Рецензии на книгу «Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945» Олег Романько

Страницы из книги

До начала Второй мировой войны германские власти практически не имели дел с белорусской эмиграцией (довольно слабой), не видя в белорусском факторе особой перспективы. Но после захвата Польши к ним в плен попало ок. 70 тыс. белорусов – военнопленных Польской армии, а на оккупированной польской территории проживало значительная белорусская диаспора. С этого момента нацисты стали работать и с этой славянским народом. Однако ситуация принципиально изменилась после 22 июня 41 г.
Белоруссия была оккупирована быстро и к осени 41 г. разделена на четыре части: приблизительно четверть довоенной Белоруссии вошла в генеральный округ «Белоруссия» как часть рейхскомиссариата «Остланд», остальная территория отошла Украине, Восточной Пруссии и Литве. В силу того, что Б. занимала ключевое положение для тыла всего Восточного фронта, её умиротворению немцы придавали первостепенное значение. Однако собственных сил для этого у них не было. Поэтому для охраны коммуникаций и территории немецкое военное командование и полицейское руководство стало привлекать добровольческие формирования из числа различных народов СССР, которые стали ими создаваться с августа 1941 г. Со временем эти и местные добровольческие формирования стали костяком всей охраны общественного порядка, численно постоянно увеличиваясь – от 160 тыс. в 1941-42 гг. до почти 350 тыс. весной 1944 г.
Однако здесь всё было не просто. Проводя оккупационную политику на первом этапе (июнь 1941 – декабрь 1942 г.), немцы в качестве основного её метода использовали террор и принуждение: пока вермахт одерживал на фронтах победы, а в тылу ещё не развернулось мощное партизанское движение, союзники среди местного населения Гитлеру нужны не были. Он был убеждён, что давать оружие завоёванным народам будет ошибкой – они рано или поздно обратят его против Германии. Однако среди верхушки III Рейха существовало как минимум четыре мнения, отличных от позиции фюрера. Все они, отличаясь в акцентах, сводились к тому, что население оккупированных восточных областей надо активнее привлекать к сотрудничеству. Кто-то считал, что «восточным народам» надо только обещать самостоятельность, отделываясь необходимостью сначала закончить войну (Геббельс), кто-то полагал, что им должна быть обозначена реальная перспектива уже сейчас (к последним относился, напр., граф Клаус фон Штауффенерг, будущий неудачный заговорщик против Гитлера).
К настоящему времени сложилось две основных точки зрения на белорусский коллаборационизм: согласно официальной версии, все белорусы в период оккупации были партизанами, в полицаи же подалась лишь жалкая кучка отщепенцев, пошедших служить из корысти или страха. Альтернативное мнение новейшей публицистики гласит, что многотысячные ряды жертвенных идеалистов в шинелях вермахта или СС героически боролись за суверенную европейскую Беларусь в составе одноименного рейхскомиссариата. Соответственно авторы (как историки, так и мемуаристы) либо низводят их до уровня обычных предателей, не видя в них ничего самостоятельного, либо поднимают их до таких высот, о каких те и сами не мечтали. О.Романько, работавший с разнообразными источниками на различных языках, стремился взглянуть на проблему отстраненно. Вот что он пишет: «Развитой национальной идеи белорусское национальное движение еще не имело (в отличие от, например, украинского)… Оно состояло из нескольких группировок, которые в своей деятельности ориентировались на разные политические силы и враждовали между собой. Еще более проблематичным был вопрос с национальным самосознанием белорусского народа: даже после всех социальных экспериментов начала XX в. и политики белорусизации советского правительства многие белорусы искренне считали себя частью русского народа. Поэтому трудно сказать, был ли личный состав какого-нибудь из добровольческих формирований действительно проникнут белорусской национальной идеей».
В советской литературе о Великой Отечественной за Белоруссией прочно закрепилось название «партизанской республики». Автор на примере источников показывает, что помимо многочисленных советских партизан, на территории республики активно действовало польское националистическое движение в лице т.н. Армии Крайовой, стремившейся к Великой Польше «от моря до моря», в которой нашлось бы место и Б.; украинское националистическое партизанское движение в лице т.н. Украинской повстанческой армии, претендовавшей на Полесье; и белорусское националистическое партизанское движение. Все они, включая советские власти и немцев, бесконечно воевали друг с другом. Можно говорить, что на территории республики фактически шла гражданская война.
Успехов у белорусских коллаборационистов было больше на бумаге. Можно полюбоваться публикуемым в книге эскизом формы маршала БНР, но хотя бы одну боеспособную дивизию Ваффен СС гитлеровцам из белорусов сколотить не удалось - в отличие от прибалтов или украинцев. В общей сложности с 41 по 45 г. в вермахте и ваффен-СС прошло службу ок. 50 тыс. добровольцев-белорусов, или всего несколько процентов от общего числа добровольцев из числа граждан СССР. Отмечается, что проявили себя они неплохо, особенно против партизан, правда, особыми зверствами в отношении местных жителей и евреев белорусы отмечены не были. Попав в центр схватки между двумя гигантами, белорусские националисты с их стремлением создания «Независимой Белоруссии» оказались обречены на неудачу.
Это первое более или менее взвешенное издание, посвященное белорусским коллаборационистам времен Второй мировой войны. Написано несколько суховато, но исполнено в классическом академическом стиле – список использованной литературы и источников, использованные сокращения, подробные примечания, приложения (на 90 с.), разнообразные иллюстрации и карты (на вклейке). С некоторой осторожностью рекомендую всем интересующимся историей Второй мировой.
К имеющимся на Лабиринте книгам добавлю работу А.Пишенкова «Штрафники СС. Зондеркоманда «Дирлевангер»».