Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Дьюма-Ки | +70 |
Физика невозможного | +61 |
Полное собрание сказок и легенд в одном томе | +50 |
Географ глобус пропил | +46 |
Хранители | +33 |
В этом сборнике я поучаствовал как автор, но если б мне не нашлось сказать ничего (или почти ничего) хорошего, то по-джентльменски бы промолчал. И очень греет душу, что случай совсем не тот. "Самую страшную книгу 2014" я купил и прочел как самый обыкновенный читатель - и остался доволен. А теперь я очень доволен.
По сути, впечатление от любой антологии определяется ее полюсами: самыми слабыми рассказами и самыми сильными. И хотя с мощными, прорывными вещами в ССК 2014 все было...
По сути, впечатление от любой антологии определяется ее полюсами: самыми слабыми рассказами и самыми сильными. И хотя с мощными, прорывными вещами в ССК 2014 все было отлично, вместе с ними сквозь сито отбора просочились и несколько сумбурных, неважно написанных текстов. И до чего же отрадно, что в новом сборнике ни одного такого нет.
Разумеется, и здесь есть свои лидеры, свои крепыши и середнячки. Но даже те рассказы, которые лично меня не слишком впечатлили, - это цельные, законченные ИСТОРИИ, которые проводят читателя от начала до конца (как правило, печального, но если вам хочется сплошных хэппи-эндов, то вы, наверное, ошиблись дверью... то есть жанром). И у них, к слову, находятся поклонники.
Что уж говорить о высшей лиге! Фавориты будут у каждого свои, у меня это чарующая "Черная Церковь" Максима Кабира, по-геймановски пронзительная "Тишина в дождевой капле" Николая Иванова, "Лето пришло" Юрия Погуляя, "На холме" Дмитрия Мордаса, "Навсегда" Александра Матюхина... И это только самое яркое из разнообразия, притаившегося под обложкой: в книге нашлось местечко и жесткому зомби-хоррору, и мягкой лирической мистике, и изобретательному психологическому триллеру, и убойной "мясной" истории для крепких желудком, и чуточке лавкрафтианской жути... Даже ужасам Старой Руси! Приятно оказаться в такой компании.
Я очень люблю антологии хоррора и прочел их не один десяток. И с легким сердцем могу сказать, что не припомню ни одного сборника с настолько сбалансированным составом, без дыр и громких приседаний в лужу. Даже у самых маститых западных составителей - Стивена Джонса, Эллен Датлоу, Джона Джозефа Адамса - обязательно случаются проколы. У отечественных их всегда было больше. Впрочем, и самих-то этих книг у нас набралось от силы штук семь (это я еще завышаю) за двадцать с лишком лет.
А теперь есть веский повод надеяться, что антологии русского хоррора будут. И что важнее, будут хороши. Жанр выбрался из пеленок и устраивается на заслуженном месте, и читателям остается наслаждаться результатами, ну а писателям... не расслабляться и заниматься делом, которое так хорошо у них получается.
P. S. Да, качество печати чуть лучше, чем в первом томе, томик получился немного тоньше и выглядит очень аккуратно. А еще добавились иллюстрации, что сейчас немалая редкость.
P. P. S. Прилагаю еще ссылку на антологию "Темная сторона дороги", если вдруг пропустили, а добротных ужасов по-российски хочется еще. Увидите много знакомых имен :)
Как и всякое направление литературы, «тёмная» проза (под этим зонтиком уютно разместились хоррор и родственные ему жанры) обросла изрядным количеством премий. Премия имени Ширли Джексон учреждена лишь в 2007 году, но уже зарекомендовала себя как одна из наиболее престижных в области «психологического саспенса, ужасов и мрачной фантастики».
Почему именно Джексон? В сравнении с другими мастерами жанра вроде Роберта Блоха или Фрица Лейбера, творившими в середине века, творческое наследие...
Почему именно Джексон? В сравнении с другими мастерами жанра вроде Роберта Блоха или Фрица Лейбера, творившими в середине века, творческое наследие писательницы невелико, а её вклад в «тёмную» литературу ограничивается стопкой тоненьких романов да горсткой рассказов, в которых не то что Ктулху — и вампиров не найдётся. И всё же премия названа так не случайно. Одним из доказательств этого может послужить «Лотерея» — наиболее значимый сборник Джексон, теперь изданный и на русском языке.
В большинстве рассказов, собранных под этой обложкой, ничего фантастического как будто не происходит. Типичный герой Джексон — представитель (чаще представительница) среднего класса, по рукам и ногам скованный стереотипами — разумными ли, глупыми ли, но заведомо навязанными окружением и не вполне осознанными. Так, в рассказе «После вас, милейший Альфонс» героиня изо всех сил старается быть политкорректной — и сама не замечает, что впала в старый добрый расизм, только вывернутый наизнанку. Её сынишка и его темнокожий приятель, не успевшие еще нахвататься взрослых условностей, встречают её благоглупости непониманием. Дети у Джексон вообще показывают себя жизнеспособнее и смелее взрослых. К примеру, юная героиня «Званого полдника во льне», одарённая воображением и поэтическим талантом, отказывается играть роль учёной обезьянки при умиляющихся старших.
И всё же сопротивляемость детского ума не бесконечна. Некоторые мальчишки и девчонки, сами того не замечая, открывают душу злу в самом широком смысле. Девочка-подросток из «Опьянения», отказываясь принимать уродливый мир взрослых, грезит о его разрушении. Юный герой «Чарльза» в самом нежном возрасте вырабатывает в себе способность перекладывать вину на других — и с удовольствием ею пользуется. Малыши из «Ведьмы» и «Чужой» охотно впитывают уроки жестокости, которые преподносит им внешний мир.
Другие дети перенимают страхи у родителей — и вырастают их копиями, неспособными постоять за себя даже перед лицом откровенного хамства («Домашний рецепт», «Испытание схваткой»). Притеснения и неудобства пугают их намного меньше, чем риск не соблюсти приличия; на любое унижение они, как героиня одноименного рассказа, ответят словом «разумеется». Мир «Лотереи» — это мир предрассудков, лицемерия и застарелых комплексов. Титульный рассказ, символично размещенный в конце сборника, выносит приговор этому миру и предсказывает его будущее. Если обществом правят условности, то условиться можно о чем угодно — и даже традицию жертвоприношений возродить никогда не поздно.
Тонко чувствующие личности, не готовые смириться с правилами этого мира и бросающие — не всегда сознательно — ему вызов, обречены на поражение («Консультация»). Такова участь Маргарет из «Соляного столпа» — скромной провинциалки, за считанные дни раздавленной суетливым и недружелюбным Нью-Йорком. В финале рассказа город-монстр скидывает последнюю маску и являет свою подлинную, демоническую сущность, не приемлющую чужаков. Тот же фон представлен и в «Демоне-любовнике», где невеста ищет жениха, пропавшего в день свадьбы, но находит лишь враждебную пустоту городских кварталов. В «Зубе» банальная зубная боль становится пропуском в иную реальность, похожую и непохожую на нашу. Личность героини стирается и переписывается заново в адской мясорубке Нью-Йорка, а приглядывает за трансформацией таинственный незнакомец, в котором нетрудно узнать известного джентльмена на букву «Д».
И действительно, во многих рассказах фигурирует то некий мистер Харрис, то «Джим», то просто «мужчина в синем костюме»; дьявол то выступает на первый план, то прячется в тени. Функции его разнообразны, личин его не счесть, но одно остается неизменным: он всегда рядом. Подчеркивая это, Джексон предпосылает всем частям сборника цитаты из старинного демонологического трактата, а завершает его фрагментом из средневековой баллады «Джеймс Харрис, демон-любовник» (недаром в первых изданиях сборник имел подзаголовок «Приключения Джеймса Харриса»). Как ни хитри, а в дьявольской лотерее каждый получит то, что ему причитается.
Хотя славу «литературной ведьмы» Ширли Джексон принесли поздние романы (прежде всего «Призрак дома на холме»), уже в «Лотерее» проявился её талант к анатомически точному изображению человеческой души. На тонкой грани между реальным и фантастическим вырастают рассказы, способные будоражить читательские эмоции и в наши дни.
Киборги – нередкие гости в научной фантастике. Но если обычно нам демонстрируется общество, где сращение живой ткани и высокотехнологической начинки – дело обычное, то австралийский сатирик Макс Барри попытался представить, с чего бы все могло начинаться. А могло бы, например, с одинокого научного сотрудника, для которого функциональность и логика важнее так называемого здравого смысла. В погоне за совершенством Чарльз Нейман не щадит собственных конечностей (как автор – читательских нервов),...
Однако в мире большого бизнеса даровитых одиночек терпят ровно до тех пор, пока они приносят пользу. И если заслуженная курочка не торопится (а то и отказывается!) нести золотые яйца, то подолгу ее уговаривать никто не станет. Есть и более эффективные способы. Вот, скажем, если упрямица симпатизирует другой курочке…
Корпоративные структуры – излюбленная мишень Барри, не устающего высмеивать их из книги в книгу. Научно-исследовательские гиганты в «Человеке-машине» выглядят особенно неприглядно: дырявая этика в сочетании с колоссальными техническими возможностями может привести к ужасающим результатам; Оруэллу и не снилось. При этом роман насыщен юмором и оригинальными идеями, а ближе к финалу превращается в увлекательный технобоевик, заставляя вспомнить мультимедийную сагу о Железном Человеке. Саркастическая концовка подводит сюжету изящный и единственно возможный итог.
Удачный сплав сатиры и научной фантастики, предельно актуальный и мастерски исполненный.
Во вселенной немало загадок, но некоторые интригуют больше других. Например, эта: почему мой отзыв на "Иные песни" - первый? Книги года заслуживают лучшего.
О не в меру талантливых писателях часто выражаются в духе «у него в одной главе/странице/абзаце больше оригинальных идей, чем у некоторых авторов в целых трилогиях». Обычно это поэтическое преувеличение — говоря языком математики, разница составляет не несколько порядков, а один-два.
Но в случае Яцека Дукая старый рецензентский...
О не в меру талантливых писателях часто выражаются в духе «у него в одной главе/странице/абзаце больше оригинальных идей, чем у некоторых авторов в целых трилогиях». Обычно это поэтическое преувеличение — говоря языком математики, разница составляет не несколько порядков, а один-два.
Но в случае Яцека Дукая старый рецензентский прием попадает в точку. Причем в самой смелой своей вариации — той, что про абзац (до предложений все-таки не доходит).
Не в меру, сверх меры, вне меры — «Иные песни» действительно написаны человеком, который мыслит по-иному. Написан, что примечательно, в двадцать восемь лет (к этому факту у меня сложное, очень сложное отношение). Но изобретательных идей и ярких образов в романе и в самом деле хватило бы на двадцать восемь авторов попроще. Если не дважды двадцать восемь.
Дальше я хотел написать, что в первую очередь покоряет и поражает мир, описанный в романе, но вовремя сообразил, что был бы не прав. Вселенная «Иных песен» неотделима от того, что в ней происходит, и тех, кто в ней живет. Как правило, автор средней руки заворачивает в фантастический фантик привычную нам действительность. В случае с Дукаем все наоборот: такое впечатление, что земные реалии привязаны к некоему чуждому мирозданию из чистого милосердия — чтобы не оставлять читателя совсем без ориентиров. Но даже и так ему, читателю (и читательнице) придется очень непросто.
Нам предлагают нечто большее, чем альтернативную историю, — альтернативную физику, основанную на онтологических идеях Аристотеля (воплотившихся почти буквально). И это не косметический эффект, а космический, в исконном смысле слова. За физикой идет длинная вереница других явлений — иные химия, география, биология, социология, политика, психология, иные механизмы любви и ненависти, лидерства и подчинения. При этом провести некие аналогии с нашей реальностью не составит труда, а ключевая концепция формы, определяющей облик всего сущего, оказывается отличной метафорой, поводом к размышлениям и спорам — о геополитических играх, о взаимном влиянии связанных между собой людей, о творчестве, о природе хаоса.
У каждой главы романа своя атмосфера, свое настроение, даже свое место действия — представьте все разнообразие «Песни льда и огня», втиснутое в один том вместо (дай Ктулху) семи и помноженное как минимум на пять. Большую часть пути мы пройдем с бывшим стратегосом Иеронимом Бербелеком — и с каждым шагом он тоже будет немного меняться. Этому персонажу трудно симпатизировать, но оторвать от него взгляд невозможно — а финал будет таков, что прогулку захочется повторить еще раз.
«Иные песни» — сложный роман, но его сложность не в изощренных стилистических изысках, а в количестве и качестве заложенных в нем идей. Пролистать книжку наскоро не получится — даже если вы хорошо знакомы с историей античной мысли, несколько сюрпризов наверняка найдется и по вашу душу. Простые смертные будут пробиваться с боем — но заодно и с пылом конкистадора, открывающего новые земли.
