Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Волшебник Изумрудного города | +223 |
Хочу к маме! | +205 |
Ваш непонятный ребенок. Психологические прописи для родителей | +194 |
Цацики идет в школу | +146 |
За мелом | +142 |
Очень хорошие стихи.
Я тысячу лет таких не читала.
Представьте себе "Вирус ворчания" в поэтической форме.
Это очень верная искренняя интонация. Без речевых орнаментов и чугунных догм, без эмоциональных всплесков и неловких заигрываний. Так с детьми разговаривают хорошо пожившие дядьки в морщинах и усах, которым нет нужды с боем завоевывать детское сердце, заниматься самовосхвалением и требовать ответной любви.
Махотинская поэзия, ровно как и проза, проста и в то же время...
Я тысячу лет таких не читала.
Представьте себе "Вирус ворчания" в поэтической форме.
Это очень верная искренняя интонация. Без речевых орнаментов и чугунных догм, без эмоциональных всплесков и неловких заигрываний. Так с детьми разговаривают хорошо пожившие дядьки в морщинах и усах, которым нет нужды с боем завоевывать детское сердце, заниматься самовосхвалением и требовать ответной любви.
Махотинская поэзия, ровно как и проза, проста и в то же время многослойна. Она понятна, ритмична и педагогична.
В самой превосходной степени.
Помните рассказы Железникова, Алешковского, Сотника? Элементарные понятия и законы, которые можно привить детям только на примере, показывая диспозицию как в шахматах: вот ты, вот твой промах; сделаешь следующий ход - получишь шах по заду. Или блестящую медаль.
Эти стихи так же буквальны, как E2 – E4. Они лишены пафоса и помпы, они... бытовые и наглядные: не столько объясняют, сколько показывают ребенку простейшие истины.
– ... Повлияй на Макарова. Он же твой друг.
Окончательно парень отбился от рук.
Знать, отца вызывала напрасно я, –
Мне сказала в учительской классная.
Оттого, что она вызывала отца,
У Макарова Вовки синяк в пол-лица.
Прогулял он ( я знаю об этом),
Чтоб не выглядеть вовсе отпетым.
Я в учительской с этого мог бы начать,
Но просил меня Вовка Макаров молчать.
Я стою – не юлю не виляю.
– Хорошо, – говорю, – повлияю.
***
Я ловко стоил рожи,
Учителя дразня,
Но выгнали Сережу
За дверь, а не меня...
Но что мне нравится больше всего: это мальчишеская речь – звонкая и захлебывающаяся. Это ведь случайность, что Махотин – взрослый человек. Так разговаривают десятилетние мальчишки, так разговаривают пацаны из нашего двора, когда заходят в гости: стнесняются, тихо сидят, и, вдруг, увлекшись, начинают тараторить как воробьи:
Мне друг рассказывал кино:
Там кто-то выпрыгнул в окно,
Но не убился,
Побежал
И пистолетом угрожал,
Потом смеялся,
Дрался,
Пел,
Скакал,
Катался,
Плыл,
Летел,
Успел догнать,
Связать,
Огреть...
Я понял: надо посмотреть!
Об оформлении:
Художница Катя Толстая нарисовала эту книгу буквально: мелом.
Книга получилась замечательная: вся шероховатая, "осыпающаяся". Кажется, дунешь, и полетит плотная пыль, пачкая белым пальцы и рукава. Она вся сумеречная и охристая, густая – как воспоминания знаменитого деда.
И вот что интересно, дети наклеены на этот мел сверху, четко прорисованы ручкой или карандашом, одновременно являясь героями истории и ее наблюдателями.
Твердый переплет, "альбомные" плотные страницы,
тираж 5000 экземпляров, 80 страниц.
Впервые игрушки из бумажных пакетов я увидела вот в таком комплекте: http://www.labirint.ru/screenshot/goods/248691/1/
Они потрясли мое воображение простотой, изяществом решения и размером: упаковка в миниатюре полностью соразмерна кукольной девочке.
Сделаю такие сама - решила я, но не успела и ножницы приготовить, как у Alex появился готовый набор для творчества.
Здесь пакеты предназначены не для кукол, а для людей. Большие и поместительные – в готовый пакет можно положить книжку формата...
Они потрясли мое воображение простотой, изяществом решения и размером: упаковка в миниатюре полностью соразмерна кукольной девочке.
Сделаю такие сама - решила я, но не успела и ножницы приготовить, как у Alex появился готовый набор для творчества.
Здесь пакеты предназначены не для кукол, а для людей. Большие и поместительные – в готовый пакет можно положить книжку формата A5, самодельную открытку или небольшой сувенир.
Все детали выдавливаются из основы, специальной инструкции нет, последовательность действий обозначена на коробке. Все игрушки делаются по одной схеме: руки-ноги, уши-носы, лапы-хвосты.
Клей прилагается, наклейки тоже. После того, как все детали прилажены-приклеены на место, игрушку лучше положить под пресс, иначе вымя или нос может отвалиться в самый ответственный момент, на глазах у изумленной публики.
В результате получается классная штука, которую можно как арт-объект водрузить на видное место или использовать по назначению - в качестве подарочной упаковки.
Наш виновник торжества, дяденька в годах, галунах и позументах, был страшно доволен и буквально растроган до слез милягой-львом с не менее симпатичными "внутренностями".
Туда же, в копилочку, к "Пироскафу", Пипсу, Стерну, Ливерганту, Кружкову, словом, к великолепной, изысканной и изощренной Английской Сатире.
Ну во-первых, это РГГУ. Академическая поступь, обстоятельность и глубина во всем.
Во-вторых, это прелести издания. Нежно любимый мной матерчатый переплет (почти анахронизм в издательском деле), нестандартный формат - гибрид А4, А5, плотная белая бумага.
Что еще нужно для счастья?
Да, репродукции откровенно бледноваты, но почему-то именно...
Ну во-первых, это РГГУ. Академическая поступь, обстоятельность и глубина во всем.
Во-вторых, это прелести издания. Нежно любимый мной матерчатый переплет (почти анахронизм в издательском деле), нестандартный формат - гибрид А4, А5, плотная белая бумага.
Что еще нужно для счастья?
Да, репродукции откровенно бледноваты, но почему-то именно этой книге хочется все простить.
