Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Символическая история европейского средневековья | +66 |
Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды | +56 |
Московская экскурсия | +51 |
Сталинград | +41 |
Сон в красном тереме Том 1. Роман в 2-х томах | +32 |
Серия ПОТРЯСАЮЩАЯ! Это введение в мир преданий и легенд, классических сюжетов мифологии с прекрасными иллюстрациями, от которых веет волшебством. Всего более 20 книг.
Серия издавалась во второй половине 90-х годов, и с тех пор подросло новое поколение, которое с таким же восторгом будет читать и рассматривать эти сказочные книги. Поэтому большая просьба к издательству: ПЕРЕИЗДАЙТЕ!
Книга охватывает период с 1870 года до наших дней и посвящена самым громким и загадочным преступлениям, случившимся в столице Франции во всех её двадцати округах; пятьдесят историй, порой их героями становились известные люди, порой — преступления обессмертили их имена. И все они показательны. У Франции особая криминальная культура. Думаю, книга поможет понять то, порой весьма странное для нас, отношение французского общества к преступности, терроризму и властям.
Признаюсь, пару раз меня...
Признаюсь, пару раз меня потряс почти средневековый колорит событий, безобразная работа полиции и циничность властей, частенько стоявших за преступлениями или прикрывавших свои задницы. Политической грязи в Пятой республике не меньше, чем веками раньше натурального дерьма на улицах Парижа! Некоторые эпизоды напоминают бессудные расправы фашистов, некоторые — беспредел 90-х. Похищения, бомбы, политические убийства, бытовая уголовщина, к которой причастны даже гениальные актёры и писатели — все, по милой традиции, стало легендами великого города, но легендами, о которых не рассказывают гиды и молчат старожилы. Зато культовый кинокритик Михаил Трофименко увлекательно и даже со смаком повествует о причастности Пикассо к краже Джоконды, о скандальном покушении на Миттерана — когда то ли он себя заказал, то ли его заказали — о Виолетте Позьер, убившей родителей и ставшей символом сюрреалистов, и о многом другом, от чего и волосы становятся дыбом и фигеешь над "их нравами". Похоже, французская интеллектуальная элита чтит заветы разбойника-ваганта Франсуа Вийона. Но, может, и в этом тоже непреходящий шарм? Вот ведь, оказывается, не только во времена Варфоломеевской ночи, но и в наши дни, напротив отеля, в коем живёт восхищённый турист, разыгрывалась кровавая драма...
Одним словом, читать интересно, но утомительно для психики. Любителям французского нуара рекомендую -- кстати, многие герои этой книги послужили прототипами культовых фильмов, о чем Трофименко непременно упоминает в конце каждой главы.
Ждем всю серию о брате Кадфаэле и Хью Берингаре! Она издавалась на русском более десяти лет назад той же Амфорой в том же переводе. Не сомневаюсь, эти книги найдут поклонников. В данном издании третий и четвертый романы цикла из 20 историй, в центре которых наблюдательный и умный бенедиктинский монах валлиец Кадфаэль, много повидавший на своем веку и на склоне лет посвятивший себя Господу. Это такой средневековый отец Браун, к тому же живущий среди монашеской братии, что накладывает свои...
Откровено говоря, мне серия Эллис Питерс понравилась больше слегка голливудского произведения Фоллета.
Несмотря на довольно спорный жанр детективного действа в декорациях высокого Средневековья, Эллис Питерс прекрасно справилась с задачей. Логика поступков и характеров, сюжеты преступлений и детали быта у нее соответствуют эпохе и создают неповторимый шарм «того самого» времени рыцарей, монахов, ремесленников и Старой Англии. Неплохо автор ориентируется в социальных и национальных коллизиях XII века. Она помнит, что Уэльс независим и не вполне дружелюбен Англии, а в самой стране не изгладилось различие между саксами и норманнами, завоевавшими ее в 1066г. Рыцари, вилланы и купцы также существуют в разных мирах, как и положено в сословном обществе. Хорошо выписаны психология святых братьев, монастырские порядки и вообще средневековый христианский менталитет. Аутентично и познавательно. Конечно, можно нарыть ляпы, но делать этого не хочется.
Сюжеты нельзя назвать уж очень захватывающими, действие разворачивается неторопливо, без нарочитой зрелищности; однако, как и в случае Ван Гулика, книга затягивает, отрываться от мира Кадфаэля не хочется и любопытно узнать, как же на сей раз монаху удастся помочь ближним и пресечь зло. Язык повествования мягкий, даже ласковый. Но, при нарочитом использовании старых, просторечных и уменьшительных слов, которые, действительно, подчеркивают характеры и неповторимый колорит, часто встречаются слишком современные термины и целые предложения. Непонятно, грех это переводчика, или автора — в оригинале читать серию мне не доводилось.
Хочется надеяться, за этой книгой последуют остальные восемнадцать романов. А пока рекомендую экранизацию 1995-96гг. «Брат Кадфаэль» с Дереком Джейкоби в главной роли. О качестве издания говорить не буду — оно бюджетное, но добротное, как всегда у Амфоры.
Не помню кто — кажется, Переслегин — в одной из своих книг предсказывает появление в будущем на Земле новых разумных видов; среди них упоминаются и домашние животные. Что ж, они ещё не стали разумными, а среди них уже есть выдающиеся личности. И кот Боб, несомненно, одна из них!
Мне книга не понравилась.
Но не с фактологической стороны. Наоборот: использованные документы и научные источники делают ценность работы бесспорной. В этом смысле чтение интереснейшие, особенно, когда дело доходит до ХХ века: до истории создания фильма Эйзенштейна или подробно описанных дискуссий о роли Александра Невского в советском пантеоне. (Хотя некоторые факты и суждения автора вызывают вопросы). Следует согласиться с тем, например, что наши представления о святом князе достаточно...
Но не с фактологической стороны. Наоборот: использованные документы и научные источники делают ценность работы бесспорной. В этом смысле чтение интереснейшие, особенно, когда дело доходит до ХХ века: до истории создания фильма Эйзенштейна или подробно описанных дискуссий о роли Александра Невского в советском пантеоне. (Хотя некоторые факты и суждения автора вызывают вопросы). Следует согласиться с тем, например, что наши представления о святом князе достаточно условны и мало подкреплены современными ему свидетельствами.
Меня, откровенно говоря, коробит авторский подход, который наводит на мысль о вскрытии в анатомическом театре: вот это сердце, вот это мозг; вот так они работают, так взаимосвязаны... И вроде все правильно, но — "души" нет. И даже больше: кажется, само это представление призвано доказать отсутствие души. Впрочем, откуда же ей взяться в хладном трупе?..
Ведь, по сути, автор рассматривает не живого Александра и даже не живую русскую историю, а некие механизмы и задачи политических спекуляций. По Шенку, жизнь Невского начинается после смерти — как некоего инструмента и символа в заинтересованных руках; даже биографию своего героя исследователь описывает не очень добросовестно. Шенка интересует только феномен популярности, этой — как он, кажется, считает — достаточно обычной личности.
Неужели выбор Имени России объясняется только гением Эйзенштейна и харизмой Сталина?.. Или все же есть разница между национальным чувством и пропагандой?
Советую почитать работу д.и.н. А.А. Горского, в которых этот историк, на мой взгляд, наиболее объективно и логично рассмотрел личность Александра Невского: "Всего еси исполнена земля русская.Четыре биографии". А работа Шенка, в целом, сухо повторяет взгляды Дж.Феннела и И.Данилевского.
Не буду больше ничего говорить, лучше процитирую того, кто разбирается лучше меня — профессора Ю.В.Кривошеева, специалиста по средневековой Руси, защитившего диссертацию по Александру Невскому:
"Едва ли применим метод «препарирования» культурно-исторической памяти с целью получения слишком конкретных выводов о месте феномена Александра Ярославича в официальной идеологии и самосознании наших предков и современников. В противном случае, «на выходе» историк получит достаточно простую, прямолинейную модель-схему, которая, конечно, не будет отражать реальной ситуации.
Ибо очевидно, что ментальность, к области которой принадлежит историческая память, не может быть ни простой, ни прямолинейной. Ярким примером ущербности подобной методологии может служить опубликованный на русском языке труд Ф. Б. Шенка, в котором исследователь с истинно немецкой педантичностью и аккуратностью, словно орудующий скальпелем в лабораторных условиях квалифицированный хирург, постарался с помощью внимательнейшего анализа реконструировать восприятие Александра в каждую историческую эпоху. Однако выводы, полученные при этом, оказались слишком уж прямолинейными. Об этом говорит уже одно название глав его работы: «Сакрализация Александра», «Национализация Александра», «Советизация Александра», «Экранизация Александра» и т.д. Оговоримся при этом, что с точки зрения конкретики, фактологической достоверности, книга немецкого ученого, несомненно, представляет огромный интерес и долго не утратит научной актуальности."
Всем любителям китайской литературы, и не только им, рекомендую эту прекрасную интереснейшую книгу!
Если "Сон в красном тереме" можно назвать энциклопедией быта китайцев, то "Неофициальную историю конфуцианцев", пожалуй, можно считать энциклопедией социальной жизни Китая XVI-XVIIIвв. Книга блестяще описывает все слои общества Поднебесной, от аристократов и военных до актеров и крестьян; подробно иллюстрируя нравы и взаимоотношения самых разных людей в различных жизненных ситуаиях.
В центре...
Если "Сон в красном тереме" можно назвать энциклопедией быта китайцев, то "Неофициальную историю конфуцианцев", пожалуй, можно считать энциклопедией социальной жизни Китая XVI-XVIIIвв. Книга блестяще описывает все слои общества Поднебесной, от аристократов и военных до актеров и крестьян; подробно иллюстрируя нравы и взаимоотношения самых разных людей в различных жизненных ситуаиях.
В центре повествования жизнь и быт чиновного сословия — всевозможные трагикомические ситуации, в которые попадают представители этой особой прослойки китайского общества. Больше нигде не существовало такой бюрократии, а под ее существование не было подведено такой философской базы, как в Китае! Издревле в Поднебесной господствовал особый нравственный канон, наиболее ярко изложенный Конфуцием. Среди прочего он заключался в том, что, чем человек образованный и ученей, тем он лучше, ибо просвещение истребляет пороки. Таким людям следует доверять управление страной. Но постепенно духовность наставлений древних мудрецов была утеряна в бездумном заучивании, чинопочитании и стяжательстве, и Просвещение превратилось в свою противоположность, став прибежищем самых низменных начал. Во времена, которые описывает роман, образование породило своеобразную классовую систему Китая, в которой не было дворян и помещиков в привычном нам понимании, а были государственные служащие и все остальные.
Поэтому прежде всего роман У Цзинцзы — это бичевание китайской бюрократии времён упадка государства и добродетели. Описанные в нем люди, почтенные и образованные чиновники и учёные, не лучше невежественных людей: корыстолюбивы, лживы и глупы. В них нет ничего от идеалов великих времён; они так же далеки от честности, скромности, искренности, как лягушка от дракона. Они притесняют слабых, не уважают стариков, обманывают и воруют. Образование и должность для них — только способ нажиться. Тот, кто поистине хочет обрести мудрость и не зря прожить жизнь, не должен идти в чиновники — он ни принесёт пользы людям, ни обретёт счастья: вот связующая мысль романа. Иллюстрируя ее, автор противопоставляет ничтожным чванливым бюрократам, сумевшим сдать угодный двору экзамен, настоящих мудрецов, для которых важен дух, а не буква закона. Они — истинные конфуцианцы, далёкие от пороков и тщеславия. Но их все меньше и скоро настанет время, когда носителями нравственного канона станут бедные простые люди, возмущенные пороками правящей элиты. Автор не просто изображает пороки цивилизации, он рассуждает о причинах грядущего краха.
У Цзинцзы мастерски показывает как влияют людей власть и опала, бедность и богатство, как меняет нравственный облик одних — лихорадочная гонка за успехом, других — порочная система управления с круговой порукой и коррупцией. Впечатляющая галерея образов! Естественно, многие гипертрофированны, гротескны, но многое в них узнаваемо, понятно и заставляет провести параллели и задуматься. Сквозь весь роман проходят чиновничье самоуправство, взятки и поборы. Тема эта актуальна в Китае по сей день, если судить по многочисленным антикоррупционным процессам; скорей всего, описаная в книге система отношений тоже по-прежнему работает.
Но при этом книга действительно полна жизни и сатиры! Читать увлекательно и смешно! Её совершенно справедливо сравнивают с "Мертвыми душами" — все эти воры, лгуны и взяточники, плагиаторы и мошенники ни в чем не уступают Чичикову со-товарищи. При отсутствии в романе главных героев по страницам проходит караван историй, ярмарка характеров, одна новелла плавано перетекает в другую. Книгу можно читать как сборник рассказов. Губернаторы, проходимцы, гадатели и актёры, торговцы и писатели, разбойники, генералы, мятежники и проститутки, стражники и торговцы, сбежавшие невесты и склочные жены; умные и глупые, жадные и тщеславные, добрые и благородные — все они мелькают в вихре человеческой комедии, у всех свои истории, из которых складывается повествование. Повествование умное, реалистичное, психологически верное. Оно насыщенно множеством деталей, дающих подробнейшее представление о жизни тогдашнего Китая. Из каких-то эпизодов узнаешь о положении в армии; где-то детально описаны достопримечательности, с окружающей их жизнью туристов, продавцов и монахов. Много бытовых показательных мелочей. Просто поразительно, что китайцам удавалось создавать, когда в Европе только наступала эпоха большой литературы! Русским читателям очень повезло, что в середине прошлого века в нашей стране был переведен значительный пласт китайской классики. В числе прочего — "Неофициальная история конфуцианцев".
Книга печатается по изданию 1959г. (хотя в выходных данных значится 1955-й год). Издательство избавило ее от замечательных иллюстраций Чэн Ши-Фа и заставок И. Бекетова— а когда было иначе? Опечаток, коими "прославилась" "Наука", издавая "Троецарствие" и "Речные заводи", мало. Материальное качество как у всех других книг китайской серии: тонкая, почти прозрачная белая бумага, чёткий шрифт, бумвиниловая обложка с чёрно-красным тисненым оформлением. Вступительная статья переводчика, Д.Н. Воскресенского, с небольшими нюансами повторяет статью 1959г.. Как и в первом издании, здесь в конце имеется статья о экзаменационной системе Китая, бывшей, в сущности, конкурсом на получение вакантного чиновного места.
Довольно-таки специализированная книга, требующая от неспециалиста вдумчивого чтения, за что он будет вознагражден лучшим пониманием не только китайской поэзии, но и всей китайской цивилизации. Зато собственно поэзия занимает не менее половины объёма издания, так что оно будет интересно и любителям китайской лирики.
Китайская поэзия столь многогранна, что любые её переводы, по большому счету, обречены на неудачу. Тем не менее, понять глубинный смысл и оценить изящество форм хочется — хотя бы...
Китайская поэзия столь многогранна, что любые её переводы, по большому счету, обречены на неудачу. Тем не менее, понять глубинный смысл и оценить изящество форм хочется — хотя бы даже и в прозе ;).
Для того, чтобы понять природу и суть классической китайской поэзии и была куплена эта книга. И, по-моему, удачно. В первой части своей работы автор, синолог Смирнов, доносит до читателя то, что в первую очередь видит и ценит в стихах китаец, и что европеец без соответствующей подготовки даже не заподозрит, сосредоточившись на буквальном значении строк. Автор проводит экскурс в историю и эволюцию поэзии Древнего Китая, показывая, какое огромное значение имела поэтическая культура для государства и общества. Роли стихов уделяли пристальное внимание политики и мудрецы, начиная с Конфуция. Поэтическое слово значило даже больше, чем в русской культуре, и поэт в Китае воистину был больше, чем поэт. Рассказано о правилах и идеалах стихосложения, подходах к оценке стихов в средневековом Китае. Рассмотрены особенности и сложности перевода на европейские языки. Рассуждается об особой роли антологий в китайской культуре, среди прочего иллюстрирующих традиционную китайскую мысль о том, что любое явление можно познать не само по себе, а лишь в ряду с другими. Не менее своеобразна критика, восходящая к философским трактатам, и столь же мало понятная европейцу, сколь и неотделимая от китайской литературы; зачастую рассуждения о природе поэзии считались не меньшими шедеврами, чем творения поэтов.
После ста сорока страниц интереснейшей лекции, после которой, начинаешь догадываться, какого размера тот пласт, который традиционно привыкли понимать как "любование осенней луной", "шелковые одеяния", "шелест бамбука", следует своего рода хрестоматия, и на трехсот пятидесяти страницах читатель знакомится с поэзией Китая, начиная с X века вплоть до наших дней. Таким образом, в подборку не вошли классические стихи поэтов династии Тан: Ли Бо, Ду Фу, тот же, Тао Юаньмин, часто упоминаемый автором. Стихотворная выборка иллюстрирует переводческие интересы самого И.Смирнова: значительная часть отдана поэзии эпохи Мин (XIV-XVIIвв.), каковая, по мысли автора, являет вершину классической китайской поэзии, при этом уже демонстрируя признаки творческого кризиса. Некоторые стихи снабжены пояснениями с указаниями на те метафоры и аллюзии, которые зачастую и делали стихотворение шедевром, были понятны ценителям, но недоступны профанам. Но все же, мне кажется, таких пояснений мало. Символизм и истинное значение строк показаны на подробном разборе одного из стихотворений Ли Бо, но хотелось бы, чтобы пространным анализом сопровождалось как можно больше стихов в книге.
В заключительной части собраны биографические статьи о русских синологах ХХ в., о их вкладе в развитие поэтического перевода.
Мне давно хотелось понять, что стояло за фразой Трумена о американской политике во Второй Мировой: "Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, следует помогать Германии, и пусть они убивают как можно больше".Почему США все-же вступили в войну и почему против Гитлера? Мне их выбор никогда не казался очевидным.
Книга Пауэлса не содержит первоисточников и свидетельств. Просто в ней собраны результаты критических исследований...