Безусловно, это очень холодная книга (хотя едва ли холоднее, чем другой дукаевский роман, «Лед») — для автора важнее посылки и выводы, чем люди. Действующие лица выписаны объемно и ярко, и все же каждый из них — не столько фигура, сколько функция. Но персонажей, способных привязать к себе, в литературе предостаточно. А вот настолько насыщенной и неординарной фантастики — считаные примеры. С другой стороны, в динамике недостатка нет — философские диалоги удачно вписаны в сплошной поток событий, приключений и интриг.
«Иные песни» заслуживают не этого краткого отзыва и даже не обстоятельной рецензии, а полноценной статьи (такой, например, как замечательное послесловие Сергея Легезы в конце русского издания, очень вдумчивое и информативное — спасибо Сергею и за него, и, конечно же, за перевод). Но я, признаюсь, не готов — по крайней мере, после первого прочтения... а роман требует как минимум два. Поэтому вместо анализа — открытка с места событий. Check-in, если угодно. Но я обязательно вернусь в эти места, полюбуюсь танцем стихий и мозаикой переменчивых форм.
Добавлю лишь одно: в кои-то веки англосаксы могут нам позавидовать. Мы уже можем читать Дукая на родном языке, а они еще нет.
P. S. Да-да, в 2014-м выбрать переводную книгу года будет как никогда просто.
Обращаю внимание читателей, что это не роман, а сборник рассказов, автор которых - Алексей Шолохов. Содержание имеет следующий вид:
- Ванечка
- В моей смерти прошу винить
- Нити вьются
- Подарок
- Террор ТВ
- Сапрофиты
- Ночь без конца
- Блокнот
- Время умирать
- Игра
- Кошелек или жизнь
- Мальчик с румяными щечками
- Поди бука
- Сезон охоты
- Смертельный Чат
- Тринадцатый раздел
- Черная Королева
- Чужая квартира
- Я боюсь
А вот авторская аннотация:
"Офисный...
- Ванечка
- В моей смерти прошу винить
- Нити вьются
- Подарок
- Террор ТВ
- Сапрофиты
- Ночь без конца
- Блокнот
- Время умирать
- Игра
- Кошелек или жизнь
- Мальчик с румяными щечками
- Поди бука
- Сезон охоты
- Смертельный Чат
- Тринадцатый раздел
- Черная Королева
- Чужая квартира
- Я боюсь
А вот авторская аннотация:
"Офисный работник, мечтающий посмотреть, а еще лучше стать участником кровавого реалити-шоу...
Учителя и одноклассники, не дающие прохода мальчишке не похожему на них...
Немолодая женщина, отчаявшаяся найти мужа настолько, что готова воспользоваться услугами ворожеи...
Заслуженный учитель, которому не дают покоя былые грехи...
Компьютерная программа, обладатель которой становится всемогущим на пятнадцать дней...
Призраки и вампиры, маньяки и ворожеи, домовые и сапрофиты - все это и много другое собрано под одной обложкой"
Романы Шолохова издавались как под его собственным именем, так и под псевдонимом "Александр Варго". Прилагаю ссылки на некоторые его книги.
В линейке творцов, составивших гордость и славу классической фантастики, Артур Кларк занимает особое место. Дело тут, конечно, не в приставке «сэр» и даже не в сотрудничестве с маэстро Кубриком ("Космическая одиссея: 2001 год"). Всё проще: Кларка отличает редкая черта, которой лишены едва ли не все его современники, от Азимова и Хайнлайна до Брэдбери и Лейбера. Это... универсальность. Если провести аналогию с Ренессансом, то Кларк — Леонардо от научной фантастики (притворимся для...
Не верьте глазам своим: перед вами не авторский сборник. Перед вами замечательная антология фантастики, все участники в которой по какому-то невиданному совпадению носят одно и то же имя — Артур Кларк...
Сказанное в полной мере относится и к сборнику "Колыбель на орбите" (см. ниже). Строго говоря, вместе эти издания составляют оригинальный авторский сборник, в который вошли практически все рассказы мастера - от "Путешествия по проводам", написанного в 1937-м, до "Последнего прости", год 1999-й.
Ждём и в Уфе :-) У меня есть очень приличные книги, которые просто некуда девать.
Сегодня и у меня скидка не активируется (хотя информационное окошко убеждает в обратном - активирована, мол)... Разберитесь, пожалуйста.
Чем-то роман Дэвида Марусека напоминает футуристическое аниме - наверное, небывалой концентрацией фантастических деталей на единицу сюжетного пространства. Хотя формально действие происходит на нашей планете (распадаясь на две части, посвященные 2092 и 2134 году), с той же легкостью его можно было отнести и к какой-нибудь далекой-предалекой галактике с заковыристым названием - настолько мир Марусека не похож на наш.
Среди технологий, упоминаемых автором, нет принципиально невозможных (и это...
Среди технологий, упоминаемых автором, нет принципиально невозможных (и это позволяет уверенно классифицировать роман как "твердую" научную фантастику), но их продвинутость и размах уже балансируют на грани чудесного. Забираясь настолько далеко в будущее, трудно сделать достоверный и взвешенный прогноз развития человеческого общества, трудно не пойти на поводу у собственного воображения. И Марусек с удовольствием поддается этому соблазну, превращая мир романа в непрерывный карнавал. Одних только ТИПОВ действующих лиц наберется полтора десятка - тут вам и генномодифицированные люди, и клоны-итеранты всевозможных "каст", и ментары (искуственные интеллекты, уравненные в правах с людьми), и гологолли (недолговечные голограммы, снятые с известных людей в коммерческих целях), и имиты ("моментальные снимки", замещающие отсутствующее должностное лицо или руководителя), и примитивные роботы-байторы, и более продвинутые микроботы, напоминающие ос и пчел, и... В общем, вы поняли.
На этом фоне развивается довольно запутанный сюжет, сложенный из нескольких параллельных (и время от времени пересекающихся) линий. Не все из них находят в финале логическое завершение, но здесь мы имеем дело не с просчетом, а с тонким РАСЧЕТОМ автора - все неперекушенные провода ведут к продолжению романа, "Mind Over Ship", которое вышло на Западе в начале прошлого года. Впрочем, центральный сюжет находит-таки свою развязку, так что остаться с носом вы не рискуете.
Соглашусь с автором предыдущего отзыва: книге очень не хватает глоссария. "Ложная слепота" Питера Уоттса изобилует научной терминологией, но все непонятные места можно с легкостью прояснить, потратив некоторое время на поиски в Интернете. А вот в случае со "Счетом по головам" никакая Википедия вам не поможет: практически все термины, употребляемые Марусеком, выдуманы им самим же. Так что остается уповать на авторское милосердие и собственную догадливость. И действительно, если вы преодолели хотя бы треть текста, оставшиеся две уже не покажутся вам головоломными.
При всей необычности романа, большая часть персонажей страдает схематичностью (отсюда и сходство с аниме), а упор делается не на анализ представленного мира, а на всевозможные приключения и интриги. Иначе говоря, развлекательность преобладает над проблематикой, что не характерно ни для Уоттса, ни для Р. Ч. Уилсона с его "Спином". В немалой степени этому способствует отчетливая авторская ирония, которая особенно чувствуется в первой части книги (переработанной, как известно, из раннего рассказа Марусека "We Were Out of Our Minds with Joy"). Наиболее интересной и полной мне показалась линия Фреда Лонденстейна - клона, задумавшегося о своем месте в мире и постепенно теряющего личностное сходство со своими собратьями. Или это ему только кажется?..
В целом "Счет по головам" можно охарактеризовать как оригинальную и яркую научную фантастику, в которой увлекательности и всяческим чудачествам отдается предпочтение перед психологизмом.
P. S. Перевод нареканий не вызывает и выполнен на высоком уровне. Бумага и печать в издании заметно лучше, чем в других книгах из серии "Сны разума" (ссылки см. в "Товарах по теме"), но типографская краска довольно сильно мажется.
Ни в аннотации, ни в предыдущих рецензиях не был упомянут тот факт, что в книгу вошло ДВА романа Ричарда Матесона. Скажу пару слов о каждом из них.
"Я - легенда" - та вещь, которую мечтает написать каждый фантаст. Создав произведение такого уровня, можно смело почивать на лаврах - потомство тебя уже не забудет (к счастью, Матесону хватило таланта и трудолюбия, чтобы не пойти по этому пути).
Роман, впервые изданный в 1954 году, стал определяющим сразу для нескольких жанров и...
"Я - легенда" - та вещь, которую мечтает написать каждый фантаст. Создав произведение такого уровня, можно смело почивать на лаврах - потомство тебя уже не забудет (к счастью, Матесону хватило таланта и трудолюбия, чтобы не пойти по этому пути).
Роман, впервые изданный в 1954 году, стал определяющим сразу для нескольких жанров и направлений.
Прежде всего, современными представлениями о вампиризме мы во многом обязаны именно Матесону. Возможно, автор "Легенды" и не первым попытался объяснить это явление с научной точки зрения, но его предшественникам не сопутствовал сколь-нибудь значительный успех. Теперь рассуждениями о бациллах или вирусах, вызывающих необратимые изменения в организме и в конечном итоге - перерождение человека в упыря, никого не удивишь - эта псевдонаучная теория используется в каждом втором романе и фильме о вампирах, от "Детей ночи" Дэна Симмонса и "Тех, кто охотится в ночи" Барбары Хэмбли до недавнего голливудского проекта "Воины света". В пятидесятые, однако, такие идеи были в диковинку.
Далее, благодаря этой книге обрел очертания жанр, который можно условно назвать "последний человек на Земле" (хотя у его истоков стояла Мэри Шелли, написавшая после "Франкенштейна" роман как раз под таким названием). Матесон умело выписал психологию индивида, который пережил гибель человечества и отныне вынужден полагаться только на самого себя. Роберт Невилл не сошел с ума и не покончил с собой лишь потому, что у него есть цель, миссия - предназначение, им же самим и избранное. Отныне он видит смысл жизни в том, чтобы а) выживать несмотря ни на что; б) беспощадно уничтожать вампиров. А противостоят ему не какие-то абстрактные упыри, а бывшие друзья, соседи и земляки, которых чудовищная эпидемия (к которой Роберт волею судеб оказался устойчив) превратила в неповоротливых увальней, жаждущих человеческой крови и начисто лишенных разума...
Не правда ли, знакомый сюжет? Заменяем "вампиров" на "живых мертвецов" - и получаем жанр зомби-апокалипсиса как он есть. Легендарный Джордж Ромеро признавал, что роман Матесона оказал прямое влияние на его культовый фильм "Ночь живых мертвецов". Забавно, но НЖМ гораздо больше подходит на роль экранизации "Легенды", чем любая из трех официальных адаптаций.
Наконец, "Легенда" - прямо-таки образцовый пример романа-перевертыша. Если вы способны с ходу угадать его концовку - кланяюсь вам в ножки. Интересно, что в экранизации от нее не осталось и следа. Это не только обеднило фильм, и без того не слишком сильный, но и лишило смысла его название. Чтобы полностью прочувствовать его глубину, нужно прочесть книгу от начала и до конца...
"Невероятно уменьшающийся человек" уже не так поражает воображение, но скроен на редкость уверенно. Сюжет до смешного прост: ученый, получив дозу радиации, начинает... правильно, уменьшаться. У другого автора из этой идеи получился бы глуповатый анекдот, но Матесона и здесь спасает знание человеческой психологии.
Отныне жизнь Скотта Карена превращается в нескончаемую борьбу. Сначала - с обществом, презирающим таких, как он, лилипутов. Потом - с бытом и самим устройством человеческой жизни. Вскоре Карен начинает бегать от котов, потом - от пауков...
Трудно поверить, но заканчивается все это одним из самых оптимистичных финалов, какие породила фантастика (с хэппи-эндом не путать!)
Оба романа Матесона стали классикой и настоятельно рекомендуются всем, кто интересуется научной фантастикой (вопреки названию серии, мистики тут ни капли).
P. S. Заглавный роман был недавно переиздан в мягкой обложке.
P. P. S. Качество печати и бумаги обычное для серии.
Если вас обвесили в магазине, можно пожаловаться в общество защиты потребительских прав. Не факт, что виновных накажут, но у вас как минимум будет чем заняться.
А что делать, если вам недоперевели книгу?
Увы, ответ неутешителен: либо учить английский язык и выписывать из-за границы оригинал, либо состроить оскорбленную физиономию и молчать в тряпочку.
Именно так и обстоит дело с этим сборником. Самое смешное, что и в английском варианте он ничего особенного собой не представляет. Как...
А что делать, если вам недоперевели книгу?