Потому что кроме Крукшэнка и Гиллрея, здесь собраны Хогарт и Фюзели, потому что воздано по заслугам незаслуженно забытому Роулендсону, потому что наравне с политической и литературной карикатурой мелькают фривольно-непристойные сюжеты: смешные, очаровательно-бесстыдные... А никакого Бердслея еще и в помине нет!
Читайте, пожалуйста, эту книгу, если вам близки "английскость", Филдинг, Уайльд, Дживс и Вустер, Синтакс и Пэт. С одной стороны, Бедлам, с другой - Друри-Лейн, с одной - Рёскин, с другой - Джон Булл.
Плюс исчерпывающее вступление о возникновении и развитии сатирической печати. Начиная с азов: Леонардо, Дюрера и Джакомо делла Порта.
У издателя должны быть очень веские причины, чтобы выпустить "Колобка" в серии "Современные иллюстраторы – детям".
Вот скажите мне: чьи иллюстрации к колобку считаются хрестоматийными, какой образ отпечатан навсегда на коллективной сетчатке русского народа? Сразу и не сообразишь. Вереница современных новоделов застит глаза и подменяет память.
Самые правильные колобки – у Рачева и Васнецова. А все почему? Потому что прелести народного лубка никто не отменял....
Вот скажите мне: чьи иллюстрации к колобку считаются хрестоматийными, какой образ отпечатан навсегда на коллективной сетчатке русского народа? Сразу и не сообразишь. Вереница современных новоделов застит глаза и подменяет память.
Самые правильные колобки – у Рачева и Васнецова. А все почему? Потому что прелести народного лубка никто не отменял. Иллюстрируешь наивную сказку, будь добр, рисуй просто и без наслоений.
Самый славный, прелестно безыскусный Колобок нарисован в книжке, изданной в в 20-е годы, во Франции (нашими изданной, в тоске по Родине). Смешно, но в названии круглобокий герой низведен до состояния неодушевленной выпечки: "Про лису и колобок". Винительный падеж, мужской род!
Книгу проиллюстрировала десятилетняя девочка Женя Коварская. Ничего милее этого невыразительного кругляша в компании смурной лисы и волка-ипохондрика я не встречала.
Из современных нетрадиционных попыток "сделать" колобка в голову приходит только самокатовская книжка-картинка. Точка-точка, запятая, вписанные в неровную окружность. Мне-то конечно, мил и глубоко симпатичен примитивный стиль Петровой, но остальные родители такой вариант жизнеописания колобка отвергают. Понятно им, что не русский это колобок, не нашенский; похожий на международную эмблему олимпийских игр или дурацкий смайлик.
Вот с таким настроением я и смотрю теперь махаоновского колобка Анны Вронской.
Хорошая книжка получилась, традиционная. С сюжетной кульминацией для оптимистов. С правильным сочетанием оранжевого и зеленого.
И колобок вышел неплохой.
Но медведь и волк лучше.
И бабка с дедкой очень хороши.
А уж лиса и вовсе задалась во всех своих проявлениях.
Получается, что колобок – не более чем опорный элемент, некая ось вращения, вокруг которой скачут, бегают и переваливаются весьма симпатичные ребята. С четко прорисованной харизмой.
Мне вот думается, что все эти брови, ноздри и ресницы на физиономии колобка сильно лишние. И щечки яблочком, и прищур с хитринкой наделяют простоватую округлость силой мысли, которая, по правде говоря, у колобка отсутствует.
Он ведь хлеб, и мозгов у него нету.
По поводу издания:
Тираж 7000 экземпляров, формат серийный, как у Глупой лошади и Хармса.
Хорошая плотная "альбомная бумага". В сочетании с мелками – то что надо.
Буквицы дурацкие, конечно, и шрифт жирноват.
Но лиса все искупляет. Что и говорить, отличная получилась лиса, для нее и колобка не жалко.
Пролегомены:
Детские филармонические концерты - это ужасно.
В детстве я одинаково сильно ненавидела симфоническую музыку, тяжелые хрустальные люстры и захлопывающиеся плюшевые сидения. Если бы меня попросили изобразить ад для детей, он был бы именно таким - гардеробно-помпезным, придушенно-грохочущим, как Богатырская симфония Бородина.
Прошло двадцать лет. Что же я делаю? Тащу собственного ребенка на симфонический концерт. Привет Фройду.
В субботу поехали в Концертный зал Чайковского...
Детские филармонические концерты - это ужасно.
В детстве я одинаково сильно ненавидела симфоническую музыку, тяжелые хрустальные люстры и захлопывающиеся плюшевые сидения. Если бы меня попросили изобразить ад для детей, он был бы именно таким - гардеробно-помпезным, придушенно-грохочущим, как Богатырская симфония Бородина.
Прошло двадцать лет. Что же я делаю? Тащу собственного ребенка на симфонический концерт. Привет Фройду.
В субботу поехали в Концертный зал Чайковского на абонемент "Классика - это классно"! Ребенок, наученный горьким опытом (и многомудрой Натальей Панасюк) не ждал ничего хорошего. Последний концерт в прошлом году длился три с половиной часа (с антрактом) и мы чуть не умерли прямо там, на плюшевых креслах.
В такой ситуации дети, доживающие до победного конца, вызывают у меня преклонение. А ведь некоторым из них не исполнилось еще и пяти лет!
Но абонемент "Классика - это Классно!" оказался поразительным вопиющим исключением из правил. Не помню я такого, чтобы в стенах "чайковского" зала раздавался громкий детский хохот. Чтобы, покидая зал, дети радостно гомонили, цитируя запомнившийся стишок, а мой собственный ребенок доверительно сообщил, что "было клево".
Да. Было клево. На сцене были Бушков и Смехов. Пол Паттерсон и Роалд Даль. "Давали" Красную шапочку.
Человек, который представлялся мне каким-то символом или знаком, полустертым штрихом в воспоминаниях детства, некой двумерностью, персонажем замшелого фильма, оказался живым. Реальным человеком.
Дети умирали со смеху, взрослые смущенно хихикали в рукав. Смехов глухо бубнил, визгливо скандалил, подшучивал: изображал забулдыгу-волка, бабку-пропойцу и грубоватую внучку, не в меру увлеченную рэпом и парижскими трендами.