Книга Пауэлса не содержит первоисточников и свидетельств. Просто в ней собраны результаты критических исследований роли Америки в войне начиная с 60-х гг. прошлого века. Они никогда не были широко известны на Западе, поэтому работа, представляющая концентрат из выводов историков-"ревизионистов", стала знаменита.«Факты, которые он(Пауэлс)представляет, являются сенсационными сведениями для "исключительных американцев", которые полагают, что ничего не происходит без них»(П.К.Робертс)
Чем интересна книга в России? Прежде всего тем, что рассматривает с позиции экономических интересов историю ХХ века. А ее выводы недвусмысленно утверждают, что исчезновение идеологических разногласий отнють не исчерпывает поводов для конфликтов.
Признаюсь, мне не все понравилось в антиамериканской риторике д-ра Пауэлса (не очень люблю однобокость). Но факты упрямая вещь: от того, кто и как их преподносит, могут измениться выводы, но сами факты останутся. Приведённые в этой книге убедительно свидетельствуют: за спиной Третьего Рейха в войне с Советским Союзом стоял не только экономический потенциал оккупированной Европы — за спиной Гитлера стояла промышленная мощь США. Если не вся, то значительная часть. И Советский Союз воевал не только с Германией — он воевал с Америкой. Наши западные "союзники" были, скорее, нашими противниками в войне. На Западе принято утверждать, что Сталин дал Гитлеру развязать Вторую Мировую войну, заключив с ним пакт о ненападении. С куда большей уверенностью можно говорить, что американские экономические интересы обеспечили Германию всем необходимым для войны — от официальной американской политики до штабных машин и бензина для них.
С основными тезисами Пауэлса можно ознакомиться в статье с выразительным названием "Profits Uber Alles!"—"Прибыль превыше всего.Американские корпорации и Гитлер" По мнению автора, с точки зрения получения прибыли диктатуры для бизнеса привлекательнее демократий и поддержка Штатами латиноамериканских профашистских режимов это подтверждает. IBM, GM, Coca-Cola — далеко не полный список американских фирм, которым было безразлично, демократия или диктатура в Германии — лишь бы активы в этой стране приносили прибыль. Опираясь на выводы многих исследований, автор показывает, что в довоенные годы американское общество симпатизировало нацистам и Гитлеру не меньше немцев, а США 20-30-х гг. и без Гитлера были весьма недемократической страной. Сотрудничество же американских бизнесменов и нацистов взаимовыгодно продолжалось до последнего дня войны.
Поступки Соединённых Штатов всегда зависели от интересов экономики. США и ранее решали свои проблемы за счёт войн. Вторая Мировая в ещё большей мере шла за деньги и прибыль.То, что американцы в конце концов поддержали антигитлеровскую коалицю, зависело от деловых интересов и выгоды: Штаты банально перешлили на сторону того, с кого можно больше содрать, а все слова о демократии и справедливости не более чем трёп, призванный перещеголять зажигательные выступления Геббельса и Гитлера. Американской экономике требовалось выйти из Великой Депрессии и захватить глобальные мировые рынки. В ходе войны США справились с этой задачей. В частности, автор констатирует, что помощь Англии позволила им занять закрытый до того британский рынок: именно ленд-лиз, по словам Пауэлса, стал началом конца Великобритании как великой державы. Россия ещё дёшево отделалась от этой подмоги, которую в Америке называют чуть ли не главной причиной победы СССР в войне. Причём, как отмечает автор, эффект от нее "в значительной степени нейтрализовывался помощью, которую американские корпоративные источники предоставляли немцам".
Касательно собственно войны автор не сообщает ничего нового, чего мы бы не знали, за исключением пары циничных подробностей, более актуальных на Западе, чем в России. Одна глава посвящена бойне в Дьппе в 1942г., первой высадке западных союзников во Франции. По его мнению провал этой операции, представленной как попытка открытия второго фронта, был сфабрикован с целью убедить Сталина, что союзники ещё не готовы воевать. Автор указывает, что именно западные демократии первыми нарушили союзнические обязательства и начали борьбу за раздел Европы, бросившись укреплять свой собственный "восточный вал", насаждая в занятых ими странах режимы, враждебные СССР. Так произошло в Италии и Греции, где у власти остались фашисты, похожим образом дела обстояли во Франции. Советские же требования, по мнению автора, были куда более скромными и оправданными, чем, отправдывая свои действия, утверждают на Западе.
В заключение автор подробно рассматривает причины возникновения холодной войны, приходя к выводу, что для американской экономики она была единственным способом выжить и сохранить позиции. Говоря о Второй Мировой и о холодной войнах как о способе решать проблемы, Пауэлс резюмирует: при ныне существующей американской экономической системе, новые враги и новые войны будут возникать по всему миру.
Книга насыщена информацией. Позиция автора небеспристрастная, но ему удаётся создать объективную и полную картину, действительно хороший научный синтез! Эти факты обязательно нужно знать: без них картина Второй Мировой и всего ХХвека никогда не будет полной.
Но качество издания! Перевод, похоже, делал компьтер, а не человек; текст, видимио,набирали, как я этот отзыв,на планшете с включёной автозаменой. Опечатки довершают дело, доводя размеры ленд-лиза до астрономических 45 процентов всего военного производства СССР :-0 !!! Рыхлая серая бумага, что никак, однако, не сказалось на стоимости: 500 рэ за то, что максимум тянет на 200.
Как часто бывает в китайских романах, где повествование ведётся, что называется, "с сотворения мира", основное действие начинается во второй части произведения. За это время читатель успел узнать героев и все, что с ними происходит, воспринимает как если бы речь шла о его друзьях и знакомых. Во второй части на семейство Цзя, как снег на голову, валятся несчастья. Нельзя сказать, что они совсем неожиданны для внимательного наблюдателя, какими и стали читатели, благодаря таланту...
Кто знает, как окончил бы свой роман автор: он умер, успев описать лишь первые грозные знамения надвигающегося краха. Заключительные сорок глав создал через тридцать лет другой человек. Впрочем, его не в чем упрекнуть, "Сон в красном тереме" — севершенная в художественной и смысловой целостности вещь и оставляет после себя неизгладимое впечатление.
«Ни одному произведению до и после "Сна" не удалось так масштабно, всесторонне и так емко, описать культуру Поднебесной, жизнь и обычаи народа. По этой причине "Сон в красном тереме" по праву называется "Энциклопедией жизни китайского народа" — так велико его влияние на литературное искусство, на национальный характер и культуру. В Китае нет человека, который бы не знал или не слышал о романе. Уже ни одно поколение вырастает на этом произведении.
И вместе с тем величие и необыкновенность "Сна в красном тереме" заключены в его универсальности. С одной стороны, автор описывает в романе китайцев и их национальный характер, с другой — вопросы, которые он поднимает, актуальны по сей день. Когда читаешь "Сон в красном тереме, получаешь истинное наслаждение от простоты изложения, от умения видеть сходства разных культур.»
История любви, история семьи, коллизии отцов и детей, слуг и господ, бедность и богатство, счастье и несчастье, предательство и дружба, смерть и разлуки — все, как в жизни, есть тут. Это великое произведение мировой литературы, чей суммарный тираж только в Китае давно превысил сто миллионов экземпляров. "Сон в красном тереме" такая же неотъемлимая часть китайской культуры, как русской — Островский, Пушкин, Толстой и Чехов. Я собираюсь на днях перечитывать роман ;)).
Немного о издании. Это полная перепечатка варианта 1958 г., когда "Сон в красном тереме" впервые вышел на русском языке. Кстати, русский один из немногих европейских языков, на который переведён этот роман. Качество тиража приемлемое, недорого выглядит, но добротное; бумвиниловая обложка с тиснением, бумага белая, но весьма тонкая, шрифт четкий, опечаток нет (в отличие от "Троецарствия", где они просто таки кишели); два толстых тяжёлых тома продаются комплектом. Иллюстраций, например, литографий с героями романа, нет.
Издательство "Наука" выпустило уже три из четырёх так называемых Литературных жемчужин Китая: "Сон...", "Троецарствие" и "Речные заводи". Надо полагать, "Путешествие на запад" тожде появится. На мой взгляд, все эти вещи необходимо иметь в библиотеке, ибо китайская классика ни в чем не уступает западной и отечественной, а в чём-то и превосходит. Только вот брать ли именно эти издания, решать вам. Издательство "Эннеагон" попыталось осилить великое дело, но потянуло лишь "Заводи" и "Путешествие" — однако качество книг у них гораздо лучше.
После безобразно изданного "Наукой" "Троецарствия" покупка "Сна..." представляла некий риск. Однако, на удивление, здесь все оказалось пристойно. Вменить издательству можно, разве что, убогое оформление, ибо от эталонного издания 1958г. остался только текст, без китайских литографий с основными персонажами эпопеи. Опечаток нет! Ну, или почти нет: в сравнении с "Троецарствием" небо и земля.
Красная бумвиниловая обложка с черно-золотым тиснением, два...
Красная бумвиниловая обложка с черно-золотым тиснением, два тяжелых толстых тома, шрифт четкий, белая, но тонкая бумага, слабоватый для веса книги переплет. На форзацах плохо различимое на красном фоне родословное древо главных персонажей, весьма низкого качества. Вообще все в издании бюджетное — оно, может, и добротно, но не тянет на пять тыщ рублей. Цена явно завышена. Бог с ним, хоть так!
Текст печатается по изданию 1958г., перевод, стихи и примечания оттуда. Всего, насколько я знаю, существует два варианта перевода. Оба сделаны В.А. Панасюком. Первый, с которым мы и имеем дело. И второй, исправленный и улучшенный, над которым Панасюк трудился до конца своей жизни — в этом переводе "Сон в красном тереме" издало в середине девяностых изд-во "Ладомир". В них по-разному переведены стихи и названия глав, написания имен, другие комментарии, стилистически они тоже немного разные. Оба перевода подвергаются критике. Причём, если первый за несоответствие стилю романа, то второй — за обилие неологизмов и ошибок, и вообще, жертвование духом романа ради большей понятности. Поэтому знатоки советуют выбирать из двух зол меньшее — вариант 1958г., что "Наука" и сделала. Поговаривают, китайцы грозятся сами перевести свой шедевр на русский.
Вступительная статья профессора Л. Н. Меньшикова и филолога, переводчика, специалиста по классическому китайскому роману Пан Ина, в которой рассказано о непростой судьбе автора и значении произведения для культуры Китая.
Если же говорить о самом романе... Бесконечный Чехов! Характеры выписаны так глубоко и всесторонне, что с этими людьми проживаешь жизнь. Они развиваются, раскрываются постепенно, как и бывает в реальности. Каждый из множества сюжетов достоин отдельной книги. Событийная канва разнообразная, из маленьких эпизодов складывается цельная картина, которая и делает это произведение шедевром мировой литературы.
Мне стыдно, что до меня роман дошёл поздно! Его можно поставить в один ряд с "Евгением Онегиным". С иными великими книгами не сравниваю потому, что большинство из них лишено, на мой взгляд, очарования неявного смысла, глубокой простоты сюжета, которая и делает произведение волнующим и понятным для большого круга читателей. Казалось бы, что особенного в истории жизни молодых людей из богатого, но клонящегося к упадку рода? Разве не наблюдаем мы такие семейные драмы в театре и литературе? Разве ни разу не сталкивались с чем-то подобным в реальности? Но все это ТАК описано, что поневоле к жизни начинаешь относиться по-другому.
В сюжет выдаваться не буду, его уже описали в предыдущих рецензиях, добавлю только по философской составляющей. В буддийской терминологии человеческая жизнь это сон, а Красный терем это женская половина, так что роман буквально называется "Жизнь в женских покоях". Жизнь, которую проживает в человеческом обличье юноши Баоюйя камень, некогда непригодившийся на нужды божественного строительства. В человеческом мире его потенциал тоже должным образом не раскрылся, ибо его волнуют вещи далёкие. И та близость, что связывает Баоюйя и Дайюй — она ведь тоже рождена в бытность главных персонажей "Сна в красном тереме" нефритом и травой в стране бессмертных богов. В конечном итоге Баоюй подаётся в монахи, а много-много тысячелетий спустя камень, пожалуй, начинает считать, что только эти-то "сны", судьбы людей, которых он видел, и отличают его от других. В конечном счёте оказывается, что и весь роман — сон. К великому облегчению отдельных персонажей. И ничего этого не было. Но разве увиденное во сне не может оказывать влияние на нашу жизнь?
В романе очень много поэзии и герои рассуждают о ней со знанием дела — чем русскоязычный читатель вряд ли может похвастаться. Предлагаю обратить внимание на книгу, вводящую в символизм и эстетику классической китайской поэзии. См. Товар по теме.
Очень хорошо помню этот роман еще с начала 90-х. Он произвёл на меня сильное впечатление! Вообще говоря, повесть о Предательстве и Раскаянии. На фоне исторических событий XVI века и судьбы князя Андрея Курбского роман поднимает вопрос: где русскому хорошо — жить на чужбине или умирать на родине? Психологически глубоко достоверно автор анализирует судьбу беглого вельможи, и анализ этот останется актуален, пока из России будут уезжать такие, как Курбский.
Князь Курбский бежит в Речь Посполиту,...
Князь Курбский бежит в Речь Посполиту, предав жестокого тирана, московского царя Ивана, которого называет Кровавым. Но его предательство начинается с того, что он бросает на смерть, спасая себя, жену и сына, и потом, всю жизнь в Польше стремиться доказать себе, что был прав — воюя с соотечественниками на стороне Польши, страстно клеймя Ивана Грозного в своих литературных трудах, в глубине души презирая польских магнатов. На самом деле он боится признаться самому себе, что покинул нечто большее, чем плохого царя. И только через признание и своей вины, раскаяния, приходит в его душу покой.
Роман немного напоминает "Ностальгию" Тарковского. Но, нужно сказать, личность Курбского через призму его страданий приукрашена: исторический Курбский в Польше не столько ностальгировал по Святой Руси, сколько враждовал с соседями, судился с бывшей женой, притеснял горожан Ковеля — короче, влился в шляхетскую вольность. И тут уж не русская пропаганда, а польские исторические документы.
Однозначно: замечательная книга! Требует вдумчивого прочтения, даже знания истории и православной веры, чтоб лучше понять мотивы героев, тогда они предстанут под новым углом. Автор блестяще справился и с эпохой, и с характерами. Люди, истосковавшиеся по настоящей русской классике, оценят её.
Можно ли сказать, что Гуй Гу-цзы и Военный канон в ста главах повторяют мысли Сунь-цзы или это новое слово в искусстве войны и управления? Ни то, ни другое. И одновременно и то, и другое.
На мой взгляд, суть в трактате о Тридцати шести Стратагемах, который содержится в этом сборнике. Авторы размышляли не о философии войны, а, скорее, о её алхимии. О том, какие тайные механизмы и скрытые причины можно задействовать в тех или иных случаях, чтобы добиться цели. С легендарным Сунь-цзы они схожи в...
На мой взгляд, суть в трактате о Тридцати шести Стратагемах, который содержится в этом сборнике. Авторы размышляли не о философии войны, а, скорее, о её алхимии. О том, какие тайные механизмы и скрытые причины можно задействовать в тех или иных случаях, чтобы добиться цели. С легендарным Сунь-цзы они схожи в главном: контроль над ситуацией — залог победы.
"Стратег действует незримо, а пожинает плоды, которые видны всем", — девиз трактатов этой книги.
В отличие от европейских теоретиков войны, китайские мастера стратегии ни в малейшей степени не надеются на удачу, на "милость фортуны". Они ищут стратегию без риска и делают ставку на знание. Именно оно является первой добродетелью полководца, а лучшая победа — та, которую одерживают благодаря расчетам и правильно составленным планам. А главное, война для них — способ сохранения целостности существования жизни. Стратег исходит из созидания, а не из разрушения. Сама стратегия — способ выйти из ситуации с наименьшими жертвами. Следовательно, есть правильная победа, с минимальными потерями и последствиями, а есть неправильная, которая только породит новые конфликты. Вот о том, как достичь "правильной" победы, рассуждают два трактата этой книги.
Трактат Гуй Гу-цзы относят к эпохе Сражающихся Царств (IV-IIIв. до н. э.) и он посвящён искусству составления союзов, дипломатическим методам борьбы, политическому контролю и информационному воздействию. А ещё шире — технологии власти. То есть, тому, что все больше заменяет откровенное насилие в современном мире. В предисловии В. Малявин сравнивает Гуй Гу-цзы с Макиавелли, а сочинение этого окруженного мистическим ореолом мудреца конфуцианские моралисты считали безнравственным и порочным, ибо оно "учит обманывать". Китайский стратег говорит о том, как располагать к себе людей, как распознать и использовать их страхи и желания, с кем дружить, и против кого, как добиться уважения и руководить исподволь.
"Постичь настроение других — вот в чем заключается секрет убеждения."
"Доверие — это долготерпение."
"Того, кто понимает наши тайные замыслы, можно использовать в деле. Того же, кто не понимает наших тайных замыслов, использовать всерьёз нельзя."
"Видя, что нечто возможно, можно определить способ действия и действовать в собственных интересах; когда же видишь, что сие невозможно, остаётся действовать в интересах других."
Но, главным условием применения этих беспринципных правил Гуй Гу-цзы все же называет наличие добродетельных принципов: только тогда они приведут к хорошему результату. Поэтому завершается трактат советами самосовершенствоваться, прежде чем применять все это на деле.
Что касается Военного канона Цзе Сюаня, то вот это кристаллизованная военная мудрость, изложенная четким ярким языком настоящего воина. Китайская "Наука побеждать"; принципы полководческого искусства и тонкости применения военной хитрости. Труд практика, постигшего и философию теории. Как говорит автор: "Секрет успеха в боевых действиях — в духовном проникновении в законы войны." Для него победа тоже результат интеллектуального превосходства, а не силы оружия. Этот трактат создан сравнительно недавно, в XVIIв. и, может быть, ещё поэтому более понятен, чем мысли древних. С одной стороны, советы Цзе Сюаня применимы лишь к ведению войны, а с другой, как и положено китайской мудрости, пригодны в любых обстоятельствах. Очень многое в этом трактате соответствует современным правилам управления.
