Не знаете, что почитать?
Как же я любил читать в детстве две книги Василия Яна - "Чингисхан" и "Батый"! Много раз перечитанные, они познакомили меня и с нашей историей, о которой в школе рассказывали не особенно увлекательно, и с отличной прозой. Прошли годы, многое из (многого) прочитанного тогда забылось (и вполне заслуженно), но не книги Яна.
Когда подросли сыновья, мы стали читать с ними и эти книги. Но я решил пойти дальше и взял в библиотеке самое полное собрание сочинений Яна - выпущенный в...
Когда подросли сыновья, мы стали читать с ними и эти книги. Но я решил пойти дальше и взял в библиотеке самое полное собрание сочинений Яна - выпущенный в 1980-е гг. четырехтомник его трудов. Познакомившись по максимуму с его творчеством, я готов поделиться своими впечатлениями от него.
Сразу скажу, что лучшие, на мой взгляд, работы Яна - это четыре романа: "Чингисхан" с "Батыем" и работы об античности "Огни на курганах" и "Финикийский корабль". Первые две имеют все составляющие отличных исторических трудов для подростков (лучше начинать знакомиться с ними от 12 лет, там есть довольно жестокие сцены, включая изнасилования): прекрасный язык, разнообразные, убедительно написанные персонажи, как положительные, так и отрицательные, добротная историческая канва, качественно продуманная интрига, сильный (но без приторности) патриотический заряд.
Завершающая часть этой трилогии "Нашествие монголов" - "К последнему морю" - имела все шансы стать не хуже двух предыдущих романов, но сильно пострадала в руках рецензентов и редакторов. Бедный Ян долго мучился с ней, переделывая и переделывая, что очень сказалось на качестве... Первая часть книги вообще превратилась в какую-то хрестоматию, представляя собой сплошную подборку фрагментов из исторических трудов. Но для завершения общей картины лучше, конечно, прочитать и ее - там сходятся вместе нити повествования, завязанные еще в первом романе (хотя некоторые из них просто обрываются, без каких-либо деталей).
Две других книги - "Огни на курганах" и "Финикийский корабль" - я в детстве не читал, зато теперь познакомился. Первая из двух посвящена завоеванию Александром Македонским территории современной Средней Азии и обладает теми же достоинствами, что и его романы о нашествии монголов. Посвященная народно-освободительной борьбе (как говорили раньше) местных жителей против греков, она показывает с другой стороны и их предводителя, и его походы. Александр жесток и коварен, подозрителен и мстителен. Для война - это удовольствие, кровавая забава, противник - варвары, не заслуживающий снисхождения. Под стать ему и его воины, безжалостные рубаки и грабители. Таким блистательный Александр и его захватывающие походы обычно не изображались. Особенно в столь же любимых мною в детстве книгах Л. Воронковой о предводителе древних македонцев. Думаю, что картина, нарисованная Яном, ближе к истине, нежели портрет Воронковой, явно гораздо более очарованной своим героем, нежели Ян.
"Финикийский корабль" вообще погружает нас в малоизвестный мир древнего Карфагена, Ближнего Востока и морских путешествий того времени. Тут и пираты, и цари, и войны, и открытия - в общем, восхитительный букет цветов и красок, сохраненный, а еще больше воссозданный замечательным талантом Яна, тонкого наблюдателя и опытного путешественника.
Две других известных исторических работы Яна - "Спартак" и "Юность полководца" - оставили меня равнодушным. "Спартак" написан по лекалу 1920-х гг., в духе тогдашних прямолинейных исторических конструкций. "Юность полководца", которую у нас довольно часто переиздают, вышла после войны и посвящена детству и юности княжича Александра. Два центральных события этой довольно объемистой повести - Невская битва и Ледовое побоище. Книга, в которой чувствуется художественный талант Яна, с исторической точки зрения очень схематично изображает события 13 в. Чувствуется, что образы немцев-меченосцев писались с учетом Великой Отечественной войны и содержат соответствующие идеологические посылы. Возможно, не знающий того подросток этого и не почувствует, но на моем восприятии книги это заметно сказалось.
В общем, "мальчишки и девчонки, а также их родители" - читайте романы Василия Яна, и пусть вам будет счастье знакомства с отличным писателем и созданным им миром. А для тех, кто хочет больше, очень рекомендую недавний труд И. Просветова "Десять жизней Вас. Яна" - в нем вы узнаете много интересного о самом писателе, его увлекательной жизни и непростом пути к писательству.
© Как много писателей, как мало читателей…
Екатерина Алексеевна Фурцева (1910-1974) - необычная фигура на советском политическом Олимпе. Спортсменка, комсомолка, красавица - Фурцева была типичной выдвиженкой 30-х гг., сделавшей карьеру как верная сталинистка. Она всё делала правильно - когда нужно, безродных космополитов и врачей-убийц разоблачала, а когда пришло новое время, первая поддержала своего босса Никиту Сергеевича и стала разоблачать культ личности прежнего вождя. Никита же Сергеевич ее довольно быстро задвинул в сторону, он...
В общем, человек интересный, с судьбой кривой, необычной, увлекательной. Я-то, собственно, и рассчитывал прочитать об этом в биографии Фурцевой, принадлежащей перу Татьяны Анатольевны Мирской, писательницы, мне до того момента неведомой.
В общем, как писал Лев Толстой в дневнике на следующий день после свадьбы, “НЕ ТО”. Начнем с того, что это совсем не исторический роман. Исторические события - здесь не более чем канва, да и та не ровная: факты искажены, реальные исторические лица выведены под псевдонимами (зачем?), напр., Хрущев - это Храпов. Действительность принесена в жертву фантазиям автора, создавшего типичный женский роман, где много романтики и любви. Больше 100 стр. текста, т. е. почти половина книга, посвящены отношениям между Фурцевой и сеньором Грациани, директором Ла Скала. У них был продолжительный и бурный роман (думаю, полностью надуманный), с сексом, и никто об этом не узнал. Зато это позволило автору свое повествование облечь в длинный призрачный разговор между любовниками в лимузине Фурцевой, одним поздним октябрьским вечером 1974 г., накануне ее успешного самоубийства.
Жизнь и карьера Фурцевой даны здесь схематично, без точных дат и фактов, да еще под псевдонимами. Очень много говорится о внешних вещах - как и что она ест (сплошной ЗОЖ), как одевается (стильно, во все иностранное), делает зарядку (каждый день по часу) и принимает душ (контрастный), как общается с водителями и разной прислугой (очень душевно).
Наверное, тем рецензенткам, которые прочитали этот хорошо написанный образец беллетристики “на одном дыхании”, другого и не было нужно, а меня вот он не удовлетворил. Беллетристику я предпочитаю другую, получше.
Оформление: чуть уменьшенный формат, твердый переплет, офсетная бумага. Иллюстраций нет.
Любителям художественной литературы с историческим уклоном рекомендуется, остальным - право, не знаю.
© Как много писателей, как мало читателей…
О Б. В. Геруа и его записках я уже писал, повторяться не стану. В данное издание его воспоминаний, вышедших в Париже в 1969-70 гг., и описывающих события с 1895 по 1917 г., включен почему-то только второй том, действительно посвященный пребыванию Геруа на фронте.
Оформление - вполне достойное: твердый переплет, офсетная бумага. Есть около 20 ч/б фото хорошего качества, но подборка случайная, к содержанию книги не имеющая прямого отношения. Нет ни вводной статьи, ни примечаний, что плохо....
Оформление - вполне достойное: твердый переплет, офсетная бумага. Есть около 20 ч/б фото хорошего качества, но подборка случайная, к содержанию книги не имеющая прямого отношения. Нет ни вводной статьи, ни примечаний, что плохо.
Безусловно рекомендую более полное издание мемуаров Геруа (https://www.labirint.ru/books/836124/) - оформление не лучше, но там есть оба тома, а первый, на мой взгляд, интереснее и содержательнее второго. Если же вам любопытно прочитать только про войну, то тогда годится и рассматриваемая книга.
© Как много писателей, как мало читателей…
О Борисе Владимировиче Геруа (1876-1942) я читал раньше, но уже как о деятеле времен Гражданской войны, точнее - как представителе Белого движения в Англии. Чем он занимался до этого и вообще о его жизни, я не знал. Как выяснилось - напрасно, его воспоминания, о которых я сейчас расскажу, содержат много интересного и нового о жизни Российской императорской армии на рубеже веков.
Прадед нашего автора, француз-архитектор, приехал в Россию при Екатерине II. Дед и отец выбрали и успешно сделали...
Прадед нашего автора, француз-архитектор, приехал в Россию при Екатерине II. Дед и отец выбрали и успешно сделали военную карьеру. Б. В. Геруа начинает свои воспоминания с 10 лет, момента вступления в кадетский корпус. Очень любопытно читать об этом времени, как и о последующем его обучении в Пажеском корпусе. Здесь же содержится много интересных наблюдений за придворной жизнью, активным участником которых Геруа как паж был несколько лет. Еще интереснее было познакомится с жизнью молодого гвардейского офицера на рубеже веков, которую Геруа описал просто великолепно.
Речь идет о службе в лейб-гвардии Егерском полку, куда Геруа вышел после Пажеского корпуса. Через несколько лет поступил в Академию Генштаба, которую блестяще окончил. Молодым офицером-генштабистом Геруа побывал на русско-японской войне. В боевых действиях там участия не принимал, служа в штабе, но оставил много ценных замечаний о том, что видел там, а видел он немало.
В 1909 г., послужив несколько лет в Киеве в штабе одной из дивизий, уехал в столицу, на службе в Генштабе. Рассказ о ней меньше по объему и суше предыдущих. В целом лучше всего читаются первые сто страниц книги. в 1911 г. Геруа защитил диссертацию и стал профессором в Академии Генштаба. Пишет, что эта стезя была ему более всего по душе.
Войну Геруа встретил профессором академии. Ушел на фронт, где командовал несколькими полками, включая лейб-гвардии Измайловский, а на начало Февральской революции был в должности генерал-квартирмейстера Особой армии (это было объединение всех гвардейских частей). Весной 17 г. стал начальником штаба 11 армии. О войне рассказывает интересно, жаль, без карт.
Последние 50 стр. посвящены послереволюционному времени. Революцию Геруа не поддержал, но смену власти принял. В сентябре 17 г. был обвинен в поддержке Корнилова (пишет, что так и было), но за неимением улик оправдан. Воспользовался возможностью и вернулся в Академию Генштаба, где и находился до ее эвакуации. В 18 г. тайно перебрался в Финляндию, оттуда в - в Англию, где был назначен председателем Особой военной миссии по оказанию материальной помощи белым армиям. Впоследствии занимался живописью, к чему имел предрасположение и талант.
Половину своей военной карьеры Геруа был строевым офицером, оставшуюся половину провел на штабной работе и преподавателем в военном училище и академии. Как результат, он дает объективную оценку системе обучения офицеров и подготовки солдат в начале 20 в.
В воспоминаниях Геруа представлено большое количество портретов различных личностей, с которыми он сталкивался на протяжении своей жизни, в частности, с теми, кто поднялся наверх в годы революции и Гражданской войны. Напр., мне было очень любопытно почитать о генерале Духонине, который известен своей недолгой ролью главковерха в конце 17 г. и трагической гибелью в Ставке в руках революционных солдат и матросов.
Данное издание состоит из двух томов: первый (объемом в 265 стр.) доводит повествование до Первой мировой войны, второй (объемом в 205 стр.) посвящен участию автора в войне и событиям 1917 г. Писать воспоминания Геруа начала в конце 1930-х гг. Вышли они в Париже в 1969-70 гг. Вероятно, с этой публикации и было сделано рассматриваемое издание.
Оформление - среднее: твердый переплет, тонкий просвечивающий офсет, нет ни иллюстраций, ни комментариев, ни какой-либо сопроводительной статьи. Тираж 500 экз.
Очень рекомендую всем интересующимся историей (особенно военной) нашей страны в конце 19 - начале 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Князь Всеволод Николаевич Шаховской (1874-1954) был более чем знатного происхождения, из Рюриковичей (!), но небогат. Карьеру он сделал благодаря не связям, а упорному труду и энергии. Окончив Морской кадетский корпус, недолгое время служил на флоте, но женившись, перешел на штатскую службу, устроившись сначала в Министерство финансов, а затем в Министерство торговли и промышленности, где он и сделал свою карьеру, возглавив его во время войны.
Как администратор высшего звена, вызывал у...
Как администратор высшего звена, вызывал у современников восхищение своей работоспособностью и инициативностью, а также простотой обхождения, заметно выделявшей его среди прочей столичной бюрократии. Очень много сделал для улучшения шоссейных дорог и водных путей империи. Еще больше сделал бы, если не войны и революция - что-то после него доделывали большевики, напр., строительство Волховской электростанции. Произвел своей деятельностью, а также не притворным монархизмом впечатление на царя, сделавшим его в начале 1915 г. министром.
После Февральской революции был арестован, отпущен, а вот после Октябрьского переворота неоднократно задерживался, но не участие в активных политических акциях и не столь заметная идейная платформа уберегли его от участи многих других царских министров. В начале 1919 г. Шаховской с женой (детей у них не было) смог даже уехать в Данию, где он подготовил черновой вариант своих воспоминаний, а через год - во Францию. Там он участвовал в общественной жизни, но в целом был довольно незаметен (об этом, к сожалению, вообще ничего не поведал). В конце Второй мировой, после гибели жены под обстрелом американцев, решил довести свои мемуары до конца, что и сделал, но не увидел их вышедшими в свет (были изданы в Париже 1954 г.). Это издание, более никогда не печатавшееся, и легло в основу рассматриваемой книги.
В начале воспоминаний князь Шаховской отдает долг Николаю II, которому был искренне предан и никогда своих взглядов в отношении его и монархии не менял. С государем и государыней Шаховской общался много, те его ценили - не случайно, Шаховской, один из немногих министров, не был смещен со своего поста. Виновниками Февральской революции князь считает Госдуму и персонально Родзянко, Гучкова и Шульгина, справедливо добавляя к ним высших военных.
Вспоминать Шаховской начинает с 1893 г., не объясняя почему - вероятно, это время, когда он начал службу. Очень жаль, что не сказал ничего о детстве и юности. 250 стр. общего текста, т.е. практически все воспоминания, посвящено Первой мировой войне. Время пребывания министром Шаховской описывает одним словом: “кошмар”. Резко критикует либералов, промышленников, различные промышленные организации, активно бравших государственные деньги и использующих любую возможность для борьбы с властью. Эта нелюбовь Шаховского была взаимной.
Написано немного суховато. Но очень много интересной и ценной информации, показывающей внутреннюю государственную кухню с ее интригами, в которых Шаховской, судя по всему, не был занят - как минимум, многие из его утверждений о контактах с Распутиным, напр., подтверждаются фактами.
При всем своем монархизме человек был вполне прогрессивный. Для женщин-служащих выделил три дня в месяц, когда они могли не ходить на работу по состоянию здоровья. Взойдя на бюрократический Олимп, часто занимал самостоятельную позицию, выступая то против министра финансов, то против военного министра.
Рассказ Шаховского - это не последовательно-хронологическое изложение, а сюжетно-тематическое с повторением отдельных эпизодов. Картина выходит несколько хаотичная, деятельность Шаховского и его министерства показана совсем не системно и даже не вполне понятно, но он пишет, что не умеет себя “рекламировать”. Для политика это, может быть, и ничего, а вот для мемуариста - это упущение.
В отличие от некоторых других изданий этой серии, комментарии здесь имеются, да еще в таком объеме, что могут поспорить с основным текстом - они занимают 330 стр., а сами мемуары - 310! Подготовленные В. С. Куликовым, написавшим также обстоятельное введение к книге (объемом в 20 стр.), они супер информативны, даже избыточны (хотя я заметил несколько понятий, к которым также можно было бы добавить примечание). В общем, вместе два эти блока - воспоминания и сопровождающий текст - делают данную книгу полноценным академическим изданием. Можно смело утверждать, что князю Шаховскому повезло с его публикатором.
Типовое оформление: твердый переплет, офсетная бумага, отсутствие иллюстраций. Есть именной указатель. Тираж 1000 экз. ОЧЕНЬ небольшое количество опечаток.
Весьма рекомендую это познавательную и очень качественно оформленную работу всем интересующимся историей нашей страны в конце 19 - начале 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Иван Николаевич Захарьин (1837 или 1839-1906) был родом из дворянской семьи. Карьеру начала офицером в провинциальном пехотном полку, но не могло удовлетворить его интеллектуальных запросов. Вышел в отставку и поступил в университет, но, не окончив его, ушел для заработка работать чиновником. Отработав на гражданской службе почти 30 лет, полностью посвятил себя литературе, хотя писать и печататься начал гораздо раньше, был даже редактором нескольких журналов. Известен и как журналист, и как...
Есть материалы проходные (но таких крайне мало), а есть и очень ценные и интересные. В частности, много историй из жизни самого автора в его бытность чиновником в Польше. Вообще, рассказы о Польше в 1830-90-е гг. занимают значительное место в книге. Отмечу, что не обо всем автор говорит как очевидец (хотя многие события 1860-90-х гг. он там лично застал), немалая часть повествования дана с чужих слов.
Данная публикация воспроизводит издание 1885 г. Состоит из двух частей: “Встречи и воспоминания” на 340 стр. и “Тени прошлого” на 170 стр. В общей сложности 17 текстов, объемом от 5 до 90 стр.
Свои воспоминания Захарьин стал публиковать еще в 1880-е гг. и ими обратил на себя внимание. Рассматриваемый труд и стал сборником ранее выпущенных работ, объединенных под двумя обложками. Он более не переиздавался и стал большой редкостью, так что мы можем поблагодарить издательство "Кучково поле" за отличный подарок всем интересующимся историей нашей страны во второй половине 19 в., который я и рекомендую всем любителям того времени.
Хорошее внешнее оформление: твердый переплет, офсетная бумага, среднее внутреннее: нет иллюстраций, есть вводная статья об авторе и его произведениях на 7 стр. Д. И. Болотиной, комментарии на 30 стр. (но не все требующие пояснений места текста имеют таковые), именной указатель. Тираж 1000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
За что я люблю книги (в отличие от жизни), так это за то, что они раздвигают мои границы знаний о мире. Где бы я в своей размеренной и довольно однообразной жизни узнал о творчестве Ксении Эрнестовны Левашовой-Стюнкель (1886-1961), художницы, может быть, и не выдающей, но человека весьма достойного, да еще и прекрасного мемуариста?
Ее отец был финном, жили с семьей в Ревеле. После его ранней смерти мать уезжает с детьми в Москву. Рисованием девочка увлеклась довольно рано. Ксения училась на...
Ее отец был финном, жили с семьей в Ревеле. После его ранней смерти мать уезжает с детьми в Москву. Рисованием девочка увлеклась довольно рано. Ксения училась на Высших женских курсах, потом в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, но не окончила его. Рано вышла замуж, завела детей. Муж скоро умер, второй раз вышла замуж уже вполне зрелой женщиной. Выставляться начала с 1918 г. Гражданскую войну семья провела в Крыму, о чем автор ярко рассказала в Воспоминаниях (свой взгляд на то время добавил ее муж, чей мемуарный очерк представлен в приложении).
В 1922 г. супруги Левашовы с детьми вернулись в Москву, где и прожили всю оставшуюся жизнь. Кроме очевидного таланта художника, К. С. Левашева оказалась талантливым детским воспитателем и организатором, в 20-е гг. держала частный детский сад. Своими четырьмя детьми, правда, занималась мало. А они у нее оказались отличными, все стали людьми творческими и добились успеха. Это советский промышленный модельер Алла Левашова, график и пейзажист Ксана Купецио, архитектор и дизайнер Ирина Орлова-Купецио, детский писатель Мстислав Левашов. Дело прабабушки в 21 в. продолжают ее не менее известные правнуки: ювелир Евгения Левашова и учредитель журнала «Афиша» Илья Осколков.
Воспоминания начинаются с середины 1880-х гг. и доведены до 1903 г., поступления Ксении на ВЖК. Когда К. Э. Левашова писала их - неизвестно, как и то, где они хранились все это время.
В своих мемуарах Ксения Эрнестовна больше рассказывает о повседневной жизни, чем о своей жизни в искусстве. Но взгляд художника очень чувствуется в тексте, написанном так, что всё видно. Это открытый взгляд ребенка на мир, показанный ярко и в деталях. Ребенка, потому что большая часть воспоминаний посвящена именно детству - детству прекрасному, где было, наверное, всё, что мы сейчас понимаем как эпоху начала 20 в.: домашние балы, поклонники (в юности была очень хороша собой), походы в нарождающийся Художественный театр, праздничные гуляния, лето с семьей на даче или у бабушки на море, встреча с Львом Толстым на улице (растерялась, не подошла и потом всю жизнь корила себя за это).
Наверное, в целом Ксения Эрнестовна была счастливым человеком: жила, окруженная любовью родных, выжила во время Гражданской войны, репрессии обошли ее (правда, брата, талантливого инженера, в 1937 г. расстреляли), все дети состоялись. Как живописец находилась на периферии - ее картины, сделанные как коллажи из тканевых фрагментов (маленькие кусочки ткани наклеивались на холст как мазки краски), были даже для 20-х гг. вещью вполне импрессионистской, не говоря уже о более поздней эпохе. Сейчас это вполне нормальный элемент декоративно-прикладного искусства. Не состоявшись как признанный художник, К. Э. Левашова зарабатывала на жизнь оформлением спектаклей.
Тексту предшествует добротная вводная статья на 30 стр., но совсем нет примечаний, что жаль. Сами воспоминания занимают 150 стр., плюс приложения на 70 стр. (включая очень тяжелые и интересные очерки о жизни на Украине и в Крыму в 1918 г.)
Неплохое оформление (твердый переплет, суперобложка, две вклейки с цветными репродукциями картин и ч/б фото), но газетная бумага. Тираж 1000 экз.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны на рубеже 19-20 вв.
© Как много писателей, как мало читателей…
В центре книги - история, случившаяся в марте 1945 г. В австрийском пограничном городе Рехниц, где располагалась усадьба богатой аристократки Маргит, тети автора книги, внучки немецкого “стального барона” А. Тиссена, эсэсовцы расстреляли 180 евреев, работавших в окрестностях на местных жителей. Евреи были якобы больны тифом, но главное, в преддверии конца войны нацисты избавлялись от них под разными предлогами. Евреев заставили вырыть себе могилу, приказали раздеться и казнили. В этой расправе...
Данная книга вышла в 2016 г. До этого Саша Баттьяни, журналист либеральных взглядов, узнав о том, в чем обвиняют его родственницу, семь лет изучал эту тему. Он живет в Швейцарии, куда в 1956 г. перебрались его родители. Дед Саши, венгерский офицер, попал в самом конце войны в советский плен и 10 лет отсидел в лагере в Сибири, откуда был освобожден в середине 50-х гг.
Кроме уже названных людей, есть еще несколько персонажей. В частности, Агнеш, приятельница бабушки Баттьяни, чьи родители-евреи, держали лавку в том же селе, где жили тетя Маргит. В 1944 г., когда начались массовые репрессии против венгерских евреев, в возрасте 18 лет, Агнеш отправилась в концлагерь как еврейка. Она чудом спаслась перебралась впоследствии в Южную Америку, где жили ее потомки, с которыми также встречался Саша Баттьяни. В общем, всё оказалось сильно запутано. И я еще не упомянул про линию деда Саши и одного из сотрудников лагеря, где тот сидел, а также венгерскую проститутку, с которой Саша познакомился в поезде. Кроме того, один из героев книги - психотерапевт автора, с которым он ведет беседы на разные темы.
Повествование выстроено сумбурно, без хронологической последовательности. Много личных психологических рассуждений. Подробно описываются сложные отношения автора с отцом, особенно во время из поездки в России, к местам, связанным с лагерной эпопеей их отца/деда.
Фактически данная повесть - это постижение болезненного прошлого одним из наших современников, лично вроде бы никакого отношения к нему не имевшему. Это совсем не художественная книга, а журналистское расследование, которое я никак не мог соотнести с собой. Несколько раз на протяжении чтения книги меня посещала мысль - а зачем я это читаю?
Тираж 2000 экз. Мягкая обложка, хороший офсет. Уменьшенный формат. Иллюстраций нет.
Не знаю даже, можно ли рекомендовать эту хорошо написанную работу моим соотечественникам. Возможно, кого-то она зацепит: тема личного участия в репрессиях дальних родственников, сопричастности к карательным организациями и акциям едва ли можно назвать не актуальной в нашей стране.
© Как много писателей, как мало читателей…
Для работы постоянно пользуюсь такого рода блокнотами. Люблю вести живую запись, поэтому блокноты использую постоянно.
