Рецензии на книгу «Голубка. Три истории и одно наблюдение: Повесть, рассказы» Патрик Зюскинд

На мой взгляд, тема "маленького человека" и "человека-футляра" в вариации Патрика Зюскинда проста и неинтересна. На протяжении чтения рассказа "Голубка" постоянно не покидало ощущение, что вспоминаешь неприятный сон, который все никак не кончается.

На днях закончила чтение «Голубки» Патрика Зюскинда. Вероятно, многие из вас знакомы с творчеством этого автора достаточно хорошо. Но я из всего написанного им прочла только всем известного нашумевшего «Парфюмера». Невозможно описать доступными мне языковыми средствами те фейерверк, водопад, лавину чувств, эмоций и мыслей, которые охватили меня по прочтении этого романа. Во власти этих ощущений я до сих пор. Примечательно, что многие сюжетные детали стёрлись из моей памяти, но запахи, взгляды, прикосновения… живы до сих пор. Да-да, если произведение действительно захватывает меня, я начинаю жить в нем, становлюсь одним из героев. Моя позиция при этом очень выигрышна – я «вижу» всех и могу быть , если надо, отстранённой, холодной, рациональной, или – эмоциональной, спонтанной, чувственной, меня же не замечает никто, ведь моя сюжетная линия создается не автором, а лишь моими собственными усилиями! Вот какие книги я люблю – в которых и читателю отводится значительное место. Зюскинд – однозначно такие и пишет. К сожалению, после знакомства с «Парфюмером» я банально струсила. Испугалась, что все остальные произведения названного автора окажутся в лучшем случае правильно композиционно выстроенными, но лишенными простора для интеллектуального и эмоционального творчества. И только по прошествии нескольких лет я убедилась в обратном. Книга «Голубка. Три истории и одно наблюдение» превзошла все мои мыслимые и немыслимые ожидания! Не стоит даже пытаться излагать сюжеты всех этих произведений. ЭТО надо читать! Пропускать через себя! Дышать этим! Патрику Зюскинду настолько тонко удалось передать всю гамму ощущений: тактильных, визуальных, вкусовых, слуховых, что пересказывать не имеет смысла. Это, действительно, знаток человеческой психики и психологии. Знаток по призванию. Ниже привожу отрывки из «Голубки».«Когда Ионатан постиг, что сущность человеческой свободы заключается во владении клозетом и что он располагает этой сущностной свободой, его охватило чувство глубокого удовлетворения. Да, он правильно устроил свою жизнь! Он вёл весьма и весьма счастливое существование. Не было ничего, совершенно ничего такого, о чем стоило бы сожалеть или в чем завидовать другим людям. <…> Впредь он не позволит ничему потрясти себя и не даст прорасти никакому сомнению. Он обрел невозмутимость сфинкса».
«Всех бы вас стереть с лица земли! Вот именно! Исполосовать в кровь плетьми и уничтожить! Расстрелять. Всех до единого и каждого в отдельности. О! Как ему хотелось вытащить свой пистолет и выстрелить в кого-нибудь, <…>, или просто в воздух, вверх, в это горячее небо, <…>, чтобы оно взорвалось, чтобы от выстрела лопнула эта свинцовой тяжести оболочка и все раздавила, все погребла под собой, все, все, весь этот отвратительный, порочный, вонючий мир: ненависть Ионатана Ноэля была в этот день такой всеобъемлющей, такой титанической, что он из-за дыры на брюках мечтал превратить в руины целый мир!»
«Господи, да где же другие люди? Я же не могу жить без других людей! Он готов был заорать. Он хотел выкрикнуть в тишину эту единственную фразу, что он же не может жить без других людей, такой огромной была его нужда, его физическая потребность, таким отчаянным был страх седого ребёнка Ионатана Ноэля оказаться всеми оставленным».

И кое-что из «Завещания мэтра Мюссара». История не просто потрясла меня, она вызвала во мне какой-то неприятный по силе, глубине и в чем-то даже глупости страх питьевой воды. Смешно, но я учусь избавляться от него. Понимаю, что это достойно порицания, но… Ведь это только пример. Сколько в нашей жизни того, чего мы боимся, но эти страхи возникают из нашего же сознания, мы – их причина. И в наших силах – избежать их появления, трансформировать их. Читая такие произведения, понимаешь, насколько ты слаб, и одновременно – насколько может быть сильным, быть выше своих фобий.
«Разве ты забыл, что в детстве прыгал, вертелся и наклонялся, десять раз на дню падал и вставал как ни в чем не бывало? Вспомни, какой нежной была твоя кожа, какой мягкой, сильной плоть, сколько было в тебе податливой и все же непреодолимой жизненной силы? И посмотри на себя ныне! <…> тебя снедают внутренние страдания, тело утеряло гибкость, суставы скрипят, каждое движение дается тебе с трудом, каждый шаг причиняет муки, тебя терзает страх упасть на землю и разбиться вдребезги, как старая глиняная кружка. Разве ты ее не ощущаешь? Разве ты не чувствуешь ее всеми фибрами, эту раковину? <…> Она уже наполовину захватила твое сердце».
Читайте! Но помните, как в детском стихотворении, что при чтении необходима очень кропотливая работа ума и сердца!))) Только при этом условии ваш обед будет достоин наивысших похвал!!!)))
На столе сегодня плов.
Плов хвалить – не надо слов.
Вкусен – что и говорить!
А легко ль его сварить?
Рис варить – плита нужна,
Рис помыть – вода нужна,
Перебрать – терпение,
Чтоб кипел – кипение,
Чтоб мешать – старание,
Чтоб не сжечь – внимание.
Надо перчить и солить,
Надо масло не забыть.
Вкусный плов!
Отличный плов!
Все за стол –
Обед готов!