"Сделав вид, что отступаешь, показав противнику малую выгоду, можно определить качества вражеского полководца."
"Соперничай с противником не в действиях, а в мудрости."
"Тот, кто подозревает попусту, обязательно потерпит поражение."
"Война — это не благотворительность. Здесь пользу приносит тот, кто причиняет другим вред."
"Искусный полководец сначала завлечет неприятеля в ловушку, из которой нет выхода, а потом уничтожит его."
"Сто глав" ценны ещё тем, что позволяют составить впечатление об особенностях китайской армии XVIIв. Интересно, что многие принципы современной тактики там уже применялись.
Ну и сам "стратагемный канон" — тридцать шесть универсальных вариантов хитроумных действий в переводе Малявина, классический текст, но без множества примеров-пояснений, как у Зенгера. (Подробнее о стратагемах можно прочитать в Товарах по теме.)
Трактаты переведены на русский впервые, причём, с Гуй Гу-цзы и Цзе Сюанем отечественный читатель стараниями Малявина знакомится раньше стран Запада, там эти вещи ещё не издавались. Что касается Стратагем, малявинский вариант перевода немного отличается от того, который выполнен для русского издания книги Зенгера.
Каждый опус предваряет вводная статья В. Малявина, синолога и философа, глубоко изучившего даосизм. Благодаря им лучше понимаются неявные тонкости китайской мысли и особенности восприятия "аморальности" обмана на Востоке. Оказывается, в китайской культуре, по словам Малявина, доминирует мысль, что успешно применять сомнительные и неоднозначные действия может лишь очень мудрый человек и только в благих целях. Победа даётся достойному, а проигравший сам виноват.
Одно меня не порадовало в книжке: страницы клееные и проклеены не очень хорошо. Также попадаются опечатки и пропуски слов. Очень странно, учитывая, в целом, качественное издание серии.
Потрясающая книга!
"Человек от рождения по природе добр. По сути своей все люди близки. Но чем дольше живут, тем дальше один удаляется от другого в зависимости от того, насколько они перенимают дурные привычки."
"Старание приносит успех, праздность кончается пустотой."
Все, с чего начинается Родина. Без неё не понять Китай.
Она у меня теперь настольная вместе с творениями самураев Дайдодзи и Ямамото . Раскрывая её произвольно, я каждый раз нахожу пищу к...
"Человек от рождения по природе добр. По сути своей все люди близки. Но чем дольше живут, тем дальше один удаляется от другого в зависимости от того, насколько они перенимают дурные привычки."
"Старание приносит успех, праздность кончается пустотой."
Все, с чего начинается Родина. Без неё не понять Китай.
Она у меня теперь настольная вместе с творениями самураев Дайдодзи и Ямамото . Раскрывая её произвольно, я каждый раз нахожу пищу к размышлению о своей жизни или снова и снова возвращаюсь к великой истории Поднебесной. Как многому она может научить! Как здорово знать и думать о таких вещах с раннего детства, ведь книжка рассчитана на детей!
В 124 строках вся четырехтысячелетняя история, культура и этика Китая. Детям на различных примерах объясняют, что значит быть хорошим человеком и как важно хорошее образование, чтобы развить в себе доброе начало, ведь, хотя человек и рожден добрым, только от воспитания зависит, станет он дурным или порядочным. Примеры учат любить Родину и знать её историю, почитать старших, старательно учиться, быть трудолюбивым, стремиться к гармонии.
В некоторых историях рассказывается о взрослых и даже пожилых людях, которые продолжали учиться несмотря на годы и достигли великой мудрости. Так и читатель может, сидя над этими строками, подумать, обладает ли он теми добродетелями, которые, в сущности одинаковы для любого народа.
Более подробно о книге можно прочитать в первых сканах.
Издание качественное, небольшого формата, снабжённое ленточкой-закладкой, некоторые страницы оформлены виньетками, плотная чуть сероватая бумага. Около половины составляют комментарии и пояснения для русских читателей, написанные переводчиком. Кроме того, книга включает один из первых переводов "Троесловия" на русский язык, сделанный ещё в 1829г. архимандритом Иакинфом, главой Русской православной миссии в Пекине и выдающимся синологом. "Слог в ней краток, но мысли глубоки. Сия книжка поистине заслуживает, чтоб изучало оную юношество", писал о.Иакинф. Кроме того, издатели воспроизвели литографированные таблицы с китайским текстом (классический вариант), с которого и был сделан перевод XIX века. Также здесь есть хронологическая таблица (в соответствии с китайской традицией, с легендарной династией Ся) и две старинные карты.
Познакомиться с этой очень английской по духу и стилю книгой мне довелось на языке оригинала лет пять-семь назад. Мои впечатления от времени несколько скомкались, но рискну поделиться ими.
Читая Трэверс — так же как заметки о Советской России Экзюпери — не могу отделаться от ощущения, что смотрю их глазами на калейдоскоп, осколки в котором если и складываются во что-то, то во что-то нереальное. Это и очень глубокие наблюдения и очень поверхностные выводы, выводы “белого человека“. Да, он...
Читая Трэверс — так же как заметки о Советской России Экзюпери — не могу отделаться от ощущения, что смотрю их глазами на калейдоскоп, осколки в котором если и складываются во что-то, то во что-то нереальное. Это и очень глубокие наблюдения и очень поверхностные выводы, выводы “белого человека“. Да, он замечает тонкости и малейшие признаки, по которым догадывается о большем, чем доступно взору, но его диагноз... Что-то ускользает от его понимания и по отдельности все его мысли правильны, а вместе — обманчивая ширма, которую каждый иностранец строит себе, пытаясь разобраться в России, посетив её как сафари-парк или страну с золотыми куполами. В итоге неправы все. И Б. Шоу с Ролланом, восхвалявшие новый строй, и Уэллс, назвавший Ленина "кремлевским мечтателем". И Памела Трэверс, которая говорит о жизни в полсилы, угрюмости и гордости советских людей, которые терпят и ненавидят и более всего хотят сами себя убедить, что эта их жизнь — счастье; которые страстно хотят верить, это — самое лучшее на свете. Читаешь и остаются разрозненные сюжеты, порой впечатляющие, порой абсурдные, порой заставляющие задуматься. Но понять, ЧТО же такое эта Россия и что случилось с ней в ХХ веке не получается. Зато по итогу так и не поняв, начинаешь догадываться, почему же на Западе к нам так относятся.
А мы-то? Мы-то знаем, как из осколков калейдоскопа составить единое целое? Пожалуй, что тоже нет. Но все же, у нас больше шансов, надо только пристальней присмотреться к осколкам. И поэтому у книги есть несомненная ценность для отечественного читателя: она даёт возможность узнать нечто важное, но забытое, о самих себе. Здесь интереснейшие зарисовки о жизни в СССР, порой настолько необычные, что современные русские читатели сами ощутят себя иностранцами. Или вспомнят о "заповеднике социализма", Северной Корее.
СССР в разгар индустриализации не был такой уж закрытой страной — Трэверс купила путевку в бюро Интуриста, и отправилась в путь: теплоходом из Лондона в Ленинград, экскурсии в Ленинграде и Москве, потом теплоход в Нижний Новгород. Правда, потом оказалось, что все теплоходы сломались, поэтому в Нижний она не попала.
Больше всего ей хотелось бы путешествовать по России в одиночку, без диктата турпрограммы, которую она считает подобием жизни в Советском Союзе — закабаляющей в свой ритм машиной. И она использовала все возможности, чтобы изучить неведомую страну самостоятельно. Её очень интересовало новое советское искусство, поэтому она встречается с советскими писателями, драматургами, зашифрованными в книге под инициалами; возможно, среди них В.Вишневский, Н.Архангельский и другие. Посещает театр, где ей открывается понимание: "Ленин научил медведей плясать, Сталин продел медведям кольца в нос, но и сами медведи хотят, чтобы их водили на поводке, ведь так они играют важную роль в балагане. Благодаря природному актерству и страсти к иллюзии им это нравится." Кстати, ей самой очень понравился советский "Гамлет", где в стельку пьяная Офелия, а принц датский произносит свой знаменитый монолог над стаканом водки. Так герои Шекспира оказались... человечнее и понятней.
Впрочем, и в составе тура было много интересного. Правда, это не столько памятники истории, архитектуры и прочие достопримечательности. СССР хотел показать успехи в построении нового общества, поэтому программа включала визиты в детские ясли, на обувную фабрику и даже... в тюрьму! Зато в церкви и в Кремль интуристов не пустили. Очень интересно узнавать подробности о жизни в СССР почти вековой давности, пусть и приправленные недоброй авторской иронией. И нет-нет ловить себя на подозрении, что в этом восприятии России с тех пор, как и со времён Николая I, мало изменилось. К несчастью для иностранцев, в России образцовое имеет мало общего с реальностью, а Москва это ещё не вся Россия.
Будущая автор "Мэри Поппинс" и отправлялась в путешествие без иллюзий, а скорей уж, как исследователь, открывающий неведомые цивилизации. СССР интересует ее как чудо-юдо, о котором столько говорят, что надо увидеть. Свой вердикт Трэверс выносит в предисловие: В России строят не коммунизм, ибо его невозможно построить в принципе. Русские строят гигантскую государственную машину, в которой людям остаётся материализм и ударные стройки. Сама мысль, что человек может существовать в сугубо материальном мире, отринув гуманистические ценности и права личности, противоречит природе людей, но русские такая неразвитая и могучая раса, что им, может, как раз такой вариант подойдёт.
И все же она наблюдательна. Настолько, что порой сама себе противоречит. Этим и интересна книга. Отдельные моменты, пожалуй, только здесь и встречаются. Совершенно удивительные нравы, невероятный быт, неординарные мысли её русских собеседников. Местами пасквиль, а местами — откровение. Памела Трэверс проделала великолепную работу, оставив нам уникальную панораму советской жизни и того котла, в котором выплавлялся вовсе не материализм, и даже не новый человек. Это Россия переплавляла коммунизм во что-то своё. Трэверс это подметила, но не вполне поняла.
До недавнего времени тем, кто интересуется жизнью Ричарда III, приходилось читать о нем на английском языке. Приятно констатировать, что ситуация изменилась, и книга Елены Браун — удачное начало.
Первый блин не вышел комом. Книга заслуживает большего тиража, чем 500 экземпляров! Выбирая между ней и ЖЗЛ Устинова, тот, кто хочет получить компетентную и подробную информацию о последнем короле из династии Плантагенетов, должен остановиться на работе Елены Браун. Это наиболее качественный и...
Первый блин не вышел комом. Книга заслуживает большего тиража, чем 500 экземпляров! Выбирая между ней и ЖЗЛ Устинова, тот, кто хочет получить компетентную и подробную информацию о последнем короле из династии Плантагенетов, должен остановиться на работе Елены Браун. Это наиболее качественный и полный набор сведений из английской историографии, первая серьёзная работа по Ричарду на русском языке.
Нельзя, однако, не оговориться: для тех, кто "в теме", монография, в общем то, не содержит много нового. Фанаты прочитали все в английских источниках, да и на просторах русскоязычного интернета можно найти большую часть представленных сведений. Однако, для остальных попавших под обаяние этого человека, к которому, как замечает во введении автор, "невозможно остаться равнодушным", именно эта книга даст массу информации и приоткроет истинный облик Ричарда, без мелодрамы и трагедии.
Обилие фактов и профессионализм автора, безусловно, выгодно отличают работу от всего, что доселе выдавала отечественная книгопродукция. (В том числе и переведенного, исключая труд Хэммонда. Полагаю, наши издательства не прогадают, если займутся выпуском хороших переводных книг о Йорках и Ланкастерах. Ведь даже Каролина Халстед на английском по спецзаказу на печать находит покупателей. Впрочем, эта исследовательница, жившая в XIXв., стоит того.)
Не совсем верно, что автор откровенно симпатизирует Ричарду. Скорее, это целенаправленное желание развенчать предвзятый образ, который сложился у россиян, знакомых, в основном, только с Томасом Мором и Шекспиром. Но даже если и так, Е. Браун сохраняет объективность. Как и полагается историку, она не настаивает на своём видении, если для этого не существует реальных доказательств. В её концепции Ричард не предстает ни благородным рыцарем, ни коварным злодеем. Скорей уж, "благородным злодеем" .
Во всяком случае, она объясняет, но не оправдывает захват Ричардом престола — в отличие от того же Хэммонда, по которому Ричард ощущал МОРАЛЬНЫЙ ДОЛГ занять трон.
Опираясь на документы эпохи и труды учёных, исследовательница описывает жизненный путь Ричарда от самого рождения, стараясь объяснить, как повлияли на его личность воспитание, гражданская война, власть, удары судьбы. Касается практически всех мало-мальски значительных эпизодов его жизни. Анализирует его поступки, размышляет над мотивами. Не всегда это удаётся, мне так и не удалось понять, почему герцог Глостер выступал непримиримым сторонником войны с Францией — был ли он просто воинственен, исходил из популистских соображений, или следовал неким своим принципам. Она не сообщает, что Ричард был весьма образован для своего времени, гораздо лучше братьев. Наконец, нелюбовь к празднествами, турнирам, честность и супружескую верность некоторые исследователи приписывают особой религиозности Ричарда — это тоже немаловажный момент для трактовки его облика.
Зато она помогает читателю лучше понять то время, в котором сама прекрасно ориентируется, рисуя бытовые тонкости, рассказывая о клиентской системе феодальных отношений, до боли напоминающей средневековые ОПГ, или об общественной значимости многочисленных церемоний и празднеств, заменявших средневековым людям кино, телевизор и газеты. Мрачное очарование готических веков сменяется яркой и сложной действительностью, полной высокого символизма и меркантильной жестокости.
Двести семьдесят страниц посвящены жизни Ричарда III. И примерно сто — тому, что сама исследовательница называет жизнью его двойника, созданного пропагандой победителей. Парадоксально, но эта гротескная "личность" показалась многим настолько милей реальной, что до сих пор люди охотней принимают её и уже ею порожденных бастардов — всевозможных "изломанных и телом и душой" персонажей... В создании "тюдоровского мифа" Е. Браун разбирается особо. Люди всегда задумывались о спорных аспектах власти и моральных качествах правителей. Ричард III оказался пригоден для показательного примера с лёгкой руки Тюдоров.
Описывает она и положение дел в отечественной медиевистике, которая оказалась консервативной английской, и прямо таки оплотом тюдорианства, нарушаемым лишь двумя белыми воронами — Т. Грановским в XIXв. и М. Баргом в 70-х гг. ХХв. Кстати, можно было бы упомянуть Е. Черняка, историка и англоведа (1923-2013), который в серии книг 1990-2000гг., посвящённых загадкам истории, впервые в нашей стране рассказал о "тюдоровском мифе", "великом споре" вокруг "принцев в Тауэре", подробно осветил позицию ричардианцев, но не оставил без внимания и аргументы их противников. В целом, Черняк придерживался варианта о "плохом" Ричарде, но его "разбор дела" во многом предвосхитил статью В. Устинова в справочнике о Столетней войне и Войне Роз и в его же книге о самой междоусобице.
По её мнению, если ситуация в нашей стране и меняется, то очень медленно. Сама же Браун не озвучила на страницах своей книги позицию, которой придерживаются современные "тюдорианцы" в Англии. У них все же есть пара сильных аргументов.
Ну и ещё по мелочи: не хватает четких ссылок: кто, например, приводит горькие слова Ричарда III, обращенные к епископу Йоркскому на стр.288? Ни к чему, подстраивая под смысл, опускать целые обороты, в цитируемых хрониках и документах — теряются голоса времени. Викарий Д.Росс ближе к концу превращается в Руза (John Rous, его ещё называют Раусом, он современник Ричарда и автор истории рода Невиллов и истории королей Англии).
На самом деле это действительно мелочи по сравнению с ценностью работы для русскоязычной медиевистики. Я надеюсь, книга будет не раз переиздаваться и займет достойное место среди литературы по истории Войн Роз и короля Ричарда!
Тираж 500экз., на тонкой белой бумаге. На ней же в конце интересная подборка портретов и фото, сделанных автором. Есть хронологическая таблица и генеалогическая схема.
Субъективно: мне книга Елены Браун понравилась больше.
Да простят мне резкость, буде она есть в моём отзыве, но я лет двадцать так или иначе занимаюсь Ричардом, посему полагаю себя вправе на некоторые вольности. Итак.
Смешанное чувство от того, что ЖЗЛ публикует биографию Ричарда III... До этого такой чести удостаивались лишь несколько английских монархов: Ричард Львиное Сердце, Елизавета Тюдор, Виктория и Вильгельм Завоеватель.
К сожалению, книга получилась сыровата: многие события...
Да простят мне резкость, буде она есть в моём отзыве, но я лет двадцать так или иначе занимаюсь Ричардом, посему полагаю себя вправе на некоторые вольности. Итак.
Смешанное чувство от того, что ЖЗЛ публикует биографию Ричарда III... До этого такой чести удостаивались лишь несколько английских монархов: Ричард Львиное Сердце, Елизавета Тюдор, Виктория и Вильгельм Завоеватель.
К сожалению, книга получилась сыровата: многие события смазаны, поэтому четкой картины составить не получается; беллетризированное жизнеописание перемежается пространным изложением имён и событий, но нет скрепляющего всё внятного повествования, голоса историка, выстраивающего логическую цепочку. И личности главного героя, как пишут на многих форумах, тоже нет. Не очень погрешу против истины, сказав, что поклонников Ричарда работа по многим пунктам разочаровала.