Размер - в половину школьной тетради. Внутри почти ничего лишнего (столицы государств всего мира, меры весов и площадей, часовые пояса и проч. - это всё отсутствует). Есть календарь на 2018-21 гг., планировщик проектов и собственно ежедневник. На странице 28 1-см строчек. Мелковато, но пригодится для фиксации событий дня, разбитых до получасовых отрезков. Твердый переплет....
Размер - в половину школьной тетради. Внутри почти ничего лишнего (столицы государств всего мира, меры весов и площадей, часовые пояса и проч. - это всё отсутствует). Есть календарь на 2018-21 гг., планировщик проектов и собственно ежедневник. На странице 28 1-см строчек. Мелковато, но пригодится для фиксации событий дня, разбитых до получасовых отрезков. Твердый переплет. Год точно прослужит.
Издательский дом ВШЭ начал выпускать новую серию “Неизданная Россия”, запущенную Центром истории России Нового времени Школы исторических наук этого вуза. Одним из первых выпусков этой серии стали подготовленные А. Б. Каменским и Л. А. Ерамовой “Сибирские заметки” чиновника первой половины 19 в. с именем, звучащим как псевдоним: Ипполит Канарский.
Наш автор (1780-18? ) был родом из семьи военного, но пошел по чиновничьей линии. Жизнь его изобиловала как успехами (у Канарского были...
Наш автор (1780-18? ) был родом из семьи военного, но пошел по чиновничьей линии. Жизнь его изобиловала как успехами (у Канарского были покровители, помогавшие это не знатному человеку), так и падениями (включая ссылку, пришедшуюся на конец жизни, выпавший на эпоху Николая I).
Если честно, это любопытное, но не особенно интересное чтение. Это мемуар даже не второго, а третьего уровня по ценности и значимости для потомков. Таких воспоминаний средних литературных и исторических достоинств было довольно много в 19 в. Наверное, этнографам будет полезно познакомиться с описанием местных жителей, природы и климата Сибири, сделанных Касперским, но обычного читателя это вряд увлечет. Возможно, знакомство с оригинальными документами с их тогдашними формами обращения будет более выигрышно.
Издание состоит из трех частей: вводной статьи Каменского и Ерамовой на 35 стр. с историей и анализом текста, оказавшегося вполне себе детективным творением, собственно дневника Канарского на 50 стр. и приложений в виде различных документов, имеющих отношение к биографии последнего на 35 стр.
Оформление - экономное: мягкий переплет, газетная бумага, но есть вклейка с цветными иллюстрациями. Тираж 500 экз.
Осторожно рекомендую это своеобразное по содержанию, но абсолютно академично оформленное издание всем глубоко интересующимся историей нашей страны в первой четверти 19 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Есть люди и книги, появление которых из прошлого можно только приветствовать. А есть такие, кому если и есть место в настоящем, то где-нибудь в третьем ряду, поближе к этому самому прошлому.
Графиня Мария Эдуардовна Клейнмихель (1846 — 1931) и ее мемуары относятся, на мой взгляд, к числу последних. Урождённая графиня Келлер, она была родом из знатной семьи прусского происхождения, чьи предки верой и правдой служили русским царям. Граф Келлер был именно таким: вице-губернатор и губернатор, он...
Графиня Мария Эдуардовна Клейнмихель (1846 — 1931) и ее мемуары относятся, на мой взгляд, к числу последних. Урождённая графиня Келлер, она была родом из знатной семьи прусского происхождения, чьи предки верой и правдой служили русским царям. Граф Келлер был именно таким: вице-губернатор и губернатор, он сделал отличную карьеру при Николае I и Александре II. Последний однажды станавливался у Келлера в доме, обещал сделать его дочь фрейлиной, а сыновей - пажами. Слово свое император сдержал. Выйдя замуж за графа Н. Клейнмихеля, полковника Преображенского полка, Мария скоро овдовела. Это не мешало ей быть внутри великосветской жизни, общаться с особами императорской крови и обычными аристократами, держать салон, который в своих воспоминаниях она отказывалась называть политическим, хотя он, скорее всего, таким и был.
Устраивала знаменитые приемы и балы, считалась прогермански настроенной, что всегда отрицала. В 1917 г. обвинялась и Временным правительством, и большевиками в шпионаже в пользу немцев, сидела под домашним арестом, но была оправдана (в этом помогло нелепое обвинение, что во время Февральской революции она, 70-летняя старуха, с крыши своего особняка стреляла по восставшим из пулемета).
Смогла официально выехать весной 19 г. из Петрограда в Швецию, потом в Германию, а оттуда - и навсегда - во Францию.
Оригинальное название воспоминаний Клейнмихель, вышедшей в 1922, а не 1920 г., как сказано в предисловии к книге, “Из потонувшего мира”. Они переиздавались в постсоветское время под разными другими названиями (и зачем?): “В тени царской короны”, “Дворцовые интриги и политические авантюры”, напр.
Рассказ графини Клейнмихель любопытен и до известной степени информативен. Но это не повествование о ее жизни, это скорее серия небольших очерков без общего сюжета и темы. Последние 100 стр. посвящены событиям 1914-1920 гг., но даже здесь нет хронологии. Ценность этих воспоминаний относительна: автор субъективна, повторяет слухи и мифы, особенно о Временном правительстве и большевиках, путается в датах, именах и фактах. Очень многое повторяет с чужих слов. Политики немного, это прежде всего светская история. Местами становится пустовато и даже скучно. Я бы оставил страниц 80, ну, 100. Без остального можно смело прожить.
Оформление - так себе. Твердый переплет, офсетная бумага. Тираж 500 экз. Иллюстраций нет, примечаний - немного, принцип их появления непонятен, автор - тоже.
В общем, на любителя. К счастью, есть много других, гораздо более интересных и полезных воспоминаний об истории нашей страны в конце 19 - начале 20 в., каковые вам и рекомендую.
© Как много писателей, как мало читателей…
Еще одна новая (для меня) и необычная книга в серии издательства “Вече” “Военные мемуары. 1905-1920”. И еще одно издание, выполненное весьма небрежно…
Начну с того, что название этого сборника материалов некорректно: реально воспоминаниям о пребывании в Генштабе посвящен лишь первый текст (объемом в 115 стр.), и тот не весь.
Эрнест Георгиевич фон Валь (1878-1949) получил хорошее офицерское образование. В 1905 г. окончил Академию Генштаба. Был родом из дворянской семьи, обладал хорошими...
Начну с того, что название этого сборника материалов некорректно: реально воспоминаниям о пребывании в Генштабе посвящен лишь первый текст (объемом в 115 стр.), и тот не весь.
Эрнест Георгиевич фон Валь (1878-1949) получил хорошее офицерское образование. В 1905 г. окончил Академию Генштаба. Был родом из дворянской семьи, обладал хорошими связями, позволявшими ему с выгодой для себя и в обход правил решать разные служебные вопросы. Служил в основном в штабах.
Очень резко отзывается о наших военачальниках, считая их в массе своей бездарями. Полагает, что революция была подготовлена правящим классом, жадным, заносчивым и неумным.
Воспоминания начинаются без всякой подготовки и объяснений - по всему тексту встречаются непонятные имена и факты, в основном связанные с личной жизнью фон Валя, в которых трудно или даже невозможно ориентироваться. Записки у фон Валя были и более раннего, и более позднего периода - о последних пишет, что пропали, а о первых - ничего.
Очень интересен рассказ о событиях первой русской революции. Фон Валь, учась в офицерской кавалерийской школе, узнал в конце 905 г. о бунте крестьян в Эстонии, где находились усадьбы его семьи. Отпросившись у Брусилова, начальника кавшколы, и получив в качестве сопровождающих шесть матросов, отправился защищать свою собственность от революционеров, громивших окрестности. Две недели шли настоящие боевые действия, в которых против крестьянских отрядов участвовали воинские подразделения и местные “самозащитники”. Спали одетые, с оружием, бунтовщиков пороли и расстреливали.
В 906 г. стал младшим офицером Генштаба, в одном из пехотных корпусов, размещенных в Прибалтике. Первую мировую встретил подполковником, в конце 16 г. получил уланский полк, с мая 17 г. - в резерве. В декабре стал генералом и был отправлен в запас. К антибольшевистскому движению не присоединился, не веря в него. Плохо отзывается о Добровольческой армии и ее вождях. Вообще о политике пишет пристрастно.
Война и начавшаяся Гражданская война разорили фон Валя, поэтому он много времени и сил тратил на добывание средств для своей семьи (трое детей и жена). Уехал с ней в Крым, где у него было небольшое поместье. Думал пересидеть там, полагая, что с немцами удастся договориться, а революционеры не тронут тех, кто работает на земле, как он. Ошибся. Пришлось бежать - сначала в Грецию, потом во Францию. Эти события описаны как сценарий триллера и читаются на одном дыхании.
Очень интересно повествование о поездке фон Валя по поручению Щербачева в 19 г. из Парижа в Эстонию, в ходе которой он пытался совместить решение своих финансовых вопросов и установление связей с ген. Юденичем. Это была полная приключений экспедиций, а фон Валь оказался настоящим авантюристом, в чем он, собственно, признается сам. Крайне резко оценивает французов и англичан во время Гражданской войны, видя в них силу, решающую свои задачи в ущерб России, прежде всего через политику создания лимитрофных государств. Национальную политику белых фон Валь также не особо хвалит.
“Кавказские обходы…”, в которых он высоко оценил военное искусство ген. Каледина, вышли отдельной книгой в Таллине в 1933 г., и стали одной из серии военно-исторических работ фон Валя. Карты здесь тоже нет (в оригинальном издании были схемы), а без нее рассказ не вполне понятен. Автор очень низкого мнения об австрийской армии, но высокого - об австрийских военачальниках. Фон Валь, судя по всему, описывает происходившее как очевидец. Интересно, что там он встретил и Деникина, и Маркова.
Другим трудом, попавшим под эту обложку, стала биография ген. Щербачева (1935 г. издания), бывшего командующего Румынскими фронтом, где немного говорится о событиях Первой мировой и Гражданской войн, а больше - о неудачной попытке ген. Юденича взять Петроград в 19 г. Еще два очерка, включенных в книгу - это работы по истории Финляндии и Польши (вышли в Таллине в 36 и 38 гг., соответственно). В обеих очень много истории до начала 20 в., а ничего мемуарного нет. Ценность и того, и другого труда относительна. Скажем, о белом и красном терроре во время финской гражданской войны не говорится ни слова. У фон Валя есть исследование “Роль Украины по опыту 1918-1920 гг.”, которое здесь отсутствует, а оно было бы интереснее.
Целостной картины жизни фон Валя в этом издании вы не найдет. О довоенных событиях он говорит очень немного, как и о революции. Какие-то его оценки удивляют (напр., роль его тестя ген. Щербачева в белом движении). Написано хорошо, читается легко. Много любопытных наблюдений. Местами попадаются странные формулировки (или это плохо оцифрованный текст, что факт).
Ни вводной статьи, ни остро необходимых примечаний, ни карт - ничего. Кто готовил это издание, не ясно. Когда и где были выпущены (если были выпущены) предложенные здесь работы фон Валя - ни слова. Где хранились его рукописи, как попали к нам - ни намека. Я всё понимаю про экономию, но в нашем случае это экономия на качестве. Редактор А. А. Александров видимо отметился всего двумя (!!!) комментариями в тексте.
Типовое оформление. В конце книги есть подборка ч/б иллюстраций. Тираж 800 экз.
Осторожно рекомендую это любопытное, но очень неровное по содержанию и некачественное по оформлению издание всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Сложновато будет написать про эту книгу, но попробую.
Об авторе этой работы, Людмиле Борисовне Тарновской (1935-), информации мне найти не удалось. Приходится довольствоваться тем, что она сама о себе поведала. Уроженка Ленинграда, сейчас она живет в Павловске. Последние 20 лет пишет стихи и публикует их за свой счет.
Единственный ребенок в семье. Отец, киноработник, погиб летом 42 г. в боях на Кавказе. В сентябре 41 г. уехала с матерью в эвакуацию из Ленинграда. До лета 45 г. жили в селе в...
Об авторе этой работы, Людмиле Борисовне Тарновской (1935-), информации мне найти не удалось. Приходится довольствоваться тем, что она сама о себе поведала. Уроженка Ленинграда, сейчас она живет в Павловске. Последние 20 лет пишет стихи и публикует их за свой счет.
Единственный ребенок в семье. Отец, киноработник, погиб летом 42 г. в боях на Кавказе. В сентябре 41 г. уехала с матерью в эвакуацию из Ленинграда. До лета 45 г. жили в селе в Челябинской обл. Жили тяжело, голодно, но выжили, и страницы об этом - одни из самых интересных и ценных в книге. Вообще рассказывает о своей жизни вполне откровенно.
Вернувшись в Ленинград после войны, мама счастливо вышла замуж, а Люда обрела замечательного отчима, которого очень любила и уважала. Много и серьезно училась, занималась самообразованием. Окончила инженерно-строительный институт, занималась проектированием различных объектов в Ленинграде. О своей работе рассказывает обрывками, как и о взрослой жизни вообще - скорее пунктиром. В свое время вышла замуж, неудачно. О личной жизни пишет неохотно.
Зато очень эмоционально говорит про перестройку и 90-е гг. Тут интересного мало, почти одни эмоции, и в основном отрицательные. Повествование доводит до наших дней, и здесь информация почти отсутствует. Общее впечатление грустное (“жизнь прошла, как не было…”).
Издание состоит из нескольких частей: собственно воспоминаний Л. Б. Тарновской на 100 стр., дополнений к ним на 70 стр., и еще разных материалов на 20. Книге бы очень не помешал редактор - много опечаток, неудобная структура изложения материала (Записки, потом дополнения к запискам, потом еще немного воспоминаний). Многовато общих рассуждений, что я так не люблю в воспоминаниях стариков. Я бы весь текст сократил страниц до 50 максимум.
Оформление - экономное: мягкий переплет, но хорошая офсетная бумага. Есть подборка ч/б фото разного качества. Тираж 50 экз.
Большое спасибо Людмиле Борисовне за ее труд. Дай Бог ей здоровья. Воспоминания ее, уверен, найдут своего читателя, в конце концов, каждый человек имеет право поведать историю своей жизни, а уж жившие в нашем 20 веке - и подавно.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой интересной, но далекой от идеала, на мой взгляд, книги - Артем Владимирович Павлихин (1979-). Окончив истфак пензенского пединститута, он довольно быстро перешел в иную сферу деятельности. Сначала А. Павлихин работал в музейно-храмовом комплексе ВС РФ, а до этого - в Серпуховском историко-художественном музее и мемориальном музее-заповеднике «Подолье». С 1990-х гг. занимался реконструкцией. В 2006 г. основал свой клуб военной реконструкции «Серпуховская дружина», который...
В центре книги, несправедливо названной “Главный бой Дм. Лавриненко”, рассказывается об одном из событий его непродолжительной военной биографии - засаде, которую он вместе с отрядом серпуховских коммунистов устроил на подступах к Серпухову 19 октября 1941 г. против немецкой разведколонны. Считающийся одним из ведущих советских танковых асов, старший лейтенант Д. Ф. Лавриненко (1914-1941) уничтожил за два с половиной месяца боев 52 единицы бронетехники противника. То сражение под Серпуховым, очень важное для обороны города, для самого танкиста, грамотно организовавшего засаду и уверенно разгромившего врага (действовавшего без танков), было, скорее, рядовым.
Содержание разбито на девять глав разного объема - от одной страницы до 125 - и приложения на 35 стр. со справочными и архивными документами. В целом текст невнятно структурирован, план его не ясен. Книга больше напоминает сборник статей на определенную тему, чем на полноценную монографию. Встречаются сюжетные повторы. В частности, о “главном бое” Лавриненко рассказывается - и подробно - три раза: в начале, середине и конце книги. На мой взгляд, данное исследование - это скорее попытка представить историю обороны Серпухова осенью 41 г., полную разнообразных частных деталей, но не дающая целостной общей картины происходившего тогда.
Большим плюсом стало то, что А. Павлихин много использовал отечественные (центральные и местные) архивы, а также немецкие документы. Немалое количество этих источников, в том числе впервые опубликованных, приведены в его труде.
Традиционное дешевое исполнение на пухлом газетном офсете. Много ч/б иллюстраций и карт разного качества. Есть вклейка с цветными картами и картосхемами. Много таблиц. Имеются списки литературы и сокращений. Тираж 800 экз. Много опечаток.
Могу порекомендовать эту информативно объемную публикацию как хороший дополнительный (но не основной) материал по истории битвы за Москву осенью 41 г. Если есть возможность, почитайте работу С. Михеенкова "Серпухов врагу не сдавать!" 2018 г.
© Как много писателей, как мало читателей…
О книгах псковского историка Сергея Николаевича Бирюка я уже много раз рассказывал, повторяться не буду. Последние годы он успешно (хотя кому-то кажется, что скорее спешно) выдает на гора одну за другой работы, посвященные боям на северо-западе в конце 1943 - 1944 г. Эти исследования отличает обстоятельность и разнообразие привлекаемого материала: большое количество (кто-то скажет - избыточность) отечественных и немецких архивных материалов, зачастую впервые введенных в научный оборот. Эта...
Однако в этой работе С. Бирюка видно, как количественный подход (наличие множества архивных данных) не всегда переходит в качественный, а именно - постоянное сопоставление советско-немецких данных (напр., по потерям - у С. Бирюка этого как системы нет, есть общая глава в целом по операции), а также планов сторон и их взаимной реализации (задумывали - сделали - получилось - оценили) отсутствует. Хочется теперь в очень ценных трудах С. Бирюка, кроме огромного объема фактических данных, видеть их обработку. Возможно, автор, выдавая сейчас отчасти сырой материал, планирует позже выпустить исследование, где во главу угла будет поставлена их аналитика по рассмотренным им темам.
Содержание книги изложу совсем кратко: это (по большей части) Псковско-Островская операция, имевшая место с 17 по 31 июля 1944 г. В советской и зарубежной историографии ее нельзя назвать забытой, но и популярной у мемуаристов и исследователей она не стала. Противостоящая советским войскам группа армий “Север” достаточно точно по месту и срокам смогла определить направление главного удара противника, но сил для парирования этого удара не имела, хотя скребла по всем сусекам. Попытки генералов убедить Гитлера оставить Эстонию натолкнулись на полный отказ, вызванный военно-политическими соображениями, поэтому немцы бились почти на каждой позиции, а наши эти позиции довольно прямолинейно и без особой изобретательности брали, неся большие потери. Части вермахта смогли в целом организованно отойти, сохранив в основном личный состав и не дав нашим подразделениям взять их в окружение.
Автор очень подробно, подневно рассматривает сначала подготовку обеих сторон к боям, а потом и сами боевые действия. В этом заключается, на мой взгляд, главное достоинство этого труда.
Издание состоит из введения и заключения, 12 глав разного объема (от 3 до 125 стр.), а также приложений с документами и справочных таблиц на 55 стр. (отмечу очень любопытную речь комфронта генерала И. И. Масленникова). Информации - море, но в целом читается достаточно легко.
Типовой оформление: пухлый (быстро пожелтевший) газетный офсет, множество фото, карт, таблиц. Имеется вклейка с цветными картами (на мой взгляд, отнюдь не заслуживающими столь уничижительной оценки Ю. Никифоровой). Есть список сокращений (это очень удобно). Списка литературы и источников нет, но на все цитаты автор в конце каждой главы дает отсылки. Тираж 800 экз. Соглашаясь во многом с тем, что написала Ю. Никифорова, опущусь до реальности, которую она не признаёт (не знает?). Нынешняя полиграфия очень сильно подорожала, издательства, конечно, могут сделать всё, как просит Юлия, но заплатить за это придется покупателю, а он едва ли на это пойдет. Нынешние тиражи с 2000 уже сползли до 800 экз., что ясно показывает количество не просто читающей, а готовой покупать не дешевую бумажную продукцию аудитории. То, что мы имеем - это не халтура (её и без того полно, но не здесь - я, напр., увидел в тексте минимум опечаток, за что благодарен и автору, и издательству), а компромисс цены и качества.
Рекомендую рассматриваемую работу всем интересующимся Великой Отечественной как обстоятельное фактическое изучение одной из подзабытых страниц ее истории.
© Как много писателей, как мало читателей…
Григорий Иванович Филипсон (1809-1883) - человек, вполне обычный для своего времени. Отец - полковник в отставке, выходец из осевших на русской службе англичан. Систематического образования не получил (не то чтобы типичный дворянский недоросль, но многое приобрел сам, позже, ценой упорной учебы). В 14 лет был определен на службу в один из пехотных полков юнкером - Филипсон-старший устроился на военную службу в 13 лет, так что проблем с этим не было. Со временем окончил офицерское училище....
Поступил и блестяще окончил (1835 г.) Военную академию, после чего выбрал службу не в гвардии, как мог, а на Кавказе, где провел несколько десятков лет, до самой отставки, и сделал очень успешную карьеру. В отличие от многих других военных и чиновников, знал восточные языки и местную культуру, что помогало ему в общении с горцами. В 1845 г. был назначен начальником штаба войск Кавказской линии, но разошелся во взглядах с тогдашним главнокомандующим, князем М. С. Воронцовым, и в 1850 г. вышел на несколько лет в отставку. Интересно, что Филипсон поддерживал политику на Кавказе, продвигаемую Николаем I, но саботируемую Воронцовым. В своих воспоминаниях Филипсон подробно, хотя, наверное, субъективно рассказал об этом, включая очень интересный эпизод своего общения с императором.
В 1855 г. Филипсон вновь вернулся на Кавказ, командовал там пехотной бригадой, получил еще несколько высших орденов, и в 1860 г. был вновь назначен начальником штаба войск Кавказской линии. Но в 1861 г., уже при новом царе, о котором он отзывается очень высоко, даже восторженно, сравнивая его с Николаем, чью деятельность в целом он осуждал, Филипсон был переведен в С. Петербург на должность попечителя столичного учебного округа, скорее всего, как либерал. Здесь он не преуспел, попав на время студенческих волнений, и был принесен в жертву. С этого момента Филипсон - в почетной отставке, в Сенате, где он пребывал до 1880 г., получив одно из высших воинских званий генерала от инфантерии. Погиб нелепо, будучи сбит на улице каретой с пьяными ездоками.
За 10 лет до смерти начал писать воспоминания, которые довел, к сожалению, только до 1847 г. Несколько портит общий текст, написанный увлекательно, живо и откровенно, пробивающаяся публицистика в виде панегирика правлению Александра II.
В целом воспоминания Филипсона содержат множество любопытнейших наблюдений, включая общение с арестованными декабристами Южного общества, портреты кавказских генералов и главнокомандующих, с которыми он много общался. Вообще, нравы тогда были простые: скажем, приехавший в столицу после польской кампании Филипсон встретил там товарища по училищу, поступившему в Академию Генштаба, куда он стал зазывать поступать и Филипсона. Последний согласился, его принял начальник училища, поморщился, но доложил военному министру о желании боевого подпоручика учиться, и тот соблаговолил.
Текст идет сплошняком, не разбит на главы, это несколько усложняет чтение.
Серийное оформление. Тираж 1000 экз. Иллюстраций нет, как нет и карты Кавказа, что сильно помогло бы. Есть введение на 3,5 стр. и примечания (весьма недостаточные) от редактора книги В. Е. Климанова. Кроме того, в издании приведены воспоминания о Филипсоне на 9 стр. (фактически некролог). Многовато опечаток (видно, оцифрованный текст не был достаточно аккуратно вычитан).
Данное издание воспроизводит текст издания "Русского архива" 1883-1884 гг. без изменений (редактор явно не работал с рукописью).
Весьма рекомендую всем интересующимся историей нашей страны во второй четверти 19 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой небольшой книги, Хорст Шмидт (1920-), имеет необычную биографию. Его биологические родители отказались от него в детстве и его воспитывала сначала бабушка, а после ее смерти тетя. Еще школьником он познакомился с новой для себя верой и принял ее. Свидетели Иеговы (их в Германии в общей сложности было около 20 тыс.) были пацифистами, поэтому Хорст, чтобы избежать призыва в армию, несколько лет находился на нелегальном положении. Пассивной его жизнь в это время назвать нельзя: он...
В тюрьме (точнее, тюрьмах) его много били, а кормили мало, но съедобно. Зато были вши. Гестапо добивалось от него информации, кто печатает и распространяет журнал, но он не сломался. Отсидев полтора года, был приговорен в начале 45 г. к смертной казни. Был освобожден из тюрьмы, где ожидал казни, советскими солдатами.