Он перевел и инсценировал сказку Даля, он три раза произнес слово "дурак", он пошатывался как пьянчужка и водружал на голову красную шапку с неподражаемой элегантностью врожденного аристократа.
Красная Шапочка достала пистолет...
Ба-бах!
И волка нет!
Дети визжат от восторга. Взахлеб повторяют строчки вновь и вновь. И все это - на симфоническом концерте в зале им. Чайковского.
Да. И Евгений Бушков великолепен; без фрака и бабочки с обаятельной интонацией и правильным подходом. И Пол Паттерсон хорош, очень детский композитор, с шумными "спецэффектами" и симпатичной манерой а-ля "Петя и Волк".
Надо же. Я думала, симфоническая музыка - это прокрустово ложе. Оказалось все не так. Просто классно.
В выходные пошли на стадион, взяли машины с собой, гонялись минут сорок. Вокруг собралась компактная такая толпа. Дети в почтительном молчании взирали на битву титанов. Никто (к несказанному облегчению родителей) не посмел произнести вслух то, что ощутимо витало в воздухе: "Хочу такую!!!"
Мы триумфально покинули поле боя, жарко обсуждая детали схватки.
Кто бы мог подумать, что еще существуют на свете игрушки, способные потрясти воображение девятилетного ребенка. Ладно мы,...
Мы триумфально покинули поле боя, жарко обсуждая детали схватки.
Кто бы мог подумать, что еще существуют на свете игрушки, способные потрясти воображение девятилетного ребенка. Ладно мы, родители. Росли без плейстейшн, PSP и прочих электронных наворотов. Самая близкая по смыслу игрушка нашего детства - заводной пластмассовый робот, покрытый краской под "металлик". Робот издавал душераздерающе-приятные звуки, норовил завалиться на бок и ломался так быстро, что не успевал надоесть.
Полный антипод свежеприобретенным радиоуправляемым монстрам.
Они-то не ломаются, не заваливаются, закладывают залихватские виражи и издают такую поразительную какафонию (а для кого и музыку сфер!), что диву даешься.
По существу:
две машины, два пульта. Каждый пульт универсален, подходит под любой автомобиль. Есть частоты (А, B, С), для начала нужно установить одинаковую частоту на пульте и машине. Очевидно, у каждой пары - частоты разные. Прежде чем менять частоту, машину надо выключить.
Режимы.
Три режима: управление, автопилот и выключено.
Автопилот - это песня. Машина сама едет, сама поворачивает, а ты - знай, прицеливайся, стреляй. В общем этакий тренировочный бой. Особенно актуально, если ребенок жаждет поиграть, а никто не хочет составить компанию. Одно но: машина на автопилоте ездит по широкой траектории, в квартире будет тесно.
Пульты. Есть "курок". Вниз-вверх - это, соответственно, движение машины вперед-назад. Есть колесико - отвечает за повороты. И кнопка. Это стрелялка. Хорошенько потренировавшись, можно одновременно жать-крутить-стрелять. Получается очень эффективно.
Техника боя.
У каждой машины на переднем бампере лазерная пушка, на заднем - зона поражения. Если машины встанут лоб-в-лоб, результат сражения - ноль. Поразить противника можно, только целясь в заднюю часть машины.
В движении это выглядит так: один увертывается, пытается обойти с тыла; другой - догоняет, пытается попасть.
Для полного уничтожения дается три попытки: у машин по три световых индикатора. При каждом попадании, один из индикаторов гаснет. Поведение машины при этом удивительное: она начинает "буксовать" и секунды на три становится недееспособной. Самое время врагу подкрасться и добить.
Если есть три попадания и индикаторы гаснут, машина издает серию "терминаторских" звуков, а потом убирается восвояси: самостоятельно проезжает метра два. Чтобы снова активировать уничтоженного бойца, нужно нажать кнопку "reset" на капоте.
Машины работают от батареек АА, на каждую по четыре, пульты от батарейки Крона. В комплект они не входят. Кстати, когда батарейки садятся, машины ведут себя непредсказуемо, например, становятся "неубиваемыми" или автоматически перегружаются.
Игрушки прочные, младенец за неделю не раздолбал.
Вот-вот раздадутся скорбные филиппики по поводу волосатых ног учительницы и потных рук маминого ухажера.
Медлить нельзя, пишу скороговоркой: отличная книженция для свободно читающих "предпубертатов".
Ума не приложу, как это у Самоката получается в который раз проигнорировать суровых традиционалистов, напечатать то, что приличному ребенку и вслух произносить нельзя, а в руки давать и подавно стыдно.
Издавали бы как все: целомудренных "Маленьких женщин" и Лидию Чарскую. ...
Медлить нельзя, пишу скороговоркой: отличная книженция для свободно читающих "предпубертатов".
Ума не приложу, как это у Самоката получается в который раз проигнорировать суровых традиционалистов, напечатать то, что приличному ребенку и вслух произносить нельзя, а в руки давать и подавно стыдно.
Издавали бы как все: целомудренных "Маленьких женщин" и Лидию Чарскую.
Нет, надо про неблагополучных, пьяных, разведенных, целующихся, обнимающихся, непристойно хохочущих...
Не выходит у Самоката лубочная картинка, рвутся кружева прямо на глазах у изумленной публики.
Семь лет – хороший возраст для главного героя детской книжки. Это уже не младенческий лепет, но еще и не подростковый сленг. Дети говорят на хорошем русском (шведском, конечно) языке, задаются нужными вопросами, нарушают правила, в общем, ведут себя сообразно возрасту и "рангу".
Есть правда, несколько но.
у Цацики есть Мамаша и нет отца. Ловец каракатиц (мифическое существо) маячит на уровне средиземноморья и не высовывается до конца повествования. За что ему отдельное спасибо.
Здесь и так не протолкнуться среди мамашиных друзей мужского пола - мерзкого Шиповника (музыкант с синтезатором и определенными видами на Мамашу), славного Йорана (военный с мотоциклом и неопределенными видами на Мамашу), опасного и несчастного Мортена (второгодник -рецидивист, трепетно опекаемый Мамашей). Есть еще добрый дедушка, запальчивая девочка с тремя отцами, шпагоглатательница с бриллиантом в пупке, мамашина иппохондрия, фрак и ирокез, неприличные игры с раздеванием и первая любовь, конечно.