Однако, несомненным достоинством книги является то, что впервые на русском языке мы можем ознакомиться с большим числом документов, относящихся к Ричарду III, в том числе с "бойкими" посланиями этого монарха, официальными и частными, редкими хрониками и парламентскими актами. Например, с полным текстом "Titulus Regius", парламентского акта, узаконившего права Ричарда на престол. Часть цитируемых писем и бумаг даже в Англии издавалась лишь в XIXв. Множество имён, денежные суммы, витиеватые старинные фразы, колорит времени, наконец, голос самого короля! До сего момента ничего подобного в России не публиковалось, исключая, пожалуй, монографию Дж. Лендера "Войны Роз", целиком построенную на свидетельствах XVв. Отсылки к источникам после каждой из цитат присутствуют, что придаёт книге солидности. Автор проделал немалый, вызывающий уважение труд. В этих документах гораздо больше Ричарда, чем в строках Устинова.
Подробно рассмотрено царствование Ричарда III, причём, не только основные вехи — мятеж Бекингема и сессия Парламента — но и законодательные инициативы, внутренняя и внешняя политика, административные и хозяйственные дела. Вообще, Ричарду-политику и государственному деятелю посвящено в этой книге немало. Многое из того, что начал или не успел осуществить этот король, позаимствовал Генрих Тюдор. Однако, именно Ричард добился наибольшей последовательности, которая принесла ему славу хорошего короля, несмотря на очернение. Пожалуй, не новость, что именно справедливость и "социальная направленность" стали одной из причин его краха, ведь для аристократии и дворянства Ричард был неудобным монархом. Эта часть книги тоже явная удача.
И если вы не собираетесь зарываться в англоязычный инет и литературу, будет правильно иметь эту работу вместе с книгой Е. Браун. Оба издания удачно дополняют друг друга.
А теперь о том, почему я ставлю эту книгу на второе место после книги Браун. Наукоемкость не лучшим образом сочетается с художественным вымыслом. Автор НЕ МОЖЕТ знать, что думал и чувствовал его герой, если тому нет документальных доказательств!
С чего Устинов решил, что девятилетний Ричард остро ощутил братнюю несправедливость, когда Джорджу пожаловали титул и земли, а ему нет? А почему бы он не мог просто искренне радоваться, что с воцарением Эдуарда для их семьи настала светлая полоса? Почему Глостера до глубины души возмутил "пир во время чумы" — турнир в то время, когда Джорджу вынесли смертный приговор? А может, он считал, что брательник сам допрыгался, и лучше уж так, чем они дойдут с Кларенсом до новой гражданской войны? Тем более, король мог попугать и помиловать. Мы недостаточно хорошо знаем этого человека, чтобы приписывать ему свои ощущения.
Скрупулезное цитирование почтенных источников переходит в субъективные утверждения. Взять, к примеру, заговор Гастингса, о котором доподлинно не известно, имел он место или нет. Устинов, похоже, уверен, что заговор был — более того, отводит ему главное место в списке причин, побудивших Глостера захватить корону. Ребята, это то же самое, что утверждать, будто Ричард ещё с семидесятых годов знал о незаконности брака короля (о чем говорят даже некоторые лояльные Ричарду исследователи), и заявление Стиллингтона не явилось для него откровением! Где доказательства?
В ответ на подобные упреки г-н Устинов призывает внимательней сосредоточиться на приведенных в книге документах. К сожалению, мне не удалось там найти ничего применительно к чувству обиды за непожалованные титулы. Или мне руководствоваться "он был злобен, гневлив и завистлив" Томаса Мора?
По тексту немало противоречивых заключений, не связанных между собой выводов. Про тенденцию явной истиной представлять одну из версий убийства принцев я даже не говорю. По сути, теперь вопрос о принцах в Тауэре для Устинова вообще не стоит.
Неизвестно, насколько Устинов близок или далёк от истины, но писать такие вещи без ссылок на соответствующие источники или каким-либо образом обозначенное авторское ИМХО, на мой взгляд, для серьёзной биографии нельзя. А именно такая биография этого короля нам сейчас нужна! Разумеется, это не означает, что книга плоха. Автор счел возможным слегка беллетризировать свою работу — это его право; выстроенная автором логика характера вполне правдоподобна и возможно, реальный Ричард был именно таким. И возможно, я требую слишком многого от научно-популярной книжной серии.
Не умолчу, об особом "понте" автора — создании собственных транскрипций имён собственных. Чёрт с ним, с Генри — но, например, в лорде "Хауэрде" не вдруг опознаешь герцога Норфолка, Джона Говарда, как его имя закрепилось в русском языке. В таком случае, не мешает дать и оригинальное написание: "Howard". Я вот как-то по привычке зову его "Ховард"... Почему бы тогда не писать вместо "Глостер" "Глочестер"?..
И ещё. Отношение В. Устинова к критике, неприятие её со стороны непрофессиональных историков... Полагаю, именно для непрофессиональных историков и написана книга — зачем же он так?
Если есть на свете человек, никогда не сидевший за компьютером и не державший в руке мышь, то самоучители Левина для него.
После примера, свершившегося прямо на моих глазах, когда именно такой человек превратился в шустрого юзера, я книгам Левина доверяю больше всяких курсов. Покупая эту книгу, Вы получаете очень хорошую, толковую «инструкцию пользователя». В отличие от прочих компьютерных самоучителей, содержащей информации не больше, чем в "Центре справки и поддержки" на...
После примера, свершившегося прямо на моих глазах, когда именно такой человек превратился в шустрого юзера, я книгам Левина доверяю больше всяких курсов. Покупая эту книгу, Вы получаете очень хорошую, толковую «инструкцию пользователя». В отличие от прочих компьютерных самоучителей, содержащей информации не больше, чем в "Центре справки и поддержки" на приобретаемом Вами компьютере, левинские самоучители дают сверх того и способны привить навык уверенного пользователя.
В сущности, все издания повторяют друг друга, слегка модифицируясь с версией ОС, и тот, кто по ним освоил, например Windows XP, без труда сможет пользоваться другими, даже и не детищами Microsoft: Левин объясняет базовые принципы современного "компьютеропользования". Брать иллюстрированные версии не советую - в них все то же самое, только гораздо меньше. Есть некоторая разница между самоучителями компьютера и ноутбука - так утверждают знакомые. Тем, кто приобретает ноутбук, лучше взять и самоучитель соответствующий. В данной книге, посвященной Windows 8, отличий от предыдущих немного, если не считать отличий новой версии винды. Информация подана понятным, располагающим языком - а это для людей, только приобщающихся к компьютерному миру, самое важное.
Как всегда, самоучитель издан в мягкой обложке, достаточно хорошо проклеенной, на газетной бумаге, с множеством наглядных черно-белых иллюстраций.
Что такое стратагемы? "Дайте нам пройти и мы завоюем Го" - то, чего боялась Польша, не давая коридор для войск Советского Союза во время Мюнхенского кризиса. "Обмануть небо и переплыть море" - так поступал Гитлер постоянно откладывая нападение на Францию (и на СССР), благодаря чему агрессия получилась неожиданной.
В чем заключается главное отличие в понимании стратагем на Востоке и Западе? В том, что для западного человека это ложь и обман (в лучшем случае военная...
В чем заключается главное отличие в понимании стратагем на Востоке и Западе? В том, что для западного человека это ложь и обман (в лучшем случае военная хитрость), а для восточного - ловкое манипулирование, мудрость и умение нестандартно использовать обстоятельства.
Стратагемы предлагают способ добиться своего с помощью правильно расставленных акцентов, интриги и психологии - все вместе это приведет к прямому или косвенному устранению проблемы. Их принципы напоминают известную поговорку: "Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет."
В Китае издавно практикуется гадание по Книге Перемен в поисках совета, как выйти из трудной ситуации. Плюс, И-Цзин коррелирует с законами войны, изложенными в семи основных канонах, самым известным из которых стал трактат Сунь-цзы. Вот этот сплав образных "подсказок" оракула с военной тактикой произвел на свет житейскую мудрость, которой руководствовались в Китае на протяжении веков. И когда китайцам приходится сталкиваться с трудной ситуацией, или с уловками, им тотчас приходит на ум соответствующая разновидность хитрости, что позволяет уяснить суть происходящего и выработать адекватные действия там, где европейцы становятся жертвами сугубо конкретного обмана, не видя общей схемы и не находя для происходящего точного выражения. Нечто подобное китайской системе лишь попытался создать в середине ХХ в. Лиддел-Гард в своей "Стратегии непрямых действий".
Большое число стратагем в книге иллюстрировано сюжетами из китайской истории и из самого "стратагемного" романа Китая "Троецарствие", о котором китайская пословица говорит: "Кто прочитал повесть о трех царствах, тот умеет применять стратагемы." Но приводятся и более близкие западному читателю примеры из европейской истории от античности, до наших дней, пользователями стратагем выступают Наполеон, Чапаев, Сталин, Клинтон, библейский царь Давид и римский император Цезарь. Даже советский фильм "Батальоны просят огня". Всего более 250 рассказов, показывающих различные варианты применения 36 стратагем. Благодаря чему это еще и интереснейший сборник исторических фактов.
Причем, стратагемы порой примитивные: переложить вину на другого, приврать - все они имеют аналоги в народной мудрости других стран: "Ловить рыбку в мутной воде", "С больной головы на здоровую". Но дело в том, что у наших культур разное этическое отношение к таким вещам: то, что для нас констатация факта, китайцы считают руководством к действию, культивируют стратагемное поведение и не считают зазорным обмануть; более того, полагают, что во всем мире поступают подобным образом. Автор приводит тому примеры даже из китайских детских комиксов или СМИ наших дней и тогда возникает впечатление, что рано или поздно китайцы перехитрят сами себя.)))
В самом Китае в последние десятилетия стратагемный бум: труды по анализу и применению стратагем издаются многотомными собраниями и карманными тетрадками; для военных и менеджеров, пенсионеров и школьников. Китай меняется, копит силы и планы.Поэтому и нам не вредно знать, что представляют собой национальные особенности и тысячелетнее наследие этой страны. Наследие, которому в полной мере подойдет одна из тридцати шести стратагем, под номером 14, "Занять труп, чтобы вернуть душу", имеющая у нас аналог: "Новое, это хорошо забытое старое". Думаю, китайские стратагемы, как своеобразный первоисточник или новый уровень, надо рекомендовать любителям Макиавелли, Сунь-цзы, Р.Грина - похожие примеры можно найти в книге последнего «48 законов власти». Сногсшибательная стратагема «Пустого города» у него фигурирует в законе о репутации.
Да и фанатам "Игры престолов", многие из которых с восторгом открывают для себя "Троецарствте", из коего Мартин позаимствовал парочку эпизодов, знакомство с "кухней заговоров и интриг" в лице данной книги будет небезынтересным.
Без сомнения, каждый и лично для себя найдет здесь и подсказку на будущее и объяснения для прошлого. Стратагемы одинаково применимы в частной жизни, на войне, в бизнесе и политике. Но, безусловно, Харро фон Зенгер прав, говоря, что изучение китайской науки о стратагемах это изучение особого способа видения мира, познания людей, а не только обретение бОльших возможностей в достижении поставленных целей.
Это издание, подготовленное ЭКСМО, повторяет выходивший в начале 2000-х двухтомник. Та же статья Мясникова и большой пролог Зенгера, в котором автор подробно раскрывает читателям суть и смысл понятия стратагемы и рассуждает о китайской традиции стратагемного мышления (был помещен во втором томе прежнего издания, но, к сожалению, в данном по крайней мере однажды зарезан: в разделе "воспитание детей с помощью стратагем" отсутствует занимательная история о том, как восьмилетняя девочка спаслась от плохого человека с помощью уловки). Как всегда, подобные статьи дают очень много не только для понимания конкретного предмета, но и о Китае в целом.
У книги есть полный "двойник", в коричневой строгой обложке. В этом варианте - яркая желтая корка и такая же суперобложка, да еще с тигром. Книга толстая и увесистая. Внутри весьма мелкий шрифт на очень тонкой бумаге, обширные примечания по ходу текста, в конце внушительный именной указатель с иероглифическим написанием. Для меня минус, что в оглавлении нет подглав - указаний на каждый из множества примеров применения стратагемы - на истории, которые зачастую интересны сами по себе (у меня в электронном варианте есть такое). Непонятно кому и зачем понадобилось прилеплять сюда, мягко говоря, несерьезные иллюстрации на мелованной бумаге - мне вообще сначала показалось, что это, типа, детские наклейки. На самом деле это, конечно, стилизованные изображения героев китайской исторической литературы.
Подробная и интересная книга. К тому же это объективное исследование важной сферы жизни дореволюционной России, а не панегирик. Из множества фактов выстраивается цельная картина истории, развития и деятельности императорских благотворительных организаций. На мой взгляд, это одна из лучших работ Зимина и Соколова, ибо затрагивает не только российских монархов, но их участие в социальных проблемах российского общества.
Благотворительность в царской семье складывалась из православной культуры...
Благотворительность в царской семье складывалась из православной культуры русских государей и социальной политики страны. Пожалуй, именно второй составляющей и посвящена книга. Из нее становится ясно, какую огромную роль играла эта, отнюдь не частная деятельность и насколько плотно была связана с государственными интересами. Корпус благотворительных ведомств можно сравнить с Министерством социального развития наших дней. С помощью этих учреждений государство решало свои задачи. По традиции, бремя это связано с женами монархов и часто зависело от их личных качеств. Так, считают авторы, Мария Федоровна Датская мало интересовалась собственно благотворительностью, но, будучи натурой практичной, стремилась, чтобы система эффективно работала и справлялась с поставленными целями. А личные пожертвования Николая II и Александры Федоровны Гессен-Дармштадтской достигали беспрецедентных масштабов.
Нищелюбие было традиционной чертой московских царей, при Петре пришедшей в упадок. Но во второй половине XVIII в., возможно, и под влиянием идей Просвещения, благотворительность снова стала важным делом. На широкую систематическую основу его поставила императрица Мария Федоровна Вюртембергская, именно с тех пор оно сделалось необходимым элементом образа монархии. Как правило, все императоры и их жены, почти все члены императорской фамилии, являлись попечителями каких-либо богоугодных заведений. Однако, как отмечают авторы, единой и внятной социальной политики у царского правительства не было. При этом некоторые благотворительные организации пережили революцию, поначалу активно использовались новой властью, что лишний раз подтверждает тезис об их встроенности в структуру государства.
В книге рассказывается о известных и влиятельных благотворительных обществах, находившихся под покровительством царской семьи, о членах Императорского дома и других людях, внесших большой вклад в развитие социальных институтов России (принц Петр Ольденбургский, великая княгиня Елена Павловна, барон Штиглиц, К.К. Грот и др.). Авторы, опираясь на широкую базу источников, пишут об организационной структуре, финансировании, эволюции, проблемах и постоянных переорганизациях, политической и общественной роли благотворительной системы. Анализируется характер их деятельности– так, почти все дома призрения старались не просто заботиться об обездоленных, но дать им «снасть для ловли рыбы», т.е. предоставить работу (не избегая при этом и негативных аспектов сей практики); воспитательные учреждения делились по сословному принципу и стремились создать из своих питомцев нужных империи граждан. Отдельные главы посвящены деятельности благотворительных организаций в период Первой мировой войны и попечительству о слепых и глухонемых. Вполне информативно сказано об условиях жизни и быта в домах призрения, детских, образовательных учреждениях; о нравах, там царивших, личных качествах персонала и руководителях. В целом, по мнению авторов, благотворительные заведения неплохо справлялись со своими задачами, а их недостатки были четко связаны с системными проблемами Российской империи.
Кроме того, существовали отличительные знаки и даже форменная одежда для членов и служащих, государственные награды за благотворительность. Оказывается, часть своих учреждений императорская фамилия передавала «на баланс» городских властей, не в силах самостоятельно справиться с трудностями.
Качество издания не отличается от других книг серии. Белая бумага, хороший шрифт, множество черно-белых фото. Рекомендую к прочтению не только любителям истории и монархии: мне кажется, книга будет небезынтересна и тем, кто интересуется проблемами социологии.
Честно говоря, приобретя тут на днях «Путешествие на запад» в классной тканевой обложке, я начинаю думать, что спартанский стиль «Науки» все же неплох: с эннеагоновских тканых томов слетает краска и позолота как листья с деревьев поздней осенью. А с этими ничего не сделается. Тем более, что «Троецарствию» у меня грозит быть зачитанным до дыр.
Издание добротное, но издали выглядит лучше, чем вблизи. Книга продается комплектом, два тома увеличенного формата, тяжелые, тонкая белая бумага. Четкий...
Издание добротное, но издали выглядит лучше, чем вблизи. Книга продается комплектом, два тома увеличенного формата, тяжелые, тонкая белая бумага. Четкий шрифт. Нет иллюстраций. Только карта в конце 1 тома, дающая представление о географических реалиях романа так же, как карта мира – о Лихтенштейне. (Это единственное, что осталось от иллюстраций издания 1954г. Причем, впечатление, что ее просто неуважительным образом «перексерили») Вступительная статья Рифтина, из которой с испугом узнаешь, что держишь в руках сокращенный вариант романа – на самом деле это не так, текст печатается по изданию 1954 года и разница между ними только в оформлении и добросовестности работников издательства.
Насчет опечаток. Да, присутствуют. К сожалению, в первом томе ОЧЕНЬ много. Так много, что во времена СССР тираж был бы забракован. Нынче же остается пожалеть, что каждую опечатку не вычитают из стоимости - тогда книга, несомненно, стоила бы вдвое дешевле. Особенно часто нет тире перед прямой речью - хоть бери ручку и самостоятельно их расставляй! Зато стоят там, где не надо. Но встречаются и грубые смысловые. Наверное, дело в "профессионализме" наборщика. Во 2 томе полегче. Мне удалось найти шесть-семь неправильных букв и слов и столько же отсутствующих тире и красных строк (см. сканы).
В общем, издательство «Наука» опозорилось, не дотянув даже до уровня самопальных издательств зари девяностых. Я понимаю, почему у многих возник такой неприятный осадок от этого издания.