Ему повезло. Приемный отец Шмидта (еврей) погиб в концлагере, мать была казнена за веру, как и многие другие их единоверцы.
Работа над воспоминаниями Шмидта началась после серии его выступлений автора на различных мероприятиях в Германии, посвященных Холокосту, на одной из которых присутствовал редактор этой книги. Он и предложил Шмидту изложить историю своей жизни на бумаге. Последний согласился, но жаловался, что многое уже забыл.
Издание хорошо оформлено (твердый переплет, офсетная бумага, крупный шрифт). В конце книги есть вклейка с ч/б фото. Имеется два списка: литературы на немецком языке и интернет-ресурсов по теме с комментариями. Тираж 2000 экз.
Текст сопровождается примечаниями редактора. Есть также дополнительный текст на 35 стр. от редактора Г. Гессе о преследованиях свидетелей Иеговы при нацистах.
Мое общее впечатление среднее - в тексте много общих рассуждений, которые я бы сильно сократил. В целом ценное и интересное свидетельство человека, выступившего не против, но и не за Третий рейх, и сумевшего уйти от карающей руки нацизма.
© Как много писателей, как мало читателей…
Свои воспоминания автор, укрывшийся под псевдонимом Матроскин (это был его позывной в Афганистане – носил нештатную тельняшку), начал писать на пенсии. В них он рассказывает о событиях, касающихся его пребывания в Афганистане. Уехал туда молодой лейтенант, будучи замполитом на одной дальневосточной заставе, по предложению командования, в конце 84 г. Думал, что на два года, а покинул страну вместе со всеми, когда оттуда ушли советские войска, в феврале 89-го. Начал службу на границе с...
В начале подробно описывает обстановку в Афганистане в начале 1980-х гг. Рассказывает – подробно и откровенно – различные истории о своей службе (естественно, не раскрывая деталей и, в большинстве случаев, имен, а также изменив ряд географических названий). Приводит много смешных, грустных и трагических случаев, как связанных с непосредственной службой, так и выходивших за ее обычные рамки. Скажем, ему однажды пришлось сопровождать на родину тело погибшего в бою пограничника из его отряда – в целом, отработанная процедура, едва не ставшая нештатной, и потребовавшая от него неординарных действий. Участвовал более чем в 50 боевых операциях, ни разу не был серьезно ранен (не считая нескольких контузий и царапин, как он называет). Смерть много раз проходила совсем рядом с ним, но старлей Матроскин был убежден (будучи неверующим человеком), что его оберегал его ангел-хранитель. В общем, настоящий боевой офицер, который, правда, почти ничего о себе не поведал. Известно, что после Афганистана он служил в Средней Азии – но где, кем и сколько, автор скромно умолчал.
В целом вышла очень хорошая и теплая книга без морализаторства и публицистических загибов. Автор показал, без приукрашивания и официоза, становление молодого офицера и превращение его в опытного боевого разведчика.
К сожалению, он не раскрывает многочисленные и часто встречающиеся в книге сокращения (ХАД, ММГ, КСАПО, НДШПЗ, ДШМГ, ЗКРЦ и др.). На всякий случай, расшифрую: ХАД – это Министерство безопасности Афганистана, ММГ – мобильная моторизованная группа (пехота на броне нескольких БТР и БМП), ЗКРЦ – заграничный контрразведывательный центр, КСАПО – Краснознаменный Среднеазиатский пограничный округ, ДШМГ – десантно-штурмовая маневренная группа (высаживалась с вертолетов), НДШПЗ - нештатная десантно-штурмовая погранзастава (временная погранзастава).
Оформление типовое, есть вклейки с ч/б фото в конце книги. Карты, к сожалению, нет, а она была бы кстати. Тираж 800 экз. Отмечу, что тексту не помешал бы хороший редактор (многовато опечаток).
Очень рекомендую всем интересующимся «афганской» страницей истории нашей страны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Николай Сергеевич Кирмель – настоящий ученый, д. и. н., историк отечественных спецслужб начала 20 в. (от Первой мировой до Гражданской войны). На эту тему у него уже выходили работы в 2007 и 2008 гг. в издательстве «Кучково поле», а в 2013 г. – в Вече. Рассматриваемая книга во многом развивает его труд под названием "Спецслужбы России в Первой мировой войне 1914–1918 гг.", выпущенный «Кучковым полем» в 2018 г. Какие именно изменения были сейчас внесены в ту работу, сказать не могу. Но...
Сей труд состоит из введения и заключения, двух глав и приложений на 35 стр., включающих различные документы. Во введении Н. С. Кирмель разбирает основные понятия, дает характеристику историографии и источников по теме. Здесь же автор, в частности, пишет, что в современной исторической науке, в отличие от советской, слова «охранка» и жандарм» не являются ругательными, а офицеры Отдельного корпуса жандармов – воспринимаются как умные и идейно убежденные патриоты своей страны.
Н. С. Кирмель предпринял попытку комплексно рассмотреть организацию, правовые основы, силы и средства, основные направления деятельности органов политического розыска и военной контрразведки, а также проблемы их взаимодействия. Он последовательно рассматривает деятельность отечественных жандармерии и контрразведки накануне и во время Первой мировой, доводя разговор до Октябрьского переворота. В частности, подробно описана деятельность революционеров, направленная, во многом на немецкие и австрийские деньги, на разложение русской армии, и в целом неуспешная до 1917 г. благодаря работе контрразведки по противостоянию ей. Практически под контролем жандармов, имевших своих осведомителей, шла работа и большевиков, и эсеров, результатом чего, по мысли Н. С. Кирмеля, стало то, роль революционных организаций в свершении Февральской революции была минимальной. Автор неоднократно повторяет, что Февральская революция руками своих вождей нанесла огромный урон всей системе спецслужб, существовавших в Российской империи. В частности, работа Германии и Австро-Венгрии по отрыву национальных окраин от России, начатая еще ранее, теперь не имела вообще никаких препятствий, и была доведена до логического завершения.
Интересно, что борьбу с врагом внутренних и внешним жандармерия вела, располагая, на конец 1916 г., 1323 офицерами и 14667 нижними чинами. Для страны, имевшей населения свыше 180 млн чел., совсем не густо. Органы же политического розыска имели, на то же время, около 2000 агентов. Автор делает жёсткий вывод, что хотя «войну в России ждали, тем не менее спецслужбы к ней оказались не готовы. Они не обладали ни приспособленной к боевым действиям организацией, ни достаточным количеством опытных сотрудников. Осталось неотлаженным взаимодействие между органами военной контрразведки и розыскными структурами МВД» (стр. 300). В частности, он пишет, что своими (относительными) успехами противник обязан, среди прочего, радиоразведке, которой наши не только не занимались, но даже и задачи такой перед собой не ставили. Интересно – указывая, что хотя роль контрразведки в обеспечении боевых операций русской армии в годы Первой мировой войны была незначительной, автор подчеркивает, что приобретенный ею опыт оказался востребованным советскими органами госбезопасности во время Великой Отечественной.
Книга содержит множество цитат, оформленных в соответствие с научными требованиями. Автор активно использовал различные документы, многие из которых не были ранее опубликованы. Получилась несколько суховатая академическая работа, но очень обстоятельная и содержащая большое количество информации.
Стандартное оформление: твердый переплет, тонкая, просвечивающая офсетная бумага, в конце книги подборка ч/б иллюстраций разного качества. Шрифт мелковат. Есть список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 800 экз.
Рекомендую как ценное исследование всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Сразу укажу, что автора на карточке Лабиринта указали неверно, да еще и чужую книгу ему приписали. На самом деле его звали Эрих Гессе. Найти информацию об этом германском историке мне не удалось, как и сведений о других его публикациях.
Рассматриваемая работа впервые вышла в ФРГ в 1969 г., а повторным изданием (без изменений, похоже) в 1992 г. Название в оригинале звучит иначе: «Война с советскими партизанами. В зеркале боевых инструкций и приказов».
Данное исследование состоит из 15 глав...
Рассматриваемая работа впервые вышла в ФРГ в 1969 г., а повторным изданием (без изменений, похоже) в 1992 г. Название в оригинале звучит иначе: «Война с советскими партизанами. В зеркале боевых инструкций и приказов».
Данное исследование состоит из 15 глав объёмом в 450 стр. и приложений на 50 стр. В основе этого полноценного академического труда лежит большой массив преимущественно немецких архивных документов. Опираясь на него, герр Гессе в хронологической последовательности излагает противоборство немцев и советских партизан, отдельно разбирая ситуацию в разных оккупированных районах СССР (в основном Украина, Белоруссия и Прибалтика).
Выборочно использовавшиеся воспоминания крупных советских партизанских руководителей дали автору основу для оценки борьбы народных мстителей против нацистов. В целом советскую историографию он считает политизированной и необъективной. Но зато подробно описывает подходы Ленина к партизанской войне.
Э. Гессе однозначно осуждает деятельность немецкого командования и СС на территории СССР против мирного населения, видя в этом одну из главных причин поражения вермахта.
Выводы, сделанные Гессе, не всегда приемлемы, но много ценного фактического материала. Напр., на стр. 9 автор заявляет, что за образец тактики и стратегии партизанской войны советское руководство взяло «организацию коммунистической войны в Китае с частичным применением опыта, полученного во времена Гражданской войны в России». На мой взгляд, в лучшем случае надо поменять местами эти два элемента. А в худшем поставить под сомнение использование китайского опыта у нас сколь-либо массово. Интересно, что это утверждение Э. Гессе лишь еще один раз вспоминает в своей книге, говоря, что образцом передислокации партизан Ковпака и других командиров был Великий поход 1934-36 гг. китайских партизан под руководством Мао Цзэдуна.
На стр. 54 Гессе объясняет возникновение движения Сопротивления в северных и западных странах Европы мероприятиями самопомощи отдельных лиц или небольших групп, подвергнувшихся преследованию, в целях самосохранения. И лишь потом к этому стали примешиваться патриотические требования. Движение Сопротивления за пределами юго-восточных и восточных областей Европы – особая статья, но мне думается, что автор слишком принижает желание борцов с нацистами помешать Германии в ведении войны.
Оформление - серийное. Есть вклейка с ч/б фотографиями и некоторое количество карт в тексте. Списка литературы и источников в книге нет, но в тексте даются отсылки на цитируемые документы. Есть много толковых примечаний редактора Л. И. Глебовской, хотя это нигде не оговорено. Тираж 2000 экз.
Отмечу хороший перевод. Правда, написано суховато, читается не особенно интересно. Тем не менее, рекомендую эту, хоть и устаревшую, работу всем интересующимся историей Великой Отечественной как полезный дополнительным фактическим материалом труд.
© Как много писателей, как мало читателей…
Это очень небольшая книжка, скорее, брошюра, состоит из трёх частей. Первая часть (30 стр.) посвящена жизни Владимира Медведюка (1895–1937), вторая (25 стр.) – истории храма святителя Митрофана Воронежского, в котором тот служил, а оставшиеся 20 стр. – различным молитвам, связанным с памятью священномученика Владимира.
Издание выполнено и скромно, и богато: мягкий переплет, но хорошая офсетная бумага, большое количество иллюстраций, много толковых, обстоятельных примечаний. Тираж 3000 экз....
Издание выполнено и скромно, и богато: мягкий переплет, но хорошая офсетная бумага, большое количество иллюстраций, много толковых, обстоятельных примечаний. Тираж 3000 экз.
Отце Владимир стал священником в 1919 г., в разгар Гражданской войны, что уже делало его выбор более чем осознанным, а перспективы – очевидно трудными. Дальнейшие события показали, что спокойной жизни ему было дано не много, но и не мало – 10 лет. За это время он смог сделать много, главное – упрочить общину вокруг своего храма. В 1929 г., когда началась массовая коллективизация и священники с активными мирянами стали восприниматься как злейшие враги советского государства, отец Владимир за отказ на сотрудничество с ОГПУ и разглашение этого факта был осужден (всего) на три года лагерей. Попал на строительство Беломорско-Балтийского канала, где отбыл полный срок. После этого служил в одном из подмосковных храмов. В 37 г. был арестован по доносу одного колхозного активиста, приговорен к смертной казни и расстрелян на Бутовском полигоне. Семья его о последнем не знала и долго надеялась на возвращение мужа и отца, получившего стандартный для того времени приговор «10 лет без права переписки» … Его сыновья воевали, все были ранены, но вернулись домой. В 2000 г. отец Владимир вместе с другими канониками и мирянами РПЦ был признан священномучеником.
Любопытно было прочитать и об истории храма Митрофана Воронежского, чьё недолгое существование (1895–1934 гг.) оказалось связанным со служением там отца Владимира. Построенный на территории Петровского парка как часть действовавших там детских приютов, храм побывал при советской власти училищем, ремонтной базой, столовой, спортшколой и складом. В 1990 г. церковь была передана РПЦ, восстановлена и возрождена.
Рекомендую это издание всем интересующимся историей РПЦ в 1910-30-е гг. как ценный, хоть и незначительный по объему источник информации о том времени.
© Как много писателей, как мало читателей…
Барт ван Эс 91972-), автор этой интересной книги – англичанин, профессор из Оксфорда, специалист по Шекспиру. Будучи родом из Голландии, он приходится племянником героини своей книги, Хесселин де Йонг (отсюда и интерес к ней, и ее готовность поделиться пережитым, а такового в ее жизни было много). Над своей книгой ван Эс начал работать в 2014 г., а в 2018 г. она вышла на английском и была оперативно (и качественно) переведена и издана у нас. В оригинале название звучит немного иначе: “Cut Out...
Написано очень хорошо, но это прежде всего литературное произведение, беллетризованная биография. В ней очень интересно и достоверно описан процесс восстановления прошлого, происходивший для Лин на протяжении всей ее жизни, а для ее биографа – на протяжении нескольких лет общения с тетей.
Родители – голландские евреи, жили до войны в Гааге. В 1940 г. немцы практически без сопротивления захватили Голландию. Тогда в Гааге жило 18 тыс. евреев. К концу войны уцелело 2 тыс., потому что им помогали прятаться некоторые голландцы. Остальные евреи погибли, потому что другие голландцы, о чем подробно рассказывает автор, выдали их немцам на казнь (то, что евреев убивают, не было особой тайной). Автор подробно пишет как о довоенном, военном и послевоенном антисемитизме голландцев, так и об их активном коллаборационизме. За время Второй мировой из 80 голландских евреев погибло 80% - в два с лишним раза больше, чем в любой другой европейской стране, даже больше, чем в Германии и Австрии. Причем дело не только в неприязни голландцев к евреям (это тоже было), но и в прямой финансовой заинтересованности: за каждого выявленного еврея местные власти (не СС) платили что полицейскому, что доносчику премию. Причем занимались этим две конкурирующих организации – одна чисто государственная, другая полукоммерческая (!).
Неудивительно, что летом 42 г. Лин, по решению ее родителей, вывезли из Гааги и спрятали у чужих людей, выдав за беженку-сироту (не еврейку). Спасением евреев занималась тайная организация сопротивления, действовавшая в Голландии (аналогичные вещи происходили и в других, оккупированных немцами странах). Этим занимались и католики (протестанты заняли нейтральную позицию, Бог им судья), и левые.
Проговорившись школьной подруге, кто она (а та маме, мама – кому надо), Лин чудом спасается от налета полиции и находит новый дом. Потом – еще один, и еще. В одном из них хозяин изнасиловал ее, 11-летнюю девочку, и делал так много раз, приговаривая – «Ты сама этого хотела».
После освобождения Нидерландов Лин должна была бы вернуться к родным, но ее родители погибли в Освенциме зимой 42-43 гг. Погибли и практически все остальные ее родственники. Поэтому девочка отправилась в первую семью – ван Эсов, где ей было лучше всего, и где она прожила, пока не уехала учиться. Последующая жизнь Лин не менее сложна и интересна, и автор уделяет ей достаточно места в своей книге, не ограничившись повествованием лишь о военных годах. Прошлое еще не раз догоняло Лин, да, наверное, так никогда ее и не оставит...
Неплохое оформление: твердый переплет, офсетная бумага, ч/б иллюстрации в тексте разного качества. Мелковатый шрифт. Тираж 2000 экз.
Весьма рекомендую эту книгу всем интересующимся историей Холокоста в Голландии
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этого книги, Алексей Александрович фон Лампе (1885-1967), родился в семье офицера немецкого происхождения. Окончив в 1903 г. Николаевское инженерное училище, практически сразу отправился на русско-японскую войну, где проявил себя весьма достойно, будучи награжден четырьмя (!) орденами. Позже был переведен в Лейб-гвардии Семеновский полк, принадлежностью к которому всегда гордился. После окончания Николаевской академии Генштаба пошел по штабной линии. Первую мировую провел в действующей...
В 1923 г. Лампе получил чин генерал-майора, с 24 г. стал председателем отдела РОВС в Венгрии и Германии. Жил очень скромно, на работу и по делам ездил на велосипеде. Имея давнюю приязнь к литературным делам, с середины 20-х гг. стал издавать серию мемуарных сборников «Белое дело», сумев сохранить много ценных воспоминаний о революции и Гражданской войне в России. Наверное, по этой причине стал редактором и издателем воспоминаний Врангеля, с которым у него сложились хорошие отношения. Кроме писательских гонораров (едва ли больших), фон Лампе нашел для себя за границей любопытную и неочевидную нишу – кинематограф. Финансовые затруднения заставили его сниматься статистом в русскоязычном кинематографе в Германии (играя в своей форме и орденах). Позже его стали приглашать консультантом в военные ленты.
После того как ген. Кутепов, новый глава РОВС, сильно сократил финансирование отдела Лампе, в том числе будучи недовольным и задействованностью того в синема, Лампе должен был искать всё больше литературных приработков. На его содержании находились горячо любимая жена (пережила его) и обожаемая дочь (умерла в 20 лет от туберкулеза), а жизнь в Германии становилась всё более непростой. После прихода Гитлера к власти фон Лампе был несколько раз арестован гестапо, подозревавшего его в шпионаже в пользу французов. В 38 г. он возглавил Объединение русских воинских союзов и в этом качестве вышел на одно из первых мест в русской эмиграции. В 43 г. Лампе встретился с Власовым и поддержал его, даже вступил в ВС КОНР. Но Власов видел в Лампе и иже с ним недобитых белых контриков, так что союза не получилось. По завершению Второй мировой Лампе перебрался в Париж, где и закончил свою жизнь.
Данный сборник состоит из нескольких работ фон Лампе: «Дневник» (объемом в 120 стр.), «Пути верных» (объемом в 75 стр.) и около 20 небольших заметок (в основном некрологов). Тексты сопровождаются небольшим количеством комментариев. Дневник Лампе вел регулярно с 1914 г., сохранилась лишь часть, за 1919–43 гг. «Пути верных» — это сборник статей, вышедший в Париже в 1960 г.
В дневнике Лампе описывается на удивление много повседневных дел и переживаний, рассуждений. В нем есть вставки разных официальных документов, но это, прежде всего, записи почти частного человека, и этим они и ценны. «Пути верных» — это добротный, хоть и субъективный очерк Гражданской войны. В нем, в частности, Лампе отрицает еврейские погромы, устраиваемые белыми. Очень слабо объяснены причины поражения последних, а основные даже не названы. Но видно, как приятно было Лампе по прошествии десятилетий (и каких десятилетий!) вспоминать прошлое. Лучше во всей книге – это несколько очерков о Лейб-гвардии Семеновском полке, посвященных общению автора с Николаем II, прекрасно написанных.
Имеется обстоятельная вводная статья К. Семенова о фон Лампе и его трудах почти на 50 стр. (он же составитель этого сборника и автор комментариев). Типовое оформление. Тираж 1000 экз. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями. В оглавление внесены не все статьи. Много опечаток, явно из-за погрешностей при оцифровке текста.
Рекомендую этот необычный, но своеобразный труд всем глубоко интересующимся историей русской революции и эмиграции.
© Как много писателей, как мало читателей…
Первое издание этой интересной и обстоятельной работы вышло в 2011 г. Не совсем понятно, было ли оно обновлено для данной публикации. Новая (старая) книга посвящена анализу действий 30-й армии, которая вместе с 16-й вынесла на себе тяжесть как оборонительных боев в Дмитровском районе, так и наступательных. Описанные в книге события занимают по времени всего несколько дней и привязаны к одной точке на карте Подмосковья. Однако они помогают оценить реалии первой военной зимы 1941 г.
Этот труд...
Этот труд состоит из семи глав и приложения на 75 стр. Авторы, один из которых, Василий Степанович Карасев, известный специалист во истории боев на севере Подмосковья в 1941-42 гг., а второй – Сергей Станиславович Рыбаков, краевед и поисковик с многолетним стажем, использовали в своем исследовании советские и немецкие материалы, прежде всего, архивные данные, а также воспоминания людей, живших тогда в т.н. Коммунистическом районе Московской области, центром которого и было Рогачево, расположенное приблизительно на полпути между Клином м Дмитровым.
Рогачево – это село в Московской области. На тот момент насчитывало огромный, очень красивый собор (сохранившийся по сегодняшний день и восстановленный, но мало посещаемый) и несколько каменных двухэтажных зданий. Его часто путали и путают с белорусским городом Рогачев (где делают знаменитую сгущенку). Рогачев было оставлено нашими войсками 26 октября и стало (наряду с Красной Поляной, взятой в тот же день 8 декабря) одним из двух первых районных центров Московской области, освобожденных в ходе контрнаступления Красной Армии. Направление этого удара, хотя и не главное, было важным в планах советского командования, поскольку сбивало врага с выстраивания обороны вдоль канала Москва – Волга в районе Дмитрова и Яхрома. И эта задача была успешно решена, хотя и гораздо более дорогой ценой, чем рассчитывали наши военачальники.
Авторы указывают с со ссылкой на оригинальные данные, что во время боев в начале декабря 41 г. особых холодов не было, морозы достигали в среднем десяти градусов ниже нуля. Однако для плохо подготовленных к зиме немцев и их техники и это было тяжело. Но и без холодов бои были тяжелыми, с большими для нас потерями. Немцы упорно отбивались, но были вынуждены оставить позиции, местами очень быстро, бросая технику. Но в целом они смогли отойти организованно. Интересно, что несколько раз в тексте упоминаются финны, воевавшие на стороне немцев, естественно, которые вели себя еще более жестоко, чем последние – жгли при отступлении деревни и проч.
Авторы посвятили целую главу нашим потерям, подробно показав используемые ими при этом подсчеты. Подробно рассказывается о захоронениях, сделанных сразу после боев, переносе могил в более позднее время и их нынешнему состоянию.
Написано в целом доступно и хорошо.
Оформление серийное: твердый переплет, газетный офсет, много ч/б иллюстраций не очень хорошего качества. Имеются карты, как новые, так и архивные. Новые – явно цветные (в оригинале). Тираж 1200 экз. Имеется также список сокращений и список литературы и источников. Опечаток немного, но я бы поработал с текстом.
Весьма рекомендую всем интересующимся историей начального периода Великой Отечественной войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой книги - Святослав Валентинович Кулинок (1984) – настоящий историк. К. и. н., заведующий отделом информации и использования документов Белорусского государственного архива научно-технической документации, он занимался данной темой почти 10 лет. Его работа ценна прежде всего тем, что основана на оригинальных источниках: архивах РФ, Украины и Белоруссии, откуда он извлек огромное количество материалов, многие из которых вводятся в оборот впервые.
Это полноценное академическое...
Это полноценное академическое исследование, я бы сказал – хорошая заявка на докторскую диссертацию. Рассматриваемый труд состоит из шести глав с введением и заключением. Во введении дана оценка литературы и источников по теме. Автор указывает, что данная тема ни в отечественной, ни в иноязычной историографии практически не рассматривалась. При этом одним из ключевых факторов противостояния советской и немецкой спецслужб является качество и уровень подготовки немецких разведчиков и диверсантов, проходивших подготовку в немецких спецшколах и на курсах. Это позволяет дать объективную оценку результатам деятельности немецких секретных органов.