Увы, ответ неутешителен: либо учить английский язык и выписывать из-за границы оригинал, либо состроить оскорбленную физиономию и молчать в тряпочку.
Именно так и обстоит дело с этим сборником. Самое смешное, что и в английском варианте он ничего особенного собой не представляет. Как известно, Стивена Кинга много (и не слишком качественно, к сожалению), экранизируют. Так или иначе, но почти все его романы и две трети рассказов/повестей получили путевку на экран.
Для нового сборника были отобраны пять образцов кинговской малой прозы. По какому принципу - увтерждать не берусь. Эти вещи не объединяет ни художественная ценность, ни жанровая принадлежность, ни год выпуска, ни кассовость экранизации, ни... Продолжать можно долго. Может быть, в случайности выбора и кроется изюминка этой книги.
Перед каждой из пяти историй Кинг обязался вкратце рассказать о создании соответствующей картины и своем отношении к ней. Интересно? Да какой вопрос! Публицистику Кинга читать едва ли не увлекательнее, чем романы и рассказы.
Но когда сборник поступил в продажу, радость фанатов быстро сошла на нет. Кинговское "вкратце" не было преуменьшением: в лучшем случае каждому фильму оказалось посвящено три страницы крупным шрифтом, в худшем - одна. Всего таких страниц набралось с десяток. Добавим сюда список десяти экранизаций, которые сам Кинг считает наиболее удачными, и... всё. Вот и весь "эксклюзивный контент".
Увы, АСТ пошло еще дальше и лишило русских читателей даже этих крох. Из заветных десяти страниц в переводе сохранилось... две - те, что предваряют первый рассказ. Все остальное попросту опущено.
В итоге имеем сборник старых вещей в старых переводах, с традиционно сомнительной полиграфией и со старой обложкой (издательство использовало данную картинку и для сборника Андрея Дашкова "Все писатели попадают в ад", выпущенного в 2004 году). Из нового одно название.
В итоге сборник можно порекомендовать лишь двум категориям читателей:
а) сумасшедшим коллекционерам, которые покупают книги не для чтения, а для того, чтобы ставить их на полку;
б) новичкам. Сборник можно назвать удачным лишь в том смысле, что Кинг предстает в нем практически во всех своих ипостасях:
- как чуткий реалист ("Побег из Шоушенка")
- как мастер классических историй о сверхъестественном ("1408")
- как адепт традиционного кровавого хоррора ("Давилка")
- как магреалист и автор эпопеи "Темная Башня" "Люди в желтых плащах")
- как мастер триллера ("Дети кукурузы")
В целом эти пять историй дают неплохое представление о Кинге как о писателе - хотя далеко и неполное...
С издательством АСТ все обстоит с точностью до наоборот...
P. S. Даю ссылки на два полноценных сборника Стивена Кинга, а также его классическую работу о жанре ужасов - "Пляску смерти".
P. P. S. Совсем скоро в похожем оформлении выйдет НОВЫЙ сборник малой прозы Кинга - "После заката".
Странно, но викторианская эпоха - нечистая, сумрачная, пропитанная дымом и вонью сточных канав - до сих пор не теряет популярности у читателей и авторов, оставаясь одним из самых востребованных в литературе этапов человеческой истории. Вокруг нее сложилось столько мифов, что обычно писателю достаточно лишь задать отправную точку, а остальное читательская фантазия дорисует без посторонней помощи.
К чести Барбары Хэмбли, ее викторианская история не злоупотребляет мощностями нашего воображения....
К чести Барбары Хэмбли, ее викторианская история не злоупотребляет мощностями нашего воображения. Писательнице удалось достигнуть идеального баланса между исторической детализацией и увлекательным сюжетом. Викторианская Англия предстает перед нами такой, какой мы ее привыкли видеть - мрачной, внушительной и бесконечно манящей.
Ну а сюжет здесь такой, что залюбуешься. В основе романа лежит прекрасно выписанная детективная линия, которая сделала бы честь любому мастеру жанра. Загадка, предложенная автором, держит в напряжении до самого финала и разрешается по-настоящему неожиданным откровением. Хэмбли раз за разом обманывает нас, заставляя подозревать то одного, то другого персонажа - и уверенно сбивая с верного следа, намеченного лишь россыпью разрозненных намеков.
К счастью, детективом дело не ограничивается – иначе викторианский роман Барбары Хэмбли так и остался бы не более чем хитроумно сконструированной безделицей. Забавно, но по-настоящему живым повествование делают герои, которые… давно уже умерли. Вампиры, иными словами. За моими плечами солидный читательский багаж, но настолько разнообразно и тонко выписанных вампирских персонажей мне нигде больше не встречалось. Напрашивается на сравнение Энн Райс, но ее романтические красавцы и красавицы сводятся в конечном счете к трем-четырем типажам, кочующим из книги в книгу. Хэмбли же умудрилась в рамках одного-единственного романа создать целую галерею непохожих, но одинаково полнокровных (и снова простите каламбур) образов, объединяет которых только потребность в человеческой крови, да и та разнится от вампира к вампиру. Ярче всех получился, конечно же, дон Исидро – испанец, обращенный еще при королеве Елизавете I и с тех пор обитающий в Лондоне. Его игра с главным человеческим персонажем книги, Джеймсом Эшером (филологом и по совместительству секретным агентом правительства), завораживает своей тонкостью и обилием полутонов. Если вы достаточно восприимчивы, ваше мнение о доне Исидро поменяется в процессе чтения не раз и не два.
Примечательно также, что феномен вампиризма в романе подается с научной точки зрения. Более того, Джеймс и его жена Лидия пытаются найти в науке опору, средство борьбы против тех, кто охотится в ночи.
Еще много можно было бы сказать об этом великолепном романе (к примеру, о разумно и эффективно распределенных по тексту элементах хоррора), но если я не убедил вас до сих пор, то дальнейшие словоизлияния бессмысленны.
Литература высокой пробы, неувядающая классика жанра.
P. S. Качество печати и бумаги хорошее, как и во всей серии.
На этот раз ограничусь страницами из книги.
Издан "Гамбит Минотавра" просто замечательно - белая бумага, хорошо выполненный переплет, симпатичные иллюстрации.
Де Линт такой своеобразный автор, что любое имя и любая деталь из его книжек вскоре после прочтения выветриваются из сознания начисто. Но когда эта корочка (из романа в роман на один вкус) отпадает, в сердце остается ощущение чего-то теплого, приятного, майского.
Так и с «Зеленой мантией». Произведение из ранних, и в 1988 году до вершин литературной техники Чарльзу было еще далеко. Добрался ли он до них теперь — вопрос спорный, но ТОГДА ему точно удавалось не все. Персонажи появляются и...
Так и с «Зеленой мантией». Произведение из ранних, и в 1988 году до вершин литературной техники Чарльзу было еще далеко. Добрался ли он до них теперь — вопрос спорный, но ТОГДА ему точно удавалось не все. Персонажи появляются и исчезают совсем не по принципу чеховского ружья; были они, не было их — мне как читателю не очень-то и интересно. Потому что и плохие, и хорошие вызывают лишь смутную симпатию, да изредка раздражение. Все герои — от нью-йоркских мафиози до озорной дикарки-фэйри Малли (образ для писателя глубоко типичный) — кажутся чуточку плюшевыми, ненастоящими. Если они суть зеркальные отражения автора, то этот человек мне глубоко приятен, однако несколько десятков де Линтов в одном романе — это перебор.
Попытка завязать крутую интригу также не удается. Многие события кажутся неуместными, а концовка скомкана в самом классическом смысле.
Замышлялась книга как свободное продолжение «Благословения Пана» Лорда Дансейни. «Надеюсь, что слабое эхо первого восхищенного удивления перед его книгой осталось в моей и, быть может, коснется кого-то еще», — пишет Де Линт, и эта самооценка справедлива. Остался отзвук, память о волшебстве, которая лишь изредка вспыхивает чудесными искрами. И лучшие страницы романа — это размышления о Тайне, о ее месте в человеческой жизни. «Некоторые вещи невозможно объяснить, другие не нужно объяснять, а третьи от объяснений теряют сердце...» В этих словах, пожалуй, главная ценность романа.
Проще говоря, «Зеленая мантия» вряд ли подходит для начинающего линтоведа, но для свалки слишком хороша. Всем, кто влюблен в Ее Величество Тайну, посвящается.
P. S. Издания такого формата всегда приятно держать в руках. Бумага желтоватая, но в данном случае это даже придает книге какой-то шарм...
Еще один сборник ранних произведений Сорокина, одновременно похожий и непохожий на "Обелиск". Если вы настроены на серьезное погружение в сорокинский мир, то покупать придется оба.
В текстах "Заплыва" не меньше стилистических и литературоведческих экспериментов, но основную нагрузку на этот раз несет все-таки сюжет. В большей части рассказов автор изображает некую аллегорию, в которой без труда узнаются идеалы и образы советской реальности. Если немного упростить, то...
В текстах "Заплыва" не меньше стилистических и литературоведческих экспериментов, но основную нагрузку на этот раз несет все-таки сюжет. В большей части рассказов автор изображает некую аллегорию, в которой без труда узнаются идеалы и образы советской реальности. Если немного упростить, то "1984" Оруэлла встречается тут с чисто кафкианскими кошмарами. От этого странного союза возникают фантазии о скульптурах вождей, растущих вместо кактусов на подоконниках ("Розовый клубень"), пугающие истории о колхозном ватнике как символе незыблемости тоталитарного строя ("Ватник") и простом советском снайпере, буднично выполняющем кровавую работу ("Утро снайпера"), по-библейски мощные образы всемогущего тоталитаризма в "Заплыве" и "Дыре" и многое другое... Всё это изложено блестящим, безупречным стилем - Сорокин пользуется возможностями русского языка с обманчивой легкостью, которая дается лишь по-настоящему одаренному человеку. Это особенно заметно в "Летучке" и "Стихах-песнях".
В целом сборник лучше подходит для первого знакомства с Сорокиным, чем "Обелиск" - беспощадных трэшевых сцен, благодаря которым Владимир Георгиевич и получил широкую известность (и из-за которых некоторые ханжи поставили на нем крест - ну и пусть их!), здесь практически нет, так что непривычному человеку заметно легче подступиться.
Рекомендую всем ценителям русской прозы и русского же постмодернизма.
P. S. Качество бумаги и печати среднее, шрифт - крупный.
Сорокин - явление, которое воспринимают исключительно в монохроме: либо черное, либо белое. Не случайно ведь даже ярые поклонники Владимира Георгиевича избегают, как правило, бездумно рекомендовать его книги знакомым и друзьям.
Ранние рассказы автора, объединенные не так давно в сборники "Обелиск" и "Заплыв", прекрасно годятся на роль лакмусовой бумажки, если вы собрались-таки дать Сорокину шанс. По сути, в этих прекрасных и диких этюдах весь Сорокин - и в лучших, и в...
Ранние рассказы автора, объединенные не так давно в сборники "Обелиск" и "Заплыв", прекрасно годятся на роль лакмусовой бумажки, если вы собрались-таки дать Сорокину шанс. По сути, в этих прекрасных и диких этюдах весь Сорокин - и в лучших, и в худших его проявлениях.
В рассказах "Обелиска" на первое место выходит стилистика. Автор выкладывает на хирургический стол унылые образчики соцреализма - и жестоко препарирует их, потрошит и выворачивает наизнанку. Сколько в советское время создавалось таких вот пресных, безжизненных историек о производственных конфликтах (неизбежно решаемых, само собой), трудностях молодых семей в больших городах, суровом быте геологов и строителей? Изъян прятался не в самой тематике (не стоит впадать в крайности и отказывать в праве на литературную жизнь явлениям, которые окружают нас со всех сторон), а в причинах, ради которых все это писалось и печаталось. Государственный заказ и подлинное творчество практически несовместимы. Вместо того чтобы отражать жизнь, творения соцреалистов порождали литературу-зомби - уродливую болванку, на просторах которой вяло копошились неживые манекены. Сорокин доводит эту особенность до логического завершения. Геологи у него занимаются черной магией, юные бледные отличники поедают кал, ветераны войны забивают костылем грызунов, редакторы районных газет предаются содомской любви и т. д. и т. п., не говоря уж о чисто постмодернистских экспериментах, где порча закрадывается в само построение текста. Все это изложено блестящим, безупречным языком, и не будет преувеличением сказать, что Сорокин - не просто выдающийся, а великий стилист. Такой способности к перевоплощению, такого разнообразия творческих манер я не встречал ни у одного из российских или зарубежных писателей.
При всем при том нельзя сказать, что рассказы Сорокина пусты и не несут никакого смысла. Да, автор редко ставит себе целью донести до читателя какие-либо идеи, но в самом конфликте "совка" и угорелого трэша кроется глубокий подтекст, угадать который я предоставлю вам самим.