О том, что «Троецарствие» переиздали, мне стало известно случайно, и для меня это большая радость, потому, что я очень люблю этот замечательный роман о разумных и неразумных поступках, о военной хитрости, преданности и предательстве, о том, что ход истории не переломить даже мудрецам, а судьбы армий и крепостей порой зависят от недостатков одного человека.
"Троецарствие" своеобразная настольная книга по нравам Китая, политике, искусству управления людьми и борьбе за власть. Европейцы очень полюбили "Искусство войны", но "Троецарствие" даст столько же пищи для размышлений. Его называют самым «стратагемным» из китайских романов. Действительно, все тридцать шесть стратагем – древнейшая попытка систематизировать в некую наглядную практическую мудрость «И-цзин» (Книгу перемен) и Военный Канон - нашли здесь свои иллюстрации. Хотя, к сожалению, в русском переводе часто теряется, какие именно применяются стратагемы, приходится догадываться самому. (Или почитать «36 Стратагем» Харро фон Зенгера, чтобы разобраться, какую каверзу задумывают герои) Как правило, в романе они связаны с Чжугэ Ляном, легендарным персонажем китайской истории и культуры, полководцем и первым министром Лю Бэя; именно с появлением в конце первого тома Дремлющего Дракона (прозвище Чжугэ Ляна) роман набирает интригу. К концу становится немного грустно. Наши судьбы в наших руках, и у героев романа есть чему поучиться, но на самом деле мы можем лишь подставлять паруса под дующий ветер.
Законы небес беспощадны — от них не уйти, не укрыться,
Исчезли навеки три царства, прошли они как сновиденье,
И скорбные слезы потомков — одна лишь пустая тревога.
В этом – вся суть великих потрясений.
Роман входит в число Четырех литературных жемчужин Китая и сейчас в Лабиринте можно приобрести их все. Жаль только, что тиражи малы, а цены, как тут справедливо выразились, «негуманные». Несмотря на сомнительное качество этого издания, я все же не жалею ни о покупке ни о цене.
Неплохая разносторонняя подборка о Сталине. Каким он был в глазах различных людей от родственников, до зарубежных политиков. Как жил, что ел, как его охраняли. Даже есть глава про баню со Сталиным.))) Прямой речи, как мне показалось, маловато – больше пересказ составителя. Соответственно, и уровень, скорее, журнально-газетный. Не впечатлило.
Бумага желтая, газетная, иллюстраций нет.
Джеймс убивает очарование и таинство романа. Почему-то вспоминается атмосфера "семейной консультации" - что-то вроде совета супругам: "Представьте, что и ваши любимые герои оказались в подобной ситуации". При этом она забывает, что двести лет назад нравы были патриархальнее, а "Гордость и предубеждение" написаны с ЖЕНСКОЙ позиции. У Джеймс, наоборот, главный герой Фицуильям Дарси, и читатель видит его взгляд на происходящее гораздо чаще, чем само происходящее...
На мой взгляд, автору надо поставить в вину именно попытку женским глазом разобраться в личности мистера Дарси - помнится, именно то, чего Дарси не советовал делать мисс Лиззи (по крайней мере, в экранизации), и что сама Остин сделала крайне аккуратно; во внутренний мир мужчины она никогда не вторгалась. Дарси выходит совершенно без внутреннего стержня, но сомневающийся и ранимый - этакая няшка, прости, Господи.
Что до детектива, то если одно маловразумительное убийство, и размышления всю дорогу мог ли недоброй славы Уикхэм его совершить, считается детективом... Скучно, осовременено, и если герои остаются "теми самыми", то лишь потому, что блеск образов, созданных Остин, скрывает серость их бледных подобий.
Поздравляю! Замечательная новость! Действительно, лучший магазин!
Вы проделали такую работу с сайтом, что при выборе книг возникает ощущение присутствия в настоящем книжном и листания страниц!
Акции и система доставки в регионе – выше похвал. Хороший ассортимент – хотя тут есть что усовершенствовать.
Я в Лабиринте уже четыре года, за это время было и плохое и хорошее. Но хорошего больше: все книги, купленные за это время, приобретены в Лабиринте. Покупаем и для знакомых, и на подарки....
Вы проделали такую работу с сайтом, что при выборе книг возникает ощущение присутствия в настоящем книжном и листания страниц!
Акции и система доставки в регионе – выше похвал. Хороший ассортимент – хотя тут есть что усовершенствовать.
Я в Лабиринте уже четыре года, за это время было и плохое и хорошее. Но хорошего больше: все книги, купленные за это время, приобретены в Лабиринте. Покупаем и для знакомых, и на подарки. Надеемся, что останемся с Вами еще надолго!
Дурные слова, к сожалению, говорят чаще, чем добрые, и как хорошо, что для добрых есть повод! Желаю Вам оставаться лучшими долгие-долгие годы! Удачи, процветания, преданных клиентов!
P.S. Поздравляю и всех нас, покупателей, с тем, что у нас есть Лабиринт!
Морис Дрюон один из тех редких писателей, которые оживляют историю, делают ее почти современными событиями, реконструируют то, чего мы своим замыленным зрением не увидели бы. Без него история Франции была бы неполной. Но и многие легенды он запустил в оборот. Например предание о жалобах киевской княжны Анны Ярославны, ставшей женой французского короля – куда, мол, ты отправил меня, отец, здесь живут одни варвары – впервые появляется именно на страницах этой книги. Впрочем, и без них история...
Вот что пишет о книге Дрюона "Париж от Цезаря до Людовика Святого" Маргарита Переслегина на сайте «Библиогид»:
«Мы войдём в старинный Париж незаметно, не чувствуя холода веков и тяжести научных изысканий. Надо только довериться улыбке мраморного Монтеня, сидящего на каменной скамье в сквере у Сорбонны.
Признанием в любви великому городу, которое вслед за философом повторили бы многие, открывается книга. Потом мы оказываемся на скрещенье дорог; там, где на зелёном острове посреди Сены, по воле Цезаря, расположился римский лагерь, а затем — крепость.
Узнавая историю Парижа, мы одновременно узнаём историю средневековой Европы. И, пожалуй, трудно найти другую книгу, которая бы рассказывала о «тёмных веках» так живо и страстно, так достоверно и просто.
Оказывается, можно выйти живым из мрачного лабиринта событий: бесконечных завоеваний, грабежей, нашествий разных племён — от гуннов и готов до викингов, терзавших Францию. Можно научиться узнавать в лицо правителей, так часто сменявшихся на тронах и то и дело норовивших друг друга прикончить. На трудном пути от первых веков христианства до XIII века нам служит опорой ясный ум автора, здравый смысл и весёлость, столь свойственные французской литературе. Возможно, всё дело в интонации — перед нами не историк, но человек, умеющий прочесть летопись, хронику, биографию; представить, как это происходило, и передать своё удивление, волнение или возмущение читателю (при этом не выходя за рамки документа и факта).
Впрочем, в те далёкие времена над фактами преобладали устные предания. Многие из них Дрюон пересказывает не без иронии, но бережно. Если хочешь понять душу народа, надо узнать его легенды. Мы верим, что пятнадцатилетняя Женевьева спасла Париж от нашествия гуннов в 451 году, потому что десять веков спустя юная Жанна повторила её подвиг и освободила Францию.
По воле истории и властителей Париж то оказывался в центре событий, то отодвигался в тень (как было, например, при Карле Великом и его незадачливых наследниках). Размышляя о роли столицы Франции в судьбах страны, Дрюон приходит к выводу, что власть, покидавшая Париж, рано или поздно терпела поражение. «Париж навсегда останется столицей всякого труда, всякой ярости, всякого триумфа. Ничего важного, ничего продолжительного не может произойти во Франции без участия Парижа или не по воле Парижа».
С этим трудно не согласиться. Можно только порадоваться, что издание, вышедшее сорок пять лет назад, и сегодня выглядит современным."
Да простят мне эти слова, но как можно читать «Войну и мир», когда есть «Троецарствие»!
Да, такую книгу за такие деньги… Можно было издать и получше. Обложка дешевый бумвинил, оформление более чем скромное, маркий шрифт. Текст печатается по полному изданию 1954г., тираж, как утверждает интернет, 1000экземпляров.
Мне, конечно, грех жаловаться – прочитав эту книгу в распечатке на рассыпающихся листах формата А4 и влюбившись в нее, я испытываю дикий восторг, наконец-то получив ее хоть в таком...
Да, такую книгу за такие деньги… Можно было издать и получше. Обложка дешевый бумвинил, оформление более чем скромное, маркий шрифт. Текст печатается по полному изданию 1954г., тираж, как утверждает интернет, 1000экземпляров.
Мне, конечно, грех жаловаться – прочитав эту книгу в распечатке на рассыпающихся листах формата А4 и влюбившись в нее, я испытываю дикий восторг, наконец-то получив ее хоть в таком виде!
Книга совершенно бесподобная! Сюжет охватывает историю междоусобицы III века н.э., когда пресеклась императорская династия Хань, а на просторах Китая возобладали центробежные тенденции и борьба за власть – как справедливо замечает автор «Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются». В центре повествования один из противоборствующих князей Лю Бэй -- наиболее достойный претендент на титул императора. Но ему не благоволит судьба, хотя, казалось бы, именно у Лю Бэя все для этого есть: личные качества, верные друзья, храбрые витязи, мудрые советчики. Все, чего ему удается добиться это только часть бывшей империи – царство Шу. Сюжетная линия более привычна для западного читателя, основных главных героев с их труднозапоминаемыми именами сравнительно немного – так что постепенно начинаешь их отличать. Язык красочный и эмоциональный – под стать колоритным персонажам и событиям. Динамичен сюжет - постоянно происходят сражения, интриги, умные беседы и коварные подставы; друзья становятся врагами, противники - союзниками – в общем, все добиваются своих целей самыми разными способами, а кончается все очень знакомо: все прошло и все – суета сует…
"Законы небес беспощадны — от них не уйти, не укрыться,
А мир бесконечно огромен, и дел в нем свершается много.
Исчезли навеки три царства, прошли они как сновиденье,
И скорбные слезы потомков — одна лишь пустая тревога."
Реальные исторические лица и события эпохи Трех царств, стали к X в. национальным эпосом, как легенды о Короле Артуре или сказание о Роланде, который на всех площадях рассказывали профессиональные рассказчики и бродячие театры. Сложилось множество ярких историй, повествующих о различных эпизодах борьбы Трех царств; их в XIVвеке и свел в единое целое Ло Гуань-чжун, -- поэтому нет ничего удивительного, что "Троецарствие" до сих так популярно в Китае и окрестностях. Однако, в отличие от средневековых европейских легенд, в Китае историческая составляющая сохранилась гораздо лучше и, хотя роман не полноценная историческая хроника, нельзя отрицать, что это попытка анализа и осмысления важных исторических событий и законов развития государства - поэтому "Троецарствие" своеобразная настольная книга по нравам Китая, политике, искусству управления людьми и борьбе за власть. Европейцы очень полюбили "Искусство войны", так вот "Троецарствие", пожалуй, даст даже больше пищи для размышлений.
Вообще, все хорошие китайские романы способны чему-то научить. И это кроме художественной ценности и того, что они служат неиссякаемым источником вдохновения для многих поколений писателей, художников и режиссеров – взять хоть замечательный фильм «Битва у Красной скалы» с Такэши Канэширо, Тони Люном и Чжао Вэй, созданный по мотивам 42-49 глав «Троецарствия». Хотя, по-моему, сами эти главы куда круче.
Я не могу согласиться с Рифтиным, что в средневековой китайской литературе за эпохальным не виден человек. Как раз люди сообщают неповторимую харизму роману - скорее даже, персонажи сохранили яркость своих театральных предтечей: любимый герой эпоса, идеальный правитель, Лю Бэй; неукротимый Чжан Фэй; мудрый Джугэ Лян (эпизод, как его уговаривают поступить на службу к Лю Бэю, вообще поднимает вопрос о смысле власти); талантливый и честолюбивый Цао Цао, и множество второстепенных персонажей, от характеров и поступков которых зависит порой судьба Поднебесной - нет, у каждого свое место в жизни, свои цели, своя роль, и об этом читатель задумывается также, как о ходе исторического процесса. Конечно, во главе угла, как обычно, стоит этот самый исторический процесс, но именно из малого и из перипетий смуты, рождается великое спокойствие.
Я могу долго рассуждать о романе, но - зачем!? Те, кто любят его так же, как я, не нуждаются ни в каких словах, тем же, кому суждено его полюбить, можно по-хорошему позавидовать: ведь они откроют целый новый мир. «Троецарствие», как известно, входит в число Четырех литературных жемчужин, и лучше всего подходит для знакомства с Китаем.
Саймон Бекетт является самым популярным детективным английским писателем потому, что он очень «английский» писатель. Думается мне, еще и потому, что использует в своем творчестве узнаваемые английские сюжеты. Это и доктор Джекил с мистером Хайдом, и собака Баскервилей и даже сюжет современного английского сериала «Комнаты смерти», обыгранный в «Шепоте мертвых» почти дословно. У него есть все, что читатели хотят встретить в классических английских детективах. Даже дождь, что почти не переставая...
А этот, «Увековечено костями», больше впечатляет жутковатым колоритом, чем детективным сюжетом. По-моему, он слабоват по сравнению с остальными тремя. Тут примерно понятно, в какой стороне искать убийцу – что для нашего времени уже считается недостатком: ведь ежу понятно, что преступником должен оказаться тот, кого менее всех подозревают. (Кстати, этот трюк читатели хоть любят, но уже знают. И то, что в «Химии смерти» автору удалось и соблюсти требования жанра и усыпить подозрительность многих читателей, отдельная заслуга Бекетта.)
Зато данный роман затрагивает тему того, как влияет работа на служителей закона, как она может круто изменить, а порой и сломать жизнь. Вот и у Дэвида Хантера появляется свой скелет в шкафу.
«Настоящая победа одерживается без боя», гласит основополагающая мудрость великого трактата «Искусство войны», вынесенная на обложку этого издания.
Прекрасная книга! (В более полном варианте она выходила еще в 2001 году под названием «Китайская военная стратегия» в изд-ве АСТ.)
Во-первых, "Искусство войны", классический текст, который Владимир Малявин, известный китаевед и исследователь мудрости Поднебесной, дополнил и переработал, обратившись к нескольким десяткам древнейших и...
Прекрасная книга! (В более полном варианте она выходила еще в 2001 году под названием «Китайская военная стратегия» в изд-ве АСТ.)
Во-первых, "Искусство войны", классический текст, который Владимир Малявин, известный китаевед и исследователь мудрости Поднебесной, дополнил и переработал, обратившись к нескольким десяткам древнейших и современных источников.
Во-вторых, помимо подробных примечаний в конце каждой главы, призванных разъяснить текст современному читателю, в данном издании представлены комментарии-пояснения к «Искусству войны» древних китайских политиков, мудрецов и военачальников, таких как Ду Му, Ли Цюань, Цао Цао – случай редкий. (Правда, неискушенному читателю эти имена мало скажут: следовало бы пояснить, кто такие эти люди.)
Ну и в-третьих, интереснейший очерк Малявина об истории и философии Китая, роли и месте войн и военного искусства в Поднебесной раскрывает глубину и смысл «Искусства войны», позволяет взглянуть на него с позиций китайского мировоззрения.
Кроме того, в книгу входит «Сунь Бинь бинфа» (Военные законы) - трактат по военному искусству Сунь Биня, стратега и теоретика эпохи Сражающихся царств (период, предшествовавший объединению Китая Цинь Шихуанди), жившего в IVв. до н.э. и являвшегося потомком Сунь-цзы, дополнившего и развившего мысли великого предка. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что два этих человека и вовсе одно лицо, а «Искусство войны» написал не полумифический Сунь-цзы, а именно Сунь Бинь. Долгое время считавшийся выдумкой, трактат Сунь Биня был найден сравнительно недавно, при раскопках в 1972 году.
Таким образом, это наиболее информативное из существующих изданий, полноценный учебник не только по искусству войны, но и китайскому мировоззрению. Теория управляемого хаоса, стратегия непрямых действий, рассуждения об экономической составляющей войн – все это было сформулировано на две с лишним тысячи лет раньше, в древнем Китае. И не ради войн, а ради познания мира… Мне кажется, это очень удачное издание – бессмертный текст получил прекрасное обрамление!
Книга не подарочная, как частенько принято издавать Сунь-цзы, жертвуя содержанием ради оформления, однако весьма качественная: убористый шрифт, слегка бледноватый на мой вкус, белая тонкая бумага, черно-белые иллюстрации, обычный формат в твердой обложке. Стоит каждого рубля.
Тот Энтони Бивор, который «просветил» мир насчет 2 миллионов немок, изнасилованных советскими солдатами? Нет уж, спасибо.
На мой взгляд, авторов и книги, переходящих уж всякие рамки приличия относительно нашей страны, следовало бы бойкотировать, а не издавать. Тем более, если это, по сути, беллетризованное чтиво, а не серьезный исторический труд.
Что до этой книги, то она, действительно, о «героическом поражении» немцев и о непонятно как победивших русских.
Обзорная работа Мишеля Пастуро дает возможность по-новому взглянуть на историю европейского Средневековья. Более того, без ее прочтения наши знания о этом времени не будут полными.
Книга входит в топ-5 рекомендуемых к прочтению по истории Средневековья по версии сайта Постнаука: «Читая книгу Пастуро, мы пока остаемся в сфере воображаемого и рискуем так и не дойти до традиционной политической и экономической истории. Впрочем, вполне вероятно, что представления о чистоте и нечистоте, грешности...
Книга входит в топ-5 рекомендуемых к прочтению по истории Средневековья по версии сайта Постнаука: «Читая книгу Пастуро, мы пока остаемся в сфере воображаемого и рискуем так и не дойти до традиционной политической и экономической истории. Впрочем, вполне вероятно, что представления о чистоте и нечистоте, грешности профессий и игр и инаковости цветов – важнее для понимания эпохи, чем формы крестьянской зависимости или Война Алой и Белой роз.