С. В. Кулинок указывает, что за годы оккупации немецкие спецслужбы открыли более 65 учебных центров для подготовки агентуры (в советское время их число ограничивалось 22-25 центрами). Советские же историки и пропагандисты всегда указывали, что на службу немцам шли те группы населения, которые находились в прямой оппозиции к советской власти. Автор на многочисленных примерах демонстрирует, что особенностью деятельности нацистов в Белоруссии было массовое привлечение гражданского населения, и в первую очередь самых незащищенных категорий – женщин и детей, тех, у кого зачастую не было выбора. Напр., в 1941-44 гг. в БССР действовало 16 учебных центров, где готовились дети-диверсанты. Очень много было «агентов в юбке». К разведработе активно привлекались представители национальных групп, в т. ч. евреев. При этом основную базу для вербовки спецслужбы находили среди военнопленных красноармейцев и офицеров (по мнению автора, они составляли 60-70 % разведывательно-диверсионной агентуры немцев). Хотя С. В. Кулинок пишет, что всего за годы оккупации на территории БСРР было подготовлено более 20 тыс. агентов, он подчеркивает, что точных цифр о немецких шпионах и диверсантов мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем. По этой причине установить эффективность нацистских спецслужб достаточно сложно. С. В. Кулинок, ссылаясь на немецкие оценки, заявляет, что абсолютное большинство заброшенных в прифронтовые зоны и советский тыл выпускников немецких разведшкол практически сразу или попали в руки контрразведчиков, или предпочли использовать новые документы для того, чтобы осесть и раствориться, начав иную жизнь, забыв о поставленных перед ними задачах.
Автор отдельно разбирает вопрос законности репрессий против немецких агентов и «агентов». Он пишет, что много людей было расстреляно партизанами и работниками особых отделов по подозрению в работе на немцев, но без должных доказательств и даже серьезного расследования, о чем сохранились архивные документы. Поэтому считать их в полной мере выявленными «агентами» не представляется возможным. Справедливости ради отметим, что подозрительность была свойственна обеим сторонам и немцы тоже расстреливали, не церемонясь с разными процедурами.
Автор сознательно отказался от разговора об оккупационном режиме на территории Белоруссии, проблеме коллаборационизма, истории советских органов госбезопасности, повседневной жизни людей в то время и проч. В его книге очень много подробной информации по рассматриваемой теме, но маловато, на мой вкус, живых людей. Есть отдельные повторы текста.
Твердый переплет. Газетный офсет. Мелкий шрифт. Много опечаток. Есть вклейка с ч/б фото. Имеется список литературы и источников. Тираж 1000 экз.
Рекомендую этот обстоятельный и информационно насыщенный труд всем глубоко интересующимся историей Великой Отечественной.
© Как много писателей, как мало читателей…
Эта книга, как и дискуссия вокруг нее, оказались совсем на периферии моего знания по теме, и я, честно говоря, несколько ошарашен открывшейся мне информацией.
Неоднородность эмиграции – вещь аксиоматичная. Но принципиальные расхождения были между крупнейшими политическими группами – эсеры, монархисты, националисты и проч. Данные труд показал, что гигантский водораздел может проходить внутри, казалось бы, группы единомышленников, борцов за общее дело. Белых, короче.
Автор этого необычного и...
Неоднородность эмиграции – вещь аксиоматичная. Но принципиальные расхождения были между крупнейшими политическими группами – эсеры, монархисты, националисты и проч. Данные труд показал, что гигантский водораздел может проходить внутри, казалось бы, группы единомышленников, борцов за общее дело. Белых, короче.
Автор этого необычного и малоизвестного произведения – Иван Касьянович Кириенко (1881–1971). Его главный труд вышел, можно сказать, к 45-летию Добровольческого движения, в 1963 г., в Бразилии. Настоящее название его, снятое с обложки рассматриваемого издания, но оставшееся в оглавлении – «1613 г. От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.». Состоит из четырёх текстов: введения К. К. Семенова (на 1 стр.), самой работы И. К. Кириенко и послесловия к ней некоего Н. Потоцкого (объемом в 240 стр.) и ответа на труд Кириенко участников Добровольческого движения (на 85 стр.). Нет никаких примечаний, что неудобно.
Немного биографии, поскольку, к сожалению, об авторе нигде в этом сборнике практически ничего не говорится, как нет и современной точки зрения на эту тему. И. К. Кириенко - кадровый военный. Участвовал в русско-японской войне. С 1914 г. на фронте. Начал ее капитаном, командиром роты, закончил полковником, командиром пехотным полка на Румынском фронте.
Был монархистом и не скрывал этого. Исповедовал довольно распространенные в среде последних идеи: русское общество и самодержавие разрушали масоны и интеллигенция, а также «передовая знать». За противодействие новой политике был отправлен в резерв. Летом 1917 г. стал создавать полк георгиевских кавалеров, который распался после октябрьского переворота. После захвата власти Украинской Радой уехал с небольшим отрядом единомышленников на Дон, к Каледину. Там начал с согласия последнего формировать добровольческие силы – ДО Алексеева и Корнилова. Активно воевал с красными. Потом его отряд Корнилов у него забрал, а самого отправил в резерв. Эмигрировал с войсками Врангеля. Жил в Югославии. В 1941 г. – один из создателей Русского охранного корпуса, активно сотрудничал с фашистами. После войны перебрался в Южную Америку, оттуда – в Бельгию, где и умер.
В чем суть претензий И. К. Кириенко. Автор обвинил Корнилова и Деникина в военной некомпетентности, Алексеева и Корнилова в служении революции и предательстве царя (ген. Алексеев изолировал царя в Ставке, ген. Деникин перешел на сторону революции в марте 17 г.), Корнилова в бегстве из плена при помощи австрийцев, создавших таким образом ему славу героя и внедривших его в военную верхушку России; Корнилова в награждении «героев» Февральской революции, неуважительное отношении к Романовым, в частности, к А.Ф. и хвастовстве этим; Корнилова и Алексеева в присвоении славы отцов-основателей Добровольческой армии, по закону принадлежавшей Кириенко. Здесь можно спорить по частностям, но серьезных возражений от оппонентов Кириенко, бывших членов Корниловского ударного полка, выпустивших в 1965 г. возражения на труд Кириенко, я не нашел, в основном это моции. Кириенко совершенно необоснованно пишет, что Корнилова в России до 17 г. никто не знал – после своего побега и возвращения в строй тот стал весьма и весьма популярной в обществе фигурой. В общем, облил грязью не по-гвардейски.
В книге Кириенко много публицистических рассуждений и общих слов о революции и Гражданской войне. Но есть и ценные воспоминания о тех событиях и неудобные для эмиграции оценки причин поражения белых (плохая организация, непопулярная в массах идеология, бездарное командование). Тут надо иметь в виду, что у Кириенко были свои фантазии – как он мог бы с небольшой группой верных монархистов освободить царя, да Алексеев отговорил. А то поставили бы они императора как знамя, и тогда бы весь народ белых поддержал, так что победа над большевиками была бы гарантирована в считаные месяцы. Кстати, и к разгрому бы немцев успели, и русский флаг был бы в Стамбуле. В общем, Кириенко – спаситель царя и Отечества.
Серийное оформление. В конце – подборка ч/б фото не очень хорошего качества. Тираж 800 экз.
С осторожностью рекомендую это неоднозначное издание всем интересующимся историей Гражданской войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Сергея Павловича Петрова я не знаю – слышал лишь о его работе, посвященной Бакунину, «Жириновскому XIX в.», как автор его назвал. Знающие люди хвалили, указывая на мелкие фактические недочеты. Путь к творчеству он прошел не самый очевидный: окончив Омскую высшую школу милиции, работал следователем в Тамбове, научным сотрудником ВНИИ МВД России, прокурором одного из управлений Генпрокуратуры. Видно, чего-то не хватало и С. Петров переквалифицировался в журналиста. Как результат, перед нами труд...
Начинает повествование издалека – с создания партии эсеров и ее вождей, в частности, В. Чернова и М. Спиридоновой. Своих читателей программой эсеров автор не отягощает, больше говорит о людях и их делах. А это постепенно выводит его на героя книги. Александр Степанович Антонов (1889–1922) был до революции 1917 г. эсером, «революционным бандитом», как пишет автор (таких тогда было много). Был пойман, получил за это смертную казнь, смягченную пожизненной каторгой. Провел полученный срок (семь лет) по тюрьмам. После свержения царского режима возвращается на родину, в Тамбов, и идет на службу новой власти. Делает быструю карьеру, став начальником уездной милиции в Кирсанове. После октябрьского переворота большевики начинают новую политику в деревне, и к лету 18 г. доводят ее до крестьянских мятежей. Антонов, как эсер, которых ленинцы выключают из легальной политической жизни, к коммунистам не примыкает, а создает в начале 19 г. боевую дружину, и начинает организованную войну против советской власти, ответившей на это массовым, но не вполне успешным террором. Проводимая красными продразверстка и случайно совпавшая по времени засуха вызывают голод, что только усугубляет положение.
Антонов между тем разворачивается вширь и вглубь – грабит советские учреждения и вешает коммунистов. Те выступают с призывом «стереть с лица земли» поддерживающие мятежников села. Однако ни центр, ни местные власти оказались неспособны победить по-настоящему народное выступление. Тогда Ленин в очередной раз показывает себя гибким политиком и решает бить по источнику проблемы – недовольству крестьян советской властью (точнее, перегибами последней) и продразверсткой (фактически, грабежом деревни городом). Делается попытка наладить партнерские отношения с селянами (Ленин даже принял в начале 1921 г. делегацию последних из Тамбова), с Тамбовской губернии снимается продразверстка. Антонов, чувствуя опасность этой новой политики для себя, отвечает болезненными для красных ударами. Тогда Москва, столкнувшись с всероссийским антибольшевистским движением, отправляет на Тамбовщину войска во главе с Тухачевским, только что подавившим Кронштадтский мятеж, и самыми широкими полномочиями, а также указанием Ленина за месяц расправиться с бунтовщиками. Будущий маршал отменяет прежний либеральный режим и вводит военную оккупацию губернии. За месяц Тухачевский не управился, но довольно скоро добился успеха. Антоновщина как организованное движение распадается на множество отдельных групп, постепенно уничтожаемых большевиками. Антонов вместе с младшим братом скрывается, даже начинает новую личную жизнь, но случайная встреча с агентом ЧК наводит на него преследователей, не оставивших ему шансов.
Антонов для автора – «бандит и спекулянт на крови», виновник кровопролития и мужицких мучений. Его визави в Тамбове – местный вождь Антонов-Овсеенко, человек более гуманный и симпатичный. Настоящий же герой – это Евдоким Муравьев, бывший студент и эсер, тайный чекист. По заданию Дзержинского его успешно внедряют к Антонову и разыгрывают операцию а-ля «Трест». В Москву на встречу с якобы эсерами уезжают ближайшие сподвижники Антонова и оказываются на Лубянке.
По мысли автора, крестьянским восстанием выступление Антонова назвать нельзя, поскольку ядро активных антоновцев составляли дезертиры еще Первой мировой войны, к которым добавились уклонявшиеся от призыва в Красную армию. Все они оставили крестьянскую жизнь, жили в лесах, занимались разбоем и возвращаться к сохе не собирались.
Отмечу отдельные фактические ошибки. «Изменение порядка владения землей» (стр. 31) Манифест 17 октября 1905 г. не предусматривал и даже не упоминал. На стр. 115–116 путаница с датами: М. Спиридонова не могла отсидеть в большевистской тюрьме год и быть выпущенной в ноябре 1918 г. Хотелось бы уточнить, какие миноносцы Балтийского флота «бороздят волжскую гладь» осенью 18 г. (стр. 121). Хорошее оформление (твердый переплет, офисная бумага, удобный для чтения шрифт). Иллюстраций нет совсем, нет и карты. Имеется список литературы и источников. Тираж не указан.
Рекомендую эту любопытную и хорошо написанную книгу всем интересующимся историей Гражданской войны. Скучно не будет.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой монографии - Александр Борисович Лярский, к.и.н., доцент кафедры гуманитарных и социально экономических дисциплин Высшей школы печати и медиатехнологий СПб госуниверситета промышленных технологий и дизайна. Он является специалистом по социальной истории и культурологии, изучает историю нашей страны 19-20 вв. Данный труд состоит из обширного введения и двух частей по три главы каждая.
В основу этой книги, как пишет А. Б. Лярский в предисловии, положено изучение комплекса документов...
В основу этой книги, как пишет А. Б. Лярский в предисловии, положено изучение комплекса документов и публикаций, проливающих свет на проблему самоубийств среди учащихся российских – преимущественно средних – учебных заведений в конце 19 – начале 20 в. Речь в ней идет о двух пересекающихся проблемах. С одной стороны – о самом явлении, которое современники называли эпидемией самоубийств, о его особенностях и причинах, что позволяет лучше понять подростков. С другой стороны, значительную часть книги составляет анализ того, как исследовались самоубийства, как собиралась и препарировалась информация о них; это позволяет лучше понять взрослых.
С 1906 г. число самоубийств в России резко увеличивается и продолжает расти, достигая максимума к 1910-11 гг.: в 1909 г. за месяц в Петербурге совершалось в среднем 199, а в Москве – 87 суицидов и покушений на суициды. Две русские столицы вышли в то время на первое место среди европейских городов. Объяснение этому находили в кризисе послереволюционных лет и отчасти мирились с этим. Самым страшным для современников было увеличение детских и подростковых самоубийств, в частности, среди учащихся (почти в два раза). В Министерстве народного просвещения была организована специальная структура для сбора и анализа информации по этой проблеме, чьими многочисленными данными активно воспользовался автор.
Изучая данную тему, А. Б. Лярский показывает столкновение двух миров: реального мира детей и представления взрослых о нем. Отношениям между этих двух поколений и посвящена эта обстоятельная книга. Разбирая причины самоубийств, автор указывает, что самые большие семейные проблемы, связанные с учебой, были у крестьян, мещан и детей чиновников. Это было связано, во-первых, с очень высокими (для небогатых семей) затратами на обучение при очень высоких «ставках», когда на кону стояло будущее не только ребенка, но и всей семьи. Образование в России давало возможность повысить свой социальный статус (гимназия – университет – поступление на госслужбу или в частный сектор). Неудачи в школе (а также семейные конфликты и любовные беды) часто толкали подростков к радикальному выходу из положения.
А. Б. Лярский выстроил свое исследование на изучении большого количества оригинальных материалов: архивных документов, публикаций в СМИ конца 19 – начала 20 в., различных научных и популярных изданий того времени. Кроме того, им приведено множество конкретных историй с многочисленными деталями, которые ожидаешь встретить в романе, а не в научной монографии. Это составляющая данного труда делает его ценным источником информации по жизни различных (но преимущественно городских) слоев населения Российской империи на рубеже веков. Все цитаты (а их много) сопровождаются отсылками к источникам.
Написано довольно живо, но в целом академично. В первой части, напр., много место уделено состоянию и анализу статистики по самоубийствам, а это довольно скучно… В целом получилось очень обстоятельное исследование, но не для широкого читателя. Хотя, возможно, автор замыслил иначе – в целом подача скорее научно-популярная, но стиль не выдержан: где-то чистая диссертация, а где-то почти лирические размышления. Напр., меня очень удивила (и по-человечески порадовала) концовка введения: «…я хочу признаться читателю, что это была очень грустная работа. Мне нечем было утешиться – я точно знал, что дети погибли и их смерть – не газетная утка; мне не на кого было переложить свою досаду – я видел, что никаких тайных врагов, убивающих школьников, не существовало; я понимал, что почти каждого из них, наверное, можно было бы спасти, будь взрослые внимательнее и добрее, но окажись я на месте этих взрослых – я, скорее всего, точно также ничем не смог бы им помочь».
Очень хорошее оформление: твердый переплет, плотная офсетная бумага. Чуть увеличенный формат. Много ч/б иллюстраций разного качества из СМИ конца 19 – начала 20 в. Есть составленные автором таблицы. Имеется список литературы и источников. Тираж 1000 экз. Многовато опечаток.
Осторожно рекомендую данную работу всем глубоко интересующимся историей нашей страны на рубеже 19-20 вв.
© Как много писателей, как мало читателей…
О замечательном отечественном ученом (ботанике, историке, литературоведе) Николае Алексеевиче Раевском (1894-1988) я уже писал, повторяться не буду. Его работы о Пушкине я читал еще школьником, а вот с мемуарным наследством Раевского познакомился много-много позже. Познакомился и был впечатлен. Недавно купил еще две книги его воспоминаний и хочу поделиться с вами моими впечатлениями.
Данная публикация состоит из двух частей: «Дневник» (объемом в 290 стр.) и «Орхание – София – Прага» (объемом...
Данная публикация состоит из двух частей: «Дневник» (объемом в 290 стр.) и «Орхание – София – Прага» (объемом в 210 стр.). Обе эти книги – продолжение «Дневника галлиполийца», посвященного пребыванию врангелевских частей в окрестностях греческого (на тот момент) г. Галлиполи. Первая была подготовлена Н. А. Раевским к печати в 1930 г. Она начинается с 2 сентября 1921 г., даты прибытия дроздовцев в Болгарию. В этих записках человека, называвшего себя «упертый Белый», очень интересно показана русская армия за границей изнутри. Капитан Раевский критически оценивает большинство офицеров как мало интеллигентных и видит в этом одну из причин тяжелого положения врангелевцев. Из подневных записей видно постоянное ожидание падения советской власти, слухи и пересуды, ходившие тогда в эмиграции. Кроме того, хорошо показано, как постепенно, под воздействие левой пропаганды, менялось отношение болгар к русским военным – и как потом те, кого болгары притесняли и стремились выслать из страны, спасли их государство от коммунистического мятежа в 1923 г. Повествование заканчивается в апреле 1923 г. – оставшиеся тетради с записями не сохранились. Через год автор уехал в Чехословакию, где в 1941 г., отчасти по памяти, отчасти по документам написал вторую книгу, вошедшую в это издание.
С литературной точки зрения вторая работа гораздо лучше первой, написанной неплохо, но не блестяще. История недолгого периода, когда автор, постепенно перебравшись из своего отдаленного гарнизона в Софию и поступив на курсы землемеров, практически накануне итоговых экзаменов уезжает учиться в Прагу, читается почти увлекательно. Неожиданным стал эпизод с подготовкой Н. Раевского, по заданию командования, к выступлению на стороне защиты в суде над М. Конрадом, застрелившим советского посла в Швейцарии Воровского – выступлению несостоявшемуся, но весьма любопытному. Несколько портит общее впечатление подробное описание политических перипетий студенческого жизни в Праге, изобилующее деталями, сейчас мало кому интересными.
В первой книге в приложении даны различные приказы по армии, которые автор переписывал для сохранения исторических документов периода т. н. «болгарского стояния» (объемом в 30 стр.). Довольно много различных источников Н. Раевский приводит и в тексте своих дневников и воспоминаний, что делает его рассказ более насыщенным и достоверным. Кроме того, во время пребывания в Болгарии автор старался записывать различные рассказы о Гражданской войне, которыми делились с ним его сослуживцы, честно признавая, что зачастую их подлинность проверить трудно. Правда, он же указывает, что при дальнейшем выяснении нередко самые неправдоподобные истории оказывались верными.
Серийное оформление. От составителей – маленькое введение, где об авторе сказано два слова. Текст сопровождают примечания, автора и составителя, которых не всегда достаточно. Тираж 800 экз. В конце есть вклейка с ч/б иллюстрациями в основном не очень высокого качества.
Рекомендую этот содержательный труд всем интересующимся историей русского зарубежья.
© Как много писателей, как мало читателей…
Об авторах этой книги я уже писал, поэтому повторяться не буду. Оба они – академические исследователи, выпустили несколько серьезных трудов, посвященных советской литературе 1920-30-х гг. Частично содержание рассматриваемой работы представлено в их публикации 2015 г. "Очерки истории русской советской литературы и журналистики 1920-х-1930-х годов. Портреты и скандалы".
Данное издание состоит из пролога и шести частей. Каждая часть посвящена делу одного или двух литераторов,...
Данное издание состоит из пролога и шести частей. Каждая часть посвящена делу одного или двух литераторов, подвергшихся репрессиям в 1930-е гг. и (в основном) переживших их. Все восемь человек, чья творческая и личная биография рассматривается в этой любопытной книге, состоялись в советское время. Всем им революция дала многое: возможность творить и печататься, занимать крупные должности в государственном аппарате, получать большие доходы – и стать объектом политических репрессий. Интересно, что довольно многие литераторы пошли сотрудничать с органами госбезопасности, став осведомителями и донося на своих коллег. Степень подробности изложения сильно разнится – о Нарбуте говорится достаточно много, но повествование о его судьбе не доведено конца. Больше всего материала (за счет документов) представлено в очерках о талантливых, но нынче забытых журналистах А. Бухове и А. Гарри, а также поэте и издателе В. Нарбуте (по 90, 80 стр. и 70 стр., соответственно). Это одновременно и рассказ о времени, и людях, живших тогда. Каждый очерк разделен на две (часто неравные) части: биография того или иного писателя и документы из его следственного дела (нередко весьма обильно представленные, напр., 80 стр. в материале о Бухове и 70 – о Гарри). Если я правильно понимаю, практически все архивные материалы публикуются впервые, что добавляет этому труду еще больше ценности.
Много примечаний и комментариев. Оформление среднее: твердый переплет, просвечивающаяся офсетная бумага, иллюстраций, увы, нет вообще. Тираж 300 экз.
Рекомендую этот интересный и обстоятельный труд всем интересующимся историей отечественной литературы довоенных лет.
© Как много писателей, как мало читателей…
Сергей Николаевич Бирюк – псковский краевед, непрофессиональный историк, специализирующийся на военной истории первой половины 20 в. Последние его работы были в основном посвящены боевым действиям в конце 1943 – начале 1944 г. на северо-западном направлении – сражениям за Ленинград, Новгород и Псков. Главная ценность этих исследований, лишенных глубокого анализа и ярких эмоциональных оценок, заключается, во-первых, в изучении мало известных сражений Великой Отечественной войны, находившихся по...
Для людей, хоть сколько-то разбирающихся в исторической науке, очевидно, что уже одно то, что эти исторические источники стали доступны всем желающим, достойно как минимум благодарности, а не снисходительного кивка.
Предлагаемая работа описывает первые два этапа Новгородско-Лужской операции, проводившейся советским командованием 14–31 января 1944 г. Автор подробно рассматривает в ней планы противников, соотношение и расстановку их сил, природные условия, день за днем описывает боевые действия обеих сторон, особое внимание уделяя подсчету и анализу потерь. В конце С. Н. Бирюк приводит советские и немецкие данные, подводящие итоги этому сражению. Много материала сведено в удобные для восприятия таблицы (еще одно свидетельство огромного труда). Кроме того, есть приложения на 45 стр. с различными документальными данными.
Для немцев Новгород был очень важным элементом сохранения их позиций под Ленинградом. Несколько предыдущих наступлений Красной Армии в этом направлении были в целом неуспешными и привели к большим потерям. Поэтому новый натиск планировали долго и тщательно.
Немцы наше январское наступление ожидали и готовились к нему, но ошиблись в своих оценках на неделю. Когда же наступление действительно началось, его приняли за разведку боем. Несмотря на это, немцы упорно сопротивлялись, что не помешало нашим частям добиться успеха и взять Новгород в назначенные сроки. Однако разбить отступившего противника не получилось – тяжелые бои за хорошо подготовленные и укрепленные позиции немцев дались нам большой, хоть и не чрезмерной кровью. Отмечу, что на стороне последних действовали (надо понимать, вполне активно) эстонские и литовские батальоны.
Тираж 700 экз. Тонкая просвечивающая бумага, твердый переплет. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями разного качества. Имеется список сокращений. Предыдущие рецензенты отметили отсутствие карт, что, безусловно, плохо, и также безусловно - вина редакции, а не автора. Добавлю от себя, что многовато опечаток.
Автор готовит сейчас следующую книгу о продолжении этих боев, так что пожелаем ему успехов. Рекомендую эту очень информационно насыщенную и поэтому несколько суховатую работу всем интересующимся историей Великой Отечественной.
© Как много писателей, как мало читателей…
Евгений Леонидович Хитряк и Евгений Николаевич Музальков – авторы этой книги – люди, мне неизвестные. В 2017 г. у них вышла книга «Операция «Тоталайз». Последний бой М. Виттмана», рассказывающая о событиях на Западном фронте летом 1944 г. Рассматриваемая книга касается более общего эпизода Второй мировой, где гибель прославленного немецкого танкового аса стала лишь одним – и не самым заметным – происшествием череды тяжелых боев между союзниками и немцами. Данное издание состоит из 14 глав с...
В книге очень хорошо показана не только сложность и комплексность приготовления всех элементов и стадий операции, но зависимость ее общего успеха (складывающегося, как известно, из отдельных, маленьких и средних деталей) от случайностей: погоды (союзники имели лучшую метеослужбу, позволившую предсказать окно в затянувшейся череде дождей и ветров, во время которой немцы расслабились), точности высадки союзников – зачастую не там, не теми силами, не тогда и не так, точности обстрелов немецких укрепрайонов (массированных, но в массе своей мало эффективных), разведки (где-то союзники знали про всё, а где-то немцы обманули их муляжами орудий), полученного/неполученного приказа, инициативы/безынициативности командиров и проч.