Лучшими в сборнике я считаю рассказы "Возвращение", "Прощание", "Заседание завкома" (чувствуете, какой плесенью веет от названий?!), "Любовь" и, по-своему, "Соловьиная роща". Впрочем, все остальные ничуть не хуже - все грани "Обелиска" выделаны на удивительно высоком уровне, так что здесь уже вступают в дело индивидуальные предпочтения.
Читать Сорокина или нет - решать только вам. А вот то, что Владимир Георгиевич уже вошел в историю русской литературы и едва ли будет забыт грядущими поколениями, уже можно считать свершившимся фактом... как бы вы к этому ни относились.
Бумага в издании среднего качества, но лично мне это нисколько не помешало насладиться чтением.
Если бы черный юмор был страной, то правил бы ею, вне всяких сомнений, человек по имени Роальд Даль. Судите сами - для этого у него были все необходимые качества:
а) безупречное чувство иронии, позволяющее легко балансировать между серьезным и смешным;
б) легкая склонность к садизму, неизменно удерживающая автора от неуместного сочувствия к собственным персонажам. Каждый полученный ими тумак более чем заслужен;
в) сильная и чуточку воспаленная фантазия, способная извлекать захватывающие...
а) безупречное чувство иронии, позволяющее легко балансировать между серьезным и смешным;
б) легкая склонность к садизму, неизменно удерживающая автора от неуместного сочувствия к собственным персонажам. Каждый полученный ими тумак более чем заслужен;
в) сильная и чуточку воспаленная фантазия, способная извлекать захватывающие сюжеты из обычных, казалось бы, ситуаций;
г) отточенная литературная техника - ничего лишнего, ничего упущенного;
д) тонкий вкус, по которому всегда можно отличить банального пошляка от истинного острослова;
е) непредсказуемость - в деле неожиданного финала Далю просто нет равных;
ж) несмотря на все вышесказанное - искренняя любовь к людям.
В случае с Далем назвать лучшие рассказы затруднительно - у каждого они свои, в зависимости от литературных и жизненных предпочтений. Лично мне больше всего запали в душу "Шея", "Хозяйка пансиона" и "Концы в воду" - очень разные по настроению, но одинаково великолепные истории (в первых двух черный юмор балансирует на грани макабра, в последней заставляет вспомнить о милых шуточках О'Генри). Очень жаль, что в книгу не вошел замечательный этюд "Свинья", один из самых оригинальных и жутких у Даля.
Единственный недостаток сборника - скромный объем. Рассказы Даля заслуживают как минимум такого же внушительного тома, как короткометражные фантазии Брэдбери (см. ссылку чуть ниже).
Высшие рекомендации.
Не берусь судить, за что Дорис Лессинг дали Нобелевку, но этой книги. на мой взгляд, было бы вполне достаточно. В этом коротком (192 страницы карманного формата) романе уместилось столько подсознательного страха и горечи, что хватило бы на несколько толстых томов. Тем лучше, что вся эта психологическая мощь сконцентрирована в столь малом объеме.
"Пятого ребенка" можно прочитать и понять по-разному:
1) Как мистический триллер. Лессинг сплавляет под одной обложкой мотивы...
"Пятого ребенка" можно прочитать и понять по-разному:
1) Как мистический триллер. Лессинг сплавляет под одной обложкой мотивы "Омена", "Ребенка Розмари" и английских народных сказок о детях, похищенных гоблинами и т. п. Хотя в тексте не дается никаких доказательств, прямо указывающих на сверхъестественное происхождение существа по имени Бен (только ощущения главной героини и окружающих людей), поверить в это проще простого. Более того, это даже приятно. От некоторых страниц веет прямо-таки лавкрафтовским, тягучим ужасом...
2) Как социальную аллегорию. Книга создавалась в сложное для Англии время, когда на общественную сцену вышло новое поколение, выросшее как бы само собой, без участия взрослых. Понятия "трудный подросток" и "подростковая банда" из абстрактной экзотики превратились в часть повседневной жизни, которой остаются и по сей день. Концовка романа говорит в пользу этой версии.
3) Как историю об утраченных иллюзиях. В этом смысле у романа Лессинг много общего с "Дорогой перемен" Ричарда Йейтса, хотя речь там идет совсем о других людях с совсем другими судьбами.
И это только те трактовки, что лежат на поверхности.
Поистине, нужен немалый талант, чтобы создать такую неоднозначную книгу такими скромными средствами. Жесткий, холодноватый стиль Дорис Лессинг (вполне сохранившийся в переводе) лишь усиливает эмоциональный эффект.
Рекомендую.
В представлении большинства непосвященных читателей научная фантастика - это в лучшем случае иронические рассказики Шекли и Саймака, в худшем - бесконечные похождения бравых космических десантников, с бластером наперевес отбивающихся от полчищ злобных пришельцев. Увы, подобные представления выросли не на пустом месте. Львиная доля литературы, получающей у книготорговцев ярлык НФ, не имеет ничего общего не только с наукой, но и даже с фантастикой как таковой. Почему? Фантастика предполагает...
Но есть и настоящая научная фантастика, которую принято называть "твердой". Из российских писателей, работающих в этом направлении, ярче всех выделяется Александр Громов. С зарубежными авторами все сложнее. С одной стороны, на Западе сектор твердой НФ развит гораздо больше, чем у нас (даже крупных, обязательных для чтения "звезд" наберется несколько десятков, не говоря уж о середнячках и талантливых дебютантах). С другой, объем переводной фантастики на российском рынке резко сократился в последние годы. Фактически, серия "Сны разума" - это единственная возможность познакомиться с добротной западной НФ (если, конечно же, вы не владеете английским языком и/или пухлым кошельком).
Молодой американский автор Тед Чан идеально вписался в концепцию серии. Фактически, перед нами переиздание сборника "История твоей жизни", выходившего на русском языке в 2005 году, но с приятным дополнением - повестью о купце и волшебных вратах.
Сразу оговорюсь, что стиль у Чана не самый простой, особенно для неподготовленного читателя. И дело даже не в сложной терминологии и пышной образности языка, как в случае с Питером Уоттсом, просто в Чане чувствуется стопроцентный "технарь" и подкованный философ. Чтобы уследить за ходом его мыслей, подчас требуется хороший запас внимания и хотя бы средние способности к логическим рассуждениям. Но если эти условия выполнены, вы получите от прозы Чана максимальное удовольствие, а ваш мозг - обильную пищу для ума.
Все произведения сборника и похожи, и не похожи друг на друга. Объединяет их не только бурная фантазия, но и интерес автора к моральной и социальной стороне нашей жизни, к вопросам предопределения и высшего разума. А вот психологические мотивы и способы реализации сюжетов разнятся от рассказа к рассказу.
Скажу пару слов о каждом произведении.
1. "Купец и волшебные врата" - притча о судьбе и путешествиях во времени, прекрасно стилизованная под сказки "Тысячи и одной ночи".
2. "Вавилонская башня" - впечатляющая история об альтернативном мире, в котором замысел древних вавилонян был доведен до логического конца. Люди все-таки достигли неба, а там... их ждал большой сюрприз. Вас, кстати, тоже.
3. "Понимай" - попытка представить, каких высот может достигнуть человеческий разум, если "прокачать" его до уровня суперкомпьютера... и с какими последствиями.
4. "Деление на ноль" - своего рода антиутопия для математиков, помноженная на острый психологический конфликт между мужчиной и женщиной.
5. "История твоей жизни" - пожалуй, лучший (и самый эмоциональный) рассказ в сборнике. Вступив по заданию правительства в контакт с инопланетянами, женщина-лингвист осваивает их удивительный язык - и ее жизнь навсегда меняется.
6. "72 буквы" - фантазия на викторианские темы, в которой Чан парадоксальным образом объединил алхимию, каббалистику (големы, алфавит Бога и т. п.) и классическую науку. Жанр трудноопределим - то ли стимпанк, то ли технофэнтези, то ли попросту тедчанизм))
7. "Эволюция человеческой науки" - миниатюра, заставляющая вспомнить о футурологических идеях Станислава Лема.
8. "Ад - это отсутствие Бога" - странная история о вымученной любви к Богу в мире, где Его существование - непреложный факт.
9. "Тебе нравится, что ты видишь?" - рассказ-репортаж, в котором с нескольких сторон рассматривается оригинальная идея: что станет с обществом, если у нас появится возможность "отключать" эстетическое восприятие других людей (то есть добровольно лишать себя способности понимать, красивый перед тобой человек или безобразный). О многом заставляет задумываться.
Кому можно порекомендовать сборник Теда Чана? Ценителям истинной НФ. Мыслящим людям, готовым усваивать новые для себя идеи, соглашаться и спорить с автором. Вдумчивым подросткам. Всем, кто любит качественную современную прозу - независимо от жанра.
Книга, с которой вам точно не придется жалеть за потраченные деньги. А если учитывать низкую цену - это настоящий подарок.
P. S. К качеству печати претензий нет (увы, об остальных книгах серии такого не скажешь).
На сегодняшний день "Имаджика" - самое масштабное и грандиозное творение Клайва Баркера (хотя скоро ему придется подвинуться - на подходе исполинский эпос "Алые заветы", над которым писатель трудился несколько лет). И при этом, что удивительно - одно из самых продуманных и логичных. Разумеется, без типичных для Баркера огрехов не обошлось (не все персонажи важны для фабулы и идейного развития романа, отдельные сюжетные линии слишком грубо и резко обрываются и т.д.), но в...
В центре событий находятся три героя: упомянутый в аннотации художник Миляга, его бывшая возлюбленная Юдит и, скажем так, существо по имени Пай - удивительное создание, пол которого зависит от предпочтений того, кто на него смотрит... Постепенно текст разворачивается, как тот самый "сотканный мир" из другого романа Баркера, и читатель вместе с персонажами начинает осознавать, что в жизни Миляги, Юдит и Пая все намного сложнее, чем казалось поначалу... Так страница за страницей раскрывается впечатляющая и жутковатая история, начало которой было положено двести лет тому назад.
На пути от первой главы до вдохновенного финала фантазия Баркера не знает никаких рамок. Магия дыхания, разнообразные трансформации, существа с руками вместо голов, замурованные в горных ледниках божества, магические двойники, лавкрафтовские бездны между мирами, женшины с щупальцами, плотоядные жучки, волшебники-Маэстро и их враги, замерзающие вмиг моря, ожившие воспоминания, диковинные эротические сцены - это лишь малая часть чудес, умело сплетенных Баркером в единый сложный узор.
Роман слишком своеобразен, чтобы подробно останавливаться на его недостатках, поэтому ограничусь тем, что порекомендую его всем любителям необычной, оригинальной фантастики с сумасшедшинкой и легким привкусом хоррора.
Что для одного макулатура, для другого - конфетка. И наоборот.
Что бы ни твердили поклонники Клайва Баркера, в историю литературы он войдет как апостол хоррора - именно в этом жанре, представленном в основном ранними рассказами из "Книг крови", ему удалось добиться максимального равновесия между полетом воображения и смысловой начинкой. Однако после публикации "Проклятой игры" начался его затянувшийся набег в царство фэнтези, оценивают который уже не столь однозначно. К чести Баркера, он во всех книгах остается верен себе: его можно...
"Каньон Холодных Сердец", впервые изданный в 2001 году, знаменует собой условное возвращение писателя в лоно хоррора. Триумфа не получилось, но есть, по традиции, о чем поспорить и чему удивиться.
Прежде всего роман привлекает антуражем, который многим россиянам покажется экзотическим. Вряд ли будет преувеличением сказать, что ранние годы Голливуда для нас - терра инкогнита. Шокирующие фантазии Баркера донельзя органично накладываются на эту удивительную эпоху, сочетавшую первооткрывательский дух с запредельной порочностью. Ее живым воплощением становится румынская актриса Катя Люпи, некоронованная царица раннего Голливуда. И когда в жизнь Кати вторгается нечто странное и жуткое, она встречает эти силы с распростертыми объятиями...
В романе события тех лет даются по большей части в ретроспективе, через призму восприятия нашего современника, всемирно известного актера Тодда Пикетта. По воле судьбы ему приходится столкнуться с Катей и ее кошмарными подданными - и встреча заканчивается весьма неожиданно для обеих сторон... Развивая основной сюжет, Баркер между делом высмеивает Голливуд наших дней, с которым знаком не понаслышке - как режиссер, продюсер и сценарист.
По обилию извращенных эротических сцен (и разговоров о сексе, если уж на то пошло) "Каньон Холодных Сердец" оставляет позади любую другую книгу Баркера; взяв за основу знаменитую аморальность Голливуда, автор доводит ее до предела, малюя босховские образы на привычном псевдоготическом (в основном действие происходит в заброшенном - на первый взгляд - особняке Кати Люпи и его окрестностях) фоне. Для этого человека не существует никаких границ. За это его и ненавидят, и любят.