Французский медиевист Пастуро, апологет «символической истории» как отдельной дисциплины, собрал в этой книге наиболее успешные результаты своих многолетних исследований того, что для средневекового человека было важным и очевидным, а для нас непонятно, а то и вообще не существует: он рассказывает о судах над свиньями, демонизации дичи и ротации «царей зверей», спасительных и губительных растениях и деревьях, символизме цветов и фигур, недостойном ремесле красильщиков и нечестивой, но чрезвычайно популярной игре в шахматы.»
Во Франции «Символическая история» вышла в 2004 г. и стала обобщением материалов, опубликованных Пастуро в различных журналах, коллективных трудах и сборниках в период с 1976 по 2002 г. Семнадцать глав книги представляют эти материалы в дополненной и переработанной форме.
Несмотря не некоторую узкоспециальность, я очень рекомендую работу не только медиевистам и культурологам, но и всем интересующимся европейским Средневековьем. Прежде всего потому, что она открывает мир жизненной философии людей эпохи.
Пастуро рассматривает развитие символа в Средние века, которое стало отражением анализа окружающего пространства и стремлением христианизировать его. Причем, под этим подразумевается не просто торжество церкви, а смягчение нравов, установление этических ориентиров нового общества. Символика в какой-то мере очертила и обозначила уровень познания и нравственных ценностей, которых достигло средневековое общество.
Для средневекового человека символы это не просто «лейбл» -- это дорожные знаки.
Мы видим мир, где душа была важнее плоти, психология важней механики, где Традиция была ближе к истине, чем современная наука. Впрочем, всякая цивилизация утилитарна и здесь же можно убедиться, что идеология и «тонкий мир» постепенно уступали материальным потребностям. Увлекательная история зачатков того сознания, что позже пришло к Возрождению, Просвещению, психоанализу. Читатели по-новому поймут европейские легенды, средневековые романы и даже сказки. Опять же, из книги можно заметить, сколько различного и общего содержат древние культуры России и Европы и найти то, что у нас еще сохранилось.
Мировую известность Пастуро снискали в первую очередь работы по истории цвета, и здесь он рассказывает, что средневековый мир был куда более красочным, чем принято считать; что скучный черно-белый, скорее, присущ нашему времени. Главы, посвященные смыслу цветов, занимают почти треть издания. Кроме того, сообщается о назидательной составляющей процессов над животными, истории «королевского цветка» -- лилии; о гербах и геральдике, как ее понимали люди Средних веков, о популярности «книжных» имен, о том, почему же именно лев «царь зверей», и о многом еще.
Средневековье оказало огромное влияние на наш мир. Только вот, само Средневековье или расхожие представления о нем? Оказывается, и то и другое. И, как считает М.Пастуро, это замечательно. Геральдические звери в баснях, "Айвенго",цветовые предпочтения современной цивилизации, правила игры в шахматы – все оттуда. Прочитав книгу можно убедиться, как многого мы не знали о Средних веках и как многое с ними связано.
Остается лишь пожалеть, что данная работа лишь ознакомительная. Во многих случаях Пастуро лишь очерчивает круг вопросов, которым еще предстоит заняться будущим исследователям. Тем не менее, я полагаю, книга станет классикой.
Отдельно отмечу работу издательства – ни одной опечатки, качественный шрифт и бумага, неплохие иллюстрации, приемлемая цена (тираж 2500 экз., книга запаяна в целлофановую пленку). И то, что отмечают все специалисты и читательские форумы: блестящая работа с текстом переводчика Екатерины Решетниковой: благодаря ей книга читается легко и увлекательно, не теряя ни грамма авторского стиля и смысла.
Очень, очень плохо, что издательство не планирует переиздавать серию! Если не всю, то хотя бы последние, самые редкие книги, которые трудно найти даже у букинистов (или цена на них доходит до 7000руб).
Книга написана простым вдумчивым языком, а читается легко. Да и сам роман небольшой. Но ему удалось вместить очень многое.
Здесь описаны события последних двух дней процесса над Дантоном. О ком книга? О людях. А вот о ЧЕМ, сразу не определить. Это истории людей, реальных людей, связанных с происходящими событиями. Многим из них предстоит принять решения, от которых зависят их собственные судьбы, переплетенные и с судьбой революции. У каждого свои мотивы, свои критерии совести и свой взгляд...
Здесь описаны события последних двух дней процесса над Дантоном. О ком книга? О людях. А вот о ЧЕМ, сразу не определить. Это истории людей, реальных людей, связанных с происходящими событиями. Многим из них предстоит принять решения, от которых зависят их собственные судьбы, переплетенные и с судьбой революции. У каждого свои мотивы, свои критерии совести и свой взгляд на происходящее. Но из разрозненного складывается целое, которое блестяще передает эпоху Великой французской революции. Дипломат, доносом спасающийся от гильотины; юнец, мечтающий произвести впечатление на женщину; чиновник, разрывающийся между честолюбием и родственными чувствами; Дантон, осознавший, что народ это выпущенный на волю зверь, жаждущий страданий и крови, и крикнувший свои пророческие слова в окно Робеспьера из повозки, везущей на эшафот; парижский палач, ужаснувшийся, скольких предстоит еще казнить; прокурор революционного трибунала, досадующий на сопротивление обреченных подсудимых и присяжные этого самого трибунала… Все они похожи в одном: до определенного момента они уверены, что вершат судьбу Революции, а после понимают, что не в силах изменить даже собственную участь. Все их поступки так или иначе предопределены раскручивающимся маховиком революции. Неуклонным ходом исторического процесса, где судьба каждого только кажется его личным делом. Но разве не из этих маленьких трагедий великих потрясений складываются и судьбы эпох?
Дни эти, 15-16 жерминаля, автором так плотно и насыщенно прописаны, что физически можно ощутить, как сгущается ожидание толпы перед воротами Консьержери. Фактологически к хронике тех дней претензий нет. Так же, как и к нравам и настроениям эпохи. А вот на некоторых персонажах, по-моему, лежит отпечаток 60-х гг. с их попытками дать оценку собственных репрессий и личности Сталина.
Симпатии автора, все же, на стороне Дантона и Демулена, а не «тирана» Робеспьера. Но уже угадывается дилемма: восхищаться или ужасаться революцией?
Впрочем, если не знать, что роман написан в 1969-м, большинство мыслей не утратили современности, философия непреходяща, а этические проблемы все так же актуальны.
Я думаю, для взрослых это изящный образчик исторической прозы, а для подростков – захватывающий и умный рассказ об одном из важнейших событий мировой Истории. Именно с таких книг начинаются увлечение ею и попытки ее осмысления.
Ну, пожалуй, не жалею о покупке. Кое-какое зерно книга содержит.
Уровень антисоветчины не зашкаливает, укладывается в «хрущевскую норму». Книга интересна прямой речью очевидцев – немцев, живших при нацизме и рассказывающих, что они думали тогда о евреях, коммунистах, войне или Гитлере. И попытках автора разобраться в стиле управления Адольфа Гитлера. По мысли Л.Риса, именно его отличием от общепринятых «цивилизованных» стандартов объясняется первоначальный успех Гитлера как политика.
С...
Уровень антисоветчины не зашкаливает, укладывается в «хрущевскую норму». Книга интересна прямой речью очевидцев – немцев, живших при нацизме и рассказывающих, что они думали тогда о евреях, коммунистах, войне или Гитлере. И попытках автора разобраться в стиле управления Адольфа Гитлера. По мысли Л.Риса, именно его отличием от общепринятых «цивилизованных» стандартов объясняется первоначальный успех Гитлера как политика.
С одной стороны – немцы, такие рассудительные и практичные, с другой – основанный на эмоциях и вере истеричный характер фюрера. По мнению автора, немцам в сложившихся после Первой мировой войны обстоятельствах только того и было нужно, а сам Гитлер не так непредсказуем и непоследователен, как часто принято считать. Большинство его поступков вели к главной, давно намеченной цели, и были логически выверены. По мнению Л.Риса, до столкновения с Советским Союзом в войнах и внешней политике неизменно оказывался прав Гитлер – вопреки доводам чистого разума его политических и военных советников. А управление внутри страны было построено достаточно хитроумно, чтобы извлечь максимальную выгоду своей популярности даже приводя в исполнение непопулярные решения.
Как такое стало возможно? Рис отвечает: благодаря умению создать востребованный политический продукт и мастерскому манипулированию массами. Уникальность же личности Гитлера в сплаве устремленности к конечной цели при нежелании обращать внимание на мелочи, самоуверенности, политической интуиции и образа «великого человека». К тому же, фюрер тщательно оберегал этот свой образ от проверки на прочность. А главное, ни европейские политики, ни мир не были готовы к лидеру такого типа – вот и секрет первоначальных успехов Третьего Рейха.
Но автор скорее констатирует факты, чем объясняет секрет харизмы фюрера и потребность народа в волевом лидере.
Лоуренс Рис не принадлежит ни к числу историков, ни к тем, чьи взгляды не вызовут возражений в России, и ее лучше читать тем, у кого уже есть ориентиры по теме. Тем не менее, в его работе есть о чем подумать. Да и воспоминания современников спустя шестьдесят лет не так однозначны, чтобы от них можно было отмахнуться.
И вот именно сейчас стали такие книги появляться. Или мы просто стали на них иначе реагировать? Не та ли это пятая колонна? Или это ответ Мединскому? Россия между ангелом и бесом, между востоком и западом, между тиранией и демократией, а где уж тут добро, где зло, каждый волен решать сам. Для тех, кто знает отечественную историю, ничего такого неизвестного, а тем более, специально скрываемого в книге нет. Но, с другой стороны, тот, кто историю знает, такие книги читать не будет.
На мой взгляд,...
На мой взгляд, хороший комментарий на сие творение от Игоря Курукина на сайте «Воздуха»:
«300-страничную книжку по жанру определить нелегко. Автор обещал читателям и разоблачение мифов, и ответы на вопросы, «которые волновали <…> всю сознательную жизнь», и «поспешные и наглые» зарисовки с натуры и «многостраничные исследования» — и почти выполнил обещание.
Вначале читателя встречает рассказ о двух роковых датах империи. К ним относятся июль 1914-го (что понятно) и декабрь 1833-го в качестве рождения российского гимна «Боже, царя храни», который, оказывается, содействовал ввержению страны «в варварство племенной ограниченности» — что понять уже сложнее. Рассуждения о «великорусах-чуди» в союзе с татарами и «немцами Романовыми, Пушкиными» сменяются безрадостной геополитической перспективой, в начале которой наши предки-славяне «поздно вышли из лесов», да к тому же «не туда вышли. И в конечном счете не туда ушли» в качестве «гулящего» или «неинновационного» человека.
Затем автор открывает «спрятанный от народонаселения» и намеренно стираемый из народной памяти демократический путь развития Господина Великого Новгорода. От вольных новгородцев следует скачок к культурному расколу общества вследствие петровских реформ и очерк о нравственной крепости, исторической правоте и успехах предпринимателей-старообрядцев. Далее темп повествования ускоряется — читателю явлены авторские впечатления от памятников Петру I и Юрию Долгорукому и Александровского сада в Москве, его же путешествия из Москвы в Петербург и его же мысли о ничтожестве современных государственных мужей, особенно пребывающих в Петербурге. Завершает книгу поток сознания в виде фраз и образов знакомых автору персонажей, начиная от покойного Бориса Березовского до пьяного актера Пьера из Барселоны.
Впрочем, мастерства не пропьешь. За сбитым на скорую руку из разных по смыслу кусков текстом (его надо все же редактировать и убирать фразы типа «пишу эту статью») чувствуется профессиональное образование. Автор явно знаком с проблемами и особенностями развития Руси, будь то разница «синтезного» и «бессинтезного» формирования средневекового государства и общества на западе и востоке Европы, соседство кочевого мира с земледельческим или устройство новгородской «олигархической республики». Но тем строже и спрос — проблемы имперского строительства и развития требуют несколько более квалифицированного разбора. Никаких «исследований» в книге нет — как нет и элементарных для такой работы ссылок на литературу и источники. А есть авторское видение — с чем спорить бессмысленно. Посему читать как бы исторический труд можно, но можно и не читать — ибо вопрос в том, совпадут ли представления автора и читателя».
А еще ниже (на том же сайте) –комментарий пользователя: «автор, по-моему, прохвост».
Книга - переиздание вышедшей в 2010г. работы С.А.Экштута «Россия перед голгофой» и, по сути, в ней автор размышляет, почему после отмены крепостного права и стремительной модернизации Россия не пошла по пути западноевропейских стран, в которых пришедшая на смену дворянству буржуазия построила процветающую экономику и цивилизованное общество, а пришла к совершенно иному результату - революции. По мнению автора, одной из важнейших причин явились «побочные эффекты» преобразований 1861 года....
Отмена крепостного права, противоречивая, но, тем не менее, тщательно подготавливаемая еще при Николае, стоила трех годовых (!) бюджетов империи. Но эти средства, выплаченные помещикам за освобождение крепостных, проели и прокутили, вместо того, чтобы вложить в экономику поместий - и через 40 лет вишневые сады пришлось продавать за долги. (Автор приводит примеры, какой могла бы стать русская усадьба при умелом хозяйствовании, это, кстати, случай А.А.Фета, подвергавшегося насмешкам за свой рационализм в быту).
Стране требовались образованные люди, высококлассные специалисты, но студенты воспринимали университеты как вольницу, а не учебу. Со своей стороны государство не было готово ни предпринять необходимых шагов по реформированию образования, ни принять последствия просвещения и независимости мышления.
А последствиями были нигилизм и падение нравственности. Если о нигилизме сказано немало, то резкая деградация семьи и отношений полов, на мой взгляд, ассоциируется с революцией 1917г.. Но «Анна Каренина» и второй брак Александра II только вершина айсберга. Свободная любовь, фиктивные браки были «достоинствами» русского образованного общества еще во второй половине XIXвека.
В довершение, русское общество, отказавшись и осмеяв дедовские традиции, не приняло этики материального преуспеяния. Законы капитализма виделись злом, а веяния прогресса даже Л.Толстой оценивал отрицательно. Рационализм и практицизм не заслуживали уважения – «несколько поколений русской интеллигенции предпочитали испытывать «мильон терзаний», а не искать выход в предлагаемых жизненных обстоятельствах».
Общество потратило потенциал реформ на традиционные духовные искания, вместо экономического строительства, а те, кто все-таки этим занимался, вызывали резкое непонимание. Не удивительно, что на рубеже веков, разорившись и перегорев, русская интеллигенция пребывала в декадентстве и разочаровании.
Конечно, все это дискредитирует образ России, которую мы потеряли, перекликается с настоящим, но автор скорее прав. Однако, книга произвела на меня двоякое впечатление. Все очень интересно, но иллюстрирует автор свои аргументы главным образом примерами из классической русской литературы, а не из жизни, и это, по-моему, упущение. Экштут описывает, скорее, повседневную жизнь героев литературы, ведь эпоха показана на примерах из Толстого, Горького, Чехова. Конечно, искусство - отражение жизни, но получается, автор анализирует реальность XIX-ХХв.в. по отражению в зеркале. Автор верит в мысль о «логоцентричности» русского общества, что границы между литературой и жизнью были меньше, чем сейчас. Но все-таки люди не только размышляли над прочитанным, а еще как-то обустраивали быт, большинство существовало проще и избежало отображенных Чеховым и Буниным крайностей. И, если честно, этого среднестатистического интеллигента я не вижу. Я вижу брожение, в котором он жил, но не его самого. Что конкретно его привело в оппозицию и лишило власть поддержки среднего класса - этого гаранта стабильности - книга не дает понять. По Экштуту, и традиционно для России, не бытие определяет сознание, а все-таки сознание, духовная жизнь - бытие. И здесь он идет по пути героев своей работы - русской интеллигенции, которая реальности предпочитала духовные поиски. Если бы он шире взглянул на проблему, и в книге наряду с духовной жизнью и настроением умов столь же развернуто описывались проблемы образования, финансов, армии и права – очерченные весьма схематически, но являющиеся отправной точкой всякого брожения – на мой взгляд, книга вышла бы эпохальной. Но автор ограничился столь принятым у нас анализом мира творческих людей, словно другой интеллигенции (врачей, юристов) у нас нет. Так что, лично меня книга, как сказано в аннотации, заставила спорить и размышлять, но ответа на ею же поставленные вопросы не дала. И повседневную жизнь, как я это понимаю, не описывает. Лично мне не хватает живых людей, фактов и быта. Но, может быть, через искусство все же проще прийти к пониманию?
Две работы А. Васильева, выдающегося русского историка-византиниста, автора лучшей, по мнению многих, истории Византийской империи, освещают века упадка Константинополя и ту роль, какую сыграла в этом процессе западная, католическая, Европа. Роль эта была не так мала и не так однозначна.
Изданные в 1923 и 1925 г.г., работы представляют собой прекрасный образчик дореволюционной русской исторической школы: замечательный легкий живой язык, анализ, обилие фактов, запоминающихся исподволь. Двести...
Изданные в 1923 и 1925 г.г., работы представляют собой прекрасный образчик дореволюционной русской исторической школы: замечательный легкий живой язык, анализ, обилие фактов, запоминающихся исподволь. Двести пятьдесят страниц дают представление о жизни Византии при Комнинах и Палеологах, религиозной мысли и искусстве, политических коллизиях.
Описание причин краха Византийской империи, что несколько ново для тогдашней русской историографии, затрагивает плоскость экономики и геополитических факторов – автор отнюдь не объясняет все неустанными кознями римско-католической церкви, да и в самих крестовых походах видит две равнозначные причины: религиозное рвение и дух Мамоны. Византия предстает полноценным участником мировой политики со своими интересами в европейской политике, своими союзниками и противниками. Попутно читатель узнает о истории балканских народов, разных фазах и волнах мусульманских завоеваний, истории Руси. И, конечно, в описании падения Константинополя чувствуется то особенное отношение к этому городу, которое присутствовало в России до 1917г.
