот увидала — и не могла в себе победить разочарования, даже никому из парижан не говорила об этом. Но надо помнить, что артистическое образование я получила в Москве в расцвет М. Н. Ермоловой, и мне, привыкшей к благородной, целомудренной простоте и исчерпывающей искренности нашей великой трагической артистки, Сара Бернар показалась фальшива. Ее «золотой», как говорили парижане, голос, действительно, очень красивый, совершенно лишен был того внутреннего содержания, которым пленял голос Ермоловой. Каждая нота его, каждое слово были вполне отделаны, мастерски произнесены, иногда почти пропеты с характерной французской манерой, но душа от них не дрожала, ее страданиям плохо верилось, и чувствовалось, что, как только опустится занавес, она закутается в свое роскошное манто, сядет в коляску и поедет ужинать с поклонниками". И еще "Она мне дала понять разницу между тем что "красиво", и тем что "прекрасно".
А это строки о Эдмоне Ростане: "Мне нравились его красивые стихи и доставляло удовольствие пересказывать их по-русски, но никогда они не волновали меня, не давали того холодка в спине, который бывает, когда читаешь по-настоящему вдохновенные стихи".
А это о спектакле Театра Красной Армии "Учитель танцев" по комедии Лопе де Вега: "Все: живая и яркая игра артистов, декорации, очаровательная музыка без банальных "испанистых" мотивов, - все было на высоте. Тут нельзя не отметить главным образом исполнителя роли учителя - молодого артиста В.Зельдина. Вот кем был бы доволен Лопе де Вега, требовавший от актера трех вещей - умения петь, умения танцевать и умения фехтовать. Красивый, юный Альдемаро невольно увлекал не только Флорелу, но и весь театр. В исполнении Зельдина эта роль заиграла всеми красками. Его необычайное дарование к танцам сослужило ему большую службу. Его танцы, особенно когда он узнает, что и Флорела его любит, были прямо "песнью торжествующей любви", и вообще вся пьеса явилась гимном молодости и всепобеждающей любви".
А ведь этот спектакль мы сто раз видели по ТВ. Видели своими глазами то, что видела Щепкина-Куперник. Как же все-таки относительно время!
Теперь о ложке дегтяи не об одной. Качество фотографий низкое, опечаток миллион. Раздражает подзаголовок "Мемуары московской фифы" , придуманный книгоиздателями для привлеченияне сведующего покупателя (в издании 1948 года никаких "фиф" не было). Дать бы за это по рукам, иначе в скором времени можно будет и ожидать воспоминания Г.К.Жукова с подзаголовком "Мемуары сталинского солдафона"
Прочитал книгу воспоминаний кинорежиссера Георгия Натансона "320 страниц про любовь".
К сожалению по уровню на мемуары других прочитанных мною отечественных киношников "не тянет", а очень жаль.
Абсолютное большинство фильмов Натансона - экранизации известных пьес советских драматургов: Розова, Алешина, Рощина, Радзинского, Володина... Про этих авторов в книге почти ничего не говорится, а ведь наверняка о сотрудничестве с каждом из них кинорежиссеру было что вспомнить....
К сожалению по уровню на мемуары других прочитанных мною отечественных киношников "не тянет", а очень жаль.
Абсолютное большинство фильмов Натансона - экранизации известных пьес советских драматургов: Розова, Алешина, Рощина, Радзинского, Володина... Про этих авторов в книге почти ничего не говорится, а ведь наверняка о сотрудничестве с каждом из них кинорежиссеру было что вспомнить. Практически ничего не говорится и о многих актерах, исполнявших главные роли в его фильмах: лишь упоминание об Ю.Борисовой, еще меньше о Толмачевой, ничего об Андрее Попове и Ольге Яковлевой... Разве что повезло одной Татьяне Дорониной: во сколько раз больше, чем всех остальных, упоминает ее автор сказать трудно.
Правда вот, почти через главу Григорий Натансон сетует о падении уровня нынешней культуры да о телевидении, которое забывает включать в свои программы о шедевры отечественного кино. Так то оно так, но черезчур частый разговор об этом напоминает просто банальное брюзжание, а редкие всплески в книге чего-нибудь интересного, наталкивают на мысли, что мемуары тоже писать нужно вовремя.