Как водится, роман страдает затянутостью, а персонажи, при всей колоритности - повышенным содержанием картона в организме. Герои Баркера не обладают собственной волей, во всем повинуясь автору, отчего создается впечатление их глубокой несвободы.
В целом, "Каньон" - это яркая, но неоднозначная книга. Тем, кто уже приобщился к творчеству Баркера и хочет еще (а так же тем, кому интересна история Голливуда), не стоит обходить ее стороной. А вот людям, только начинающим знакомство с дядюшкой Клайвом, лучше побегать по магазинам в поисках "Книг крови" или "Проклятой игры".
Если вы, подобно многим, относите себя к числу поклонников замечательного фильма с Робином Уильямсом - трижды подумайте, чем хвататься за эту книгу.
Во-первых, сюжеты экранизации и ее литературной основы имеют мало общего между собой и различаются даже в идейном смысле - хотя, конечно же, без единого обрамления не обошлось. В обоих источниках фигурирует мотив искупления и прощения, но как же по-разному он воплощен!
Во-вторых, вместо красивой (более того - прекрасной) истории о любви и...
Во-первых, сюжеты экранизации и ее литературной основы имеют мало общего между собой и различаются даже в идейном смысле - хотя, конечно же, без единого обрамления не обошлось. В обоих источниках фигурирует мотив искупления и прощения, но как же по-разному он воплощен!
Во-вторых, вместо красивой (более того - прекрасной) истории о любви и преданности вы найдете на этих страницах скупой отчет о скитаниях по загробному миру, изложенный суховатым, едва ли не казенным языком. Вместо обилия красок - унылые философские сентенции. Вместо чарующих образов рая и ужасающих картин ада - вяловатые похождения Криса Нильсена по умеренно сюрреалистическим пейзажам.
В-третьих, переводчик заслуживает публичной порки, по крайней мере - строгого выговора с записью в трудовую книжку. Так работать нельзя.
Впрочем, как литературное произведение роман Матесона все-таки не безнадежен. Но если вы намерены получить от него удовольствие, с самого начала настраивайтесь на неторопливый вдумчивый диалог с автором и его героем. Вряд ли эта книга изменит вашу жизнь, но вам точно будет о чем задуматься - как-никак, более вечной темы и не припомнишь...
Джеймс Герберт начинал как автор бескомпромиссного хоррора, расчитанного на крепкие нервы и выносливые желудки - всякий, кто в девяностые свел знакомство с его "Крысами", может это подтвердить. Но в отличие от большинства коммерческих авторов, суровый британец не пожелал до конца творческой жизни исполнять один и тот же танец. Для второго периода его творчества характерен недвусмысленный интерес к готике (в самом широком смысле) - чуть ли не в каждом его новом романе речь идет о домах...
Думаю, большинство знатоков гербертианы вслед за мной признают, что "В плену у призраков" - лучшее, что создано автором в готическом русле. По изяществу и закрученности сюжета эта история приближается к классическим образцам "ghost story" - "Повороту винта" Генри Джеймса, "Призраку Хиллхауза" Ширли Джексон, "Сиянию" Стивена Кинга и другим. В истории, рассказанной Гербертом, очень удачно переплетаются увлекательная интрига и глубокий психологизм. Однако по-настоящему ценным этот роман делает концовка. Возможно, опытного читателя она и не удивит, но порадует - без всякого сомнения. А новичкам останется лишь глазеть на последнюю страницу, разинув рот - вместе с Дэвидом Эшем.
С сиквелом, "Возвращением призраков", все уже не так удачно. Хотя общая тональность повествования остается прежней, сюжет (связанный с событиями первой части только главным героем и его угнетенными чувствами) теряет всякую оригинальность, а персонажи - глубину. Подобное мы видели уже не раз и не два - в книгах Роберта Маккаммона, Бентли Литтла, Питера Страуба, а также множестве голливудских фильмов. И на этот раз никаких откровений в финале не ожидайте...
Впрочем, эту книгу стоит купить хотя бы ради прекрасного первого романа (кстати, экранизированного), чего вам и желаю.
Ждем акцию в Уфе)
Стереотипы стереотипами, а все-таки скандинавскую литературу отличает какая-то особая холодность (исключение, пожалуй, составляют детские писатели, имена которых вы прекрасно знаете). Трудно писать светлые, жизнерадостные тексты, когда добрая половина жизни проходит под аккомпанемент снега и дождя - в этом смысле скандинавы немногим отличаются от нас, суровых россиян. "Письма Амины" не стали исключением и прекрасно укладываются в общую тенденцию - от "Старшей Эдды" до...
В аннотации издатель ссылается на великий роман Кена Кизи, и не без оснований. Хотя посыл у двух этих историй совершенно разный, сходство в манере изложения улавливается без труда. Но если в "Кукушкином гнезде" автор призывал к протесту и неповиновению, то здесь ничего подобного не наблюдается: герой "Писем", подобно небезызвестному "постороннему" из романа Камю, смотрит на жизнь как бы со стороны, и отделить психическую болезнь от естественно сформировавшегося характера очень нелегко.
Другой (и не менее явный) источник вдохновения Бенгтсона - "Над пропастью во ржи", и в этом случае различий между двумя текстами даже меньше. Поскольку речь идет о психологической прозе, с моей стороны было бы невежливо раскрывать тайны этого неторопливого повествования, так что в подробности вдаваться не буду. Замечу только, что аннотация не вполне соответствует истине: говорить о "триллере", "романе-путешествии" и "городском аду" было бы явным преувеличением, хотя юному герою приходится порой и несладко. Точно так же не стоит покупаться и на слащавую обложку в духе "Сумерек" - впрочем, читателя со стажем такая мелочь не отпугнет.
Из-за характерной суховатости, о которой я упоминал выше, роман западает в душу не так сильно, как хотелось бы и нам, и автору. Однако качество прозы Бенгтсона сомнений не вызывает, о чем говорит хотя бы искусно выстроенный финал, придающий тексту приятную завершенность и возвышающий его до язвительной социальной критики. Даже если ваше сердце останется равнодушным (хотя это далеко не факт), "Письма Амины" наверняка придутся по вкусу вашему интеллекту. Кроме того, книга поможет избавиться от излишне оптимистичного взгляда на европейский уклад жизни. Не всё прекрасно в Датском королевстве, далеко не всё, и дело не только - и не столько - в расплодившихся иммигрантах...
Рекомендую поклонникам неторопливой психологической прозы с претензией на маргинальность. По некоторым сведениям, в "Азбуке" уже приступили к работе над переводом второго романа Юнаса Бенгтсона.
Книга представляет собой достаточно подробный обзор классической живописи начиная с эпохи раннего Возрождения и заканчивая поздним классицизмом. Искусствоведов представленные материалы вряд ли удивят (комментарии авторов в большинстве случаев сводятся к описанию очевидных деталей тех или иных полотен), но тех, кто только начинает знакомство с европейским искусством, ждет немало открытий. В целом качество печати и бумаги неплохое, хотя некоторые репродукции неплохо бы дать в более высоком...
Материал выстроен в хронологическом порядке, внутри временных групп полотна и художники разбросаны по тематическому принципу. Имеются биографические справки о живописцах, изложенные приятным, живым языком.
В целом, серьезных претензий к изданию нет. Хороший подарок для начинающих и не только.
С таким набором призов в конкурсе будут участвовать только женщины)
В связи общим спадом в объеме переводной литературы всё реже стали появляться на нашем рынке и романы любопытного жанра, который можно условно назвать "викторианой" - органичное сочетание паропанка, детектива и легкой мистики (ниже см. ссылки на некоторых представителей). "Сомнамбулист" относится именно к этой традиции, и все принятые условности соблюдаются в нем неотступно. К примеру, под пером Барнса воссоздана во всей красе эпоха позднего викторианства: проституция,...
Примечательно, что при всем этом "Сомнамбулист" не лишен и определенной смысловой нагрузки (имеющий уши да услышит!), а ряд образов запоминается всерьез и надолго - в первую очередь, конечно, тот гротескный герой, в честь которого и названа книга.
Чужой на этом празднике жизни кажется только невнятная концовка, которая оставляет слишком многие вопросы без ответы, а назревшие проблемы решает чересчур радикально и без явной логики.
Справедливости ради отмечу, что "Стеклянные книги похитителей снов" Гордона Далквиста мне понравились больше, но денег, потраченных на роман Барнса, мне все-таки не жаль. Приятное чтение.
Когда-то Лорел Гамильтон считалась несноснейшей из обитательниц Земли, писавших о вампирах. Сейчас многие вспоминают те наивные деньки с тоской: Гамильтон с ее искренней любовью к сексу и садомазохизму оказалась куда честней, чем Стефани Майер, стараниями которой миф о принце на белом коне стал еще пресней и несбыточней. И пока одни поют ей осанну, другие, по-стариковски покряхтывая, достают с задней полки потрепанный томик Стокера (а то и Гамильтон — удивительная штука человеческая...
Увы, в глазах разборчивого читателя репутация вампиров серьезно подмочена (если бы кровью!). Когда же речь заходит о вампирских историях, написанных женщинами (истинное название антологии наши издатели лукаво утаили), коэффициент недоверия подскакивает до опасной отметки. И не без причины — как доказывает эта антология. С одной стороны, греха майеровщины большинство авторов избегает. С другой стороны, ужасов как таковых здесь очень и очень немного: за вычетом четырех-пяти рассказов подборка больше напоминает итоги конкурса «Придумай самого оригинального вампира», чем антологию хоррора. Погнавшись за психологическим эффектом, дамы зачастую забывают о декорациях, а расписывая фон, пренебрегают персонажами. Впрочем, о главном — интересной идее и ладно скроенном сюжете — в львиной доле случаев можно не беспокоиться.
Лучшие рассказы принадлежат перу Нэнси Коллинз, Элизабет Хэнд, Мэри Э. Уилкинс-Фримен, Роберте Лэннес и Элизабет Мэсси (известной у нас рассказом «Пинки»). На ограненные ими самоцветы с самого дна выгребной ямы смотрят завидущими глазами Энн Райс, сумевшая выжать из себя лишь готическую штамповку, и ее пять-шесть сестер по несчастью. Остальные участницы вампирского слета твердо стоят ногами на земле — а большего ценители таланта Стивена Джонса (составителя и редактора) и не попросят.
В целом антология проигрывает "Вампирам" того же Джонса, но общий уровень рассказов достаточно высок.
Вырвать у человека из рук сумку не в пример легче, если предварительно огреть его дубиной по голове. В сущности, книга Наоми Кляйн - развернутая иллюстрация того, как эта нехитрая стратегия используется правительственными и деловыми структурами разных стран на глобальном уровне. Силы, умеющие извлекать выгоду из войн, катастроф и вообще людского горя, существовали и раньше, но лишь в последние десятилетия окончательно оформилась методология этой неблаговидной практики, и шок превратился в...
Чтобы усилить эмоциональный заряд книги, Кляйн проводит параллель между экономическими практиками капиталистов и реальными экспериментами по "промыванию мозгов", проводившимися в Северной Америке во второй половине XX века. Удивительно, но при этом обходится без голословных убеждений: все сведения, которые приводит автор, подкрепляются ссылками на достоверные источники - периодику, книги, рассекреченные документы.
"Доктрина шока" принадлежит к числу книг, которые требуют от читателя активной позиции: вы вольны соглашаться с Наоми Кляйн или ставить ее выводы под сомнение, но принимать этот текст легкомысленно - своего рода преступление. Для меня это исследование оказалось глотком морозного воздуха - обжигающим, но полезным для разума и сердца.
P. S. Увы, русский тираж книги всего 5000 экземпляров, а цена довольно высока - хотя качество издания приятно радует (к переплету даже прикреплена закладка из красной ткани).
Безусловно, роман Михаила Балбачана предназначен не для всякого читателя (поэтому, увы, о 100-тысячных тиражах лучше и не задумываться). Немалую часть времени текст маскируется чуть ли не под производственный роман, и если подходить к "Шахте" легкомысленно, поверхностно, то совсем нетрудно погрязнуть в море технических подробностей и всевозможных примет советской эпохи, не разглядев за ними ни авторской иронии, ни своеобразия персонажей. Тематически книга вызывает ассоциации с...
Хотя достоинства романа оценит и непритязательный читатель, все же огорчает, что выбранной манерой повествования автор заведомо отдалил от своего творения несколько поколений любителей литературы. Одно из свойств настоящей классики - универсальность. Именно доступности для молодых людей, некой общечеловеческой истины - и не хватает книге Михаила Балбачана...