Непонятно, пострадала ли книга от невежества современных редакторов или вовсе не попала в их руки: например, папа Римский Григорий VII фигурирует как в 1085, так и в 1187 г.г. – частая ошибка с римскими цифрами дореволюционных и эмигрантских изданий.
Заче-е-ем!?!
Зачем издеваться над классикой?!
Потрясающая книга! Такой впечатляющий сплав художественного полотна с объективностью и обилием фактов редко доводится встречать! Очень хороший исторический труд, после которого даже Ремарк понимается по-другому. Автору удалось создать «эффект очевидца» -- он рассказывает о событиях так, словно сам все видел и слышал приводимые цитаты из уст их авторов. Сколько будете читать, столько и проживете в атмосфере тех дней, «когда каждая мысль, каждое событие… наносили сокрушительный удар по царившему...
В работе рассматривается 1914 год – предыстория и первые четыре месяца войны: как по дням и часам Европа шла к пропасти, в которую рухнули четыре империи и 10 миллионов человеческих жизней. Рассказ построен на личных свидетельствах и анализе действий всех участников драмы. Россия, Англия, Германия, Австро-Венгрия, Франция и Сербия; их императоры и короли, безответственные офицеры, философствующие политики, террористы и обычные люди, гражданские и военные, разделявшие заблуждения своих владык. Хейстингсу удалось в полной мере передать масштаб катастрофы: вместе с людьми в эти месяцы погиб целый мир.
Поскольку книга рассчитана на британского читателя, наиболее подробно и критически рассказывается об английском участии, которое описывается скорее как вынужденное, чем преднамеренное. Вполне соблюдены пропорции, в которых западные авторы повествуют о Восточном фронте и во Второй мировой: доля русских прискорбно низка; особенно, если сравнить с почасовым описанием мелкой потасовки (так автор сам признает) с участием британцев. Более чем негативна роль немцев и австрийцев – это главный, но, пожалуй, единственный упрек. Во всем остальном работа -- лучшая в своем жанре. Да и не хочу ее критиковать, ведь для этой книги гораздо важнее ВПЕЧАТЛЕНИЕ и эмоции. Становится понятно особенное отношение европейцев именно к Первой мировой.
Издание почти А4 формата, отпечатано на недорогой белой бумаге, убористым шрифтом, содержит много пояснительных карт. Оформлено кинематографичными по характеру фото в двух вклейках. Поразительно оформлены форзацы: безмятежная летняя идиллия довоенной жизни на первом и исковерканный войной мертвый ландшафт на последнем.
Тираж 3000 экз.
Советую!
Книга хорошо соответствует двум целям: введению в миф, археологию и написанию рефератов. Доступный язык и краткое описание основных мифологических сюжетов, их сходство у различных народов, общее происхождение, происхождение от древних ритуальных практик и отголоски в коллективном бессознательном наших дней. Аннотация на сайте, на мой взгляд, преувеличивает информационную ценность книги. К тому же, если убрать широченные поля, книжка станет меньше вдвое. Задумка неплохая – понятно и увлекательно...
Борис Соколов, историк и литературовед, чья деятельность по освещению истории Великой Отечественной войны оценивается неоднозначно, кроме того специализируется на творчестве М.А.Булгакова. В этой книге он попытался осветить личную жизнь писателя. По сути, это творческая биография. Самих жен и личную жизнь Булгакова видно плохо; они появляются только тогда, когда пересекаются с его литературной деятельностью. Не понравилось, что многие вещи и поступки автор объясняет даже не психологическими, а...
Зато много зарисовок из жизни литературного сообщества 20-30-х годов: выходит какая-то не очень приличная жизнь интеллигенции – что дореволюционной, что советской – полная темных сторон, межличностных отношений, легких нравов. А некоторые моменты, наоборот, не освещены до конца.
Честно говоря, раньше мне сложно было представить Булгакова таким. Но тут к автору претензий нет: образ самого великого писателя получился достаточно откровенным и честным. Было в меру интересно читать. В сущности, как булгаковская жена больше известна Елена Сергеевна Шиловская, но с каждой из троих он пережил значительные этапы жизни, с каждой связано литературное произведение, будь то «Белая гвардия», «Бег» или «Мастер и Маргарита».
По мнению Вадима Эрлихмана, Влад Цепеш стоит в одном ряду с Иваном Грозным и Пол Потом– людьми, решившими ценой жестоких репрессий заставить народ изменить к лучшему свою жизнь. Как всегда, если они чего и добились, то вовсе не своей главной цели.
Впрочем, на фоне Европы XV века Влад Дракула, вообще говоря, не выглядит исчадием ада; у него были высокие принципы, о которых помнит народное предание:))).
В. Эрлихман в своей работе рассказывает, почему именно этот исторический деятель произвел...
Впрочем, на фоне Европы XV века Влад Дракула, вообще говоря, не выглядит исчадием ада; у него были высокие принципы, о которых помнит народное предание:))).
В. Эрлихман в своей работе рассказывает, почему именно этот исторический деятель произвел такое сильное впечатление как на своих подданных, так и на недругов. И что из изощренных злодейств приписано ему вражеской пропагандой, а что – а самое главное, почему и зачем – он на самом деле творил. Правда, отсутствие фактов – порой тоже весьма легендарных – автор иногда заменяет художественным домыслом. В других его работах такого не было. Книга мне показалось слабее, чем про короля Артура и Робин Гуда. Кто знаком с реальной историей этого человека, не узнает принципиально нового – только расширит познания по теме.
Эрлихман рассматривает почти все исторические и литературные свидетельства о Дракуле, которые рисуют колоритный облик господаря маленького румынского княжества, жестоко каравшего непослушных, зажатого меж корыстными соседями, лавирующего меж католическим Западом и Турцией; невероятно жестокого, но именно благодаря этой жестокости сумевшего на несколько лет стать грозой самого султана Мехмета Завоевателя.
Автор метко замечает, что Дракула стал, пожалуй, первой жертвой черного пиара.
В свое время еще Иоанн Грозный писал своей «сестре» Елизавете Английской:
«Чего ты удивляешься, что у Карлы Французского столько народу на Святого Варфоломея перебито? Ты сама не ангел. Про Фильку Испанского вообще молчу.»
Однако, в историю кровавым тираном вошел именно русский царь.
Давно ищу хорошую книгу по непростой теме партизанской войны. Не скажу, что это – то самое, но книга произвела на меня впечатление. Написана на базе предыдущей работы В. Кучера «Партизаны Брянщины: мифы и реальность»: примерно половину нового издания составляют материалы из первой работы. Кучер описывает историю партизанских отрядов, созданных в г. Бежица (Орджоникидзеград в годы войны). Он задействует документы из российских военных архивов, личные архивы и воспоминания партизан, работы...
Безусловно, работа интересная. Хотя и не для тех, кто ждет описания боевых действий. Она – о роли и месте людей в партизанской войне. В более широком смысле – о жизни в оккупации. О том, что даже в партизанском движении, перед лицом смертельного врага, люди оставались людьми со своими достоинствами и недостатками. Личные качества, идейные пристрастия, борьба за власть сыграли едва ли не решающую роль в эффективности партизанских действий, а равно и в последующем освещении событий.
Автор иллюстрирует историю, развитие и специфику партизанской войны реальными человеческими примерами и размышляет над особенностями характеров и взаимоотношений в партизанских отрядах, о том, что толкало людей на подвиг и на предательство. Эта сложность сосуществования в экстремальной среде разных личностей, по его словам, и является главной составляющей книги.
На мой взгляд, не все доводы автору удалось обосновать. Из минусов: читать трудно, повествование скачет туда-сюда, изобилует отступлениями, повторениями, из-за чего четкая картина и хронология не вырисовываются, есть лакуны. Впрочем, вполне понятны две авторских мысли: о негативном влиянии партийно-бюрократической верхушки на деятельность и судьбу партизан и значимости в движении сопротивления личных мотиваций и выбора. За первую книгу автора упрекали в том, что он стремиться перевернуть с ног на голову традиционную историю партизанского движения, в предвзятости против партии, с которой он стремиться очернить ее роль и выставить совсем других людей главными творцами победы. Не знаю. Скорее, это критика недостатков – в том числе и вызванных решениями руководства СССР. Явной антисоветчины нет, информации (как и «воды») в книге много, но ведь тема партизанского сопротивления в годы Великой Отечественной войны, так же как тема оккупации – болезненная тема, о ней сложно рассказать без эмоций и огрехов. Надо читать и делать вывод самому. Главное -- у этой книги есть живой голос, созданный интереснейшими документами, воспоминаниями самих партизан и глубочайшим уважением к их жизни и подвигу автора. И это ощущение остается еще долго после чтения.
Качество издания очень хорошее, две вклейки на мелованной бумаге с фото, белая бумага, приятный шрифт. Тираж 1000экз.
Будущий легендарный фельдмаршал Эрвин Роммель провел на полях Великой Войны три с лишним года. Франция, Румыния, Карпаты, Италия. Да, он не был в самых значительных битвах вроде Марны и Вердена, но его записки и впечатления очень точно и емко отражают рутину боевых действий – то из чего сложились четыре года I Мировой. Но главная ценность его книги не в этом.
Во времена Веймарской республики и после прихода нацистов к власти Роммель командовал пехотным полком и преподавал — сперва в...
Во времена Веймарской республики и после прихода нацистов к власти Роммель командовал пехотным полком и преподавал — сперва в Дрезденском, а потом в Потсдамском пехотных училищах. На личном опыте, приобретённом в ходе Первой Мировой Войны, на основе своих лекций он опубликовал в 1937 году книгу "Infanterie greift an" — серьезный учебник по тактике пехотной атаки, в котором была впервые развита так называемая доктрина «опережающего контроля». Сформулированная в этом труде теория ближнего боя была по достоинству оценена коллегами. Все как у Суворова: молниеносность, маневр, решительность. Этот молодой еще тогда командир хитроумен и дерзок. Для многих младших командиров вермахта книга была настольной: так они сами старались действовать в Польше, Франции, России. В Швейцарии из нее вообще сделали пособие по боевой подготовке. Книга стала классикой военного дела.
Бесспорно, это одни из лучших мемуаров Первой мировой войны. Во-первых, скрупулезно описаны порядок и цель действий, боев, и логика командирских решений, что и сделало книгу настоящим пособием для воевавших во Второй мировой. Во-вторых, удивительно живой язык, увлекательные и даже поэтичные описания простых солдатских будней. Поразительно, что порой эти строки приобретают кинематографическую яркость и многоплановость, погружая в события и ощущения их участников. Все-таки, в Роммеле и правда, что-то такое было, что отличало его от остальных немецких генералов! В первые дни войны: «Я стою в машинном отделении локомотива, смотрю на мерцающий огонь в котле. Что-то принесет следующий день?». В 1917г., после сражения, за которое он удостоен Pour le Mеrite: «Вокруг нас в сияющем солнечном свете лежат горы… О том, что идет война, напоминают сидящие между нами пленные, слабый артиллерийский огонь и воздушный бой, в котором один итальянский самолет загорелся и падает вниз».
Издание выполнено на очень высоком уровне. Небольшая, почти карманного формата книга в крепкой обложке, оформление являет собой классические немецкие издания «Пехоты…», хорошая белая бумага, черно-белые иллюстрации в стиле 30-40-х годов, а также очень много пояснительных схем, которые, по-моему, выполнены самим Роммелем (по крайней мере, часть). Есть вклейка как с ранними фото будущего фельдмаршала, так и с интересными жанровыми фото Первой мировой.
Добросовестная выверенная книга. Не сказать, что из нее можно узнать много нового, но первичные знания для всех интересующихся дает, причем, знания качественные. О американских военно-политических действиях по всему миру говорится не меньше, чем о советских, создается четкая картина противостояния.
Из содержания ясно, что автор оставил за кадром историю советского военного и политического присутствия в Африке. Назвать книгу полной энциклопедией несколько неверно, да и сведения в ней отражают...
Из содержания ясно, что автор оставил за кадром историю советского военного и политического присутствия в Африке. Назвать книгу полной энциклопедией несколько неверно, да и сведения в ней отражают ситуацию на 2006 год. Во всем остальном автор подробно и беспристрастно описывает подробности конфликтов, в которых нашим военным довелось участвовать.
Однозначно рекомендую именно как труд по военной истории, а не публицистическую истерику. В издании много фото из личных архивов автора и других ветеранов. Шрифт мелкий, бумага серая рыхлая, опечаток нет.
Уже раз пять мы дарили эту инструкцию по устройству познавательных бесчинств!
Мальчишки от семи и до одиннадцати лет неизменно остаются довольны. Все можно сделать одному или с друзьями своими руками, узнать, как это работает и где в большом мире еще можно встретить устроенное по такому же принципу
Также очень удобно, когда не можешь объяснить на пальцах чаду примитивный закон физики, биологии или химии. А уж если книжка доказывает вред от Пепси – однозначно, надо брать!
Конечно, это любовный роман. Но в нем Настоящая Любовь. Настоящие Мужчина и Женщина. И волшебный кельтский мир встречается со славянским. Только из Страны Лета могут быть такие воины. Дружина – ирландские фении. Гейсы вождя – это гейсы Кухулина, героя ирландских саг. Спата – кельтский меч. Но только в России бывают такие женщины, которые умеют ждать как никто другой. И отстоять свою любовь у смерти.
Когда Семенова писала «Валькирию», у нас еще мало знали и про кельтов и про язычество славян,...
Когда Семенова писала «Валькирию», у нас еще мало знали и про кельтов и про язычество славян, и для многих именно ее книги стали дверью в этот мир. Мастерство, с которым она перемешивает вымышленный сюжет с реалиями двух культур и исторической романтикой IX века – потрясающее! Настолько, что хочется верить, что все это было.
Этот роман для меня, человека неплохо знакомого и с кельтами и со славянами, занимает не последнее место в легендариуме – где-то между Мэри Стюарт и Толкином. Мои дети тоже читают его с большим интересом – как все романы Семеновой, он рассказывает о жизни и смерти чисто и честно. На ее героев хочется быть похожими. С ее героями хочется встречаться вновь. Так любовный ли он?
Хотя книга издана в 2007 году, она посвящена и позволяет понять многие долгосрочные тенденции на Ближнем Востоке. А в последние годы мы становимся очевидцами того, что лишь подтверждает тезисы автора. Так что, почитать ее полезно, даже несмотря на то, это филиппика в адрес США и мировой финансовой закулисы. Хорошо, что есть такие крепкие злые книги, какие были в Советском Союзе.
Это не описание иракской войны, которая длится уже 10 лет, и о которой впору писать серьезную историю, как о...
Это не описание иракской войны, которая длится уже 10 лет, и о которой впору писать серьезную историю, как о вьетнамской или афганской; Хусейну посвящено немного, хотя автор пытается досконально воспроизвести закулисные детали подготовки к вторжению в Ирак. Главный пафос сводится к тому, что, пока западные страны, во главе с США, будут проводить на Ближнем Востоке политику в худших традициях колониализма, во многом схожую с политикой немецко-фашистских оккупантов, Ближний Восток будет эпицентром нестабильности, нищеты и экстремизма, а, возможно, и очагом новой мировой войны.
Соглашусь с предыдущим рецензентом, авторские эмоции утомляют.
Хорошая книга, в которой рассматривается вся современная панорама воззрений на этиологию, патогенез, классификацию и лечение болезней ЖКТ.
Как всегда, качество издания хорошее, но обложка мягкая и клееные страницы. Прилагаю сканы для ознакомления.
Книга карманного издания, в супер-обложке. При первом заказе мне пришла без супера и в таком виде, словно ей, по меньшей мере, лет двадцать. Но, наконец, все нормально и она у меня есть, хотя…
Как говориться, нечего нос воротить, если выбирать не из чего – на русский язык памятники валлийской поэзии Темных веков переведены и издаются впервые. Однако, перевод местами вызывает вопросы. Вот, например, знакомый всем, кто ориентируется в мире короля Артура, король Уриен, патрон барда Талиесина –...
Как говориться, нечего нос воротить, если выбирать не из чего – на русский язык памятники валлийской поэзии Темных веков переведены и издаются впервые. Однако, перевод местами вызывает вопросы. Вот, например, знакомый всем, кто ориентируется в мире короля Артура, король Уриен, патрон барда Талиесина – здесь выступает почему-то как Ириен. Впрочем, большой плюс книги, что каждое стихотворение дано как в переводе, так и в оригинале, и можно самому решить, что и как понимать. Волшебный неповторимый кельтский язык – ценители, наслаждайтесь!
Комментарии занимают львиную долю издания. Это, скорее, экскурс в историю и особенности ранней валлийской поэзии, чем она сама – тем более, здесь далеко не все, что имеется в той же «Черной книге Кармартена» или в творчестве Талиесина.
Отдельно хочется отметить, что язык В. Эрлихмана – это что-то!
Читайте и наслаждайтесь!
В серии ЖЗЛ не так давно вышла книга этого замечательного автора о Артуре. Да-а, пожалуй, только с легендарным королем бриттов могло случиться такое: его биографию печатают в серии про реально существовавших людей! Не иначе, Мерлин подколдовал!
Если кому-то, как и мне, ЖЗЛовской в бумажном варианте не досталось, берите эту. В основном, они друг друга повторяют. Только если в той Эрлихман пытается...
Читайте и наслаждайтесь!
В серии ЖЗЛ не так давно вышла книга этого замечательного автора о Артуре. Да-а, пожалуй, только с легендарным королем бриттов могло случиться такое: его биографию печатают в серии про реально существовавших людей! Не иначе, Мерлин подколдовал!
Если кому-то, как и мне, ЖЗЛовской в бумажном варианте не досталось, берите эту. В основном, они друг друга повторяют. Только если в той Эрлихман пытается отделить правду от вымысла, более подробно анализируя исторические свидетельства Темных веков, то эта построена по другому принципу: автор размышляет о зарождении и развитии артуровских легенд и о том, что из крупиц исторической правды легло в основу литературного мифа. Своего рода путеводитель по страницам одной из самых великих историй мира, где от реального короля Артура, его рыцарей, королевы Гвиневеры и чародея Мерлина постепенно оставалось лишь то, что волновало и впечатляло общество средних веков.