Исследование содержит много любопытных и малоизвестных деталей. Напр., шотландцы, для поднятия боевого духа, высаживались под волынку, хотя участники боев писали, что грохот от стрельбы был такой, что услышать можно было только то, что тебе кричали прямо в ухо. Факт низкой боевой и физической подготовки немецких частей в Нормандии общеизвестен, но я не знал, что ко дню «Д» около 75 тыс. восточных добровольцев служили в немецкой армии во Франции, так что каждый шестой пехотинец в армиях фон Рунштедта был выходцем с Востока. Эти, в массе своей бывшие советские военнопленные, солдаты в целом сражались неплохо, хотя немцы славянам доверяли меньше, отправляя их в службы обеспечения или на строительные работы, и предпочитая кавказцев и солдат азиатского происхождения, которых включали в немецкие батальоны и полки. Значительная часть всех этих оборонительных частей относилась к категории т. н. «стационарных» дивизий, что означало отсутствие мобильных средств переброски войск и наличие исключительно гужевого транспорта. Союзники тоже не всегда блистали новизной техники. Английские парашютисты, лишившиеся во время высадки радиостанций, вынуждены были отправить донесение флоту о ликвидации важной немецкой батареи при помощи предусмотрительно захваченного почтового голубя. Последний, правда, дезертировал, улетев в противоположном от побережья направлении.
Как итог первых боев, союзники с облегчением признали, что потери в целом оказались умеренными. Немецкие дивизии, устроившие «кровавую баню» союзникам в день «Д», за семь последующих дней боев были практически перемолоты, а их остатки отброшены. Правда, дальнейшее продвижение англо-американских войск затянулось, но это уже другая и не менее познавательная история.
Написано хорошо, хотя не увлекательно, местами из-за обилия информации читать становится тяжеловато.
Серийное оформление. Очень много ч/б фото разного качества. Имеется список литературы на английском языке. Нет ни одной ссылки на цитируемые документы. Тираж 800 экз. Основные претензии к книге предыдущие рецензенты уже назвали: полное отсутствие карт и огромное количество опечаток (в особенности беда с пробелами, точнее, их отсутствием) – ясно, что книга пошла в набор без вычитки и даже элементарного поверхностного просмотра. Это, конечно, полная халтура, за что авторам можно только посочувствовать, если только в основу напечатанного текста не лег их собственный документ («в авторской редакции», как это называется).
Рекомендую эту добротную и обстоятельную книгу всем интересующимся историей Второй мировой войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой книги — Георгий Георгиевич Хмуркин — не историк, а математик, преподаватель МГТУ имени Н. Э. Баумана, научный сотрудник сектора истории математики Отдела истории физико-математических наук ИИЕТ имени С. И. Вавилова РАН.
Г. Г. Хмуркин – человек достаточно молодой, однако, что не совсем характерно для его поколения, придерживается вполне левых взглядов, что он продемонстрировал в своей работе 2017 г. «Предчувствие Ленина». Это не говорит о его ангажированности, напротив, мне его...
Г. Г. Хмуркин – человек достаточно молодой, однако, что не совсем характерно для его поколения, придерживается вполне левых взглядов, что он продемонстрировал в своей работе 2017 г. «Предчувствие Ленина». Это не говорит о его ангажированности, напротив, мне его манера подачи материала показалась выдержанной и объективной, в частности, много отсылок на цитируемые им труды. Вообще книга производит впечатление своим академическим подходом – было тщательно изучено и переработано большое количество литературы. В тексте представлено много таблиц, составленных автором, с анализом разнообразных источников. Я такого у традиционных историков не встречал – матанализ в действии) Значительную часть этой небольшой работы (меньше 130 стр.) занимают статистические приложения (20 стр.). В нем приводится масса документально подтвержденных сведений о численности различных категорий православного духовенства в 1910–26 гг. и отражена статистика по ряду ключевых процессов, необходимых, с точки зрения автора, для полноценного изучения рассматриваемой им темы.
Основное содержание книги подробно раскрыто в аннотации. Я же расскажу, к каким выводам пришел автор, ибо они заслуживают внимания. Не будучи специалистам в данной области, хочу дать возможность всем интересующимся этой темой познакомиться с основными тезисами автора.
Г. Г. Хмуркин утверждает, что «никакого «государственного курса» на якобы «физическое уничтожение духовенства» не существовало». Причиною гибели священнослужителей (автор исключил из своего исследования монахов и мирян) были не их принадлежность к Церкви или религиозные взгляды, а «та сверхнапряженная военно-политическая обстановка 1818–22 гг., в которой каждая из сил неистово боролась за свое господство и сметала на своем пути всех противников, реальных или мнимых.» Согласно подсчетам Г. Г. Хмуркина, с 1917 по 1926 г. в границах СССР образца 1926 г. (т. е. минус Польша с Финляндией и Румынией) насильственной смертью погибло менее 2% от общего числа священнослужителей РПЦ. Из них подавляющее большинство (около 80%) – в 1918–19 гг., во время Гражданской войны. При этом убийства совершались не только красными, но и белыми, уголовниками, крестьянами и проч.
Автор также пересматривает «распространенное в публицистической и отчасти научной литературе утверждение о «многих тысячах» погибших в ходе изъятия церковных ценностей в 1922–23 гг.». По его подсчетам, речь идет, скорее всего, о нескольких десятков жертв по всей стране.
Хорошее оформление: твердый переплет, офсетная бумага. Иллюстраций нет. Тираж 300 экз.
Исследование Хмуркина в целом ругали, но только в ЖЖ, серьезных комментариев мне не попалось. На мой взгляд, получилась вполне добротная и непредвзятая работа, хоть и довольно специальная, достойная внимания тех, кому интересна эта тема и кто открыт к другим взглядам.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этого исследования — Ольга Великанова, профессор русской истории в Университете Северного Техаса (США), автор пяти монографий о ранней советской истории. Одна из них, «Разочарованные мечтатели: советское общество 1920-х годов», вышла в 2017 г. в изд-ве «Политическая энциклопедия». Рассматриваемая работа была опубликована на английском в 2018 г. и в 2021 г. в переводе автора появилась в отечественных книжных магазинах
По образованию археолог, О. Великанова еще в советское время в ходе...
По образованию археолог, О. Великанова еще в советское время в ходе раскопок в Ярославле нашла клад с арабскими монетами 9 в. – ценная и редкая находка, оказавшаяся со временем в Эрмитаже. Потом переквалифицировалась на историка и с начала 1990-х гг. погрузилась в изучение открывшихся тогда архивов, сделав изучение СССР 1920-30-х гг. своей основной специальностью. Защитив в Питере в 1993 г. кандидатскую диссертацию, она уехала за границу – сначала в Европу, потом в США. Ее труды носят, безусловно, академически характер, это не научпоп, что нужно учитывать, решая, купить/читать ее книги или нет.
Данная книга состоит из двух почти равных по объему частей («Цели пересмотра Конституции и ее всенародного обсуждения» и «Восприятие Конституции населением»), разбитых на 11 глав (плюс введение и заключение). Во введении дан анализ литературы и источников по рассматриваемой теме. Автор много использовала архивных материалов, из которых особое внимание уделила «письмам во власть» - предложениям по проекту конституции, поступавшим от частных лиц и организаций, и сводкам НКВД, анализировавшим настроения советских граждан.
Первая часть написана сугубо научно и суховато. Вторая часть содержит гораздо больше конкретики, позволяющей дать оценку настроений и мнений населения в 1936 г.
Во введении О. Великанова заявляет, что «все русские революции – 1905, 1917 и 1991 гг. – совершались во имя модернизации и демократии, но складывающиеся в результате режимы упорно тяготели к авторитаризму. Поэтому ученым и образованной публике остается лишь размышлять, существуют ли в России культурные условия для успешной модернизации или ей внутренне присуща склонность к авторитарному режиму». Можно ли сказать, задается вопросом автор, что российская политическая культура по сути своей невосприимчива к демократическим институтам? Или же советский проект модернизации, даже в его авторитарной форме, не мог не создать условий для демократизации и плюрализма, которые воздействуют и на настроения общества?» Именно ответы на эти вопросы ищет и предлагает в своем труде автор.
О. Великанова пишет, что авторство идеи конституционной реформы принадлежало не Сталину, как это традиционно считалось, а секретарю ЦИК СССР А. Енукидзе. Отталкиваясь от письма последнего 1933 г., Сталин в начале 1936 г. и предложил осуществить эту реформу.
В первой главе автор утверждает, что опубликованный в июне 1936 г. для общественного обсуждения проект Конституции был неожиданным по многим своим важнейшим позициям. Заявив, что СССР вышел на строительство социалистического общества, авторы проекта (главным из которых считается Н. И. Бухарин) предложили снять ограничения на право голоса (ранее многие представители «бывших» сословий, раскулаченные и др. были лишены избирательных прав) и ввести всеобщее избирательное право, тайное голосование, разделение властей, открытый судебный процесс и право избираемых на защиту. Кроме того, Конституция провозглашала свобод печати, собраний и неприкосновенность личности, жилища и переписки. «В связи с прежней приверженностью большевиков классовой борьбе, этот демократический импульс стал неожиданным поворотом в официальной партийной линии, который вызвал различные комментарии в санкционированной государством общенациональной дискуссии». В первой главе автор анализирует политические ценности и убеждения, выраженные в ходе кампании обсуждения и за ее пределами. Во второй главе О. Великанова утверждает, что «озабоченность многих граждан по поводу индивидуальных и гражданских прав, функционированию советов, избирательной реформы и законности, а также политическая активность говорят в пользу существования либеральных элементов в советской массовой политической культуре».
Оформление – серийное: твердый переплет, офсетная бумага. Есть список имён и понятий. Очень небольшое количество ч/б фотографий (меньше десятка). Мелкий шрифт. Тираж 1000 экз.
Прочитав эту книгу, открытий я не сделал, хотя многие документы, приведенные автором, попались на глаза, возможно, впервые. Если бы не пересушенная теорией первая часть, была добротная и вполне познавательная история одного из важных эпизодов истории нашей страны. Поэтому рекомендовать это издание буду лишь тем, кто готов погрузиться в серьезный и относительно увлекательный, как говорят в народе, нарратив.
© Как много писателей, как мало читателей…
Прочитанная книга оставила смешанные впечатления. Именно так лучше всего начинать характеристику той или иной книги, в частности этой.
Начнем с имени автора на обложке. Олег Николаевич Озеров (1922–2007) был одним из многочисленных советских солдат, попавших во время тяжелых боев 41 г. в немецкий плен. Не сдался, сумел бежать, оказался в одном из французских партизанских отрядов. Как бывший советский боец-волонтер был удостоен высших французских наград (включая орден Почетного легиона). В...
Начнем с имени автора на обложке. Олег Николаевич Озеров (1922–2007) был одним из многочисленных советских солдат, попавших во время тяжелых боев 41 г. в немецкий плен. Не сдался, сумел бежать, оказался в одном из французских партизанских отрядов. Как бывший советский боец-волонтер был удостоен высших французских наград (включая орден Почетного легиона). В 1993 г. создал Ассоциацию участников Сопротивления и смог многого добиться от властей. Его главной задачей было увековечивание памяти погибших и восстановление справедливости в отношении живущих – бывших участников французского Сопротивления, лишенных права считаться ветеранами Великой Отечественной войны.
Герои этой книги – советские солдаты и офицеры, которые, совершив побег из лагерей военнопленных, продолжали вооруженную борьбу с фашистами в составе интернациональных партизанских отрядов во Франции, и обильно полили своею кровью французскую землю, зачастую оставшись безымянными. О масштабах этого говорит тот факт, что известны места захоронения пяти с половиной тысяч советских волонтеров, но лишь пятьсот из них известны поименно. До конца 1980-х гг. у нас про это писали, но осторожно, открыто признавая лишь отдельных участников Сопротивления героями, а негласно и многих – предателями, которые после возвращения на родину были отправлены сразу или чуть позже в лагеря, откуда были освобождены в середине 50-х гг., а реабилитированы много позже. Последние случаи подробно описываются в данном сборнике.
Отмечу, что французы (не все, но достаточно много) оказались более стойкими к нацизму, чем другие европейцы, и организовали одно из самых массовых на территории Западной Европы движений Сопротивления (сопоставимо лишь с Югославией). Остальные почти все бесславно легли под немцев, ограничившись, в массе своей, пассивным противодействием. Как следует из воспоминаний, размещенных в рассматриваемой книге, наши военнопленные получили помощь и поддержку от многих французов, проживавших во Франции поляков и русских эмигрантов.
Первое издание данного сборника вышло в 2011 г. В него вошла повесть О. Н. Озерова «По партизанским тропам Гаскони» (1997) – автобиографическая история, подробно описывающая борьбу патриотов-антифашистов против нацистов на территории Франции. В рассматриваемой публикации она выпущена, судя по всему, под названием «Партизаны Сопротивления в Аквитании». Кроме того, в сборник включены материалы других участников Сопротивления (русских и французских) и о нем, так что фамилия одного только Озерова стоит на обложке не вполне справедливо. Кроме того, имеются материалы, написанные современными отечественными историками. Есть рассказы людей, побывавших в плену, но не в партизанах. Не всегда понятно, кто автор того или иного текста. О ком-то представлен материал на страницу, о ком-то – воспоминания на несколько десятков.
В целом размещенные в сборнике тексты – это пример добротного советского стиля, даже те из них, что были созданы в 1990-е гг. Читаются они по-разному, иногда более интересно, иногда менее.
Есть вклейки с ч/б фотографиями. Тираж 800 экз. Небольшое предисловие дочери Озерова. В общей сложности книга состоит из 12 блоков разного объема (от одной страницы до 200). Плюс приложения на шесть страниц (разные официальные документы). Многовато опечаток.
С определёнными ограничениями предлагаю данное издание всем интересующимся историей Второй мировой войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Авторы этой интересной и содержательной книги – люди, соединившие в себе качества, редко встречающиеся в одном человеке. Владимир Александрович Козлов (1950-), московский историк, к.и.н. 20 с лишним лет работал в Госархиве РФ. Его соавтор – его жена, Марина Евгеньевна Козлова – историк по образованию, журналист по основному роду занятий. Отсюда доскональность и точность в деталях при отсутствии сухости и занудства в стиле. Это труд, хорошо написанный и хорошо документированный.
Последнее...
Последнее особенно важно, если вы ищете не публицистику. Данная книга основана на большом массиве архивных материалов, воспоминаний (в том числе отца В. А. Козлова) и исторических работ отечественных исследователей. Именно эти источники позволили нарисовать достоверную и разнообразную картину внутреннего мира СВАГ.
СВАГ (Советская военная администрация в Германии) была создана летом 1945 г. Она контролировала самые разные вопросы политической, социальной и хозяйственной жизни на оккупированной советскими войсками территории Германии, ставшей в 1949 г. ГДР. Первым главноначальствующим (именно так!) СВАГ был Г. К. Жуков, которого в 1946 г. сменил Маршал В. Д. Соколовский, а последним – ген. В. И. Чуйков, при котором СВАГ и прекратила свое существование, на долгое время исчезнув из исторической памяти. О СВАГ с начала 1990-х гг. писали много. О сваговцах, как сами себя называли ее многочисленные сотрудники - мало. Данная книга – это попытка создать социальную историю СВАГ устами работавших в ней людей. Обращу внимание, что целостной истории СВАГ в этом труде вы не найдете, такой задачи авторы перед собой и не ставили.
Интересно, что англичане и американцы развернули целую систему подготовки кадров для своих зон оккупации (у последних была специальная школа, действовавшая с весны 43 г. и выпускавшая 1200 младших офицеров ежегодно). У нас не было ничего подобного и поэтому кадровый вопрос с первого до последнего дня был одним из самых трудных. Брали людей из центральных ведомств в Москве, бывших командиров батальонов и полков. Поначалу им очень хорошо платили, организовали снабжение дефицитными товарами, хорошо (в основном) расселили, но не давали привезти семьи (а потом, ненадолго разрешив, снова запретили), плохо решали вопрос со школами и детскими садами.
О нескольких годах жизни и работы сваговцев, откуда они появились, чем занимались в военной администрации, что думали о начальстве и немцах, как этими немцами управляли, какого образа действий предпочитали придерживаться, во что верили и в чем сомневались, рассказывается в этой интересной работе.
Её главными героями стали обычно неизвестные и безымянные люди – лейтенанты и капитаны, разные цивильные, как их называли, сотрудники СВАГ, служившие в центральном аппарате, провинциальных управлениях или военных комендатурах. На основе их опыта управления Германией авторы желают довольно широкие выводы. Как они пишут, поместив сталинского человека в необычные для него условия, история не только раскрыла новые грани советской повседневности, но создала особую оккупационную субкультуру, которую бывшие сваговцы по частям вывозили в СССР вместе с немецкими трофеями.
Исследование состоит из семи глав. Больше половины книги посвящено политической жизни сваговцев, различным вопросам идеологии и пропаганды. Хорошо показана работа идеологической машины времен позднего сталинизма – эдаким отражением в немецком зеркале бушевавших в СССР кампаний. Кроме того, затронуты и многие другие темы: русские и немцы, бдительность и секретность, конформизм и свобода, займы, частная жизнь (жены, дети, любовницы), потребление и снабжение (жилище, питание, одежда). Имеется именной и понятийный перечень. Серийное оформление. Тираж 1000 экз. Иллюстраций нет, что жаль.
Рекомендую всем интересующимся послевоенной отечественной историей.
© Как много писателей, как мало читателей…
Об авторах этой любопытной книги я уже писал. Они вдвоем уже несколько лет разрабатывают тему въездного и выездного туризма в СССР. Делают это основательно и вполне доступно, раскрывая многие малоизвестные страницы отечественной истории.
В своем последнем исследовании авторы рассматривали летние Олимпийские игры в Москве в 1980 г. с нескольких сторон. Во-первых, именно на летних Олимпийских играх СССР и США «сходились в решительной битве за право называться самой сильной спортивной державой...
В своем последнем исследовании авторы рассматривали летние Олимпийские игры в Москве в 1980 г. с нескольких сторон. Во-первых, именно на летних Олимпийских играх СССР и США «сходились в решительной битве за право называться самой сильной спортивной державой планеты». Во-вторых, «успехи на спортивных аренах приносили немалые политические дивиденды стране», в частности, для СССР это было доказательством превосходства социалистического строя и советского образа жизни. В-третьих, проведение Олимпиады на своей территории позволяло демонстрировать зарубежным гостям «яркий образ общества будущего, искусственно и искусно создаваемого на специального подготовленных для этого «островках коммунизма»». Таким образом, Олимпийские игры новейшего периода всегда были масштабными, многогранными и противоречивыми событиями в национальной и международной истории, становились пространством побед и поражений не только в рамках спортивного соперничества, но и в гораздо более широких контекстах.
Авторы активно поработали с архивами, советскими и зарубежными СМИ того периода, и сумели представить разностороннюю и вполне объективную картину Олимпийских игр в Москве. Книга состоит из девяти частей, посвященных различным аспектам московской Олимпиады: подготовка, набор персонала (в общей сложности в обслуживании гостей и участников Олимпиады приняло участие около 400 тыс. чел.), организация соответствующей инфраструктуры, создание и функционирование Олимпийской деревни в Москве, даже олимпийские слухи.
Здесь можно найти много интересных фактов. Напр., что СССР с 1960-х гг. шел к проведению Олимпийских игр, то решая принять их, от отказываясь от этой идеи, что советские чиновники при отборе поставщиков и спонсоров для Олимпиады вели себя, как настоящие «буржуи» (торговались, сталкивали конкурентов и проч.). Любопытен подробный рассказ о влиянии идеологических установок на принятия тех или иных бизнес-решений. Скажем, «Адидас» и «Пепси-кола» пришли на наш рынок, а Макдональдс, готовый открыть за свой счет три ресторана в Москве с полностью оплаченным оборудованием и обученным персоналом (плюс $1.5 млн спонсорского взноса), был отвергнут как угроза советскому общепиту.
Авторы подробно разбирают экономическую составляющую Олимпийских игр и делают вывод, что, несмотря на длительную подготовку, многие вопросы советскому правительству решить так и не удалось. Так, производство одноразовой пластиковой посуды в достаточном количестве наладить не получилось, и ее закупали в Финляндии за валюту (бочковый квас, напр., разливали не в стеклянную тару, как обычно, а именно в пластиковые стаканчики, каковых потребовалось очень много).
Было любопытно узнать о существовании уже тогда такой серьезной проблемы, как допинг (и допинг-тесты). Причем сборной, где, судя по всему, использование новейших разработок фармакологии было поставлено на широкую ногу, была сборная ГДР.
Отмечу хорошее оформление: твердый переплет, офсетная бумага, три вклейки с ч/б и цветными иллюстрациями. Имеется список литературы и источников на нескольких языках. Тираж 600 экз.
Рекомендую эту хорошо подготовленную, написанную и изданную работу всем интересующимся историей нашей страны в 1970-е гг.
© Как много писателей, как мало читателей…
Рассматриваемая книга не относится к числу хорошо известных историкам и широкой публике публикаций по истории русско-японской войны. А, между тем, автор этой книги - человек очень любопытной биографии и, вместе со своей книгой, достоин полноценного внимания.
Родился Андрей Валерьянович Квитка в 1849 г. на Украине, в семье, ведший свое происхождение от старинного казачьего рода. Родной дед был сенатором и харьковским губернским предводителем дворянства, а двоюродный – Г. Ф. Квитка-Основьяненко...
Родился Андрей Валерьянович Квитка в 1849 г. на Украине, в семье, ведший свое происхождение от старинного казачьего рода. Родной дед был сенатором и харьковским губернским предводителем дворянства, а двоюродный – Г. Ф. Квитка-Основьяненко — известным украинским писателем. Богатая усадьба «Основа» была лишь часть немалого состояния этой семьи. Неудивительно, что А. В. Квитка пошел по пути, вполне характерного для отпрыска такого рода. Окончив Пажеский корпус, он поступил на службу в Лейб-гвардии Конный полк, а вскоре был назначен личным адъютантом командующего войсками Харьковского военного округа. Однако делать карьеру по канцеляриям майор Квитка не пожелал и с началом русско-турецкой войны отправился на фронт, где храбро сражался, получив чин подполковника, два ордена и золотое оружие. Оставил об этом воспоминания, вышедшие в 1903 г.
В последующие несколько Квитка служил в казачьих полках, принял участие в одном из среднеазиатских походов Скобелева, но в 1884 г. вышел в отставку. Возможно, где-то там (об этом точной информации нет), он лишился левого глаза и ходил с тех пор с черной повязкой. У Квитки были, по-видимому, проблемы с легкими, и на зиму он уезжал в Италию и Южную Францию. Владел там домами и усадьбами, увлекался живописью и фотографией, охотился, стал членом автоклуба. Весной возвращался на родину. Впоследствии Квитка приобрёл недвижимость на юге и успешно занялся виноделием, получая многочисленные награды в России и за границей за своё вино. В начале XX в. построил на территории современного Сочи дачу – копию средневекового замка (сохранилась в руинах). Был счастливо, хоть и бездетно женат. В общем, жизнь удалась.
Но с началом русско-японской войны немолодой подполковник запаса бросает уютный мир и отправляется на фронт, где служит помощником командира 2-го Нерчинского казачьего полка. А его жена тоже едет в действующую армию в качестве сестры милосердия. Правда, с собой подполковник захватывает повара-итальянца (не все привычки изживаются легко). В мае-декабре 1904 г. Квитка принимает активное участие в военных действиях, потом тяжело заболевает и отправляется на лечение. В 1905 г. он получает звание полковника и в Китай больше не возвращается, подав в отставку.
После революции чета Квитка покидает Россию и перебирается в Италию, где муж умирает то ли в 1922, то ли в 1923 г., а вдова, потихоньку продавая остатки былого богатства, надолго переживает его.
Дневник Квитки охватывает события с апреля 1904 по апрель 1905 г. Написан он очень хорошо, включает, кроме личных заметок, много документов из числа тех, которые проходили через руки помкомполка. Текст интересен не только многочисленными деталями быта, но и показом бестолковщины и суеты войны. Казаков Квитка отнюдь не идеализирует, японцев – не принижает. Да и китайцы у него – нормальные люди, оказавшиеся в ненормальных условиях. В общем, не самая типичная книга о войне. Дает очень высокую оценку генералу Ренненкампфу, и краткую симпатичную характеристику будущему герою Гражданской войны А. И. Деникину, однажды встретившемуся ему в Китае.