Георгию Григорьевичу Натансону сейчас уже 94 года. Дай бог ему еще долгих лет жизни.
Что же тут делать, если его фильмы получились интереснее воспоминаний? Будем смотреть и пересматривать эти фильмы. Они того стоят.
Давно ли картина Валентина Серова "Петр I" стала иллюстрацией к роману Толстого?
Полностью согласен с мнением о репродукциях картин на развороте альбома. Съедается центральная часть картины, а это уже какое-то изуверство. Вы посмотрите, что осталось от Фрины на одной из самых знаменитых картин художника "Фрина на празднике Посейдона" не больше, чем рожки да ножки! Большего неуважения к любителям творчества Семирадского трудно представить.
Статья о Семирадском дана чрезмерно краткой и малоинтересной. Почти ничего не говорится о том, что при жизни в Италии и...
Статья о Семирадском дана чрезмерно краткой и малоинтересной. Почти ничего не говорится о том, что при жизни в Италии и Франции он был более почитаем, чем в России или в родной Польше и естественно, что не объясняется причины этого.
Комментарии вообще желают лучшего. Например, в комментарии к картине " Доверие Александра Македонского врачу Филиппу" вместо того, что в двух словах разъяснить ее сюжет, нам рассказывают кто такой был Александр Македонский.
Спасибо большое, хочется сказать и за Македонского, и за Семирадского и за тех любителей искусства, которые получили вовсе не то что хотелось.
Такие вот дела.
Очень хороший ежедневник и очень удобно, что без даты. Особенно в условиях работы, когда событий в один день бывает так густо, что порой и двух страниц мало, а в другой - пусто, двумя строчками обойдешься.
А еще удобно, что убирается в карман куртки.
И немаловажно, что внешний вид - яркий, привлекательный; напоминает места, которые в свое время посетил.
А что означают два барбоса?
Господа, следите за опечатками!
Писать о Великих сложно. Потому что нужно сказать свое, а сколько уже было сказано до этого!
Поэтому скажу очень просто, когда читаешь любовную лирику Овидия, чувствуешь себя варваром. Ну не совсем неучем-разрушителем, а тем что написано настолько тонко и здорово, что нам нынешним так не сказать, не написать и не прочувствовать.
Эту книгу следовало бы издать в серии "Повседневная история человечества", и назвать "Повседневная жизнь флорентийцев в эпоху правления Лоренцо Великолепного", чтобы никто случайно не принял ее за путеводитель, собираясь в дальнюю дорогу.
В этой книге путешествуешь не в пространстве, а во времени и попадаешь на улицы и площади Флоренции в далеком 1490 году. Еще живы Гирландайо и Боттичелли, но уже ушел Брунеллески, а Микеланджело еще только начинает...
В культурной...
В этой книге путешествуешь не в пространстве, а во времени и попадаешь на улицы и площади Флоренции в далеком 1490 году. Еще живы Гирландайо и Боттичелли, но уже ушел Брунеллески, а Микеланджело еще только начинает...
В культурной столице мира процветают искусство и ремесла, звенят монеты, веселятся карнавалы, искрятся праздники.
Вот она какая та, нарядная флорентийская жизнь!
Книгу прочитал не отрываясь, хотя читал о ней немало да и видел Флоренцию в живую такой, какая она сегодня есть.
Всего этого желаю и вам. Надеюсь, не пожалеете.
Как известно, воспоминания Надежды Мандельштам состоят из трех книг. Очень хотелось бы знать все ли три книги собраны под в этом издании под единой обложкой, целиком или фрагментарно?.
Сообщите пожалуйста, кто успел ее приобрести. .
В этой книге Тютчев предстает в первую очередь не как великий русский поэт, а как хранитель и носитель русского духовного начала, общественный деятель, политик и дипломат.
При этом, конечно, его поэтическое величие не подвергается сомнению и поэтических строк Тютчева в книге приведено предостаточно.
Также особо не муссируется и не отягощается домыслами история его любви к Е.А.Денисьевой, не выдвигается "смелых" версий и "обоснованных" предположений о том, кого он любил...
При этом, конечно, его поэтическое величие не подвергается сомнению и поэтических строк Тютчева в книге приведено предостаточно.
