Одним из наиболее заметных и ярких событий предыдущей Московской международной книжной ярмарки оказалась презентация двух новых серий классики — «Сквозь время» и «Проверено временем», которые начало выпускать издательство «Время». Среди уже опубликованных книг такие шедевры мировой литературы, как «Хаджи-Мурат» Льва Толстого, пушкинские «Повести Ивана Петровича Белкина» и «Маленькие трагедии», «Письмо незнакомки» Стефана Цвейга, «Собачье сердце» Михаила Булгакова, «Женский портрет» Генри Джеймса, «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси и др.

 

 

О том, чем эта многотомная двухлетняя программа, за которую так решительно взялось «Время», будет отличаться от «классических» серий других издательств, какие подводные рифы пришлось огибать издателям и как родилась идея сопровождать великие произведения русской и зарубежной классики статьями современных литературоведов и писателей, мы поговорили с директором издательства «Время» Аллой Михайловной Гладковой.

 

Афанасий Мамедов Переиздавать произведения классиков, сопровождая их статьями современных литературоведов и писателей, — это ноу-хау издательства «Время»?

Алла Гладкова Не могу сказать, что издание новых серий «Проверено временем» и «Сквозь время» — ноу-хау нашего издательства. Серии подобного рода издаются не только на Западе, но и у нас, причем в большом количестве. Побывав во многих странах и непременно посещая там книжные магазины, я не раз наблюдала одну и ту же картину — лучшее место всегда отдается классике. И собственная классика за рубежом всегда представлена массой всевозможных вариантов. Зайдите в хороший книжный магазин в Лондоне, и вы увидите Шекспира маленького и большого, иллюстрированного и без иллюстраций, в дорогом кожаном переплете и в обычной бумажной обложке… В любом виде, на любой вкус, на любую книжную полку и любой кошелек. А что касается меня лично, то издавать классику было моей давнишней мечтой.
Современные сопроводительные статьи тоже не назовешь ноу-хау нашего издательства — так или иначе, если и не во всех, то во многих сериях других издательств они присутствуют. Но нам очень хотелось, чтобы статьи в наших классических сериях были наособицу: интересными, живыми, написанными с любовью.

АМ У вас был «бизнес-план», с помощью которого вы решили проторить свою дорожку к классике?

АГ Когда мы только решили заняться сериями классики, первое, о чем подумали: в чем будет заключаться «добавленная стоимость» наших книг. Иными словами, чем классические серии «Времени» будут отличаться от подобных серий других издательств? С чего вдруг читателю предпочесть нашу книгу, положим, книге серии «Азбука-классика», которая давно выходит и, согласно данным с сайта «Азбуки», насчитывает более четырех с половиной тысяч книг?
Как сказал на презентации наших новых серий генеральный директор издательства «Время» Борис Натанович Пастернак: «Для того, чтобы отпало всякое желание что-либо делать в книгоиздании, надо просто зайти в книжный магазин и увидеть, что книг, которые ты только собираешься издать, уже очень много и что для того, чтобы хоть как-то выделить изданные тобой, придется приложить массу усилий».
Тем не менее, мы все же поняли, что не стоит бояться, что и на наши книги найдется свой ценитель, если делать их с душой.
И мы хотим сказать здесь свое слово. Мы стремились придать нашей двухчастной серии полиграфический лоск, разработали единый макет, который у нас не нарушается. Все книги сделаны по единому ранжиру, думаю, ими будет удобно и приятно пользоваться.
Мне всегда не нравилось, когда маленькую книжку раздувают, а большую — сжимают. Мне кажется, даже люди, не разбирающиеся в полиграфических тонкостях, подсознательно эти издательские хитрости чувствуют. Поэтому мы не уменьшаем шрифт и интерлиньяж объемных произведений. Большая книга идет ровно в том же макете, что и не слишком объемная, а если уж очень большая, как «Сага о Форсайтах», то мы выпустим ее двухтомником. Для серии «Сквозь время» выбрали хороший специальный переплетный материал — крашенный в массе сурбалин.