Но самое прекрасное – это встреча школьного директора и Мамаши.
Нам, бывшим советским школьникам, невозможно испытывать холодность к книгам, воспевающим свободу личности в образовательных застенках. Бурная сцена в кабинете директора вызывает в моей душе неподдельное ликование и торжество.
Мало того что Мамаша уничтожила директора (в моральном плане), мало того что директор признал и осознал... Несмотря на все это, Цацики остался в школе, не подвергся методичному преследованию со стороны учителей, продолжил грызть гранит, убегать с продленки и изводить команду "детоненавистников". Они там тоже есть.
О. Швеция, о времена, о нравы!
Книжка серийная, то есть ничем определенным не заканчивается, надо ждать следующую. в скандинавских странах Цацики - всенародно любимый герой, как у нас - Электроник или Алиса Селезнева. Кстати, о приключениях Цацики сняты фильмы, один из них издательство привозило на ММКВЯ.
Об издании: стандартные для Лучшей новой книжки формат и бумага, рисунки маленькие - к началу каждой главы. Рисовала Пия Линденбаум (автор уморительной книжки про Гиттан и волков http://www.labirint.ru/books/252423/).
Тираж 5000 экземпляров.
Открыла книжку, наткнулась на Сереберцеву и испугалась: вдруг Гиваргизов поисписался?
Опять эксплуатирует несчастных школьников...
Нет, вернее да.
Вернее это все новое про хороших знакомых.
У нас дома все книги Гиваргизова есть, даже стихи и переиздания. Зубов, Вера Петровна и Мендельсон с Чайковским - наши лучшие друзья. Когда мы читаем Гиваргизова, предпочитаем заранее лечь, чтобы от смеха не падать.
Гиваргизов – очень хороший писатель и поэт, даром что учит детей в школе. Я своему...
Опять эксплуатирует несчастных школьников...
Нет, вернее да.
Вернее это все новое про хороших знакомых.
У нас дома все книги Гиваргизова есть, даже стихи и переиздания. Зубов, Вера Петровна и Мендельсон с Чайковским - наши лучшие друзья. Когда мы читаем Гиваргизова, предпочитаем заранее лечь, чтобы от смеха не падать.
Гиваргизов – очень хороший писатель и поэт, даром что учит детей в школе. Я своему ребенку об этом не говорю, чтобы не разрушать педагогическую ауру, которой плотно окутаны учителя в его школе.
Юмор и преподавание несовместимы - вот его жизненный опыт. Любимые учителя - физрук и музрук (на баяне).
Вот, теперь еще один, заочный - Гиваргизов.
Традиционно смешная, хорошо написанная и отлично нарисованная. Получилась очень Гиваргизовская книжка.
Хочется цитировать страницами, но лень писать, а кусок вырванный из текста - не играет, не звучит.
Вот, может, прозвучит:
- Послушай, Сереберцева, - спрашивал Сережа у отличницы Сереберцевой, - у тебя по всем предметам пятерки, ты всего достигла....
- Сама, - добавила Сереберцева.
- Сама, - согласился Сережа. - Зачем тебе плеер? Подари его мне. У меня сегодня горе.
- Не могу, сказала Сереберцева. - А какое горе?
- Тебе-то что, - удивился Сережа. - у тебя души нет.
- Есть, - испугалась Сереберцева.
- Ха-ха-ха-ха! - засмеялся Сережа. - Новый анекдот: у отличницы Сереберцевой есть душа!
- Есть, есть - закричала Сереберцева.
/дальше читайте сами/.
Вот за эту интонацию "Есть, есть!", за демонический смех Сережи, за постановку проблемы общемирового религиозного масштаба мы и любим Гиваргизова.
А еще, лично я, люблю его за мелкие сознательные провокации: За "Что б тебя..." и "Шляются тут всякие", за учителей, которые курят и плюются, за невообразимых фигурантов - дедушки без определенного места жительства, говорящего кактуса и Сталоне.
Об издании:
Художник Александр Наумов. Картинки, как это всегда бывает в книжках Гиваргизова, намеренно дурацкие, смешные.
Обложка твердая, бумага белая, офсет, просвечивает (да ну и что). Тираж 10 000 экземпляров.
Как хорошо, что ничего не нужно доказывать и объяснять.
Они сами все скажут за себя. Дональдсон и Шеффлер.
Дональдсон, к примеру, скажет: - Отличные рисунки, Аксель.
А Шеффлер парирует: - Ну, что ты, Джулия, это все текст! Твои стихи, Джулия, просто шедевр!
- Брось, Аксель, если бы не ты...
Оставим их вместе, пока дело не зашло слишком далеко, лучше откроем книжку.
- Мама потерялась...
Куда она девалась?
- Не плачь, - пропищал мотылек цветной, -
Не плачь, мартышка, пошли со...
Они сами все скажут за себя. Дональдсон и Шеффлер.
Дональдсон, к примеру, скажет: - Отличные рисунки, Аксель.
А Шеффлер парирует: - Ну, что ты, Джулия, это все текст! Твои стихи, Джулия, просто шедевр!
- Брось, Аксель, если бы не ты...
Оставим их вместе, пока дело не зашло слишком далеко, лучше откроем книжку.
- Мама потерялась...
Куда она девалась?
- Не плачь, - пропищал мотылек цветной, -
Не плачь, мартышка, пошли со мной!
Найти пропажу нам будет просто:
Скажи, твоя мама какого роста?
- Она большая... Больше чем я!
- Летим, Я знаю, где мама твоя!
Аксель и Джулия хором вмешиваются:
- А уж без Марины Бородицкой не видать вам этой книги как своих ушей!!!
Марина Бородицкая, скромно улыбаясь, присоединяется к компании, перекресные похвалы звучат с новой силой.
Невидимый чтец пытается пробиться сквозь шумную болтовню, повышает голос:
- Прости, я не вспомнил об этой примете:
У нас, мотыльков, непохожие дети...
За мной, мартышка! увидишь сама:
Теперь мы мигом найдем твою ма...
Взволнованные голоса беспардонно вклиниваются в декламацию:
- M-r Titov! M-r Titov!