Также особо не муссируется и не отягощается домыслами история его любви к Е.А.Денисьевой, не выдвигается "смелых" версий и "обоснованных" предположений о том, кого он любил больше ее или свою законную жену, и про то, как ему это все так удавалось. Т.е хлеб на эту небезыинтересную тему почти целиком оставлен для "Каравана истории" и ему подобных солидных изданий.
Вместе с тем, автор смело и аргументированно высказывает свои гипотезы о взаимоотношениях Пушкина и Тютчева, Тютчева и Горчакова, не говоря уже о причинах дуэли Пушкина и Дантеса, которые уходят далеко и глубоко от любовного треугольника "муж-жена-любовник".
Трудно даже над чем-нибудь поворчать, разве что над тем, что декабристы не раз называются лучшими людьми своего времени или "любомудры" считаются следующим поколением идущим за декабристами, но это уже печать того времени, в которое начиналась создаваться эта книга - конец 70х годов, неколебимое время советской власти.
Удобный путеводитель: и небольшой и информативный. Трудно сказать насколько он хорош для индивидуального тура, а вот в качестве дополнения к рассказу гида или экскурсовода, а также советника на тему, а что еще посмотреть, наверное, лучше и не придумать.
К томуже и оформлен хорошо, и в карман убирается.
Купил и сразу же взялся читать. Читаю то все подряд, то забегая вперед.
Все, о чем пишет Шварц интересно. Интересно о детстве и семье, интересно о собратьях по перу и своих современниках, интересно о военном и послевоенном Ленинграде.
Создавая портреты своих современников, Шварц не разменивается по мелочам, не заостряет свое внимание на меленьких детальках, а сразу находит главное самое интересное в этом человеке и исходя из этого убедительно выписывает его образ.
Все получается по большому...
Все, о чем пишет Шварц интересно. Интересно о детстве и семье, интересно о собратьях по перу и своих современниках, интересно о военном и послевоенном Ленинграде.
Создавая портреты своих современников, Шварц не разменивается по мелочам, не заостряет свое внимание на меленьких детальках, а сразу находит главное самое интересное в этом человеке и исходя из этого убедительно выписывает его образ.
Все получается по большому счету. ...
Книги Е.В.Тарле читаются на уровне хорошей художественной литературы.
А тут еще такое замечательное издание, которое и самому в руки проситься и не грех хорошему другу подарить.
Рекомендую. Купите - не пожалеете.
За то, что я держу эту книгу в руках хочется сказать большое спасибо и ее составителям, и ее оформителям, и конечно же автрам и переводчикам. Одним словом - здОрово!
Очень хотелось бы, чтобы этот цикл английских детективов имел дальнейшее продолжение на радость читателям и книголюбам.
Я со студенческих времен считаю себя почитателем творчества Леонида Андреева. Оно известно мне и по собранию сочинений 1913 года и по послереволюционным изданиям. Поэтому скажу, что содержанием 6ти томника я удовлетворен, но вот оформлением...
Не посчитайте, что придираюсь, но в советское время собрания сочинений в библиотеке "Огонька" выходили с 4 листами цветных иллюстраций. По сути наличие оных не намного бы увеличило цену издания.
А здесь господа издатели даже не удосужились...
Не посчитайте, что придираюсь, но в советское время собрания сочинений в библиотеке "Огонька" выходили с 4 листами цветных иллюстраций. По сути наличие оных не намного бы увеличило цену издания.
А здесь господа издатели даже не удосужились снабдить творение рук своих портретом автора. Неужели это совсем неважно для читателя и так сойдет.
Но это уже не экономия, а мелочность...
"Лабиринт" поздравляю!
"Ну как не порадеть родному человечку!"
Читал книгу дважды. Первый раз - в самом начале перестройки, когда она была напечатана в "Новом мире", второй раз - сравнительно недавно.
В первый раз в глаза бросились, как откровение, доселе неизвестные мне страницы отечественной истории: разгром школы советских генетиков, лысенковщина, драматическая судьба главного героя романа -ученого Тимофеева-Ресовского.
Во второй раз стала понятно, что главная мысль этого документально-художественного произведения заключена в том, что ученый...
В первый раз в глаза бросились, как откровение, доселе неизвестные мне страницы отечественной истории: разгром школы советских генетиков, лысенковщина, драматическая судьба главного героя романа -ученого Тимофеева-Ресовского.