 

 

АМ О сурбалине молчу, загляну в интернет, а что значит «крашенный в массе»?

АГ А то, что окрашивание бумаги производится непосредственно при ее изготовлении — отливке. Потому-то и получается такое идеально однородное покрытие. Если запечатывать бумагу в типографии, плотность и даже цвет краски в тираже может иметь некоторые отличия от экземпляра к экземпляру. Если использовать сурбалин — все книги в тираже точно будут одного и того же цвета. А для разных книг — выберем разные цвета.
Еще мы закупили для нашей серии голландский картон «Каппа», высокой гладкости и отличной проклейки. И самое главное — нам его порезали на сторонки переплета там же, на картонажной фабрике. Все сторонки — один в один! А в серии «Проверено временем» (книги меньшего формата и объема) оформление — так называемая обложка с клапаном, иногда ее называют «ложный супер». Клапан придает обложке дополнительную плотность, и его можно использовать как закладку…
Может быть, читателя все эти тонкости не слишком заинтересуют, но, если книгу будут читать и перечитывать, это оценят. Ведь в книге, как и в человеке, все должно быть прекрасно, а нам кажется, что классика заслуживает самого лучшего исполнения.

АМ Когда вы начинали разрабатывать проект, у вас уже была составлена первая десятка или пятерка авторов-классиков и их произведений?

АГ Мы составили довольно большой список, поскольку изначально речь шла о том, чтобы издать двести томов. (По-видимому, подсознательно мы следовали за серией БВЛ, которую лично я помню с детства — по маминому поручению книги по подписке выкупала сама.) Сто томов в переплете — толстых книг в серии «Сквозь время» и сто книг поменьше — в серии «Проверено временем».

АМ Чем отличаются книги двух серий «Времени»?

АГ Мы сразу решили, что в серии «Сквозь время» (большой, как мы ее называем между собой) пойдут большие романы, а в «Проверено временем» (малой) — жемчужины.

АМ Что значит «жемчужины»? Шедевры небольшого объема?

АГ В общем, да! К примеру, Чехов писал пьесы, рассказы, повести, но у него не было романов. А «Дама с собачкой» — такая «чеховская жемчужина». Или «Евгений Онегин» Пушкина. Этот роман в стихах просится быть изданным отдельной книгой в ряду других книг Александра Сергеевича, и он тоже подлинная «пушкинская жемчужина».

 

 

АМ Вернемся к вашему первоначальному списку. Он изменился в процессе работы?

АГ Изначально мы составили список даже больший, чем требовалось. Но тут стали выявляться сложности, о которых мы и не задумывались поначалу: гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Предположим, в нашем списке появился Чехов. Перечисляем все его произведения, которые хотелось видеть у себя в серии, пытаемся разбить их на книги и понимаем, что не планировали издавать еще одно собрание сочинений Антона Павловича: человек, который очень любит Чехова, пойдет и купит собрание его сочинений. Но любой образованный человек должен прочитать «Чайку», «Степь», «Даму с собачкой»… Без этого «чеховского набора» он не может считать себя любящим русскую литературу. И когда начали определять компоновку отдельных книг и их состав, понадобились люди, которые могли бы помочь советом и делом — в первую очередь, авторы сопроводительных статей.

АМ То есть сначала вы просто советовались со специалистами, а потом уже решили, что они станут авторами сопроводительных статей?

АГ Попробую пояснить. Когда мы вам заказали статью к «Милому другу», нам не пришлось прибегать к помощи составителя. «Милый друг» — отдельная книга, состоящая из самого романа Мопассана и вашей статьи. В других же случаях дело обстояло несколько иначе.
С «Евгением Онегиным», к примеру, мы прибегли к помощи Андрея Семеновича Немзера — большего ценителя и знатока творчества Пушкина. Он подсказал, что нам необходимо взять в дополнение к самому тексту романа: какие именно комментарии, дополнения и т. п. А потом ему пришлось и существенно обновить весь корпус комментариев Б. В. Томашевского. Борис Викторович Томашевский — замечательный пушкинист, крупнейший текстолог, но внимание современного читателя, под рукой у которого, в частности, масса сведений из интернета, хорошо бы сфокусировать немного иначе. А. С. Немзер написал для книги и статью — по сути дела, емкую и лаконичную монографию, в которой он рассказал о Пушкине и его романе в стихах в контексте современной классики русской и мировой литературы. Сама я получила огромное наслаждение, когда читала эту статью, готовя книгу к отправке в типографию. Совсем неподготовленным читателем меня не назовешь, но и я многое для себя открыла.
В молодости, читая новую книгу, порой самоуверенно думала, что все пойму сама. Но сейчас я точно знаю, что хорошая сопроводительная статья и хороший комментарий дают читателю очень много.