Свои выводы о исторических реалиях Артура и рыцарей Круглого стола автор помещает в заключительной главе в виде готовой версии. Как бы подчеркивая мысль: если столько веков легенда живет, значит, что-то за ней действительно БЫЛО. Это весьма логичная и достоверная версия, только в этом издании ей не хватает всех тех фактов, что ложатся в основу расследования, призванного отыскать настоящего человека средь туманов Британии V-VI веков – как это было в ЖЗЛ.
Ну, и по качеству бумаги и черно-белых иллюстраций издание оставляет желать лучшего.
Мой любимый маршал – Рокоссовский.
Не только потому, что на его фронте воевал мой дед.
Не только потому, что это один из великих военачальников Второй мировой войны.
А главным образом, из-за своей порядочности и гуманизма. Это был один из немногих примеров человека чести, личной смелости и сильной воли.
То, что я о нем знаю, позволяет мне думать, что все, что он делал, как поступал, вытекало из его нравственных принципов и понятий о человеческом достоинстве. И его мемуары для меня, скорее,...
Не только потому, что на его фронте воевал мой дед.
Не только потому, что это один из великих военачальников Второй мировой войны.
А главным образом, из-за своей порядочности и гуманизма. Это был один из немногих примеров человека чести, личной смелости и сильной воли.
То, что я о нем знаю, позволяет мне думать, что все, что он делал, как поступал, вытекало из его нравственных принципов и понятий о человеческом достоинстве. И его мемуары для меня, скорее, воспоминания не маршала, но человека. Хотя, они названы в полном соответствии с его жизненным кредо -- «Солдатский долг». Читая книгу нет ощущения, как бывает у других, что войну выиграл один Рокоссовский. Очень часто, рассказывая о просчетах, маршал говорит «я», а когда пишет о победах – говорит «мы». Дед, простым лейтенантом немного повоевавший на фронте у Рокоссовского, всю жизнь очень тепло, с почтением о нем говорил. А это многое значит, если о командующем фронтом доброе слово могут сказать и бойцы!
Издание – полная калька с образца 1997 года, когда впервые были опубликованы так называемые восстановленные части глав. Надо думать, такова позиция наследников. Они печатаются в конце каждой главы после пробела с астерисками (три звездочки). Люди, которые не очень доверяют новому тексту, могут отделить зерна от плевел. Рискну высказать предположение, что не все из этого неправда и подделка: в «восстановленных» частях содержатся явные повторения классического текста, которые «выдумщикам» незачем включать. Вполне возможно, это какие-то черновые наброски маршала.
Качество издания – скромное, бумага желтая.
Мария Федоровна прожила трагическую, полную потерь жизнь. Но в любых обстоятельствах она достойно несла звание русской царицы. Можно даже сказать, что она – последняя настоящая русская Императрица, тогда как Александр III – последний русский Царь. Отрадно, что ныне к этому периоду отечественной истории возвращается интерес. Книга Юлии Кудриной в полной мере подтверждает это. Она уже выпускала биографию датской принцессы в серии ЖЗЛ.
Основные вехи – свадьба, царствование, катастрофа в Борках,...
Основные вехи – свадьба, царствование, катастрофа в Борках, жизнь после смерти мужа – конечно же присутствуют, но в этой книге более подробно рассказывается история общественной жизни императорской четы, взаимоотношений русской интеллигенции и престола, личного вклада императорской фамилии в культурную и духовную жизнь страны, в подъем национального искусства и самосознания. Императорская фамилия читала те же книги, что вся Россия, восхищалась той же музыкой, теми же полотнами и внесла немалый вклад в музейное и историческое дело. Ключевский, Менделеев, Чайковский и Бородин, Достоевский и Аксаков, Бенуа, Айвазовский, Толстой -- далеко не полный список имен, знаменующих русскую культуру, которые встречались с царской четой, а многие дорожили этими взаимоотношениями. Что думал русский царь о нашей культуре, и что думала русская культура о своем царе -- обо всем в этой замечательной книге.
Тем, кто с удовольствием прочитал работы Зимина о династии Романовых, думаю, понравится и эта.
Издание выполнено на хорошей белой бумаге, среди текста множество черно-белых иллюстраций и фотографий весьма приличного качества, а также мелованная вклейка с цветными иллюстрациями, среди которых можно увидеть живописные работы самой Марии Федоровны. В Приложении милые письма Александра III и Минни. Формат чуть больше обычного. Тираж 2000экз.
История успеха Запада глазами самого Запада. Причем, скорее протестантского Запада (или, как его еще называют, англосаксонского).
Приняв за факт, что для этой цивилизации основополагающими являются шесть вещей: Конкуренция, Наука, Собственность, Медицина, Потребление и Труд -- автор рассматривает их развитие на Западе в сравнении с остальным миром. И рассказывает, как Запад последовательно пускал их в ход, добиваясь доминирования.
В течение пятисот лет эти вещи помогали западному миру быть...
Приняв за факт, что для этой цивилизации основополагающими являются шесть вещей: Конкуренция, Наука, Собственность, Медицина, Потребление и Труд -- автор рассматривает их развитие на Западе в сравнении с остальным миром. И рассказывает, как Запад последовательно пускал их в ход, добиваясь доминирования.
В течение пятисот лет эти вещи помогали западному миру быть лидером, но теперь их все больше перенимают страны третьего мира, в то время, как сам Запад повторяет ошибки, убившие не одну цивилизацию до него.
Автор берет за отправную точку XV-XVIв.в. и, благодаря огромному множеству фактов и охвату тем, рисует впечатляющую панораму благодаря чему, конечно, лучше понимается, какой гигантский скачок сделала западная цивилизация, начав с того же, а то и меньшего, чем ее соседи.
Автор в конечном итоге положительно отвечает на вопрос, сможет ли кто-то столь же успешно применить против запада его шесть «приложений-убийц». Но вина за это лежит, по его мнению, на самом западном обществе.
Историк финансовых отношений, Ниал Фергюсон рассматривает ситуацию, скорее, в экономическом ключе. Но, пожалуй, эта наиболее философская из его книг. Она будет интересна как тем, кто интересуется экономикой, так и любителям истории. Несмотря на некоторую популярность – а легкий язык и своеобразный английский юмор лишь усиливают это ощущение, равно как и удовольствие от чтения – в книге есть о чем поразмыслить. Мне понравилось. На мой взгляд, ее нужно не только прочитать, но и поспорить.
P.S. Конечно, есть некоторые вольности с фактами. Так, автор почему то полагает, что Улугбека казнили за ересь, а на тонну выплавленной при Сталине стали приходилось 19 человеческих жизней -- как-то это...
Качество иллюстраций не очень.
Так получилось, что книга читалась почти одновременно с показом по TV познеровской «Германской головоломки». Честно говоря, лично мне показалось, что книга дает больше шансов понять немцев. Сумленный, долго живущий в Германии, но оставшийся русским, подходит к теме как бы снаружи-изнутри и задается вопросами, в которых не всегда признаются себе сами немцы, затрагивая аспекты германской психологии, бюрократического аппарата, культуры – порой противоречивые, и даже кажущиеся на первый взгляд...
Слова автора в предисловии, на мой взгляд, наиболее точно передают содержание книги:
«Раз за разом я все больше убеждался, что Германия – эта самая важная для России страна Европы, страна, с которой русских связывают века тесной дружбы и кровавых войн, -- удивительным образом остается для нас совершенно неизвестной территорией, представления о которой среди русских не сильно отличаются по своей обоснованности от легенд о медведях, бродящих по улицам российских городов. Именно тогда я решил написать эту книгу – постоянно думая о том, что хочу рассказать русскому читателю о Германии так, чтобы он смог почувствовать страну, как чувствует ее человек, проживший в ней несколько лет и занимающийся ее изучением всю свою жизнь… настоящую страну со своими надеждами, страхами, победами и проблемами. Живую страну, а не миф о ней.»
И это действительно так. Хотя… Прочитав эту книгу вы не столько избавитесь от мифов, сколько поймете причину их возникновения.
Автор постарался встать на позицию немцев, сделав в книге акцент на том, что важно для них и что определяет национальную специфику – во многом, по его мнению, это новейшая история Германии, экскурсу и анализу которой посвящена добрая половина книги.
Написанная легким языком, полная метких наблюдений и ярких зарисовок, книга Сумленного представляет современную Германию «как она есть» и как она такой стала. Но каждый читатель может задуматься и сделать свои выводы.
Едва ли не единственная на русском языке полная история знаменитой английской междоусобицы. Начиная с предыстоков (аж с норманнского завоевания) и заканчивая последними раскатами бури (восстание Симнела в 1487г.). Хорошая обзорная работа и для общего знакомства очень даже подойдет: чтение захватывающее, слог легкий. Недаром книга переиздается. В целом, мне все понравилось.
Но я хочу предупредить и о минусах, ибо, при всех плюсах работы тем, кто знаком с темой, книга много нового не даст....
Но я хочу предупредить и о минусах, ибо, при всех плюсах работы тем, кто знаком с темой, книга много нового не даст. Все-таки, хорошая литература по вопросу существует только на английском языке, и ее-то автор и использовал. Данная книга -- неплохая компиляция, но как всякая компиляция, грешит неточностями. К тому же, в списке использованной литературы мало новых работ. Отдельная тема – позиция автора по вопросу, как определять временные рамки Войны Роз: Устинову не нравится классическая версия, равно как и утверждения, что в битвах погибла большая часть аристократии. По-моему, решать это лучше английским историкам.
Во всем остальном – спасибо автору за труд, за то, что заполнил такую лакуну в отечественной историографии. Ибо Войны Роз неизменно привлекают к себе внимание и тех, кто вырос на романах Скотта и Стивенсона, и читателей фэнтези со средневековым уклоном – а реальная история, как всегда, намного драматичнее и интересней всякого вымысла. Книга своих денег стоит. В Приложениях множество справочного материала. Бумага и шрифт – эконом класса.
Выкладываю сканы страниц с текстом.
«22 августа 1485 года Ричард III, законный коронованный король Англии, был убит на поле Босуорта, защищая свою страну и свою корону.» Событие рядовое в бурных перипетиях европейского средневековья, но почему-то именно оно все чаще заставляет вспоминать о истине, суде истории и даже вечных ценностях. И непрерывно приковывает к себе внимание исследователей, да и нас грешных.
Все-таки удивительно, как много в нашей стране тех, кого в Англии называют ричардианцами (и наоборот, их противников)....
Все-таки удивительно, как много в нашей стране тех, кого в Англии называют ричардианцами (и наоборот, их противников). Вот и сериал «Белая королева» собирает сообщества, и множатся фанфики, и среди братьев Йорков самый популярный – он, самый неоднозначный английский король Ричард III. Вот и классика жанра, признаваемая таковой в Англии, труд Питера Хэммонда, умудрилась в мае войти в топ самых продаваемых в Лабиринте. Ричард Ричардом, но ведь много и просто любителей европейского средневековья. А по этой теме на русском языке хорошей литературы почти не найдешь. Данная книга как раз таки хорошая. На первых 130 страницах автор дает подробную хронику недолгого царствования последнего короля из династии Плантагенетов, обращаясь к ключевым и поворотным моментам, которые потом аукнулись и королю и историкам: исчезновение малолетнего Эдуарда V с братом, измена герцога Бэкингема и т.д. Но дает ли он все-таки ответ, почему Ричард проиграл битву на Босуортском поле – не знаю. Все-таки, это не аналитический труд, да и в какой плоскости лежат причины – в политической ли, военной?.. Ведь сказал кто-то, что в войнах Роз главную роль играли погода и предательство… Дальнейшая часть книги посвящена именно битве. Из нее можно точно узнать, чем вооружались противоборствующие стороны, какую тактику использовали, что делали главные участники, и чья измена стала решающей. По мне (поскольку я считаю, что сраженья проигрываются и выигрываются еще до их начала), эта часть имеет ценность для регулярно устраивающих своеобразные костюмированные поминки на Босуортском поле фанатов и любителей альтернативной истории. Хронология с момента высадки в Уэльсе Генриха Тюдора дается чуть ли не по часам.
Для автора Ричард, как мне показалось, хороший король. Ответственный, порядочный и честный. Как пишет Хэммонд, человек, для которого царствование высшая миссия, крестовый поход. Мог ли такой человек вероломно убить племянников, а потом жениться на их сестре? При этом автор выдержан, избегает непроверенных фактов и сомнительных аргументов. Впрочем, вердикт в деле Ричарда III и Генриха Тюдора еще не вынесен. Как всякий исследователь Хэммонд высказывает свои объяснения малопонятным фактам и предлагает гипотезы. Основывает он свой труд на современных событию источниках и археологических изысканиях нашего времени. Кстати, еще одно достоинство, что мы имеем дело со свежей информацией: английское издание было в 2010 году.
Интересная книга. Редко такие выходят на русском языке. При этом хорошо изданная: качественная белая бумага, ленточка-закладка, опечаток почти нет, только черно-белые иллюстрации подкачали. Тираж 2000 экземпляров.
Миссис Бонд, не могу удержаться!
Хочу присоединиться ко всем Вашим словам. Да, у меня есть пара крепких в адрес Лабиринта, но опять-таки, все с недостатками. А так … Мое знакомство с магазином началось примерно тогда же, что у Вас, и за это время не могу остановиться, все покупаю и покупаю книги, потому что книги для меня это все – или почти все. Было несколько настоящих сокровищ, которые уже стали самыми любимыми – все потому, что в Лабиринте ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ система рецензирования. Да, по...
Хочу присоединиться ко всем Вашим словам. Да, у меня есть пара крепких в адрес Лабиринта, но опять-таки, все с недостатками. А так … Мое знакомство с магазином началось примерно тогда же, что у Вас, и за это время не могу остановиться, все покупаю и покупаю книги, потому что книги для меня это все – или почти все. Было несколько настоящих сокровищ, которые уже стали самыми любимыми – все потому, что в Лабиринте ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ система рецензирования. Да, по ценам книги у Лабиринта дороговаты, но прибавьте сюда стоимость доставки по стране у других и получите то же самое. Мы живем не в Москве и систему доставки Лабиринта я считаю лучшей из всех интернет-магазинов по России. Пункт самовывоза в 15 минутах ходьбы от дома.(Книги можно проверить, выкупить не все и вообще – заказать только, чтобы ПОСМОТРЕТЬ – знаю, что некоторые пользуются этим – где еще найдете такое?!) Девушки в нем прекрасные. Постоянные акции, скидки. Не помню, когда покупали книгу по цене только с одной накопительной! Все прозрачно и понятно. Честно. Мои претензии, какие возникали, решались оперативно. Я люблю этот магазин, конкурсы люблю тоже и мне неважно с бонусами или без бонусов – есть пожелание: устройте, пожалуйста, еще и поскорее!
И еще пожелание Лабиринту: поскорее вам разобраться с внутренними передрягами, сохранить хороших сотрудников, меняться только к лучшему для клиентов и стать самым популярным книжным магазином СССР. И самое главное – справиться с этим.
В общем, жалко, что хорошие слова мы говорим реже, чем плохие, и для них нужен значительный (600 руб!) повод.
P.S. Наверное, это не все, но тороплюсь, убегаю, и видимо, словами моей признательности за такую прекрасную затею, как наш любимый Лабиринт не выразить!
Мне кажется, столько протестующих потому, что Лабиринт уже дважды сдавал позиции. В первый раз (вопрос о Пэке) это было совершенно необходимо; с Достоевским, так же как со стервятниками вопрос спорный.
А Лабиринту СПАСИБО за конкурс и за страсти на сайте почище, чем в британском парламенте. Все-таки, люди остаются прежними: подавай им хлеба и зрелищ. По-моему, эта викторина прочно держит первое место по числу постов, претензий и накладок. Ждем новых конкурсов и вовсе не обязательно с призами...
А Лабиринту СПАСИБО за конкурс и за страсти на сайте почище, чем в британском парламенте. Все-таки, люди остаются прежними: подавай им хлеба и зрелищ. По-моему, эта викторина прочно держит первое место по числу постов, претензий и накладок. Ждем новых конкурсов и вовсе не обязательно с призами – тогда наверняка число правдолюбцев будет меньше))).
При всех недостатках люблю Лабиринт и остаюсь с ним. Кто без недостатков -- только бонусы ;))).
Присоединяюсь к Морозовой Вере. Для меня викторина это не только бонусы, а прежде всего этакая изюминка, которую для себя находишь заодно с поиском ответов: новые произведения, новая информация, которые не потрудился бы найти иначе. Если открываешь что-то для себя (пусть даже заново), значит, участие в конкурсе было не напрасным. А вот с этим у Лабиринта все в порядке.
Совсем я нынче сломаю голову с Лабиринтом…
«Белые ночи» не так просты как кажется. На уроках литературы в школе говорят, что в произведении было четыре ночи. (Откладывается в голове.)А вообще, анализ повести указывает на обманчивость понятия времени в «Белых ночах»; герой, Мечтатель, не очень соотносит происходящие с ним события с временной шкалой, то есть, ночей было пять. Но, во временном континууме Мечтателя прошло только… четыре.
Вот, может, как-то так…
Соглашусь, пожалуй, с Wacholder,...
«Белые ночи» не так просты как кажется. На уроках литературы в школе говорят, что в произведении было четыре ночи. (Откладывается в голове.)А вообще, анализ повести указывает на обманчивость понятия времени в «Белых ночах»; герой, Мечтатель, не очень соотносит происходящие с ним события с временной шкалой, то есть, ночей было пять. Но, во временном континууме Мечтателя прошло только… четыре.
Вот, может, как-то так…
Соглашусь, пожалуй, с Wacholder, это – Достоевский.
Не знаете, что почитать?