Будь моя воля, я бы наградил Мэтью Макдональда какой-нибудь премией, но за неимением власти и миллионного счета в банке ограничился тем, что купил еще несколько экземпляров этой книги и раздарил друзьям. Когда привлекательная форма изложения сочетается с приличным объемом вложенных в текст знаний - это прекрасно. Но когда к вышеперечисленному добавляются конкретные практические советы, которым сразу же хочется (и можется) следовать, ценность книги возрастает троекратно.
В самом деле, не...
В самом деле, не странно ли, что мы вплотную подобрались к разгадке тайн Вселенной (см. "Физику невозможного" Митио Каку), но на долгом пути к знаниям менее всего обращали внимание на наш главный рабочий инструмент - мозг? Конечно, я немного кривлю душой: в последнее столетие нейробиология и связанные дисциплины развивались не менее интенсивно, чем физика... и все же в центре общественного внимания неизбежно оставалось учение о далеких звездах и неразличимых глазом атомах, а не о содержимом нашей черепной коробки. Думается, пришло время исправить эту несправедливость.
Мэтью Макдональд ловко жонглирует фактами анатомии, психологии и других антропологических наук, сдабривая поток знаний щедрой дозой юмора и рекомендаций. Книга четко структурирована и толково оформлена (блоки, сноски, таблицы, рисунки, диаграммы и т. п.), так что ничто не мешает интереснейшим сведениям перетекать с бумажной страницы все в тот же мозг. Избрав стратегию доступности, автор вместе с тем не скатывается до примитива, что, увы, далеко не редкость в переводной (прежде всего американской) научно-популярной литературе.
Теперь немного о практических советах, в которых, как я уже сказал, и заключается главное преимущество книги. Ознакомившись с ней, вы узнаете, как:
- подобрать режим питания, наиболее благоприятный для эффективной работы мозга;
- справиться с бессонницей (и отдыхает ли мозг во время сна!) и наладить внутренние часы организма;
- не дать себя обмануть мошенникам, полагающимся на недостатки человеческого восприятия;
- сосредоточиться на скучной и трудной работе, не отвлекаясь на раздражающие шумы;
- успешно тренировать память;
- не пасть жертвой собственных эмоций;
- отличить влюбленность от любви;
...и множество других интересных и полезных вещей.
И еще одна любопытная деталь. К чтению я приступал с некоторой опаской: очень не хотелось, оказавшись во власти чисто материалистических взглядов на мозг и его деятельность, утратить ощущение неисповедимости, связанное с человеческой душой (поясню свою мысль: если мы препарируем бабочку, то узнаем всё о ее внутренней организации, но перестанем видеть ее красоту). К счастью, этого не произошло. Когда завеса тайны была приподнята, я лишь с новой силой убедился: постичь устройство мозга, разобраться в механике его процессов можно и нужно, но самогО чуда разума (чувства, памяти...) наука объяснить не в силах - и место для поэзии остается даже в нашем осведомленном веке.
Высшие рекомендации. Прекрасный подарок для любознательных и готовых к переменам людей.
P. S. Отличным дополнением к НСМР станет книжечка Тома Вьюжека "Pumping Ions" (у нас вышла как "Логические игры, тесты, упражнения"), с которой я не расстаюсь вот уже несколько лет.
Эта книга должна быть в библиотеке каждого, кого интересует будущее человека и человечества (в научно-техническом смысле). Чтобы понять и оценить ее, хватит остаточных школьных знаний о строении материи. Для гуманитария, желающего быстро и эффективно обновить свод естественно-научных знаний, "Физика невозможного" - настоящий клад. Почему? Дело в том, что автор не только рассказывает об интереснейших научных разработках, изобретениях и гипотезах последних лет, но и выстраивает главы в...
Признаюсь, раньше я и не думал, что научно-популярную литературу можно читать как увлекательный роман. От откровений Митио Каку захватывает дух. Догадки фантастов сбываются буквально на глазах. Конечно, не многие изобретения воплощаются именно в том виде, как представлялось беллетристам, но просто диву даешься, насколько близко мы подошли к открытию невидимости, телекинеза, межзвездных полетов... В финальных же главах, где автор с едва ли не поэтическим пылом вещает о понятиях масштаба Вселенной (и даже больше!), читателя и вовсе охватывает священный трепет... Благодаря всему этому книга дает мощный заряд оптимизма.
Единственное, что насторожило - это неопределенная моральная позиция автора. Рассказывая о возможности появления планетарного оружия или бластеров (фазеров), о водородных и прочих бомбах, Каку с чисто научной отстраненностью избегает говорить о том, зачем, собственно, вся эта машинерия смерти нужна. Прогнозов относительно социально-политического пути человечества он не дает, словно техника может развиваться в отрыве от общественных тенденций. Очевидно, что на самом деле это не так: если люди не откажутся от оружия массового поражения и варварских социальных институтов в ближайшие десятилетия, само существование Земли становится для нас, перефразируя автора, "невозможностью 0 класса".
В остальном же здесь комар носу не подточит. Захватывающее повествование о возможности невозможного, изложенное доступным языком и полезное для любого мыслящего человека.
Отношение самого автора к этой книге двойственно: с одной стороны, он признает, что "Розе Марене" не хватает некоторой внутренней динамики, "огонька"; с другой - довольно отмечает, что роман получился логичный и без ляпов. Непростым будет и читательское восприятие. Глубина и достоверность проработки персонажей (особенно главной героини) так и бросается в глаза: за ее злоключениями следишь, затаив дыхание. Кстати о злоключениях. Сразу должен предупредить, что это книга не для...
Вместе с тем, смущают чисто фэнтезийные мотивы, которые преобладают во второй части романа. Временами поверить в происходящее нелегко - но здесь все зависит от восприимчивости каждого конкретного читателя.
В целом "Роза Марена" - хорошая, незаурядная книга.
На эту книгу поклонники Кинга возлагали большие надежды: как-никак, впервые за всю карьеру писатель обратился к теме зомби (короткий рассказ "Домашние роды" не в счет). Однако результат удовлетворил не всех. Во-первых, при своем небольшом объеме роман многим показался затянутым. Во-вторых, прорисовка персонажей чуть беднее, чем обычно у Кинга. В-третьих, автор решил поэкспериментировать с образом зомби, и ближе к финалу "Мобильник" превращается в излишне странноватую научную...
Вместе с тем, все эти недостатки условны и даже спорны. Если присмотреться, в усредненном (до определенной степени! Дурилок картонных вы у Кинга не найдете!) облике персонажей можно увидеть четкую авторскую позицию: акцент делается не на психологическую, а социальную сущность персонажей, что особенно заметно, если сравнить сохранивших рассудок героев с зомби, или "мобилопсихами". И те, и другие объединяются в группы, но если первые спорят, думают, отбиваются друг от друга, то вторые действуют сообща, как единый организм. При желании здесь нетрудно разглядеть сатиру на армию, крупный бизнес и другие корпоративные структуры. Само собой, досталось от Кинга и собственно мобильникам, которые он люто ненавидит (и лично я его поддерживаю).
Даже если научно-фантастические элементы подчас и сбивают с толку, нельзя не отметить их оригинальность. А затянутость, конечно - очень и очень субъективная характеристика. К несомненным достоинствам романа стоит отнести страшную и динамичную завязку, глубокий подтекст (моральный, философский и даже религиозный), впечатляющие описания опустошенной Америки.
Итог таков: возможно, это и не лучший роман Кинга, но далеко и не провал. Имеющий уши да услышит - и найдет в книге много полезного.
P. S. Если интересуетесь зомби в литературе, не упустите шикарную антологию "Нежить".
Многие выводы Десмонда Морриса были и остаются спорными, но в увлекательности изложения и таланте подбирать интересные факты ему не откажешь. Прочесть эту книгу будет полезным представителям обоих полов. Мужчинам - чтобы лучше понять поведение женщин, женщинам - чтобы не выдать случайно своих уловок ;) Автор дотошно анализирует каждый жест, каждую модель поведения, пытаясь выяснить их скрытый смысл - от опущенных глаз до короткой стрижки и анального секса. Анализ дополняется историческими и...
В целом - отличный подарок для человека любого пола, особенно если дополнить его DVD с документальным минисериалом "Мужчина и женщина" (The Human Sexes), который Десмонд Моррис подготовил для BBC. Уместны будут и другие книги прославленного британца, в первую очередь - "Голый мужчина".
Если вдуматься, то в творчестве Стивена Кинга отразились чуть ли не все научные и мировоззренческие проблемы, будоражившие мир (в первую очередь, конечно, США) в последние тридцать-сорок лет. Теле- и пирокинез, ясновидение, терроризм, десакрализация семьи, поклонение технологиям, домашнее насилие, ядерная угроза, радикальная смена жизненных ценностей - это лишь часть вопросов, на которых Кинг так или иначе остановился в своих книгах. Разумеется, не оставила его равнодушным и тема инопланетного...
На мой взгляд, этот сборник - своего рода водораздел между Кингом среднего и позднего периода. Часть рассказов написана до несчастного случая, который чуть не унес жизнь писателя в сентябре 1999 года, часть - после. Такое событие не могло не сказаться на творчестве мастера. В итоге подборке не хватает внутренней цельности... это не значит, впрочем, что хороших историй здесь дефицит.
Самый проникновенный и глубокий рассказ - это, на мой взгляд, "Катаясь на Пуле". Хотя в одноименной...
Самый проникновенный и глубокий рассказ - это, на мой взгляд, "Катаясь на Пуле". Хотя в одноименной экранизации сюжет более насыщенный, психологизма литературной основы фильму не хватает. "1408" и "Секционный зал номер четыре" - более или менее оригинальная обработка классических мотивов хоррора (соответственно "гостиничный номер с привидениями" и "погребение заживо"). В меньшей мере это относится к самому страшному рассказу сборника - "Дорожный ужас прет на север". "Все предельно" и "Четвертак, приносящий удачу" поражают тонким лиризмом, а в "Завтраке в кафе Готэм" и "Теории домашних животных" автор умело обманывает читательские ожидания.
И все же если вы хотите составить представление о Кинге как рассказчике, то с этого сборника лучше не начинать: когда речь идет о мастерах такого уровня, проза переходного периода требует особо тщательного и вдумчивого чтения. "Команда скелетов" в этом случае будет предпочтительнее. Если же вы искушенный читатель и не боитесь авторского вызова, а с нетерпением ждете его, то... добро пожаловать.
Как известно с древности, у книг тоже есть судьбы. В этом смысле "Замок" (он же "Застава") Ф. Пола Вилсона - настоящий счастливчик... по крайней мере, в России. С 1992 года роман выходил на русском языке не менее шести раз, что для автора не самого известного (в сравнении, скажем, с Кингом или Кунцем) - заметное достижение.
Думается, некую роль в популярности романа у нашего читателя сыграл тот факт, что сверхъестественное зло в нем крошит не кого-нибудь, а солдат Вермахта...
Думается, некую роль в популярности романа у нашего читателя сыграл тот факт, что сверхъестественное зло в нем крошит не кого-нибудь, а солдат Вермахта и даже чистокровных эсэсовцев; чем такой ход привлекателен для россиян, объяснять не надо (вспомним еще более популярную линейку игр про замок Вольфенштейн, где геймеру предлагается заняться тем же самым - уничтожать "фрицев"). В изображении фашистов Вилсон пошел по проторенной дорожке и выдал чуть ли не карикатурный образ - избегая, впрочем, явных перегибов и нелепиц. Действительно объемным получился лишь один из персонажей-немцев - капитан Ворманн, который так и напрашивается на читательское сочувствие... но кончает все равно плохо.
Что касается сюжета, особенных претензий к автору нет: роман получился пусть и не первосортный, но не самый глупый и местами даже увлекательный. Особенно приятно, что Зло у Вилсона оказывается не таким простым, как кажется (хотя, по большому счету, вместо одной банальности нам предлагают другую, многим писателям и такое не под силу). Порадовали прямые ссылки на мифологию Лавкрафта. Очень симпатичными получились персонажи-евреи – старый профессор из Бухареста и его дочь. А вот главный «мальчиш-кибальчиш», он же Хороший Парень, вышел абсолютно шаблонным и неинтересным.
В целом – не самый бездарный способ провести время.
В последние десятилетия популярность малой прозы значительно снизилась. На мой взгляд, это связано с торопливостью современного читателя: вечно куда-то спеша, привыкнув к романам, циклам романов и "опупеям", он или она попросту не успевают усвоить текст более скромного объема. Привычка читать по диагонали губительна для хороших рассказов, где сам формат исключает словесную "воду".
Тем отраднее, что Эксмо выпустило сборник Ричарда Матесона (пускай к премьере фильма...
Тем отраднее, что Эксмо выпустило сборник Ричарда Матесона (пускай к премьере фильма "Посылка" и с блеклой Кэмерон Диаз на обложке), живого классика литературы ужасов и научной фантастики. Ряд рассказов публикуется на русском впервые.