 

АМ А почему вы решили разместить эти сопроводительные тексты в конце книг?

АГ Сначала думали и даже договаривались с авторами статей о предисловиях, но — посмотрели на готовящиеся к сдаче в производство книги, титульные элементы, содержание... И как-то сразу поняли, что книга должна начинаться с классического произведения, а статья — завершать книгу. Читатель самостоятельно решит, интересно ли ему узнать о произведении, которое он прочел, что-то еще или он сам все понял, во всем разобрался. Чем больше продвигаемся в выпуске книг серии, тем лучше понимаем, что это было верное решение.
Что-то уточняли уже в ходе работы. Предлагая автору написать статью, стали спрашивать: «Какому автору, произведению вам хотелось бы объясниться в любви?» Поняли, что литературоведы — это прекрасно, но, возможно, еще лучше не строго научные статьи, а эссе. Стали обращаться и к писателям. Откликаясь на наши просьбы, писатели создавали эссе, которые нам самим было страшно интересно читать. Елена Катишонок, автор романа «Жили-были старик со старухой», лауреат премии «Ясная поляна», написала нам три эссе ко всем трем трилогиям «Саги о Форсайтах» Голсуорси, Вероника Долина — к «Госпоже Бовари» Флобера, к «Графу Монте-Кристо» Дюма. В книге, объединившей «Повести Белкина» и «Маленькие трагедии» Пушкина, статью к «Повестям Белкина» написал Игорь Свинаренко, а к «Маленьким трагедиям» — Сергей Гандлевский. Это совершенно разные статьи очень разных писателей, но обе написаны с невероятной любовью и глубиной проникновения классических текстов; думаю, читателей ждет большое удовольствие. Статью к «Отцам и детям» Тургенева написал Дмитрий Быков, и у него получился сильный и неожиданный текст.



АМ Пятьдесят семь томов — это немало. Что можно сказать об успехе проекта уже сейчас? Ваши ожидания оправдались? И каковы дальнейшие планы?

АГ Да, сейчас выпущено пятьдесят семь книг из двухсот планируемых. В производстве — еще двадцать книг. До конца года планируем выпустить уже около ста наименований. В течение следующего года — еще сто.
Об успехах говорить пока трудно. В частности, потому что мы еще не набрали критическую массу. Решение о продолжении серии будем принимать, когда в конце следующего года выпустим все двести томов. Однако уже сейчас, как мне кажется, первые осторожные выводы сделать можно: нарождается интерес к этой серии.
Что касается меня лично, то я читаю контрольным чтением практически все книги, которые мы сдаем в производство, и могу сказать, что большего читательского счастья не испытывала в жизни.

АМ А откуда время у директора издательства «Время»?

АГ Времени катастрофически не хватает. Читать больше двенадцати часов в день просто физически не могу. Сейчас стало чуть легче, понемногу выработали не то что общий подход (уж очень все книги разные, разные и проблемы, возникающие в связи с ними), но некие знания, позволяющие в сжатые сроки справиться со сложностями подготовки к изданию каждой новой книги серий. А ведь поначалу казалось легче простого: взял классический текст и напечатал. Но как это бывает и всегда, простота эта кажущаяся, а подводных камней хватает.

АМ Сложнее работать с отечественной классикой или с зарубежной?