Оформление – типовое. Имеется небольшая вступительная статья редактора этой книги С. И. Дробязко (он же автор комментариев к тексту Квитки). Есть именной указатель. Нет ни иллюстраций, ни карт, что портит картину (в издании 1908 г. они были). Тираж 1000 экз.
Рекомендую это любопытную и ценную, хоть и недооформленную книгу всем интересующимся историей русско-японской войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой книги – Марина Сергеевна Черкасова (1954-) – настоящий ученый. Профессор кафедры теории, истории культуры и этнологии Вологодского государственного университета, доктор исторических наук. И книги у нее выходят такие же серьезные и основательные. Я познакомился только с одной из них – той, на которую я пишу рецензию – и она мне, к сожалению, не понравилась. Попробую объяснить, почему.
Автор взяла за основу своей книги четыре, как она пишет, «измерения», разделив свой труд на четыре...
Автор взяла за основу своей книги четыре, как она пишет, «измерения», разделив свой труд на четыре части. В первой речь идет о Севере как отдаленной окраине Древней Руси, вхождении в его в метрополию, наследии ордынского ига и формах административно-территориального утроения обширного края в 15–17 вв. Здесь много места уделяется сочетанию гражданских и церковных форм и структур. Во втором разделе затрагиваются проблемы исторической демографии на примере городов Вологды и Устюга. Третий раздел, продолжая нацеленность на человека, рассказывает о людях той поры – от удельного князя (правда, прожившего всего 29 лет и мало какой след оставившего) до крупного купца и обычной крестьянской семьи. Четвертый раздел сосредоточен на культурных аспектах: вопросах благотворительности, совместных пиров, книжной культуры и грамотности.
Всё это хорошо и любопытно, но принципиальная проблема (для меня) в том, что это СБОРНИК СТАТЕЙ. Сборник, не связанный общей темой, а просто предлагающий подборку разных научных (не особенно популярных) материалов широкой географии и хронологии, без единого сюжета. Таких сборников ежегодно выходит не один десяток и интересны они, прежде всего, их авторам. Мне, скажем, читать детальный (и скучноватый) разбор происхождения слова «улус» было не особенно увлекательно. Здесь много специфической информации, ценной для специалистов, а не для широкого читателя. Поэтому не буду рекомендовать этот добротный труд для последней категории. Думается, эта книга не для вас.
Типовое оформление. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями, картами и схемами. Приведен обширный список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 2000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
Данное издание доступно в трех (!) вариантах на сайте Национальной электронной библиотеки (издания 1904, 1906 и 1914 гг.), причем с иллюстрациями И на двух языках (княгиня писала свои воспоминания на французском). В советское время они выходили во фрагментах в разных сборниках, посвященных декабристам (Волконская была женой одного из руководителей восстания на Сенатской площади). Вещь замечательная, на сегодняшний день доступная в хорошем качестве и совершенно бесплатно. Желающие могут...
Или я просто более желчным стал, или с возрастом поверхностность и пустословие стали сильнее обычного раздражать – не знаю. Но прочитав очередную подборку «рецензий» на книгу, увидел, что толку от них практически никакого – даже у прочитавшего целиком данный труд эти отзывы вызывают недоумение: и это всё, что получилось сказать? А не читавшему данное исследование они никакой пользы не принесут, оставив столько же вопросов, сколько было после прочтения аннотационной карточки.
Автор этого...
Автор этого основательного исследования - С. Каливас (1964 г.р.) - является ныне профессором факультета политологии Йельского университета. В своей книге, вышедшей в 2006 г., он оспаривает традиционное представление об иррациональности насилия в гражданской войне. Каливас утверждает, что более высокий уровень насилия имеет место на территории, где одна из противоборствующих сторон обладает почти полным контролем. Здесь насилие имеет преимущественно избирательный характер (выборочно уничтожаются враги или подозрительные лица), по сравнению с территорией, где ни один их противников не располагает достаточной властью – здесь насилие проявляется неизбирательно. При этом автор отмечает, что общие репрессивные методы везде одинаковы. Эти выводы ему позволяет сделать огромный масштаб гражданских войн, имевших место в 20 в. в самых разных странах, на историю которых он ссылается в своем исследовании. К этим странам относятся Алжир, Ирак, Афганистан, Северная Ирландия, Северный Мозамбик, СССР (несколько периодов), США (несколько периодов), Франция (несколько периодов), Ливан, Греция, Филиппины, Перу, Никарагуа, Гондурас, Гватемала, Сальвадор, Польша, Китай (несколько периодов) и др. Правда, нет Югославии в 1940-е гг. и Мексики в начале 20 в.
Данной темой автор занялся в конце 1990-х гг., когда два года брал интервью у участников и свидетелей гражданской войны в одном из районов Греции. На основе этих данных, изложенных в отдельной главе, С. Каливас составил множество схем и таблиц, при помощи формул попробовал описать свои выводы. И его главный вывод прост – в гражданской войне, как и в любой другой, логика есть, и она проявляется в масштабах и формах насилия. Вполне убедительно доказать этот тезис (я не встречал серьезной критики работы Каливаса) автору удалось еще и потому, что он для своего разбора выбрал стратегию разукрупнения, три уровня анализа, идущих от макро- к микро истории. На первом уровне исследуется взаимодействие между унитарными (государственными и негосударственными) политическими силами; на втором рассматривается взаимодействие между политическими силами и подконтрольным им населением; на третьем разбирается взаимодействие в рамках небольших групп, а также между индивидуумами.
Книга состоит из 11 глав, введения и заключения, двух приложений на 40 стр., списка литературы и источников (на 70 стр.). Написано сложно и наукообразно, читать тяжело. Перевод, конечно, не из гугла, но не идеален и содержит ошибки. Интересно, что переводчики С. и Н. Алексеевы переводами ранее не занимались, а выпускали детские книги. Возможно, я чего-то не знаю. Вот пример такой ошибки (даже скорее небрежного редактирования): «соперники, по мере нарастания соперничества его участники часто забывают изначальные причины противостояния и слишком концентрируются друг на друге; в результате соперничество очищается от внешних воздействий и становится чистом виде делом престижа» (стр. 149).
У этого издания аж три редактора, которые в нескольких случая прокомментировали текст С. Каливаса, указав на допущенные им ошибки. В ряде случаев эти редакторы могли бы помочь переводчикам, оставившим некоторые термины, напр., аскрипция, без объяснения.
Безусловной ценностью этого труда является тот факт, что он содержит много разнообразного фактического материала. Кстати, автор указал, что работает над историей гражданской войны в Греции в 1943-49 гг., но таковая пока что не вышла, зато появилась работа о современной Греции, откуда он родом.
Оформление неплохое. Иллюстраций нет. Тираж 2000 экз. (что много). В общем, рекомендую эту книгу только тем, кто готов погрузиться в этот местами весьма заумный текст, чтобы найти там своё зерно. Или не найти.
© Как много писателей, как мало читателей…
Яков Бельский (Яков Мошко Биленкин) (1897-1937) – один из тех многочисленных персонажей первой трети 20 в., которых вынесли наверх происходившие тогда в России общественные катаклизмы. Вынесли, а потом с такой же очевидностью и легкостью уничтожили и предали забвению. Но не навсегда.
О Бельском/Биленкине стали писать с 1970-х гг., упоминая его прежде всего как журналиста. Раскрылся он во всей полноте своих талантов и жизненных проявлений только сейчас, да и то не полностью. Одессит из бедной...
О Бельском/Биленкине стали писать с 1970-х гг., упоминая его прежде всего как журналиста. Раскрылся он во всей полноте своих талантов и жизненных проявлений только сейчас, да и то не полностью. Одессит из бедной еврейской семьи, Биленкин блестяще окончил известное Одесское художественное училище, получив весьма хорошее по тем временам образование. Имея на руках «диплом техника-архитектора» и зная несколько иностранных языков, он, как еврей, имел слабые карьерные перспективы. Но революция изменила всё. Однако свою судьбу Биленкин выбрал не сразу. Успев немного послужить в армии, откуда дезертировал, он отдался не тому новому, что принесла революция, а пошел учиться дальше на художника. Правда, вскоре именно в качестве художника (отнюдь не великого) пошел служить большевикам – создавал плакаты и прочую агитационную продукцию. Из попутчика революции стал ее полноценным участником: вступив в компартию, Биленкин отправляется на фронт, официально журналистом, а не официально – сотрудником особого отдела.
В этом качестве активно и успешно боролся с агентами Деникина. Перейдя на нелегальное положение в оккупированной белыми Одессе, он чудом избежал очевидной смерти от их рук благодаря вмешательству служившего у врангелевцев Вал. Катаева (факт, который тот потом исключил из своей биографии). После освобождения Крыма наш герой, уже не скрываясь, работал в Одесской ЧК, которая на рубеже 1920-21 гг. занималась массовыми расстрелами. Малоизвестный факт – в Крымской ЧК с осени 1920 г. несколько месяцев служил комендантом будущий героический полярник И. Папанин, тогда – героический красный моряк. Как известно, именно комендантский взвод приводил в исполнение официальные приговоры ревтрибуналов и прочих чрезвычайных органов. Сколько именно беляков и прочих недорезанных бывших порешил своей недрогнувшей рукой Папанин из маузера, который он потом даже на полюс с собою брал, одному Богу известно, но думается, что весьма и весьма немало, ибо позже ему пришлось лечиться от психического расстройства, уйдя из ЧК. А вы думали – легко всяких гадов кончать?.. Интересно, вспоминал ли потом об этом доктор географических наук и кавалер девяти (!) орденов Ленина? Бог весть…
Авторы биографии Биленкина не пишут, оказался он настоящим чекистом с холодным умом и горячим сердцем, или нет, но поучаствовав в борьбе с «зелеными», за что был награжден золотыми часами, несостоявшийся художник из ЧК ушел. Правда, связей с бывшими коллегами не терял. Интересно, что авторы даже предположили, что Биленкин лишь переквалифицировался, став разведчиком. Здесь, чтобы не забыть – в конце 1920 г. Биленкин отплатил добром за добро, освободив из тюрьмы сидевшего там Катаева, которого непременно поставили бы к стенке, если бы не это. Может, Папанин его бы и шлепнул, кстати.
Биленкин вновь вернулся в журналистику, дружил с Багрицким (о котором оставил позже интересные и ценные воспоминания) и Катаевым. Его темой была социальная политика, где он отметился как настоящий правозащитник, вступаясь за обиженных властью и жизнью. Кроме статей и фельетонов, Биленкин писал и художественные вещи, в основном о Гражданской войне. В конце 1930 г. он переехал в Москву, где уже обосновалось много одесситов, и стал замглавного редактора «Крокодила». Печатал статьи, фельетоны, рассказы. Работал вместе с Катаевым, Ильфом и Петровым (последнего он вместе с его старшим братом, Катаевым, тоже освободил из одесской чрезвычайки). В книге рассказывается много интересных и ценных вещей о культурной жизни на Украине в 1920-е гг., а в 1930-е – в столице. В начале 1934 г. «Крокодил» был разгромлен, Биленкин стал простым журналистом, писал рекламные тексты для журнала «СССР на стройке». В последний год жизни работал мало. Много пил, завел любовницу. Много общался с друзьями-чекистами, ждал ареста. Летом 1937 г. дождался. Его дело вел Виктор Абакумов, будущий начальник СМЕРШа и министр госбезопасности, тогда младший лейтенант. Вёл не очень споро и хорошо – первого допроса Биленкин ждал больше месяца. Все обвинения против него, составленные на основе признания ранее арестованных, Биленкин признал, а обвинялся он в заговоре против Кирова и других советских вождей, вот так. Правда, никого оговаривать не стал. На суде подтвердил свои признания, попросив сохранить ему жизнь. Вот этого он не дождался.
Реабилитировали Бельского/Биленкина только при Горбачева, видно, никого из родственников к XX съезду в живых не осталось.
Книга написана на большом фактическом материале (при всей его ограниченности), но, по-моему, содержит довольно много допущений и домыслов. Ее авторы – Ольга Ивановна Киянская, д.и.н., профессор РГГУ, историк и литературовед, и Давид Маркович Фельдман, также д.и.н. и профессор, историк и литературовед, люди знающие и достойные.
Основной текст (собственно жизнеописание Биленкина) занимает 280 стр. Оставшиеся 215 стр. – это разные художественные работы Якова Бельского, не произведшие на меня особого впечатления. Оформление – не очень (мягкая обложка), много ч/б иллюстраций в тексте и цветные иллюстрации на вклейке (редкие и хорошего качества). Имеется именной указатель. Тираж 500 экз.
Очень рекомендую ценный и хорошо написанный труд всем интересующимся историей нашей страны и литературы в первой трети 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…
Удивительно, но на эту интересную и информационно необыкновенно ценную книгу до сих пор нет ни одной рецензии… На какую только, прости Господи, шелуху не пишут отзывов, каких правильных - и фальшивых - слов про Великую Отечественную войну не произносят, а прочитать фактически дневник одного из не простых периодов войны и рассказать о нем ни у кого не получилось. Обидно, господа.
О предыдущей, 2015 г., работе Александра Александровича Марданова, посвященной той же теме (воздушная война в...
О предыдущей, 2015 г., работе Александра Александровича Марданова, посвященной той же теме (воздушная война в Заполярье в 1941 г.) я в свое время писал. К сожалению, знаю я о нем столько же, сколько и тогда – ничего. Поэтому расскажу исключительно о его новом исследовании.
Это подневная хроника воздушных боев, которую вели ВВС Карельского фронта, ВВС 14-й армии и ВВС Северного флота против германского 5-го Воздушного флота. Хорошо сохранившиеся многочисленные источники, прежде всего архивные, которые в изобилии привлекает автор, не только позволяют ему дать точное описание событий первой половины 1942 г., но и дают нам возможность увидеть повседневность, рутину войны, во всех ее героических и заурядных проявлениях. Шесть с лишним страниц перечисления использованных архивных фондов, данные в списке литературы и источников, поражают и объясняют, почему так долго писался этот фундаментальный труд.
Какая картина складывается после его прочтения? Летали сталинские соколы в основном на лендлизовских «Харрикейнах», которые, хотя и имели 12 (!) пулеметов, но значительно уступали немцам по бронированию, мощности огня (пушек на них не было, а слабые пулеметные патроны более надежно защищенные самолеты противника брали плохо), маневренности и проч. Тем не менее, воевали наши летчики с немцами и финнами везде, над сушей и над морем, по сухопутным целям, авиации и кораблям противника. Главным объектом работы вражеской авиации были союзные конвои, различные морские и приморские объекты, прежде всего порт Мурманска, и Кировская железная дорога. В целом эффективность немецких налетов, утверждает автор, была не так уж и высока.
Насыщенный огромным количеством фактов, этот почти 900-страничный том хорошо показывает, что война шла практически на равных. Ни у одной из сторон не было решающего преимущества, у всех случались и провалы, и прорывы. Зато объединяло наших и немецких асов (а также зенитчиков) неистребимое желание приписать себе больше побед, чем было на самом деле. Давая сопоставительный анализ боев и событий, что очень выгодно отличает его работу от многих других, А. А. Марданов показывает, как считали свои потери немецкие и советские командиры, какова была реальная цена постоянных ударов друг по другу.
Огромное количество информации, содержащееся в этой книге, делают ее чтение интересным, но требует постоянного внимания из-за большой плотности материала. Воды здесь нет вообще, зато много разных таблиц, составленных А. А. Мардановым. Мелкий шрифт усложняет чтение, но содержание в целом всё искупает.
Как и в предыдущем труде, нет сносок на цитируемые работы, что я готов простить, представляя, какое количество отсылок появилось бы
в этой и без того объемной монографии. Нет списка сокращений, что хуже. В тексте много ч/б иллюстраций разного качества, но из-за газетной бумаги многие смотрятся хуже, чем есть. Здесь же отмечу, что если всей книге А. А. Марданова было предпослано введение, то заключения нет, что не смертельно, но непоследовательно.
Всячески рекомендую этот основательный и добротный труд всем интересующимся историей Великой Отечественной войны.
© Как много писателей, как мало читателей…
У Марии Марковны Гельфонд, к. филол. н., академического руководителя образовательной программы «Филология» ВШЭ в Нижнем Новгороде, в детстве любимой книгой была трилогия А. Бруштейн «Дорога уходит в даль». Много лет она собирала разные материалы о ней в литературе и архивах. Создала даже сайт в интернете – для таких же поклонников.
Я в школе любил читать комментарии к известным отечественным произведениям литературы: «Евгений Онегин», «Герой нашего времени», «Мертвые души» и др., выпускавшиеся...
Я в школе любил читать комментарии к известным отечественным произведениям литературы: «Евгений Онегин», «Герой нашего времени», «Мертвые души» и др., выпускавшиеся для учащихся. Эта традиция (не только такие книги выпускать, но и читать их) давно заглохла, но интерес не исчез. Увидев в Лабиринте работу М. Гельфонд, я обрадовался – совпали два моих увлечения (книги и книги о книгах), тем более что трилогию Бруштейн я и сам перечитывал много раз.
Сразу скажу, что данное исследование рассчитано на взрослых. Труд А. Бруштейн охватывает события 1893–1902 гг. – не самое известное время. Читателю надо хорошо представлять ту эпоху – что сегодня сделать гораздо проще, был бы интернет. Но и сегодня написанные без малого 70 лет назад книги содержат много ценного, и не только о России на рубеже веков. Когда я читал первый (но не последний раз) книги Бруштейн, я узнал из них о деле Дрейфуса, Панамской афере, деле Бейлиса, деле мултанских вотяков, и многих других интересных вещах. Странно, но далеко не обо всем этом есть в комментариях. Есть много другого – об авторе и ее семье, ее настоящей (а не литературной) жизни, событиях тех лет, разных бытовых деталях. Хорошо читать комментарии М. Гельфанд вместе или сразу после чтения книги самой Бруштейн, хотя они идут и как вполне самостоятельное произведение. Сейчас вышли комментарии и к завершающей части трилогии, повести «Весна».
Привлекает симпатичное, стильное оформление. Есть, правда, и минусы. В интернете уже писали про иллюстрации к книге – мелкие, мутные, без указания на источники и проч. Это, увы, верно. Шрифт тоже мелковат. Чуть увеличенный формат. Объем не велик – около 200 стр. Тираж 1000 экз.
Рекомендую – один из малых литературных памятников прошлого века нашел достойное завершение.
© Как много писателей, как мало читателей…
Сказать о Елена Моисеевне Ржевской (Каган) (1919–2017), что она человек большой судьбы будет и пошло и верно. Родилась в семье юриста и зубного врача в Гомеле. В 8 лет вместе с родителями переехала в Москву, где всю жизнь (не считая войны) прожила в одной и той же квартире в доме на Ленинградском шоссе. Поступив накануне войны в знаменитый Институт философии, литературы и истории, не окончила его, отправившись на курсы военных переводчиков в Ставрополь. Вышла замуж за Павла Когана, учившегося с...
Окончив после войны Литинститут, Елена Ржевская стала писать, и писать о войне. Сначала рассказы, которые не брали, потому что быт войны был в них показан неправильно. Печататься начала уже в 1950-е гг., но ее военная проза шла с трудом. Тем не менее, она выпустила в 1967 г. воспоминания об учебе в школе военных переводчиков «От дома до фронта», а в 1975 г. – о начальном периоде своей службы на Калининском фронте «Февраль – кривые дороги».
Обе эти, замечательно написанные книги, переиздаются не часто, в отличие от «Берлина», поэтому я купил рассматриваемый сборник. Оформление среднее – твердый переплет, пухлый офсет, полное отсутствие какой-либо сопроводительной статьи, ноль иллюстраций, очень небольшое количество примечаний. Сейчас так много издают. Тираж 1500 экз.
Откровенно (насколько можно было тогда) изложенная история войны, здорово выписанные портреты сослуживцев, мастерские диалоги, всё без пафоса, похвальбы и снисходительности – никаких перегибов. Очень качественная проза, которая и стилистически, и содержательно сегодня читается совершенно без потерь.Есть у нее и другая мемуарная проза - о довоенной жизни в Москве. Очень советую.
Весьма рекомендую всем интересующимся добротной художественной литературой о Великой Отечественной.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой книги – человек достойный. Владимир Александрович Орловский (1949-) закончил Литинститут в 1979 г., работал совсем не по специальности. Стал прислуживать в церкви и одновременно собирать информацию о гонениях за веру в СССР. В 88 г. был пострижен в монахи и стал священнослужителем. Со временем сбор информации о новомучениках и исповедниках стал частью профессиональной жизни. Ныне архимандрит Дамаскин (Орловский) – член различных комиссий и комитетов РПЦ, посвященных канонизации...
Герой рассматриваемой работы – очень известная личность. Родом из семьи провинциального священника, Василий Павлович Казанский (1873-1922) окончил духовное училище, а затем семинарию. Принял монашество, был поставлен о главе семинарии в Самаре. Любим своими учащимися, которым уделял много времени и внимания, за свои деньги организую экскурсии в разные духовные места России. Замечен, оценен и сделан ректором С. Петербургской семинарии. Сознательно выступал против любого участия священнослужителей в политической жизни, поэтому до революции не был замешан ни в каких, распространенных тогда, околоцерковных интригах. Весной 17 г. стал первым всенародно (и с большим отрывом от других кандидатов) избранным митрополитом Петроградским. Практически сразу после Октябрьского переворота вступил в конфликт с советской властью, пытавшейся конфисковать церковное имущество. Был популярным и авторитетным иерархом – патриарх Тихон назвал его среди трех своих возможных заместителей в случае ареста/смещения. В конечном итоге, во время кампании по изъятию церковных ценностей во время голода 1921-22 гг., стал главной фигурой показательного судебного процесса против церковников, проведенного советской властью по настоянию Ленина, и расстрелян в августе 22 г., став одним из многих православных иерархов, казненных за веру. Кроме того, автор рассказывает о жизни и крёстном пути ближайших помощников и сподвижников митр. Вениамина.
Издание состоит из двух частей: жизнеописания митр. Вениамина на 260 стр. и приложения с подборкой различных материалов, прежде всего архивных, на 85 стр. Это хорошо написанная, опирающаяся на документы работа, ценная погружением в те события и отличным знанием эпохи и людей. Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны в первой четверти 20 в.
Твердый переплет, офсетная бумага, чуть увеличенный формат. Очень хорошее, стильное оформление. Много старинных ч/б фотографий. Тираж 3000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
История отечественного образования всегда интересовала меня как история собственно образования и как одно из направлений истории страны. Советское образование полно интересными и забытыми страницами, как первой, так и второй половины 20 в., и поэтому я рассчитывал прочитать об этом в рассматриваемой книге. Однако сей массивный том не в полной мере удовлетворил моё любопытство…
Авторский коллектив этого исследования – отечественные и зарубежные специалисты – предложили нам обзорную, хотя совсем...
Авторский коллектив этого исследования – отечественные и зарубежные специалисты – предложили нам обзорную, хотя совсем не целостную и детальную картину послевоенной школы СССР и нескольких европейских стран (Югославия, Швеция, ФРГ, Венгрия). Это не история, а общий концептуальный очерк развития педагогической науки и государственной образовательной политики в области обучения и воспитания школьников.
По мнению авторов, сильные стороны позднесоветского (т. е. послевоенного) образования были обусловлены его скрытым разнообразием. Последнее развивалось постепенно, не декларировалось открыто и не получало публичного обсуждения, достигнув максимума к концу перестройки. Этот процесс шел с большим трудом, наталкиваясь всё время на множество идеологических и административных ограничений, но, несмотря ни на что, шел последовательно. Это было возможно, среди прочего, потому что тогда шло обсуждение того, как будет выглядеть человек будущего, которого предполагали формировать в ходе образовательного процесса разные политические и государственные деятели СССР и других стран. С точки зрения авторов, именно идеи, выработанные в 1940-60-е гг., обусловили дальнейшие события и проекты в советском образовании, поэтому они мало говорят о происходившем в 1970-80-е гг. (что жаль).
Авторы этой монографии выделяют в советской школьной политике рассматриваемого периода два борющихся направления: движение к разнообразию и стремление к унификации. Последнее, в частности, выражалось в попытках создать единую, общую для всех учителей и образовательных учреждений шкалу оценки образовательной деятельности.