- Вадим! Где же Вы? (втаскивают в освещенный круг упирающегося издателя), - Ну вот, теперь все в сборе. Вадим, Ваш самоотверженный труд, упорство, любовь к детям...
Издатель, пунцовеет, смущенно переминается с ноги на ногу, пытается прекратить поток славословий. Негодующий чтец захлопывает книгу: так читать положительно невозможно!
Фантастическая четверка триумфально удаляется опрокинуть по рюмочке талламор дью, ни на шутку взволнованная публика пытается завладеть книгой, разрывает ее на мелкие кусочки, постепенно покидает место действия.
На сцену выходит обезьяна, потрясенно смотрит на конфетти, порхающие по залу - это все, что осталось от книги. Забирается в кресло Акселя, достает "Воспитание чувств", погружается в чтение.
Об издании: с виду такое же, как груффало, улитка и чарли кук. Но. Картинки еще больше, бумага еще плотнее, стихи еще смешнее.
Тираж 6000 экземпляров. Оригинальное название Monkey puzzle.
Есть две новости. Хорошие или плохие - не знаю.
Первая: это не Владимирский.
Вторая: это как бы Владимирский.
Открываю книгу и, как говорится, не верю глазам своим: будто лучший друг передо мной после посещения "пластического" кабинета. Губы вроде те, зато нос другой, а что с ушами?!
Художник В. Корякин отлично справился с поставленной задачей, Изумрудный город получился узнаваемый, родной. Как у Владимирского.
Зачем это нужно издательству, я понимаю: родители, не обременяющие себя...
Первая: это не Владимирский.
Вторая: это как бы Владимирский.
Открываю книгу и, как говорится, не верю глазам своим: будто лучший друг передо мной после посещения "пластического" кабинета. Губы вроде те, зато нос другой, а что с ушами?!
Художник В. Корякин отлично справился с поставленной задачей, Изумрудный город получился узнаваемый, родной. Как у Владимирского.
Зачем это нужно издательству, я понимаю: родители, не обременяющие себя знаниями о классике детской иллюстрации, с удовольствием приобретут зеленый томик. Потому что "ну совсем как в детстве".
Потому что дровосек, как его ни изобрази, будет из железа, а туфельки из хрусталя, вороны черные, город изумрудный. А права на Владимирского у АСТ, а изобретать велосипед - кому ж это надо? Вот и получается хороший (не дрянь какая-нибудь) иллюстративный материал. И нечего тут придираться.
Компилятор сделал свое дело, компилятор может уходить.
Другого позовем: Л. Казбекову.
Волков плодовитый был товарищ, много книжек написал. Это, может, в прошлом веке принято было все издания одному ходожнику поручать. Теперь у каждой сказки свой, персональный.
У Волшебника - В. Корякин.
У Урфина Джюса - Л. Казбекова.
У Семи подземных королей - Е. Борисова.
Чувствую я, последняя книга не оправдает возложенных на нее коммерческих надежд. Посвоевольничала Елена Борисова, проявила и талант, и мастерство, и смекалку. Получилось ну совсем не как у Владимирского!
То ли дело Урфин Джюс. Может, Л. Козбекова и В. Корякин - близнецы? Может, вообще один художник с псевдонимами? Вот только отличить и выделить "творческую манеру" мне не удалось. А все туда же, к источнику вдохновения, к Владимирскому.
Не хочу быть обвиненной в голословности.
Беру своего старенького "Волшебника", листаю, ага, вот оно! Сканю, выкладываю.
Первый скан: к книге "Волшебник Изумрудного города". рисунок В. Корякина "Аист несет Страшилу".
Второй скан к этой же книге. Рисунок Владимирского.
Третий скан: к книге "Урфин Джюс и его деревянные солдаты". Рисунок Л. Казбековой "Дин Гиор ухаживает за своей бородой".
Четвертый скан: к книге "Волшебный изумрудного города". Рисунок Владимирского.
Пятый скан: рисунок В. Корякина "Заржавевший Дровосек".
А теперь хорошие слова:
получились очень опрятные томики, соразмерные, с крепкими неаляповатыми обложками.
Бумага - белый плотный офсет. Листать и читать такую книгу приятно.
Иллюстраций много. На каждом развороте какая-нибудь завитушка в виде бабочки или колоска. Большие рисунки примерно на каждом третьем развороте.
Я все сидела и думала, что мне напоминает эта книга? Огромный размер и дурацкие блестяшки было сбили с толку, но теперь я поняла:
"Русские сказки о природе". Есть такая серия у Эксмо. Ее за разумную подборку и "натурализм" любят родители-традиционалисты (в хорошем смысле этого слова).
"Лучшие сказки о природе", несмотря на претенциозный заголовок и оформительские излишества обложки, относятся к хорошим, продуманным изданиям, в которых текста ровно столько, сколько нужно, а картинок даже...
"Русские сказки о природе". Есть такая серия у Эксмо. Ее за разумную подборку и "натурализм" любят родители-традиционалисты (в хорошем смысле этого слова).
"Лучшие сказки о природе", несмотря на претенциозный заголовок и оформительские излишества обложки, относятся к хорошим, продуманным изданиям, в которых текста ровно столько, сколько нужно, а картинок даже больше, чем можно пожелать.
Изданий Сладкова и Бианки - десятки, сотни. А вот, надо же! Еще находятся художники, способные изобразить спор Аиста и Дятла, Выпи и Бекаса так, чтобы это, с одной стороны, не напоминало Курдова и Чарушина, а с другой, и не превращалось в разукрашенный антропоморфизм.
"Кто чем поет?" и другие рассказы в интерпретации Ивана Цыганкова – это целый оркестр красок, форм, фактур и соцветий. Наверное, все дело в масштабе: ежик с кулак, желудь 1:1, гриб раз в пять больше натурального - конечно, на странице размером 35x24 см можно многое разместить. Рядом с зайцами и перепелами копошатся мушки и жучки, за огромной волчьей мордой - поспевающая ежевика, на пеньке - древесные грибы, тут же ящерицы, мыши, пауки, стрекозы.
А за клювом аиста скрывается покосившаяся деревенька с потускневшими луковками церквей.
Лисы, зайцы, волки, утки, перья, шерсть, деревья, травы, семена - в ней всего полно, всего с избытком. Все прописано до мелочей, прорисовано до мелких почек.