АГ Удивительно, но с русской литературой вопросов гораздо больше, чем с зарубежной. Проблема с переводной классикой, в основном, одна — найти хороший перевод и договориться с переводчиком. А с русской — не одна и не две. Вернусь к «Евгению Онегину». Для подготовки книги к печати я пользовалась текстами из четырех академических изданий разных лет, и даже все они вместе не всегда помогали принять окончательное решение. Иной раз приходилось самой делать выбор.

АМ А разве это не корректорская работа?

АГ На самом деле нет. Приходится же иной раз Пушкина править!.. Как поступить, если в тексте романа написано Чильд Гарольд, в собственных пушкинских комментариях Чальд-Гарольд, а в «Приложениях» — в письме Александра Сергеевича — Чайльд Гарольд, совершенно современный вариант. Внимательный читатель, прочитавший все тексты книги, мог бы сделать вывод, что это явная ошибка редакторов с корректорами.

 

АМ Как же вы в итоге поступили?

АГ Дали «Чайльд Гарольд» во всех трех случаях. Но пока приняли это решение, измучились порядком. Ведь в нашем деле почти как в медицине: главное — не навредить.
Был любопытный случай и с Лермонтовым. В самом зачине предисловия к роману «Герой нашего времени» есть оборот: «Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики». Получается: или служит, или оправданием — как-то странно. Корректор говорит: «Надо поменять местами слова, чтобы получилось: оно служит или объяснением… или оправданием». По современным правилам, конечно, она права. Но во всех изданиях Лермонтова написано именно так! Что, будем первыми Лермонтова править?! Как быть? Или у Льва Толстого в «Севастопольских рассказах» — очень много того, что мы обычно называем «авторским написанием». В таких случаях править не спешим. Очень уж не хочется вносить отсебятину в классические тексты.

АМ Вы с большим увлечением рассказываете о новой классической серии, но я видел стенд «Времени» на ярмарке и заметил, как расширилась ваша поэтическая серия, да и прозаическая… Появились новые интересные авторы? Вообще на кого бы вы посоветовали обратить внимание читателям «Лабиринта»?

АГ Читателям «Лабиринта» я бы посоветовала, в первую очередь, обратить внимание на два романа: «Песнь Тунгуса» Олега Ермакова и «Красный крест» Саши Филипенко. Они только что попали в лонг-лист премии «Букер», который состоит всего из девятнадцати позиций, и, конечно, нам бы очень хотелось видеть их в будущем шорт-листе. Олег Ермаков — известный автор, печатался в других издательствах, но новый роман прислал нам. У Саши Филипенко — это четвертая книга, выпущенная «Временем», и все они вызвали большой интерес. «Бывший сын» был награжден «Русской премией». Затем вышли «Замыслы», «Травля» и вот теперь «Красный крест». Сильная книга. По объему это небольшие произведения, но их отличает жесткость и яркость.



Не забываем мы, конечно, и нашу любимую серию «Поэтическая библиотека», с нее семнадцать лет назад начиналось издательство «Время». Я «привела» ее с собой из издательства ХГС, где впервые отметилась еще в 1993 году. То есть в будущем году «Поэтической библиотеке» исполнится двадцать пять лет. Из новинок этой серии я обратила бы внимание читателей на поэтические книги Сергея Гандлевского, Михаила Айзенберга, Татьяны Щербины, Михаила Яснова. Отдельно упомянула бы «Вино поздних лет» Марка Харитонова. Это его первая поэтическая книга, и вышла она к восьмидесятилетию известного писателя, первого Букеровского лауреата в России, премией был отмечен его роман «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича». Кстати, к юбилею в серии «Самое время» мы опубликовали и его трилогию «Провинциальная философия», завершающей частью которой стал именно этот роман.



Растет наша детская полка, расширяется поле подростковой литературы. Порадовали новой прекрасной книгой наши любимые авторы Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак. В прошлом году мы выпустили их книгу «Пока я на краю», как раз к сентябрю, в этом году выйдет новая — «Сиамцы». Ее герои — парень с девушкой, которые ведут популярный видео-блог…
Так что мы по-прежнему верны своим принципам: издаем то, что любим сами, стараемся делать это как можно лучше.