Собственно, об этом противостоянии и различных конфликтах, сопровождавших его, и рассказывается в этом серьезном академическом труде. Он состоит из введения и пяти частей, каждая из которых содержит по три статьи. Первый раздел говорит об образовательных инновациях 50-60-х гг. (с внимательным заглядыванием в 40-е гг.). Здесь интересно, пожалуй, всё, особенно материал М. К. Гальмарини об обучении детей с отклонениями в поведении. В нем хорошо показано, как от карающего механизма, вверенного МВД, государство переходит к лечению этих детей, доверенному педагогу и врачам. Следующий раздел посвящен попыткам руководителей системы образования и интеллигенции соцстран модернизировать во второй половине 1950-х гг. общество и школу. Это тоже любопытно. Самый обстоятельный материал отведен советской образовательной реформе 1958 г., которая ввела т. н. политехнизацию или обучение школьникам навыкам промышленного производства. Отдельно разбирается история с созданием в СССР спецшкол с математическим уклоном – история, где кипели страсти, сражались друг с другом разные уважаемые (и не очень) ученые, сумевшие создать несколько действующих по сегодняшний день физматшкол, чьи выпускники добились успехов в разных областях жизни.
Отдельный раздел посвящен очень важной для советской власти идее коллективизма. Центральной фигурой в этом разделе стал Вас. Сухомлинский, его труды, а также его друзья и враги. Кроме того, разбирается наследие Макаренко и то, как тогдашняя школа воспринималась в советской литературе для школьников. Раздел «Борьба за автономию» затрагивает опыты по созданию реального детского самоуправления, как в СССР, так и в Швеции и ФРГ. Последний раздел дает оценку восприятия школы в советском кино 1930-80-х гг. В качестве своеобразного приложения дана хроника, включающая основные события, связанными с сюжетами, рассмотренными в книге.
На мой взгляд, авторам удалось убедительно показать, что советское школьное образование – это по-прежнему миф, для одних сплошь положительный, для других - отрицательный. Но реально о происходившем тогда мы знаем недостаточно, особенно о событиях 1940-80-х гг. Данное издание дает много интересного, ценного и малоизвестно материала для осмысления этого мифа (правда, с разной степенью погружения в этот материал). К сожалению, написано это довольно сухо и читается сложно, поэтому порекомендовать эту обстоятельную и добротную книгу широкому читателю никак нельзя.
Хорошее оформление – твердый переплет, офсетная бумага, но мелкий шрифт и очень мало иллюстраций. Они есть всего в трех главах – похоже, их дали сами авторы. Тираж 1000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
Жаль (и странно), что на эту отличную книгу всего одна, да еще такая рецензия – от Майи Ставитской. Рецензия, наполненная восторгом от биографии героя и разочарованием в его жизнеописании. По словам Майи, И. Просветов сумел «сделать из такого материала довольно унылое чтение». При этом ничего больше у этого автора она не читала (хотя все свои знания о Быстролетове почерпнула именно из книги Просветова), и читать больше не будет, вот вам.
А зря. Я вот у Просветова прочитал все три его работы,...
А зря. Я вот у Просветова прочитал все три его работы, и все они мне понравились. А было бы больше, прочитал бы и остальное. Надеюсь, он на достигнутом не остановится.
Попробую дать другой взгляд на последнее исследование И. Просветова (о нем самом я уже писал и повторяться не буду).
Незаконнорожденный (но не графский, это красивая быстролетовская сказка) сын. Мать – учительница, с характером. Детство и юность Быстролетова пришлись на революцию и Гражданскую войну, да еще и в Крыму, где жил с матерью. Служил у белых матросом, но уходить с ними в эмиграцию не стал, а, подумав несколько месяцев, поступил… в Особый отдел Крымчека. Оттуда вернулся на флот, перебрался в Константинополь, а затем – в Прагу, где стал учиться на юриста. Здесь и был сделан окончательный выбор Быстролетова – в пользу советской власти, ставшей его идеалом. В 25 г. его завербовали в Иностранный отдел ГПУ и началась новая долгая жизнь Быстролетова. Работал он вербовщиком – это очень сложная и психологически ювелирная работа, ответственная и опасная. Кроме того, он решал различные срочные сложные вопросы в разных европейских странах, и об этом реально мало что известно. Был мастером многих приемов – шантажировал, соблазнял мужчин (деньгами) и женщин (собой), изображал то аристократа, то коммерсанта. Писал в одной из будущих книжек, что «делал зло ради добра», потому что верил в то, что делал - был «простодушным дураком», но «честным дураком».
11 лет отработал за кордоном, включая шесть лет подполья. Это для разведчика очень много. Износился и запросился домой. В 36 г. вернулся. В стране шли массовые аресты, брали чекистов и разведчиков, его пока не трогали. Быстролетов уже готовился к очередной командировке, но на него стали давать показания его бывшие коллеги. Начальник Быстролетова очень хорошо понимал его ценность и уволил, дав возможность скрыться. Перед эти Быстролетов успел написать две главы в учебник для будущих разведчиков. Забрали его из Торговой палаты, куда он устроился переводчиком. В Бутырке упорно отказывался признаться в шпионаже, был переведен в Лефортово и сломался после первого же допроса, точнее, группового избиения. Сдал всех и себя, наговорив на расстрел. На суде просил лишь снисхождения. Удивительно, но получил его – дали 20 лет. Его не сломавшимся подельникам дали от 5 до 8… Жену (работала вместе с ним за границей) и мать репрессировали и обе покончили с собой.
Наш герой отсидел в лагере 16 лет (М. Ставитская ошибочно приписала ему 18). Повезло? Наверное, да. Могли расстрелять (как почти всех других нелегалов и их начальников в разведке), мог сгинуть на лесоповале (спасло медицинское образование, предусмотрительно полученное за границей), и почти сгинул. В 54 г. Быстролетова выпустили по инвалидности и он прожил еще одну жизнь: завел семью, работал переводчиком, стал признанным художником (живопись любил с детства). И писал (очень хорошо). В стол, не оставляя надежды напечататься. Его ценили в КГБ, консультировались. Это помогло - кое-что у Быстролетова вышло – книга, сценарий фильма о разведчике. После себя оставил большой рукописный архив, посвященный в основном его пребыванию в лагере. Пытался что-то издать после освобождения, но ничего не вышло. Часть рукописей государство забрало в спецхран, остальное Быстролетов, испугавшись судьбы Солженицына, в присутствии свидетеля (внука) сжег. Потом, правда, выяснилось, что жег он муляжи, а настоящие тексты припрятал, и внук их потом получил назад (но не все) и издал. Умер в 75 г.
Рассекретили Быстролетова (в общих словах) в сборнике «Чекисты» 1988 г.
В начале 90-х гг. его личное дело ФСБ открыла и первые исследователи смогли часть информации оттуда извлечь и опубликовать. Но потом всё снова засекретили и, похоже, надолго. Поэтому изучить жизнь Быстролетова оказалось очень непросто. И. Просветову пришлось работать с другими источниками (и ему удалось найти новые, ранее неизвестные материалы, включая архивные) и всё перепроверять. Автор пишет, что всё, что мы знаем о Быстролетове, почерпнуто из его книг, а тот сам писал, что ложь и правда в них сознательно перемешаны, чтобы различить их было нельзя (по его словам – «сказать нужное, но ничего не раскрыть»).
В итоге автор обнаружил множество несоответствий и придумок Быстролетова, который писал свою жизнь, как художественный роман, но не везде смог найти настоящий ответ.
Как пишет сам Просветов, его книга – это документальный роман о жизненном выборе и плате за этот выбор. Книга отличная, всем очень рекомендую.
Типовое оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Имеется вклейка с ч/б фотографиями. Есть именной указатель. Тираж 2000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
Еще одна книга из серии – «Человек достойный и интересный, но мне совсем неизвестный ранее». Не очень часто, но такое случается.
Людмила Владимировна Голубкина, как выяснилось, довольно известная и значимая фигура в истории отечественного кинематографа. Но не с традиционной стороны – актриса или режиссер – а с той, о которой мало слышат обычные зрители – редактор и преподаватель.
Но по порядку. Её отец – известный в советской время поэт В. А. Луговской. Не могу удержаться, что не...
Людмила Владимировна Голубкина, как выяснилось, довольно известная и значимая фигура в истории отечественного кинематографа. Но не с традиционной стороны – актриса или режиссер – а с той, о которой мало слышат обычные зрители – редактор и преподаватель.
Но по порядку. Её отец – известный в советской время поэт В. А. Луговской. Не могу удержаться, что не процитировать любимые у него строчки:
«Итак, начинается песня о ветре,
О ветре, обутом в солдатские гетры,
О гетрах, идущих дорогой войны,
О войнах, которым стихи не нужны.
Идет эта песня, ногам помогая,
Качая штыки, по следам Улагая.
То чешской, то польской, то русской речью -
За Волгу, за Дон, за Урал, в Семиречье.
По-чешски чешет, по-польски плачет,
Казачьим свистом по степи скачет
И строем бьет из московских дверей
От самой тайги до британских морей.»
Это начало «Песни о ветре» 1926 г. Луговской был человек и поэт разный. Дочь сделал и не знал об этом, пока той не исполнилось полтора года – мать Любы была влюблена в него и любила всю жизнь, но у Луговского была жена (и не одна) и своя жизнь, в которой места внебрачной дочери с ее не претендующей ни на что матерью не было. Но когда дочь подросла, Луговской стал с ней много общаться (последняя жена была женщиной мудрой и даже подружилась с Людой). Об отце Л. В. Голубкина рассказывает много и честно – человеком тот был непростым, но штучным. Узнать о нем было любопытно.
Во время войны Люда была в эвакуации в Средней Азии, о чем совершенно замечательно рассказала. С детства обожала книги и кино. Поэтому ее выбор – не самый очевидный для подростка – сценарный факультет ВГИКа, который она окончила в 1957 г., оказался судьбоносным: с кино Людмила Голубкина связала себя на всю жизнь – редактором/директором Высших сценарных курсов/преподавателем. Ушла лишь тогда, когда слух и зрение перестали позволять нормально работать.
Воспоминания стал писать в старости, когда от ее родных не осталось никого, чтобы сохранить знания о них для детей и внуков. Написано очень хорошо – понятно, что Л. В. Голубкина была действительно хорошим редактором.
На мой вкус, лучшее в этой книге – это воспоминания о детстве и юности. О работе говорится довольно много, но как-то пунктиром. Есть отдельные очень интересные тексты (скажем, о Р. Быкове), но их немного. Совсем немного пафоса и публицистики.
Издание состоит из двух частей: тексты Голубкиной (воспоминания на 240 стр. и рассказ, названный повестью, на 20 стр.) и воспоминания о ней на 100 стр. Имеется введение О. Дормана на три страницы ни о чем. Да и вся остальная книга такая же «голая» - ни толкового нейтрального рассказа об авторе, пусть хоть в виде короткой справки, ни примечания.
Типовое оформление – твердый переплет, газетная бумага. Есть вклейки с ч/б фото. Тираж 2000 экз.
Рекомендую как хорошее чтение об истории нашей страны в 1940-80-е гг. тем, кто об этом времени уже немало знает, но хочет узнать больше.
© Как много писателей, как мало читателей…
Жаль, что данное издание оказалось много меньше его автора.
Попробую пояснить. Вальтер Беньямин (1892–1940) – крупная фигура европейской культуры 20 в. Его считают одним из важнейших философов модернизма, теоретиком современного фотоискусства, одним из основоположников изучения СМИ. Марксист, страстный библиофил, наркоман, еврей. Покончил с собой, чтобы не попасть в руки нацистов. Можно еще много чего добавить, но лучше почитать о нем (или его самого). Популярность и известность приобрел во...
Попробую пояснить. Вальтер Беньямин (1892–1940) – крупная фигура европейской культуры 20 в. Его считают одним из важнейших философов модернизма, теоретиком современного фотоискусства, одним из основоположников изучения СМИ. Марксист, страстный библиофил, наркоман, еврей. Покончил с собой, чтобы не попасть в руки нацистов. Можно еще много чего добавить, но лучше почитать о нем (или его самого). Популярность и известность приобрел во второй половине 20 в., по мере публикации его работ. В Берлине даже площадь в честь него назвали. Странно, что в рассматриваемой книге этого ничего нет. Первое издание «Московского дневника» вышло еще в 1997 г., потом в 2012. Нынешнее – простая перепечатка, если я не ошибаюсь.
Начинается оно с введения друга Беньямина, который в 1980 г. увидел в тексте то, чего не увидел я (напр., богатую эротическую жизнь, точнее – псевдожизнь - Беньямина в Москве). Жаль, что издатели пожалели денег на нормальное предисловие, где на нескольких страницах какой-нибудь компетентный человек поведал нам о Беньямине, его творчестве, месте в нем «Московского дневника» и месте этого произведения среди других работ европейских интеллектуалов 20 в. об СССР.
Впечатление, складывающееся из прочтения. Беньямин, несостоявшийся коммунист, но симпатизирующий большевикам, приехал в Москву с разными целями – стать европейским корреспондентом советских газет и журналов, подзаработать денег для антикварного бизнеса его отца, но, судя, по всему, прежде всего для того, чтобы повидаться с Анной Лацис, латышской коммунисткой, в которую он влюблен (разведясь перед этим со своей немецкой женой). И вот он практически каждый день (а в Москве он провел почти два месяца) таскается к ней в санаторий, где она лечится от депрессии, постоянно ругается с ней, общается с ее будущим мужем Райхом, который в курсе влюбленности Беньямина. Еще он много гуляет по Москве, покупает московские игрушки (потом напишет об этом отдельную статью), ходит в театры и в кино (об этом будут еще две отдельных статьи), и рефлексирует о разных вещах. Языка не знает, общается с ограниченных кругом лиц. Москвы в его тексте относительно немного, каких-то удивительных – редких и точных - деталей там не найдешь, но многие его бытовые заметки весьма и весьма любопытны и познавательны. Как исторический источник о жизни в СССР в конце 20-х гг. «Московский дневник» ценностью, на мой взгляд, обладает небольшой. На основе своих ежедневных записей Беньямин по возвращению из СССР написал эссе «Москва», которое читать после знакомства с его дневниковыми записями неинтересно. Это эссе и три другие статьи, о которых я писал выше, включены в приложения.
Оформление и на высоте, и нет: мягкий переплет, газетная бумага, мелкий шрифт примечаний (хороших), 40 фотографий советских мастеров (интересных и малоизвестных, в том числе в стиле ню). Хороший перевод.
В общем, книга сильно перехваленная, очень на любителя. Я прочитал с пользой для себя, больше как литературное, нежели историческое произведение.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой интересной и ценной книги - Денис Леонидович Попов - студент Института истории, политических и социальных наук Петрозаводского госуниверситета. Он с детства увлекался историей и этот интерес не остался без ответа – еще школьником Денис был выдвинут на Национальную литературную премию «Писатель года – 2015», стал победителем Всероссийской олимпиады школьников. Родом из Новосибирска, Денис целенаправленно приехал поступать в ПетрГУ, поскольку только там можно было изучать финский язык...
Свой рассказ автор начинает с истории независимой Финляндии и тех, кто стоял у ее истоков. Д. Попов детально изучает причины возникновения финской русофобии, историю формирования политических сил в Великом княжестве Финляндском и обстоятельства, при которых они складывались, рассматривает революционные события в Финляндии в 1905 и 1917 гг., связывая их с ситуацией в России. Он смог хорошо показать картину обретения Финляндией независимости в декабре 1917 г. Кроме того, в данном исследовании изучается политика революционных органов власти (Совета народных уполномоченных и Главного рабочего совета, которые управляли южной частью Финляндии в феврале-мае 1918 г., а также дается объяснение их в целом несоциалистической политики.
Николай II, продолжая политику русификации западных окраин империи, начатую его отцом, резко сократил права Финляндии. Это привело к возникновению антирусских партий в княжестве, многочисленным случаям антирусского террора и русофобии, заметно проявившихся во время революции 1905–07 гг. Надо отметить, что тогда же в княжестве была создана и активно действовала Красная гвардия, подготовившая восстание против царской власти, но разбитая в вооруженных боях. Но в Финляндии, кроме правых и левых, были очень популярны и социал-демократы. С началом Первой мировой войны финские националисты заняли отчетливую прогерманскую позицию. Это вылилось в создание финского батальона в составе германской армии, что очень напоминает происходившее тогда (и позже) в Польше. Финны (и поляки) активно шпионили против России в пользу Германии (и на ее деньги).
В 17 г. на территории Финляндии находилось большое количество революционно настроенных войск, балтийских моряков и русских рабочих, поддержавших большевиков. Временное правительство восстановило утраченные права финнов, но было против их независимости. Летом 17 г. финны стали создавать силы самообороны (шюцкор), получая для этого оружие у немцев. После октябрьского переворота правые и левые финские политики ездили в Петроград. Последние встретились с Лениным и Троцким, которые призвали их устроить у себя революцию и дали им независимость. Правительство новой Финляндии моментально потребовало вывести из страны русские войска и начало переговоры о введении туда немецких.
Красные и белые финны стали готовиться к захвату власти. В январе 18 г. белые стали нападать на расквартированные в Финляндии русские части, отнимая оружие – где-то это проходило мирно, где-то доходило до столкновений с убитыми и ранеными. Одновременно красные поднимают восстание в Хельсинки и начинается гражданская война со всеми ее эксцессами. В Финляндию прибывают шведские добровольцы и финские военные из Германии, из Советской России едут отряды Красной гвардии. Белые контролировали 4/5 страны, но на территории, где господствовали красные, проживала половина населения страны. У красных не было толковой организации, боевого опыта и надежных командиров, поэтому они, хотя и превосходили численно белых, проигрывают им. Хотя революционное правительство проводило очень умеренную политику (против террора, против национализации земли, предприятий и банков – диктатурой пролетариата там и не пахло), для националистов красные были смертельными врагами, которых надо уничтожить. Что и было сделано – в Выборге, одном из оплотов красных сил, белофинны устроили этническую чистку, убивая всех русских подряд, включая многочисленных проживавших там бывших царских чиновников и офицеров, поддерживавших белых. Сейчас в Финляндии про это не любят вспоминать, преуменьшая масштабы той бойни и списывая всё на местных. Маннергейм, командовавший финской армией, ушел в отставку во многом после этого случая, а также после того, как победители собрались пустить на территорию Финляндии германские войска и отдать финскую экономику в управление немцам.
В общем, в начале своей независимости финны показали себя с «лучшей стороны»: предали союзников по Антанте, перебежав на сторону Германии (финнам это сошло с рук, поскольку они были нужны Антанте для сдерживания большевиков). Здесь финны не были оригинальны – тогда многие малые народы охотно ложились под сильных (история прибалтийских государств тому хороший пример). Массовые казни по национальному признаку, как и жестокое обращение с пленными красноармейцами тогда и во время советско-финляндской войны 1939–40 гг. – тоже свидетельство избыточного насилия, к которому часто прибегают слабые (Россия никогда ничего даже близко такого против финнов себе не позволяла).
Оформление, по традиции Яузы, дешевое: газетная бумага, отсутствуют иллюстрации (что привычно), нет карты (что плохо). Книжный блок не сшит, а склеен, и у меня в середине чтения начали выпадать листы. Имеется обстоятельный список литературы и источников. В конце текста представлены приложения на 25 стр. с воспоминаниями участников революции и Гражданской войны в Финляндии, найденных в архивах.
Очень рекомендую эту познавательную и хорошо написанную работу всем интересующимся историей России в начале 20 в., а Д. Попову желаю успехов и новых книг.
© Как много писателей, как мало читателей…
По старой доброй традиции, немного анархистского фольклора:
«Трудящийся, не надо больше страдать,
Угнетатель должен пасть.
Низвергнем капитал под клич социальной революции!
Безвластие, наконец, победит,
Земля станет прекрасным садом.
Любая мерзость должна быть уничтожена.
Возмужавший народ, на борьбу, на борьбу!»
(«Салюд, пролетарии» - один из гимном испанских анархистов)
Данное издание является второй частью двухтомника д. и. н. В. В. Дамье об истории т. н. «забытого Интернационала»...
«Трудящийся, не надо больше страдать,
Угнетатель должен пасть.
Низвергнем капитал под клич социальной революции!
Безвластие, наконец, победит,
Земля станет прекрасным садом.
Любая мерзость должна быть уничтожена.
Возмужавший народ, на борьбу, на борьбу!»
(«Салюд, пролетарии» - один из гимном испанских анархистов)
Данное издание является второй частью двухтомника д. и. н. В. В. Дамье об истории т. н. «забытого Интернационала» или Международной ассоциации трудящихся, созданной в 1922 г. мировым движением анархо-синдикалистов. Завершающий том этого основательного исследования посвящен событиям с конца 1920 по середину 1940-х гг.
Одна из глав этого труда рассказывает о роли и месте анархо-синдикалистов, традиционно влиятельных в Испании, в истории Испанской революции 1936–39 гг., ставшей преддверием Второй мировой войны. Здесь интересно и по-новому дается вроде бы известный материал о происходивших в стране событиях. Испанская революция, где по одну сторону были представители близких консервативных взглядов, а с другой – социал-демократы, коммунисты и анархисты, породила среди последних раскол, причем на международном уровне. Анархисты, будучи противниками государства во всех его проявлениях, задавались вопросами: можно ли сотрудничать с властями, если они выступают за социализм, идти в правительство или воздержаться, сохранить свои добровольные воинские формирования или вступить в состав регулярной армии. Можно ли устраивать стачки против социалистического правительства? Возможно ли признавать существование денег и торговли и т. д.? Расхождение во мнениях приводило к серьезным конфликтам, в том числе в связи с поражением испанской революции. Как результат, Вторую мировую войну МАТ встретил сильно ослабленным. Выдвинув лозунг «Против войн ы – против фашизма – против государства», анархо-синдикализм и его сторонники пошли разными путями. Кто-то из активистов пал жертвой арестов, кто-то бежал в более спокойные страны, третьи незаметно пережидали трудные времена. Были те, кто участвовал в сопротивлении, а были и те, кто сотрудничал с нацистами.
После окончания войны, МАТ и его национальные группы практически перестали существовать. Интересно, что в 70-е гг. эстафету «прямых действий» анархистов подхватили левые террористы во Франции и Италии (можно вспомнить французскую группу леворадикалов Action Direct), создав анархизму совсем дурную славу.
Сейчас о МАТ и его участниках мало кто знает/вспоминает, а ведь это была немалая часть мировой истории 1920-30-х гг., а чем подробно и с опорой на различные источники поведал В. В. Дамье. Как я уже писал, его книга – для немногих интересующих этой темой, и в данном издании они найдут огромное количество редкой и ценной информации, хотя освоить ее будет непросто.
© Как много писателей, как мало читателей…
«Добрые слушатели, что слушают
Барда-анархиста,
Не отводите в сторону взгляд
С неким выражением ужаса:
Пусть, когда я скажу вам, кто мы,
Вернется на ваше лицо радость.
От имени Анархии
Приветствую вас с любовью».
(Из «Песни аргентинских анархистов»)
Давно я не читал столь плотных и тяжело усваиваемых книг. Признаюсь, я люблю толстые тома, эдакие фолианты, поэтому когда в Лабиринте я наткнулся на двухтомник В. В. Дамье под интригующим названием «Забытый Интернационал», да еще по...
Барда-анархиста,
Не отводите в сторону взгляд
С неким выражением ужаса:
Пусть, когда я скажу вам, кто мы,
Вернется на ваше лицо радость.
От имени Анархии
Приветствую вас с любовью».
(Из «Песни аргентинских анархистов»)
Давно я не читал столь плотных и тяжело усваиваемых книг. Признаюсь, я люблю толстые тома, эдакие фолианты, поэтому когда в Лабиринте я наткнулся на двухтомник В. В. Дамье под интригующим названием «Забытый Интернационал», да еще по очень привлекательной цене, я решительной рукой положил его в корзину и купил. В целом я не жалею об этой покупке, однако прочтение далось мне нелегко…
Забытый Интернационал – это Международная ассоциация трудящихся с короткой аббревиатурой МАТ. Хотя она и была образована на конгрессе в Берлине в 1922 г., ее корни и истоки уходят в события 19 в. Они восходят к антиавторитарному (бакунинскому) крылу Первого Интернационала, в недрах которого в 1860-80-е гг. зародились основные идеи, представления и методы действия рабочего анархизма. Бакунина с его идеями и сторонниками успешно выдавил из Интернационала один из отцов-основателей – Карл Маркс, выступавший за демократию, но не любивший несогласных с ним.
Из споспешников Маркса выросли в будущем лидеры рабочего движения и социал-демократии. Они с головой погрузились в хитросплетения парламентской борьбы в надежде на грядущие социальные реформы. Вожди профсоюзов старались экономно расходовать забастовочную кассу и всеми силами сдерживали стачечную активность рядовых рабочих. Но повседневный опыт учил людей труда не доверять этим дальним прицелам и перспективным обещаниям. Работа и жизнь становились все тяжелее. Общинная и соседская взаимопомощь стремительно растворялись в сером мареве гигантских городов-спрутов, где помыслы и поступки диктовались «желтым дьяволом» наживы. К этому добавлялось и новое проклятие – порабощение человека Машиной. Техника отнюдь не становилась инструментом освобождения человека, как предрекали марксисты. Оно превращалось в еще одно, причем мощнейшее и отупляющее орудие угнетения: с ее помощью можно было подчинить хозяевам и взять под контроль каждую минуту продолжительного и напряженного рабочего дня, принудить работника без остатка отдавать производству каждое свое движение, каждый миг.