Об издании: сделано тульским издательством "Родничок" при участии АСТ.
Книга заметно большого формата (хотя, новый стандарт, заданный Пластилиновой книгой, сводит на нет все попытки издателей блеснуть незаурядным размером). Очень плотная "альбомная" бумага, офсет. 11 рассказов, 112 страниц. Тираж 10 000 экземпляров.
Двадцать видов транспорта, два светофора, три дорожных знака, шесть частей дорожного полотна.
Итого 31 игрушка в сетке с присосками и петелькой.
Для полноценного водного досуга о большем можно и не мечтать.
Чем отличаются пазлы Алекса от подобных.
Во-первых, правильными детскими рисунками. Мотоцикл, грузовик, самолет, школьный автобус и пикап, трамвай и самосвал сделаны именно так, как их хотел бы нарисовать ребенок (если бы умел ровно держать карандаш и закрашивать, не заходя за...
Итого 31 игрушка в сетке с присосками и петелькой.
Для полноценного водного досуга о большем можно и не мечтать.
Чем отличаются пазлы Алекса от подобных.
Во-первых, правильными детскими рисунками. Мотоцикл, грузовик, самолет, школьный автобус и пикап, трамвай и самосвал сделаны именно так, как их хотел бы нарисовать ребенок (если бы умел ровно держать карандаш и закрашивать, не заходя за границы). Простые, яркие, округлые, симпатичные: ими бы декорировать детскую комнату, да кто же в детской плитку будет класть...
В ванной им самое место.
Во-вторых, фактура. Это не просто гибкий пластик, это рельефная поверхность, яркая и блестящая. Каждая фигурка состоит из двух частей: верхняя рельефная наклеена на основу - ровную и гладкую, которая липнет к ванне. Ширина фигурок - 1 см, могут самостоятельно стоять.
Длина очень разная. Мотоцикл - 6 см, троллейбус-гармошка (или это трамвай?) около 25-ти.
Дорога представляет собой линейный простенький пазл. Цепляешь одну часть за другой - получается настоящая автострада. Можно составить разные варианты, в зависимости от изгибов ванны и прихоти строителя.
Кроме светофоров в наборе есть знаки Стоп, Автобусная остановка и Перекресток.
Надписи, что на знаках, что на спецтранспорте (скорая, школьный автобус, фруктовый фургон) на английском языке.
Кому это нужно.
Младенец в последнее время стал "выбрасываться" из ванной, то и дело норовит покинуть борт по собственному почину. Налепленные на стенку машины и грузовики не то чтобы потрясли неразвитое воображение, скорее озадачили. Теперь минут десять можно спокойно читать, пока объект свирепо сдирает фигурки, складывает в авоську, затем достает, пытается налепить и так по кругу.
Дет Гиз – это всегда прекрасно.
И даже то, что не нравится, достойно уважения.
Мне, прежде всего, нравится генеральная линия издательства. Каждой своей книгой Дет Гиз рассказывает о Петербурге. Пускай в тексте нет ни слова о Петре, Эрмитаже, Мойке, Невском и Васильевском острове, это все равно насквозь петербургская книжка.
Московская и Питерская литература не то чтобы полярны, но все равно очень разные. И это противостояние, внутренний диалог видны невооруженным взглядом.
Самые...
И даже то, что не нравится, достойно уважения.
Мне, прежде всего, нравится генеральная линия издательства. Каждой своей книгой Дет Гиз рассказывает о Петербурге. Пускай в тексте нет ни слова о Петре, Эрмитаже, Мойке, Невском и Васильевском острове, это все равно насквозь петербургская книжка.
Московская и Питерская литература не то чтобы полярны, но все равно очень разные. И это противостояние, внутренний диалог видны невооруженным взглядом.
Самые показательные: издательство Ивана Лимбаха и Дет Гиз. Их книги являются квинтэссенцией Города, неосязаемой материей, из которой соткан Петербург.
Зная хоть немного издательские пристрастия, можно покупать любую новую книгу вслепую, наугад - не промахнешься. Потому что, какую бы историю она не скрывала, рисунки будут нарисованными, а в бумаге, переплете и шрифтах - вообще глупо сомневаться.
Новая книжка Алексея Шевченко – замечательное доказательство моей неоформленной теории.
Достаточно взглянуть на обложку, чтобы увериться в ее прекрасном содержимом.
Да ведь это Надежда Борисова: Сорок сорок, Дали Даше карандаш - ее работа. Хорошая работа, потому что стихи Андрея Шевченко хорошие: незашоренные, радостные, подпрыгивающие - детские!
И вот что важно: стихи Шевченко сюжетные - это полноценные истории с завязкой и кульминацией.
Как автор успевает создать интригу в 16-ти строчках? Для меня страшная загадка.
Жил да был один паук... Первая же фраза сулит удивительное и невероятное развитие событий. Или вот: Жили мыши в конюшне, где лошадь жила...
Или, самое потрясающее:
Переходил дорогу муравей,
А многотонный МАЗ
Р-р-раз! - ....
Ага, затаили дыхание!
Читаем дальше:
... Прехал мимо, чуть левей,
И лишь пылинка в глаз!
Просто триллер какой-то. А названия? "Касьян и лиса", "Егерь и снегирь" – правда, интересно?
Стихи Шевченко нужно обязательно читать вслух. Потому что про себя - не получается.
Не хотят они сидеть под языком и в голове, распирают, выпрыгивают, гомонят:
Чечетка,
Чайка,
Чибис,
Чиж,
Чирок
Пришли однажды вместе на урок.
Чечетка с чайкой
Отвечали четко!
Знал Числа
Замечательно
Чирок!
И чиж,
И чибис
Отличились!
Все на отлично
Отучились!
Язык, бедолага, устал. Положу на плечо, пусть отдыхает.
Сплошное разочарование.
После Кружкова - Тимофеевского - Яснова рифмы "руки - четвероруки", "лень - олень", "ночь-мочь" кажутся недоразумением, прямо оскорбительной какой-то насмешкой.
Это потому что есть с чем сравнивать.
Тема зоосада в детской поэзии обыгрывалась и развивалась неоднократно. Тема благодатная: поэтические описания внешности и повадок зверей – обязательный этап развития ребенка наравне с рамками-вкладышами и лесными азбуками. Поэтические описания Игоря Карде читать тяжело и...