Во второй раз стала понятно, что главная мысль этого документально-художественного произведения заключена в том, что ученый должен быть свободен в своей работе от идеологического давления, что догмы идеологии лишают ученого главного - творческой свободы, в которой и "опыт - сын ошибок трудных, и гений - парадоксов друг"
С творчеством Веры Федоровны Пановой знаком давно и очень рад, что забытая на какое-то время, она вновь возвращается к читателю.
Правда подборка повестей в этой книге заставляет недоумевать. Исторические повести - вовсе не самое интересное, что было написано этой замечательной писательницей. Наверное, зря ими попытались "разбавить", присутствующие здесь произведения о совсем невеликих простых советских людях, которые стойко переносят жизненные невзгоды и находят свое человеческое...
Правда подборка повестей в этой книге заставляет недоумевать. Исторические повести - вовсе не самое интересное, что было написано этой замечательной писательницей. Наверное, зря ими попытались "разбавить", присутствующие здесь произведения о совсем невеликих простых советских людях, которые стойко переносят жизненные невзгоды и находят свое человеческое счастье, настоящую любовь и крепкую дружбу.
С творчеством Веры Федоровны Пановой знаком давно и очень рад, что забытая на какое-то время, она вновь возвращается к читателю.
Правда подборка повестей в этой книге заставляет недоумевать. Исторические повести - вовсе не самое интересное, что было написано этой замечательной писательницей. Наверное, зря ими попытались "разбавить", присутствующие здесь произведения о совсем невеликих простых советских людях, которые стойко переносят жизненные невзгоды и находят свое человеческое...
Правда подборка повестей в этой книге заставляет недоумевать. Исторические повести - вовсе не самое интересное, что было написано этой замечательной писательницей. Наверное, зря ими попытались "разбавить", присутствующие здесь произведения о совсем невеликих простых советских людях, которые стойко переносят жизненные невзгоды и находят свое человеческое счастье, настоящую любовь и крепкую дружбу.
Хотя и считается Лев Кассиль детским писателем, но о спорте до сих пор никто и ничего лучшего, чем он, не написал.
"Вратарь республики" - одно из наиболее известных спортивных произведений Льва Кассиля. Рассказывает она, хотя по нынешним временам может быть и немного наивно, историю про то, как простой волжский паренек, никогда прежде и не интересовавшийся футболом, превратился во вратаря сборной страны. Ну, а как может быть иначе, если даже в самую трудную минуту рядом с ними...
"Вратарь республики" - одно из наиболее известных спортивных произведений Льва Кассиля. Рассказывает она, хотя по нынешним временам может быть и немного наивно, историю про то, как простой волжский паренек, никогда прежде и не интересовавшийся футболом, превратился во вратаря сборной страны. Ну, а как может быть иначе, если даже в самую трудную минуту рядом с ними оказываются товарищи, любимая девушка и крепкий дружный коллектив!
Но не судите чересчур строго заранее. Лучше прочтите. Уверен понравится.
Если бы меня спросили нужно ли читать книжку о похождениях бригадира Жерара, я бы ответил: "Обязательно!"
Во-первых, книжка сама по себе занимательна. Бахвал и большой любитель приврать мсье Жерар отправлял себя в такие передяряги и так умел об этом расказывать, что просто заслушаешься. Вернее сказать, зачитаешься.
Во-вторых, забавна сама литературная ситуация, когда французский офицер рассказывает языком потомка своего противника. То есть подспудно дается взгляд на наполеоновские...
Во-первых, книжка сама по себе занимательна. Бахвал и большой любитель приврать мсье Жерар отправлял себя в такие передяряги и так умел об этом расказывать, что просто заслушаешься. Вернее сказать, зачитаешься.
Во-вторых, забавна сама литературная ситуация, когда французский офицер рассказывает языком потомка своего противника. То есть подспудно дается взгляд на наполеоновские войны не француза, а англичанина.
Ну и в третьих, не прочитав книгу о бригадире Жераре, не сложится объемного впечатления о творчестве писателя Конан Дойля, который был мастером не только детективных рассказов, научно-фантастических повестей, рыцарских романов, но и автором увлекательных и веселых историй, вроде тех, которые собраны под обложкой этой книги.
Не знаете, что почитать?