Так или иначе внимания стоят все истории, включенные в эту книгу, но выделить самые важные все-таки можно. Для меня это "Дуэль" (великолепный образец триллера, держит в напряжении от начала до конца), "Немой" (философская фантастика, поднимающая серьезные моральные вопросы), заглавная "Посылка" (куда лаконичнее и логичнее экранизации) и "Рожденный от мужчины и женщины" - один из ранних рассказов мэтра, способный шокировать и сейчас.
Даже если фильм вам не понравился, обязательно купите и прочтите сборник - будет чему удивиться и над чем подумать.
Немногие, наверное, знают, что в заглавии этого сборника заключена игра слов: в английском сочетание "skeleton crew" означает "минимально необходимое количество работников (для выполнения какой-либо задачи)". Увы, верного способа передать на русском языке эту шутку не существует.
Соглашусь, что это лучший сборник Стивена Кинга. В большей части рассказов ему удалось скрестить увлекательный и оригинальный сюжет с сильной проработкой персонажей и глубокой этической...
Соглашусь, что это лучший сборник Стивена Кинга. В большей части рассказов ему удалось скрестить увлекательный и оригинальный сюжет с сильной проработкой персонажей и глубокой этической проблематикой. В жанровом отношении также не на что жаловаться: пожалуй, такого разнообразия у Кинга не было ни до, ни после. Хоррор, научная фантастика, психологический и мистический триллер, реализм, притча, фантасмагория, стихи, экспериментальная проза - дух захватывает!
Назову лучшие рассказы и повести, включенные в состав "Команды скелетов".
"Туман" многим известен по замечательной экранизации (один из вариантов постера и красуется на обложке), которую русские прокатчики окрестили "Мглой", чтобы не спутать с фильмом Джона Карпентера и его ремейком. Единственное серьезное отличие фильма и литературной основы - концовка; какой из финалов вы сочтете более удачным, зависит от вашего внутреннего баланса оптимизма и пессимизма. Классическая повесть о группе людей, попавших в изоляцию (это вообще конек Кинга - между прочим, в ноябре 2009 года на Западе вышел его новый роман "Под куполом", где мастер вернулся к излюбленной теме).
"Короткая дорожка миссис Тодд". Многих эта новелла удивит, поскольку романтики от Кинга ожидаешь в последнюю очередь. А между тем "Короткая дорожка" - это от начала и до конца дань восхищения перед загадочным и прекрасным существом - Женщиной.
"Долгий джонт" - сильнодействующий кошмар в стиле sci-fi - о путешествиях самонадеянной мыслящей материи через просторы Вселенной и последствиях этих путешествий.
"Всемогущий текст-процессор". Здесь Кинг следует традициям своих учителей от иронической научной фантастики - Ричарда Матесона (сходство с "Посылкой" очевидно), Клиффорда Саймака, Генри Каттнера и других любителей ставить глупых людишек в неоднозначные ситуации.
"Нона" - тоже своего рода романтика, но уже мрачных оттенков. Этот рассказ из тех, к которым возвращаешься не раз и не два; сколько ни читай, его темное очарование не рассеивается... как и непостижимый образ юной бродяжки по имени Нона...
"Тот, кто хочет выжить" - абсолютная классика не для слабонервных, действенное лекарство от иллюзий, навеянных нам "Робинзоном Крузо". На что способен пойти человек, не желающий умирать?..
"Баллада о гибкой пуле" - жуткий рассказ о заразительности безумия. Малышей форнитов, главных его героев, вы запомните навсегда.
"Протока" - родниковой чистоты лирический рассказ, написанный от лица очень старой женщины...
Всем поклонникам хоррора и/или Стивена Кинга читать обязательно.
В книгу вошла часть рассказов из авторского сборника "Команда скелетов". Расскажу о некоторых из них.
"Возвратившийся Каин" - в меру удачный социальный этюд, который многих заставит задуматься.
"Короткая дорога миссис Тодд" - чарующая полусказка, где Кинг необычными средствами исследует главную загадку вселенной - Женщину.
"Долгий джонт" - жуткий научно-фантастический рассказ. Жуткий, само собой, не качеством, а самой своей сутью.
"Всемогущий...
"Возвратившийся Каин" - в меру удачный социальный этюд, который многих заставит задуматься.
"Короткая дорога миссис Тодд" - чарующая полусказка, где Кинг необычными средствами исследует главную загадку вселенной - Женщину.
"Долгий джонт" - жуткий научно-фантастический рассказ. Жуткий, само собой, не качеством, а самой своей сутью.
"Всемогущий текст-процессор" - традиционная фантастическая притча типа "А что, если..."
"Плот" - прямолинейный, но действенный хоррор.
"Нона" - кошмарная история любви.
В целом - классический Кинг как он есть.
Потрясающая книга о человеке как нравственном существе. Кинг ставит героя в такие условия, что ему волей-неволей приходится переродиться как личность, из сытого и довольного жизнью адвоката превратиться в ходячий скелет, научившийся наконец ценить жизнь... увы, только свою. Сюжет сконструирован с ювелирной точностью: такое впечатление, что автор устроил нам экскурсию в ад - земной, без котлов и чертей, но от того лишь более страшный. Концовка расставляет все точки над всеми буквами и оставляет...
Несмотря на скромный объем (а может, и благодаря ему), эта книга - настоящий кладезь смыслов и острых моральных дилемм. Один из лучших романов Кинга, бесспорная классика.
После провальной "Песни Сюзанны" (шестой части цикла "Темная Башня") поклонники Кинга готовились к худшему, но ему удалось в который раз всех удивить, на этот раз приятно: заключительная книга грандиозной саги вышла ничуть не хуже первых трех. Все мотивы, задействованные в предыдущих частях, сплетаются здесь в масштабную развязку, где каждое чеховское ружье обязательно выстрелит. Вместе с тем, даже на подступах к концовке автор не боится экспериментов (сказывается...
Великолепная концовка истории длиною в жизнь.
В данный сборник вошла примерно четверть рассказов из авторского сборника "Ночные кошмары и фантастические видения".
"Крауч-Энд" - сильнейший рассказ, продолжающий на новом уровне традиции Г. Ф. Лавкрафта. Его воздействие тем сильнее, что Кинг избегает характерных лавкрафтовских приемов, которые давно уже стали общим местом и настраивают читателя на скептический лад.
"Дом на Кленовой улице" - незатейливая, но забавная история с моралью и научно-фантастическим...
"Крауч-энд" - сильнейший рассказ, продолжающий на новом уровне традиции Г. Ф. Лавкрафта. Его воздействие тем сильнее, что Кинг избегает характерных лавкрафтовских приемов, которые давно уже стали общим местом и настраивают читателя на скептический лад.
"Дом на Кленовой улице" - незатейливая, но забавная история с моралью и научно-фантастическим привкусомю
"Пятая четвертушка" - лаконичный "крутой детектив" в традициях Реймонда Чандлера.
"Дело Ватсотна" - в меру удачная попытка внести вклад в шерлокиану.
"Последнее дело Амни" - великолепная притча о взаимоотношениях литературного вымысла и реальности.
"Голову ниже!" - очерк о бейсболе.
А вот зомби, изображенного на обложке, вы в этой книге не найдете.
Многие не любят позднего Кинга, и причина чаще всего... в предубеждениях. Есть читатели, для которых Стив был и остается мастером единственного жанра - ужасов, а каждый "шаг влево" с этой священной территории считается побегом и карается расстрелом (критическим). Видит Ктулху, этот человек и для меня навсегда останется прежде всего автором "Сияния" и "Кладбища домашних животных", но нацепить на него жанровые колодки значило бы неизмеримо принизить его как большого...
Хочется назвать "Историю Лизи" типичным романом позднего Кинга, но это будет ошибкой. Чем старше становится Кинг, тем меньше в его творчестве типичного (если не считать языковых и стилистических особенностей, само собой): внешнее сходство сюжетов с лихвой искупается правдивым и глубоким изображением персонажей, каждый из которых не похож на других. "Истории Лизи" это касается даже больше, чем "Дьюма-Ки", имевшего успех у читателей и критики. Не припомню в книгах последних лет других таких объемных героев, как Скотт и Лизи Лэндоны (при этом один из них появляется лишь в воспоминаниях второй!). Читая роман, я сжился с ними, и на каком-то этапе достоверность этой прозы начала даже пугать - слишком легко можно забыть о СОБСТВЕННОЙ жизни. Отрадно, что Кингу удались и почти все фантастические сцены: в последние годы это не случается не всегда (мастера неудержимо влечет к реализму, и подчас он обращается к мистическому скорее "по долгу службы", чем по велению души).
Не могу сказать, что переводчику Виктору Веберу удалось в полной мере передать все богатые смысловые и психологические оттенки оригинала, но самые важные особенности кинговского текста остались целы, и это прекрасно.
По признанию автора, этот роман создавался в нелегкий для него период, когда он был близок к психозу на почве стремительно развивающегося пристрастия к наркотикам. К счастью для себя и нас, теперь Стивен Кинг уже третий десяток лет ведет здоровый образ жизни - а книга, которая стала наследием того нелегкого для него времени, удалась всей "дури" назло. И в самом деле, удивительно, насколько логичным и стройным вышел этот роман. Здесь Кинг проявил несвойственную (обычно) для себя...
"Куджо" по-настоящему пугает, и благодаря не только центральному сюжетному ходу (особенно его эффективность прочувствуют родители малышей), но и достоверным персонажам. Американская семья в подаче Кинга несколько отличается от того, что мы привыкли видеть в голливудских фильмах: это люди со своими большими и маленькими слабостями, которым отпущена неравная мера счастья и горя; любой "ячейке общества" может прийти конец - и неважно, действуют здесь внешние причины или внутренние (в случае героев романа - и то, и другое). По большому счету, "Куджо" - это книга о гибели семьи, и читать ее следует именно как предостережение и призыв беречь то, что имеешь.
Может быть, это и не лучший роман Кинга, но провалом или даже шаблоном здесь и не пахнет.
Можно по-разному относиться к творческим методам и философским воззрениям Майринка, но одного факта не признать нельзя: это уникальный писатель с узнаваемым и насыщенным стилем. Традиционно его относят к т. н. пражской литературной школе, однако в действительности такая классификация весьма условна: если что и роднит Майринка с Кафкой, Верфелем, Перуцем и другими творцами, то это лишь образ самой Праги - неисповедимой и бесконечно притягательной.
О самом "Големе" сказано и написано...
О самом "Големе" сказано и написано более чем достаточно (замечу только, что в этом издании впервые опубликован адекватный перевод выдающегося романа - двумя годами позже "Энигма" подарит читателю и настоящего "Дракулу") - это классика, которую должен знать каждый ценитель изысканной литературы (богатые комментарии и предисловие В. Крюкова облегчат понимание этой непростой мистерии-притчи). Поэтому остановлюсь немного на рассказах.
Должен признать, что не все из них удачны. Молодой Майринк увлекается сатирой, и если в одних случаях ("Черная дыра", "Коммерческий советник...") его выпады остались актуальны, то в других ("Бламоль", "История льва Алоиса") чувствуется злоба дня, который давно остался в прошлом. Впрочем, юмор автора хорош и свеж при любой погоде. Во второй группе новелл Майринк черпает вдохновение из эзотерической и мифологической традиций, однако выстроить на основе сложных образов интересный сюжет - или создать ощутимую атмосферу тайны, чего логичнее требовать от писателя таких пристрастий - ему удается не всегда ("Часовых дел мастер"). Самыми сильными мне представляются рассказы третьей группы: не имея под собой явной теоретической основы, они завораживают читателя некой иномирностью - и чтобы прочувствовать ее, никаких специальных знаний не требуется ("Зеркальные отражения", "Магия в глубоком сне" и др.).
Если вы хотя бы немного знакомы с творческой манерой Майринка, то уже понимаете, что жвачки для мозгов от него ждать не приходится: так или иначе, но при чтении его произведений, больших и малых, колесики в голове читателя должны беспрестанно вертеться, а все заслонки в душе - быть открытыми. Тогда эффект от этой сложной, насыщенной прозы будет самым сильным.
P. S. Качество издания и перевода, как и во всей серии "Гримуар", близко к идеалу.
Один из лучших триллеров Кинга. Напряженный сюжет (кстати, позаимствованный автором из собственного кошмара) сочетается с глубокой смысловой составляющей. Никто еще не решался исследовать отношения творцов искусства и потребителей искусства в такой радикальной и недвусмысленной форме. С другой стороны, история Пола Шелдона - это кинговский вариант "Повести о настоящем человеке", и не только из-за внешнего сходства. Пытаясь выжить, герой неуклонно меняется - и за метаморфозами его...