После Кружкова - Тимофеевского - Яснова рифмы "руки - четвероруки", "лень - олень", "ночь-мочь" кажутся недоразумением, прямо оскорбительной какой-то насмешкой.
Это потому что есть с чем сравнивать.
Тема Зоосада в детской поэзии обыгрывалась и развивалась неоднократно. Тема благодатная: поэтические описания внешности и повадок зверей – обязательный этап развития ребенка наравне с рамками-вкладышами и лесными азбуками. Поэтические описания Игоря Карде читать тяжело и огорчительно. Ритм сбивается, строчки спотыкаются, слова то съеживаются, то растягиваются, как на прокрустовом ложе. Местоимения и предлоги забивают пустоты, "В общем", "может" и "ведь" - лучшие друзья поэта.
Прячется в ветках
Птица неясыть,
Как отловить ее,
В принципе, ясно /.../
Как-то вздумал леопард
Партию сыграть в бильярд,
Но никто не мог решиться
С леопардом тем сразиться.
Зубовный скрежет.
Нечто подобное можно встретить в картонных книжках для самых маленьких, где ходульные стишки играют роль незначительного дополнения к "глазкам", "пищалкам", "хвостикам" и другим "подвижным элементам". Но предлагать такую однообразную преснятину мыслящему ребенку...
Для скорейшей самореанимации декламирую Маршака и Маяковского на ту же зоологическую тему:
Дали туфельки слону.
Взял он туфельку одну
И сказал: - Нужны пошире,
И не две, а все четыре!
Крокодил. Гроза детей.
Лучше не гневите.
Только он сидит в воде
и пока не виден.
Чувствуете? Как любят говорить юные математики: что и требуется доказать.
Об издании: квадратный формат, мелованная бумага, иллюстрации Семенюка. 3000 экземпляров.
P.S. Не могу удержаться:
Бегемот – не хищник, нет,
Он, поверьте, травоед,
Любит репу со свеклой,
Запивает их водой.
Свекло́й! А где же, спрашивается, мо́рковь?
Нагибин о Гагарине. Этим все сказано.
"Сусальным золотом горят..."
Нагибин писал много и плохо. Это когда "халтуру" и на заказ. Мало и хорошо - для себя и ради самоуважения. Тому, кто читал "Дневники" Нагибина, ничего объяснять не нужно.
Рассказы о Гагарине – это, конечно, очень плохо, в жанре историй о Володе Ульянове и детях-героях. Сплошь речевые штампы: ”Вот и взята первая высота”, “Кончилось немецкое владычество”, служили ”трудно и хорошо”, сплошь общественная нагрузка, кислятина…...
"Сусальным золотом горят..."
Нагибин писал много и плохо. Это когда "халтуру" и на заказ. Мало и хорошо - для себя и ради самоуважения. Тому, кто читал "Дневники" Нагибина, ничего объяснять не нужно.
Рассказы о Гагарине – это, конечно, очень плохо, в жанре историй о Володе Ульянове и детях-героях. Сплошь речевые штампы: ”Вот и взята первая высота”, “Кончилось немецкое владычество”, служили ”трудно и хорошо”, сплошь общественная нагрузка, кислятина…
Но если вчитаться чуть пристальнее, отбросить весь мусор, можно найти удивительно тонкие, даже робкие какие-то слова и обороты, в которых отчетливо проступает авторское лицо:
/.../ Потом настал черед толстого, молочного мальчика, похожего на мужичка с ноготок. Он вышел к столу учительницы, аккуратно одернул свой серый пиджачок, откашлялся и сказал, что любимого стихотворения у него нету.
— Ну, так прочти, какое хочешь, — улыбнулась учительница Ксения Герасимовна, — пусть и нелюбимое.
Толстый мальчик снова одернул пиджачок, прочистил горло и сказал, что нелюбимого стихотворения тоже прочесть не может: на кой ему было запоминать нелюбимые стихи? Он вернулся на свое место, ничуть не смущенный хихиканьем класса, и тут же принялся что-то жевать, осторожно добывая пищу из парты. /.../
Вот этот молочный мальчик, осторожно добывающий пищу из парты, и есть литературный Нагибин.
Читаешь книжку и ощущение, словно въедливый корректор временами отвлекался на болтовню и то и дело, пропуская золотые нагибинские крупицы… Жаль, не часто.
Для тех, кто не испытывает ностальгии по советской литературе своего детства: рассказы о Гагарине – это все-таки жуткий анахронизм, такой же неуместный, как пропаганда пионерии в современных школах.
Книга увеличенного формата, твердый переплет, хорошая плотная бумага. Иллюстрации Германа Мазурина, как в издании 78-го года.
Очень органично смотрятся, между прочим: такие же морально устаревшие, выхолощенные и залакированные - в идейном смысле.
Во-первых, от книги невозможно оторваться.
Во-вторых, то и дело ловишь себя на всем скаку "а у меня ребенок не такой", будто кто-то требует детальных объяснений.
В-третьих, есть в этом что-то нездоровое - читать о дремучих родителях, творящих невесть что (не страшное и антизаконное, а воспитательное и благоугодное), и сравнивать, сравнивать: уж я-то цивилизованный человек, и об архетипах знаю, и о социализации наслышана, и в причинно-следственных связях что-то понимаю.
Пытаюсь...
Во-вторых, то и дело ловишь себя на всем скаку "а у меня ребенок не такой", будто кто-то требует детальных объяснений.
В-третьих, есть в этом что-то нездоровое - читать о дремучих родителях, творящих невесть что (не страшное и антизаконное, а воспитательное и благоугодное), и сравнивать, сравнивать: уж я-то цивилизованный человек, и об архетипах знаю, и о социализации наслышана, и в причинно-следственных связях что-то понимаю.
Пытаюсь осторониться, нейтрализовать эффект "обухом по голове" - еще чуть-чуть.. не получается. Вгрызаюсь в главы с небывалым рвением.
Нет, книга не о "психических" и даже не о "психологических" - о нормальных среднестатистических семьях, где центром "девиации" выступает ребенок.
Наверное, эта "норма" и есть характерная особенность книги.