Но человек - не машина. Сокращение рабочего времени, увеличение зарплаты и снижение трудовой нагрузки были вопросом выживания. Но когда настроенные на немедленную борьбу рабочие шли в «свой» профсоюз и требовали бастовать, лидеры, жившие на профвзносы, встречали их рассуждениями об общей стратегии и недопустимости изолированных, несогласованных выступлений. А когда рядовые рабочие говорили л революции, лидеры «их» партий призывали их подождать до тех пор, пока социал-демократы не одержат победу на выборах и не добьются проведения нужных пролетариату реформ.
Эта партийная и профсоюзная бюрократия бесила людей, желавших не разговоров и обещаний, а «прямых действий». Вместо профсоюзов они создавали революционные рабочие союзы, которые в романских странах назывались синдикатами. Революционно-синдикалистское движение охватило в начале 20 в. многие страны Европы, Азии и Америки. Стремление к непосредственным действиям (забастовка, бойкот, саботаж, вооруженные выступления), недоверие к парламентской борьбе, партиям и играм в политическую власть сближали его со «старым» анархизмом, также популярным в мире.
События Первой мировой войны и послевоенного революционного пожара 1918–23 гг. многое изменили в расстановке сил. Анархо-синдикалисты приняли самое активное участие в революционных боях 1918–23 гг. в России, Германии, Италии, Испании, Португалии, Аргентине, Уругвае, Бразилии, Мексике, Чили, Эквадаре, Японии, Китае и других странах. Но пришедшие к власти диктаторские и фашистские режимы разгромили их со всей жестокостью. Часть синдикалистов примкнули к социал-демократии и т. н. Амстердамскому Интернационалу. Многих увлекли революционные лозунги и посулы большевиков и они вступили в красный Интернационал профсоюзов (Профинтерн) и даже в коммунистические партии. Но большинство осталось верными своим социалистическим идеалам.
Обо всем этом рассказывает в своем капитальном исследовании Вадим Валерьевич Дамье (1959-), д. и. н., ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН и сам сторонник анархизма. Из этого труда было ценно узнать столько нового о рабочем движении в разных странах мира в 1910-20-е гг. Я не представлял себе его масштаба, как и масштаба противодействия ему со стороны властей и правых сил, масштаба и беспощадности.
Это ОЧЕНЬ основательное издание, одних примечаний вышло на 95 стр. Автор переработал огромное количество материалов на разных языках, многие перевел и цитирует в своей книге. Это настоящая энциклопедия действительно международного движения, да еще и весьма неплохо написанная.
Вот оформление вышло не очень. Просвечивающаяся бумага и очень мелкий шрифт делают чтение сего талмуда не очень удобным. В тексте много иллюстраций, но маленьких, без подписей и абсолютно непонятных. Есть вклейка с ч/б фотографиями не очень хорошего качества, зато с описанием. Есть именной указатель, но нет списка сокращений. Тираж 1000 экз.
Всё вышесказанное не означает, конечно, что я рекомендую это издание кому-либо. Все, кто хотел, купил его еще 15 лет назад. А остальные – просто знайте, что есть такие книги, которые не то что «Фауста» Гете, а сам «Капитал» Маркса за пояс заткнут.
© Как много писателей, как мало читателей…
Достаточно давно я заметил, что на серьезные, даже непростые книги очень часто пишутся довольно пустые рецензии, как будто их авторы стараются лишь отметиться в знакомстве с этим трудом, а по существу им сказать и нечего. Или демонстрируют окружающим только им одним понятные знаки - «прочитала по рекомендации такого-то политолога». И 100 лайков (да, я завидую – вот как надо писать!).
В общем, попробую разобраться с рассматриваемой работой, которую я внимательно прочитал. Ее автор – Николай...
В общем, попробую разобраться с рассматриваемой работой, которую я внимательно прочитал. Ее автор – Николай Владимирович Эппле, филолог, переводчик, журналист, выпустивший, насколько я знаю, пока одну монографию, но зато весьма основательную, и вызвавшую много откликов ( в интернете легко найти разные интервью с Эппле).
О чем эта книга? Она состоит из трех частей. Ее первая часть (объемом в 100 стр.) посвящена описанию ситуации захваченности России памятью о советском прошлом. Вторая часть (объемом приблизительно в 200 стр.) представляет собой описание сценариев работы с трудным прошлым в шести странах (Аргентина, Испания, ЮАР, Польша, Германия, Япония). В третьей части (объемом в 200 стр.) рассматривается, как и чем опыт рассмотренных стран и иностранный опыт вообще может помочь в нахождении сценариев проработки прошлого для России.
На мой взгляд, первая часть книги, где говорится об СССР/РФ, носит слишком общий характер и наименее интересна, повторяя зады. Ценна они лишь подборкой фактического материала, но не анализом его. К сожалению, даже этот фактический материал не в полной мере годится. На стр. 76, напр., говорится, что серьезной литературы о репрессиях среди буддийского духовенства нет. Между тем, прочитай автор замечательное исследование 2013 г. Ф. Синицына «Красная буря», он бы почерпнул оттуда много полезного для себя, переписав практически всё, что написал о буддистах.
Современные события описаны Н. Эппле также недостаточно глубоко. Скажем, ему стоило бы познакомиться с нынешними школьными учебниками по истории России, чтобы лучше понять, как у нас обстоят дела с преподаванием темы репрессий и сталинизма. В целом события последних лет в этой части не отражены или поданы неполно/неточно. В третьей части многовато, на мой вкус, риторики и публицистики, мало истории. Я бы порядочно сократил здесь, как и в первой части.
Для чего была задумана эта книга? Н. Эппле сам объясняет во введении: дать сопоставление российской ситуации с опытом других стран и попытаться выработать общие принципы работы с прошлым, применимые к российскому опыту. Сравнительный анализ, проводимый последовательно и систематически, помогает по-новому увидеть известные факты и обстоятельства. Например, опыт Германии, довольно известный у нас, используется в России, как пишет автор, скорее в качестве мифа, чем реального практического образца.
Н. Эппле убежден, что существуют «замороженные конфликты памяти», которые не менее опасны, чем «замороженные конфликты» в международных отношениях. Автор предлагает ориентироваться на модель национального примирения, успешно реализованную в нескольких странах, не отменяющего осуждение преступлений и называние имен преступников, но подчиняющего этой главной задаче. Этической основой этого процесса должен стать перенос акцента с вины отдельных лиц на ответственность всего общества.
Этот текст хорошо выстроен и структурирован, но отдельные формулировки цепляют глаз. Напр., «национальные памяти» (стр. 75). По-русски так не говорят, выпускник классического отделения историко-филологического факультета РГГУ и переводчик должен это знать. Есть странные опечатки (?). Напр., на стр. 68 написано: «Накануне 59-годовщины революции бывший соратник Горбачева А. Н. Яковлев опубликовал в «Российской газете» статью «Если большевизм не сдается». Едва ли в 1977 г. могло произойти что-то подобное, статья вышла уже после 1991 г. На стр. 333 написано о суммах, которые Япония выплатила жертвам сексуальной эксплуатации в годы Второй мировой и их родственникам: «в общей сложности 1,7 млрд йен (из них около 5 млрд йен составляют пожертвования граждан Японии, остальные деньги перечислены правительством)». Йена, конечно, любопытная валюта, но 5 не может быть меньше 1,7 – даже в Японии.
Безусловно, эта хорошо, а местами пронзительно написанная книга – плод огромного труда. Однако для меня бОльшая ее часть была бесполезна и за пределами интереснейшего рассказа об опыте других стран (хотя и устаревшего – скажем, в Польше сейчас ситуация заметно ухудшилась), малополезная. Мне было бы любопытно прочитать – для интереса и сравнения – о неудачной политике изживания зла в прошлом (напр., в США с их коктейлем отношений с чернокожими, индейцами, японцами; однозначно Турции с ее армянским геноцидом, который она яросто отрицает больше ста лет). Только истории успеха заставляют думать. что по-другому нигде и не было, а это не так. Сразу и масштаб, и качество происходящего в нашей стране станет восприниматься иначе, когда кроме черного и белого есть другие цвета.
Типовое добротное оформление. Много ч/б иллюстраций в основном хорошего качества. Внушительная библиография на разных языках. Тираж 2000 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
Будущий игумен Феодосий (1824-1903), в миру Федор Афанасьевич Попов, был родом из поволжских купцов. С детства был богобоязнен. Хотел уйти в монастырь, но родители были категорически против. Однажды даже убежал в Оптину пустынь, где его хорошо приняли и сделали послушником, но отец заставил его вернуться при помощи полиции. Не желая огорчать родителей, пошел служить. Карьера несостоявшегося монаха складывалась благополучно, мирским соблазнам он отдавал должное, но о своей мечте не забывал. И...
Но и в монастыре жить безгрешно было непросто. Братия усерднее пила, чем молилась, а игумен и отец казначей были первыми из выпивох. Отец Феодосий с его честностью и стремлением следовать древним канонам не пришелся ко двору. Читать об этом интересно – откровенно рассказывая о своих собственных грехах, он страстно обличал – и вслух – грехи чужие, за что неоднократно бывал и наказываем, даже и бит. Уходить в другую обитель, однако, не хотел, считая послушание и терпение важнейшим правилом монашеской жизни.
Терпение и послушание возобладали, со временем отец Феодосий и сам стал настоятелем небольшого монастыря в Калужской епархии, а когда ему исполнилось 70, перебрался на покой туда, куда давно стремился – в Оптину пустынь. Там он прожил последние 10 лет, взяв на себя труд чистить монашеский туалет. В Оптиной были написаны его воспоминания, которые нашел спустя годы известный церковный деятель С. Нилус, издавший их в 1908 г. С той поры их неоднократно выпускали. Нынешнее издание дополнено небольшим количество писем отца Феодосия. Читать, конечно, надо прежде всего записки последнего – текст непритязательный, на удивление хорошо написанный и даже увлекательный, открывающий мир монаха второй половины 19 в.
Оформление хорошее и даже стильное – твердый переплет, офсетная бумага, много старинных иллюстраций в тексте. Тираж 3000 экз.
Чтение, разумеется, на любителя. Мне понравилось, и тем, кому симпатична такая духовная литература, да еще написанная как хорошая художественная книга, очень советую.
© Как много писателей, как мало читателей…
Несколько лет назад я читал одну книгу этого автора. Она мне понравилась. Эта – тоже.
Иван Валерьевич Просветов — историк по образованию, журналист. Много лет работал редактором и замглавного редактора журнала Forbes. Сейчас трудится там же - шеф-редактором спецпроектов журнала. В 2016 г. у него вышло исследование «Десять жизней Василия Яна», но прошло мимо меня – наверное, потому, что было в электронном виде. Сейчас его в дополненном и уточненном виде переиздал Центрполиграф и мы...
Иван Валерьевич Просветов — историк по образованию, журналист. Много лет работал редактором и замглавного редактора журнала Forbes. Сейчас трудится там же - шеф-редактором спецпроектов журнала. В 2016 г. у него вышло исследование «Десять жизней Василия Яна», но прошло мимо меня – наверное, потому, что было в электронном виде. Сейчас его в дополненном и уточненном виде переиздал Центрполиграф и мы встретились.
В детстве я много раз перечитывал трилогию Яна – «Чингисхан», «Батый» и «К последнему морю». Замечательные книги! Но об их авторе мне ничего не было известно. Да и знать мне особенно не нужно было. Теперь всё сошлось вместе и это правильно.
Василий Григорьевич Янчевецкий (1874- 1954) родился в семье гимназического учителя, знатока античной литературы и искусства, а также издателя проправительственной газеты в Эстонии. С детства хотел быть путешественником, в 10 лет даже из дома убежал. Любил соответствующую литературу. Окончил историко-филологический факультет столичного университета, но работать по специальности не стал, а отправился корреспондентом «С. Петербургских ведомостей» по стране. Пешком. Поволжье, Сибирь, потом Англия (!), Русский Север. После этого получил должность чиновника в Средней Азии. Совершил оттуда конфиденциальную поездку в Персию и Афганистан. Затем – командировка на русско-японскую войну. В 1906 г. перебрался в Питер ответственным редактором правительственной газеты «Россия». Тогда же начал печататься под псевдонимом В. Ян, в том числе в выпускаемом им для школьников журнале «Ученик» (закрыл его с началом Мировой войны). Вел уроки латинского языка в одной из гимназий – нестандартно и интересно. Организовал среди своих учеников один из первых скаутских отрядов в России.
В 1911 г. уехал корреспондентом в Персию (с заданием от МИДа ). В промежутке побывал на Шпицбергене (традиционных мест Янчевецкий не искал, это ясно). После Персии была Турция ( с теми же целями). Вполне успешно сочетал две профессии – журналистика и разведка. Получил за это орден и личное дворянство. Несколько раз был женат, имел дочь и сына.
В начале 18 г. Янчевецкий на стороне белых – выпускает газету. Служил у Колчака, получил звание полковника. После разгрома белых в Сибири стал учителем в глубинке. Чуть не был расстрелян красными, чудом спасся. Попробовал уехать за границу – не пустили. Снова стал журналистом, перебрался в Москву. Писал пьесы (в основном детские). Устроился в Госбанк, но не удержался и уехал в Самарканд. Интересно – многие люди знали о том, чем занимался Янчевецкий во время Гражданской войны, но никто не донес на него, а арестованные не рассказали…
Исторические работы для школьников начал писать еще до революции, вновь обратился к этому уже в 20-е гг. Первые его книги были изданы в начале 30-х гг. Сюжеты – дальние (Александр Македонский, Спартак). Были работы из отечественной истории, но заслуженно забытые.
В 34-35 гг. по заказу издательства «Молодая гвардия» написал первую часть своей будущей трилогии – «Чингисхан». Когда рукопись была готова, ее отвергли. Тоже случилось с продолжением, «Батыем». Затем всё как-то сошлось, всем всё понравилось и в 39 г. «Чингисхан» пошел в печать, став мгновенно хитом. Яна приняли в Союз писателей, в 42 г. дали (задним числом) Сталинскую премию.
Во время войны жил в Ташкенте (опять Азия), писал. Работа шла медленно, болел. Многие родственники были репрессированы, погибли на войне, умерли от болезней. Ян держался. В 47 г. наконец-то закончил свою трилогию, но пришлось долго дорабатывать (портить) – много претензий высказали и историки, и коллеги-литераторы. Последний удар – арест сына (восемь лет лагерей за антисоветскую агитацию, отбывал в Воркуту). Ян успел дождаться его освобождения, и умер. Книга вышла уже после его смерти, не замеченная критикой.
Но всё было потом – тиражи, переводы на многие языки, признание. Об этом можно гораздо подробнее прочитать в этой хорошо написанной и основанной на различных документах, включая архивные, книге. Рекомендую.
Оформление среднее – твердый переплет, газетная бумага. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями. Тираж 1500 экз.
© Как много писателей, как мало читателей…
Это оказалась довольно необычная книга. Из аннотации я сделал вывод о том, что это перевод известной современной работы, посвященной истории Гражданской войны в Испании. И если последнее оказалось верным, то вот в первом я не уверен.
Об авторе (Antonio Fernandez Ortiz) известно немногое. Он историк по образованию и роду занятий. Постоянно живет в Москве. Придерживается левых взглядов. Специализируется на истории СССР и России, выпустив несколько соответствующих книг на испанском языке. Кроме...
Об авторе (Antonio Fernandez Ortiz) известно немногое. Он историк по образованию и роду занятий. Постоянно живет в Москве. Придерживается левых взглядов. Специализируется на истории СССР и России, выпустив несколько соответствующих книг на испанском языке. Кроме того, пишет рассказы и повести. В 2008 г в Испании у него вышел роман, представленный в рассматриваемом издании («Memorias de Espartania»).
Герои книги проживают в одном из сельских районов Испании, основным заработком жителей которого является сбор дикорастущей травы эспарто, из которой потом вручную плетут веревки, канаты и проч. Работа тяжелая, как и вся жизнь в этой стране. Местные жители таже заняты в сельском хозяйстве, выращивая зелень, овощи и фрукты в этих засушливых местах. Земля и фабрики принадлежат в основном богачам, отсюда разные конфликты с ними крестьян и работников, среди которых много коммунистов и анархистов. В центре – жизнь маленького городка и нескольких семей в 1930-е гг. Кто-то был на стороне Республики, кто-то поддержал генерала Франко. Много интересных историй, не знаю, насколько достоверных.
Изложение спокойное, без всякого постмодернизма. Это, конечно, не «По ком звонит колокол», но о том же.
Книга эта не рассчитана на широкого читателя – надо неплохо знать историю Испании 1930-х гг., чтобы разобраться в ее содержании. Имеется небольшое количество примечаний, но всех вопросов они не снимают.
Оформление среднее: мягкий переплет, офсетная бумага. Есть вклейка с ч/б фото. Тираж 1000 экз. Перевод хороший, но переводчица И. Шеломенцева почему-то последовала испанским правилам, и многие слова в тексте перевела с заглавной буквы (Жандармерия, Губернатор, Партия и проч.). «Консервативные идеи» она перевела как «консерваторские» (стр. 129).
Не буду рекомендовать данное издание, потому что оно на любителя. Но если вам любопытно побольше прочитать о событиях в Испании в 1930-е гг., то вы точно узнаете немало нового и ценного для себя.
© Как много писателей, как мало читателей…
Автор этой любопытной, хотя и не вполне соответствующей своему названию книги - Демьян Геннадиевич Вайсман. Родился в Ташкенте, где окончил университет, кандидат исторических наук. В 1990 г. эмигрировал в Израиль, где в 1991-94 гг. работал в Институте России Тель-Авивского университета. В 1994 г. перебрался в США. Трудился в Бруклинской публичной библиотеке (Нью-Йорк). Выпустил ряд книг, напр., «Партийное руководство внедрением бригадных форм организации и стимулирования труда» (Ташкент, 1987...
Содержание этой книги можно разделить на две части: одна касается истории полковника М. И. Бланка (1898-1941), деда автора. В начале Великой Отечественной тот был начштаба 87 стрелковой дивизии на Украине, организованно вывел ее остатки из окружения. Затем получил под свое командование эту дивизию, а потом и 15 стрелковый корпус. Воевал храбро, умело и успешно. В начале сентября 41 г., выполняя невыполнимый приказ командования, поднял то, что сохранилось от корпуса, в атаку, и погиб. На самом деле – настоящий полковник. К теме книги он имеет отношение тем, что принадлежал к IX выпуску Военной академии им. Фрунзе.
Вторая часть данного исследования, написанного хорошо и интересно, посвящена этому самому выпуску, и состоит из весьма краткой справки об Академии в 1920-е гг., биографий ее преподавателей и выпускников 1929 г. (т. е. носит справочный характер), а также 10-страничных воспоминаний об учебе в Академии слушателя Я. Я. Вейкина (любопытно описывающих жизнь второй половины 1920-х гг.) и рукописного журнала «Рупор» IX выпуска академии им. Фрунзе.
Автор пишет, что около 70% слушателей, среди которых звездой стал генерал армии Ватутин, было репрессировано в конце 1930-х гг. (а преподавательский состав сильно пострадал от чисток среди военных начала 30-х гг.). Многие были расстреляны, кто-то сидел – на фронт попали далеко не все, кого к этому готовили. Войну же пережили вообще единицы.
Серийное оформление. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями, список литературы и источников, а также сокращений. Автор привлек довольно много разных материалов для своего труда, но нигде не дал ни одной отсылки на цитируемые работы. Тираж 500 экз.
С осторожностью рекомендую это ценное, но не совсем ровное издание всем интересующимся историей наших вооруженных сил в 1920-40-е гг.
© Как много писателей, как мало читателей…
Дневники можно начать вести по разным причинам. Вот ленинградский студент филфака ЛГУ Слава Тюев решил в 1951 г. таким образом отточить свой стиль (он с детства хотел быть писателем), а заодно, чтобы справиться с любовными переживаниями. Обе причины довольно скоро перестали быть актуальными, а вот привычка доверять свои записи дневнику осталась.
В конце 1980-х гг. подполковник милиции Вячеслав Иванович Тюев (1931-) вышел на пенсию и решил заняться историей своей семьи, а также привести в...
В конце 1980-х гг. подполковник милиции Вячеслав Иванович Тюев (1931-) вышел на пенсию и решил заняться историей своей семьи, а также привести в порядок дневник, который он до 1970-х гг. (?). В некоем виде он представлен в данном издании. Я пишу «в некоем виде», потому что, несмотря на предисловие автора, где он рассказывает о себе, своей семье и дневнике, совершенно неясно, что именно легло в основу этой публикации – весь ли дневник, или сокращенный текст (судя по всему), когда и как он редактировался и кем - только автором или еще и редактором. Это не очень хорошо, потому что снижает безусловную ценность книги как исторического источника.
Содержание распадается на две, приблизительно равных по объему части – записи 1951-54 гг. об учебе в университете (с добавкой о поездке в ленинградскую деревню в 54 г.) и записи 1955-70-х гг., посвященные работе В. И. Тюева журналистом и сотрудником МВД. Последние очень неравноценны по содержанию и размеру (на 70-е гг. пришлось чуть менее четырех страниц). Но в целом это очень любопытный и редкий материал, показывающий жизнь нашей страны глазами простого человека. Человека образованного, искренне верящего в советские идеалы, постепенно теряющего наивность и готовность радоваться и удивляться, но не фиксировать то, что происходит с ним и вокруг него.
Таких дневников (а еще больше воспоминаний) по второй половине 20 в. у нас довольно много, но ни один не будет лишним – в любом хоре всегда найдется место новому голосу.
Отмечу неплохое оформление: твердый переплет, офсетная бумага. Есть именной указатель и примечания, подготовленные редактором этой замечательной серии А. И. Рейтблатом (хотя обложка не серийная). Жаль, что нет иллюстраций. Тираж 1000 экз.
Рекомендую дневник В. И. Тюева как полезное и интересное чтение по советской истории 1950-60-х гг.
© Как много писателей, как мало читателей…
Ирина Александровна Антонова (1922-2020) – многолетний директор и президент Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина, человек XX века, но сумевший сделать много и в XXI веке. Привезла в СССР Пикассо, «Джоконду», Шагала, много кого еще, благо в советское время у музея была, как писала Антонова, «испорченная репутация», и это ей позволялось. Смогла превратить цветаевский музей в современное арт-пространство, место собрания мирового изобразительного искусства. Возглавляла...
Рассматриваемое издание состоит из двух частей. Это собственно воспоминания Антоновой на 225 стр., оставшиеся незаконченными из-за ее смерти, и «Истории в фотографиях» на 120 стр., подготовленные Маргаритой Задеевой и Лилией Дубовой, ставшие своего рода путеводителем по ее жизни и работе в ГМИИ.
Воспоминания любопытны, хотя и несколько пунктирны. Отец был из рабочих, старым большевиком, сделавшим карьеру после революции, и немного не дожившим до её 50-летия. Мать был несостоявшимся музыкантом, работавшим корректором в типографии. О своем детстве И. А. Антонова рассказывает откровенно, но не особенно подробно (о школе и школьных годах, напр., совсем немного). О своих родственниках она знает мало – сожалеет, что никогда этим не интересовалась, а потом уже и не у кого было.
С детства мечтала стать балериной или хотя бы актрисой, но родные и близкие объяснили, что это не её. Поступила в ИФЛИ, во время войны побывала в эвакуации. На фронт не взяли, работала медсестрой и училась, стала специалистом по итальянскому искусству эпохи Возрождения. После окончания вуза, в 1945 г., пошла работать в ГМИИ, где и провела практически всю жизнь. К сожалению, о своей музейной карьере поведала мало, остановившись на отдельных этапах – 1945 – 1960 – 1974 – 1981 гг. Возможно, написала бы больше, если бы ее время не кончилось.
Издание с точки зрения оформления вышло отличным: твердый переплет, офсетная бумага, крупный шрифт, множество цветных и ч/б фото. Ряд указанных опечаток из первого тиража убраны, но не все. Дополнительный тираж 5000 экз.
Рекомендую эту небольшую, но любопытную книгу всем интересующимся нашей историей 20 в.
© Как много писателей, как мало читателей…