«Голубка. Три истории и одно наблюдение» Патрика Зюскинда – издание, куда включена повесть и четыре небольших рассказа автора знаменитого романа «Парфюмер». Здесь Патрик Зюскинд раскрывается как великолепный психолог с тонким чувством юмора. Выкладываю первые страницы трёх рассказов, вошедших в книгу - «Тяга к глубине», «Сражение» и «Завещание мэтра Мюссара»…

Замечательно!!! В книге пять историй: Голубка, Тяга к глубине, Сражение, Завещание мэтра Мюссара, Литературная амнезия. Одна лучше другой. Пособие по психиатрии, читаешь и радуешься, какие все придурки, а ты - здоровая умница, красавица. Но не зря говорят, что он пишет стерео книги, в них не только падаешь в сюжет, но и ощущаешь и звуки и запахи и вкус, он умеет заставить полностью окунуться в написанное. И, по мере прочтения понимаешь, что вся эта книга О ТЕБЕ.

В первой вещи, человек жил почти отшельником многие десятилетия, счастливо жил, по крайней мере ему нравилось. И одна несчастная залетевшая голубка к его двери – переворачивает все, в плохом смысле слова. Бред? Только на первый взгляд. Ой как мы любим голубя мира и умиляемся воркующим голубям, например, в «Любовь и голуби». А теперь представьте, что к вашему накрытому обеду (ужину) в окно влетает голубь, и начинает метаться по все кухне разбрызгивая во все стороны пух, перья, г-но. Ужин выкинут в помойку, вас трясет как героя, отмывая кухню передергивает от отвращения и брезгливости.

Во второй вещи, про начинающую и талантливую художницу в одной рецензии пишут, что она замечательная, бла-бла-бла, но не хватает глубины. И героиня честно начинает ее искать, не находит, писать она уже не может, спивается, погибает и тоже критик пишет в некрологе, что ей всегда была свойственна глубина в живописи и поступках. На первый взгляд, дура, загубила свою жизнь и талант и из-за чего, кого? А теперь вспомним, что у каждого из нас есть одна-две фразы, брошенные многие годы назад, мамой в порыве гнева или мужем шуткой... И вот проходят десятилетия, забывается многое, а эта фраза, как страшный сон преследует нас по жизни.

А вот последня, ну есть здесь люди, которые не улыбнутся, так как это ну точно про ТЕБЯ: «В конце полки мой взгляд задерживается. Что там стоит? Ах, да: три биографии Александра Великого. Все их я когда-то перечитал. Что я знаю об Александре Великом? Ничего… Полка ниже вся с начала до конца уставлена книгами о Людвиге II Баварском и его эпохе. Их я не только прочитал, я их проштудировал от корки до корки (у меня на это ушло больше года). Что я сейчас еще знаю о Людвиге II и его эпохе? Ничего. Ладно, думаю я, что касается Людвига II, то тут, пожалуй, полная потеря памяти еще не так страшна. Но как быть с книгами, которые стоят вон там, рядом с письменным столом…, хотя бы Гете, хотя бы он... вот, например, белый томик:"Родство душ", его я перечитывал трижды... Все словно ветром сдуло... Ничего больше не помню… А от многотомников Белля, Вальзера и Кеппена? Ничего. Достоевский… Комедии Шекспира! Только в прошлом году я их все перечитал одну за другой. Я опускаюсь на стул у своего письменного стола. Позор. Скандал. Вот уже тридцать лет как я умею читать, за это время я перечитал если не уйму книг, то хотя бы некоторое их количество, а что от этого осталось? Тридцать лет я читал впустую!..." (текст приведен со значительными сокращениями).

Очередная вариация на тему «человека в футляре». Герой испытывает экзистенциональный страх перед бытием, выраженный во вроде бы невинной голубке. Описания детальны, ужас героя ощущается очень остро, и, в общем, рассказ производит гнетущее, раздражающее впечатление. У Камю и Сартра эта тема выражена посильней, у Чехова – тоньше, но новый взгляд Зюскинда тоже небезынтересен.