Всем ценителям настоящей литературы о настоящих людях - горячо рекомендую. Именно благодаря таким романам Кинга и называют классиком.
Читателям, знакомым с творчеством Александра Варго, уже хорошо известно, что ждать от него высот стиля и отточенного литературного языка не стоит. Так вышло и с этим романом - зато в нем автор сумел, наконец-то, выстроить логичный сюжет, лишенный явных несуразностей. От начала и до конца все (ну, почти) события работают на концовку - а благодаря ей "Дом в овраге" стал первой книгой Варго, которая меня хоть чем-то удивила. Разумеется, знатокам жанра сразу станет ясно, откуда растут...
Все остальное - кроме стиля - на сносном уровне. Местами роман даже пугает: к живописанию кровавых подробностей (пыток и т. п.) автор подошел с душой.
В целом - один из самых приличных романов у Варго. Конечно, на просторах Рунета можно найти и более талантливые вещи, достойные лучших западных мастеров... однако на книжном рынке соперников у Варго фактически нет, увы. Посему рекомендуется всем поклонникам хоррора и триллеров.
Редчайший случай, когда экранизация сильнее, правдивей и глубже литературной основы. Для Линдквиста роман "Впусти меня" стал дебютом, и неопытность его чувствуется в каждой абзаце - это и затянутость многих сцен (я отнюдь не поклонник динамизма и "трах-баха", но зачем лить воду?), и совершенная неуместность некоторых персонажей (они ничего не дают сюжету, ничем не обогащают смысл книги), и не вполне продуманный социально-философский посыл (к примеру, тема советской подлодки...
Тем не менее, готов книгу рекомендовать, и вот по каким причинам. Во-первых, задумка Линдквиста действительно незаурядна, и воплощена она не так плохо, как можно было бы ожидать от начинающего автора. Во-вторых, отдельные подробности, не сохраненные в экранизации, могут показаться вам интересными. В-третьих, хороших романов ужасов (а это именно роман ужасов - но в традициях Стивена Кинга, то есть с упором не на действие, а на психологию героев) в России выпускается прискорбно мало. И наконец, кому-то "Впусти меня" поможет исправить литературный вкус, изуродованный "Сумерками" - а соотносятся эти истории примерно как романы Достоевского (ну или хотя бы Конан Дойла) и Донцовой. Одно - литература, другое - попкорн, который выдают за литературу.
Но убежден, фильм вам понравится больше - если вы чувствительны к настоящему искусству.
P.S. К переводу претензий почти нет, но изредка встречаются опечатки.
Перелистнув последнюю страницу этой книги, невольно задумываешься: как же вышло, что большинство писателей, прежних и нынешних, доверяет бумаге какую-то несносную чушь, по-детски играет с надуманными образами, эксплуатирует одни и те же сюжеты - а не создает простые и мудрые истории вроде той, что подарил нам Алексей Иванов? А потом одумываешься: ну чему же здесь удивляться - просто есть такое важное слово "талант", которое в последнее время из-за частого употребления словно бы...
Этот роман обладает всеми качествами, которых ждешь от хорошей книги: объемные и неоднозначные персонажи, жизненность, доступность (не путать с попсовостью!), сдержанная печаль, мягкий юмор, хороший стиль... И что самое важное, каждая главка и даже каждый абзац приглашают читателя к размышлению, будят в нем чувства. "Географ" из тех книг, что простираются куда дальше своего физического объема (384 страницы): благодаря своей насыщенности эта проза находит жизнь в душе читающего, продолжается каскадом противоречивых дум и эмоций до бесконечности - пока человек, воспринявший этот простой и одновременно такой сложный сюжет, будет поддерживать огонь в очаге разума... Так плотно энергия концентрируется лишь в лучших образцах литературы (вспомните свои впечатления от любимой классики!), и Алексею Иванову удалось овладеть этим мастерством сполна.
Кому не порекомендовал бы читать этот роман? Любителям поверхностного действия. Ханжам. Людям, тайно опасающимся вступать с автором в спор и потому цепко держащимся за свои заплесневелые взгляды. Скептикам, не верящим в возрождение русской литературы - хотя им, возможно, и стоит себя пересилить, потому что у них есть шанс получить больше, чем они смеют рассчитывать...
Прекрасное соотношение цены и качества. Разумеется, такую книгу не подаришь "большому человеку" (впрочем, обычно такие люди книг - и уж тем более поэзию! - не читают), но для того, кто способен оценить величайшего русского поэта и без кожаного переплета с золотым обрезом, это будет прекрасный подарок. Удобный формат, приятная белая бумага - не хватает разве что комментариев к стихотворениям, но учитывая малую изученность творческого наследия Иосифа Александровича, такие полные издания...
Полифоничный, незаурядный роман ужасов с элементами фэнтези, бросающий новый взгляд на старую тематику. Сомтоу удачно скрещивает две основные тенденции поджанра: психологический подход к образу вампира, популяризованный Энн Райс, и более традиционное восприятие не-мертвых как кровожадных, коварных, жестоких тварей. Автор профессиональный композитор и дирижер, и это чувствуется: книга сделана по образцу вагнерианской оперы, где каждому персонажу соответствует так называемый лейтмотив. У Сомтоу...
Высшая рекомендация. В список 40 лучших книг в жанре ужасов «Вампирский Узел» вошел по праву, и поэтому вдвойне отрадно, что на русский язык его переложила Татьяна Покидаева — одна из лучших, на мой взгляд, современных переводчиц (к счастью, "Эксмо" сохранило ее перевод для переиздания).
Забудьте о Стефани Майер. Только таким и должен быть настояший роман о вампирах.
Из классиков литературы ужасов Уильям Хоуп Ходжсон известен в России меньше всего. Скоро эта несправедливость будет исправлена (сразу два издательства, «Энигма» и «Вече», готовят к публикации его знаменитые романы), но знакомство с автором можно начинать уже сейчас – с этого приятного сборника, в которого кроме цикла о Карнакки вошел мини-цикл забавных историй в духе О. Генри и несколько самостоятельных рассказов ужасов, которые представляют даже больший интерес, чем заглавные, и по манере...
Многое роднит Ходжсона с его соотечественником М. Р. Джеймсом: оба действию предпочитают факты, сюжету — атмосферу, объемным персонажам — почтенных джентльменов, основная функция которых состоит в красочном переживании испуга. Оба подчеркнуто неторопливы и непритязательны в стиле: обстоятельность и детализация ставятся выше, чем игры с языком и яркие метафоры. Вместе с тем Ходжсон, человек трудовой профессии (солидная часть его жизни прошла в море), далек от исторических и библиофильских изысков, присущих автору «Рассказов антиквария». Во многих рассказах о Карнакки зло коренится не в прошлом, а где-то извне — в чуждых нам слоях бытия. Это особенно заметно в лучшем рассказе о Карнакки, «Свинье», где описанная с документальной дотошностью жуть достигает апогея.
В целом сборник представляет собой неплохую стартовую площадку для тех, кто намерен дождаться культовых романов Ходжсона, которые и принесли ему посмертную славу.
Выбирая название для этого коротенького сборника, составители, конечно же, слукавили: в наше время рассказанные Далем истории не покажутся страшными и ребенку — за исключением, быть может, «Богатырских могил», повествующих в том числе о колдуне Ягсе, наводившем некогда ужас на чудской Север… Чаще Владимир Иванович рассказывает о вещах необычных, чарующих, искренне восхищаясь народной фантазией.
И все же читать Даля надо — хотя бы для того, чтобы прикоснуться к живому русскому языку и...
И все же читать Даля надо — хотя бы для того, чтобы прикоснуться к живому русскому языку и народной памяти, черпать из которой можно до бесконечности… Единственный, но существенный недостаток данного издания - малый объем: на 176 страницах уместилось лишь около дюжины преданий и сказок. С другой стороны, прозу Даля у нас издают редко, и даже эта малость - большой подарок...
Состав этой скромной антологии разнороден. Романтик Беккер больше баюкает, чем пугает (хотя заглавная новелла, признаюсь, нагоняет жуть), Эмилия Пардо Басан через мрачноватые образы передает тревогу за испанское общество (читателей, знакомых с историей "оборотня из Галисии" или хотя бы фильмом "Ромасанта", ждет приятный сюрприз), и только модернист Рамон дель Валье-Инклан в стилистически перегруженных новеллах создает выморочную атмосферу тайны и безумия, роднящую его с...
Любителям экзотической классики рекомендуется, поклонникам ужасов старого образца - по желанию.
В России образ зомби еще не совсем прижился (иначе его эксплуатировал бы каждый второй автор), однако на Западе живые мертвецы давно стали неотъемлемой частью культурного бассейна. Эта антология демонстрирует, каких блестящих результатов могут достигнуть разные авторы, отталкиваясь от одного и того же - за редким исключением - сюжетного посыла.
Ядро сборника составляют рассказы, использующие мотивы, разработанные классиком зомби-жанра, легендарным режиссером Джорджем Ромеро: под натиском зомби...
Ядро сборника составляют рассказы, использующие мотивы, разработанные классиком зомби-жанра, легендарным режиссером Джорджем Ромеро: под натиском зомби цивилизация пала, и немногие выжившие всеми силами пытаются спастись. Как скажется на психике и поступках человека мировая катастрофа - такой вопрос ставят себе некоторые авторы, и ответ чаще всего неутешителен («Стокгольмский синдром» Дэвида Таллермана, «Быть мертвым, таким, как я» Адама-Троя Кастро, «Время печали» Нэнси Килпатрик, оригинальнейший «Закат» Джона Лэнгана, сделанный в форме пьесы). Другие (Дэн Симмонс, Скотт Эдельман с ВЕЛИКОЛЕПНЫМ «Почти последним рассказом») не так пессимистичны. Особняком стоит потрясающий рассказ Джо Хилла «Воскрешение Бобби Конроя», действие которого происходит на съемках легендарного фильма Ромеро «Рассвет мертвецов»; в этой вещи нет ровным счетом ничего фантастического, но впечатление она производит очень сильное – молодой писатель в который раз подтверждает свой талант рассказчика и тонкого психолога.
Вторая группа авторов отходит от ромеровского канона и использует живых мертвецов (необязательно лакомых до человеческой плоти) как метафору, призванную выявить недостатки современного общества. Неудивительно, что здесь слово в основном за научными фантастами – Майклом Суэнвиком, Харланом Эллисоном и Робертом Сильвербергом, Джорджем Мартином).
Отрадно, что третьей группы, по большому счету, нет: оставшиеся рассказы четкой классификации не поддаются, каждый по-своему уникален (впрочем, последнее касается и двух упомянутых групп). Наиболее яркими мне представляются краткий и кровавый «Расцвет» Дэвида Дж. Шоу, «Мертвый мальчик» Даррелла Швейцера — прекрасный образец «мальчишечьих ужасов»; сюрреалистичная «Прерия» Брайана Эвенсона, роскошный индийский макабр от Поппи Брайт «Калькутта, властительница сил», религиозно-философский кошмар «Страсти Господни» Нэнси Холдер. «Горькие зерна» Нила Геймана российским читателям уже знакомы, но впечатляют от этого не меньше.
Добавим к этому минимальное число слабых рассказов – и получаем лучшую антологию ужасов, выпущенную на русском языке за последние два года. Рекомендую всем без исключения.
Второй роман Баркера, во всех отношениях для него типичный. Имеются:
– оригинальная сюжетная идея (волшебная страна, спрятанная от врагов из человеческой реальности под видом старого ковра);
– всевозможные чудеса и небывалые приключения;
– коварные злодеи, которых Баркер изо всех сил пытается показать как людей сложных и противоречивых, но без особого успеха – все равно получается комикс;
– положительные герои, в изображении которых автор еще более беспомощен;
– впечатляющие монстры и...
– оригинальная сюжетная идея (волшебная страна, спрятанная от врагов из человеческой реальности под видом старого ковра);
– всевозможные чудеса и небывалые приключения;
– коварные злодеи, которых Баркер изо всех сил пытается показать как людей сложных и противоречивых, но без особого успеха – все равно получается комикс;
– положительные герои, в изображении которых автор еще более беспомощен;
– впечатляющие монстры и приравненные к ним создания (здесь Баркеру нет равных – чего стоит только властитель пустыни Уриэль, в котором меньше всего заподозришь библейского ангела);
– частые упоминания экскрементов, членов и мошонок;
– (несмотря на предыдущий пункт) романтика и своеобразная философия;
– солидный объем.
Если вам понравились «Явление тайны» или «Каньон холодных сердец», берите «Сотканный мир» не задумываясь. Всем остальным я советовал бы начинать с «Книг крови» и «Проклятой игры», которая была и остается для меня лучшим романом Клайва Баркера.
Не знаете, что почитать?