Капризные, агрессивные, инертные, гипперактивные, пугливые, ленивые – обычные дети с традиционным набором хорошего, терпимого, плохого и недопустимого.
Они симпатичны, потому что нравятся Екатерине Мурашовой, потому что крик, истерики, замкнутось, упрямство – это верхний слой, наносной.
Мурашова пишет очень хорошо. Каждая история построена по законам Литературы. Есть сюжет, четкий ритм, внятный язык. Нет специальной терминологии, высокомерия, морали. Именно. Эта книга хороша отсутствием нравоучений. Она позитивна, интересна и полезна.
Не стоит воспринимать "Непонятного ребенка" как справочник по борьбе и предупреждению или как руководство к действию. Хотя есть предметные советы.
У меня сложилось впечатление, что это – руководство по бездействию. Как НЕ надо делать/поступать со своими детьми.
Книга построена по схеме: от дошкольников до подростков.
Подробное оглавление: каждая глава – история конкретного ребенка. На его примере рассматриваются все возможные варианты проблемы и ее решения.
Издание: твердый переплет, белый офсет, 5000 экземпляров.
Поскольку книга обречена на оглушительный успех и крепкую любовь многих поколений, сразу перейду к интересному.
Der Panther im Paradies – буквально "Пантера в раю".
Издатель пошел на небольшие смысловые уступки: "Пантера в чудесном саду" звучит и нейтрально, и волшебно, и жизнерадостно.
Правильно сделал, ибо для современного человека, окутанного плотным шлейфом "светского гуманизма", рай не лучшее слово: имеет слишком много оттенков.
На ум приходит печальный пример: "Дзен в коротких...
Der Panther im Paradies – буквально "Пантера в раю".
Издатель пошел на небольшие смысловые уступки: "Пантера в чудесном саду" звучит и нейтрально, и волшебно, и жизнерадостно.
Правильно сделал, ибо для современного человека, окутанного плотным шлейфом "светского гуманизма", рай не лучшее слово: имеет слишком много оттенков.
На ум приходит печальный пример: "Дзен в коротких штанишках" – великолепная книжка-картинка для детей. Иллюстрации Мута восхитительны. И что же? Книгу не то чтобы зашикали, но замолчали. А причина проста: заголовок. Назвали бы "Притчи в коротких штанишках" или того лучше: "Панда в коротких штанишках" и от поклонников отбою бы не было.
Не известно, какая судьба ожидала бы книгу под заголовком "Пантера в раю". Но раз история происходит в обычном саду (да-да, чудесном), за будущее Пантеры можно не волноваться.
Эта книга – один из самых удачных образчиков фантасмагории, где страшное оборачивается смешным, опасное - забавным.
Пантера вообще-то хищник, а в раю вообще-то охотиться не принято. А соевые антилопы - страшная дрянь. А вокруг откормленные зайцы, тучные зебры и слоны...
А в книжке есть не только картинки, но и отличный сюжет, а пересказ Елены Бредис просто феерический. Поэтому ни слова о главном.
Лучше всмотритесь в обложку: пантера как пантера. Но что-то странное творится с ее хвостом...
Кате Венер сейчас 34 года. Живет в Лейпциге, по специальности график-иллюстратор.
Покорена без остатка.
...
Что-то странное происходит с эстетическими ориентирами в последнее время. Восприятие с первого взгляда перестало работать, отказывает на ровном месте. Бывало, стоит глянуть на обложку, открыть разворот и, пожалуйста, вердикт вынесен и обжалованию не подлежит. Хорошо/Плохо и точка.
Но теперь, первое впечатление, которое самое верное, цинично обманывает, бесстыдно водит за нос.
Цедит этак небрежно: а, пустышка, поделка, дрянь!
А потом вдруг, помутнение уходит,...
...
Что-то странное происходит с эстетическими ориентирами в последнее время. Восприятие с первого взгляда перестало работать, отказывает на ровном месте. Бывало, стоит глянуть на обложку, открыть разворот и, пожалуйста, вердикт вынесен и обжалованию не подлежит. Хорошо/Плохо и точка.
Но теперь, первое впечатление, которое самое верное, цинично обманывает, бесстыдно водит за нос.
Цедит этак небрежно: а, пустышка, поделка, дрянь!
А потом вдруг, помутнение уходит, взор яснеет, чувства пробуждаются: прекрасная книжечка, просто слов нет, до чего хороша!
Все это, от начала и до конца - про формановского Генерала. Сначала пренебрежение и отказ, потом волна яркого восторга.
Отчего берется первое?
От очевидного "социального заказа", от прямых аллюзий на холодную войну и государственную политику. От того, что нередко новации, спустя 50 лет, превращаются в вязкие стереотипы. От того, что шестидесятые - это дети цветов, ура-пацифизм и другие неловкости, о которых в хорошем обществе и говорить как-то глупо...
Отчего берется второе?
От всего того, что лежит в основе Одаренности.
Можно ли назвать таможенника Руссо ремесленником, Ван Гога - дилетантом, Шагала - инфантильным бездарем, а Сезанна - маляром?
Рисунки Формана наивны и многомерны, с "тройным" дном, со множеством значений.
Вот Генерал в лесу. Стволы деревьев словно прутья клетки - сзади зловещая пустота, впереди дыхание свободы. Это если всмотриваться в рисунок под определенным "перевернутым" углом. Потому что сперва замечаешь сову с "семафорными" глазами, удивляешься павлину и барсуку. .. На пятый раз вдруг замечаешь, что стебли трав похожи на колючую проволоку. Сплелись тугим клубком - не продерешься.
Генерал в этом брутальном окружении какой-то неубедительный: призрачный, размытый; плоская фигурка, наклеенная на задник декорации.
Вообще контраст между плотной осязаемостью рыбаков, пейзан, вспаханных земель, ландшафтов и нежной эфемерностью Генерала поразителен! Он - исчезающий вид, занесенный в Красную книгу. Его нужно охранять, защищать, опекать.
Он как хрупкий первоцвет..
А сперва показался Генералом Дуракиным, злой пародией на кайзеровскую армию, солдатские сапоги и пук шпицрутенов.
Книга увеличенного формата, на обложке красивое тиснение - медали с орденами блестят и преливаются. Бумага отличная, альбомная. Перевод Кружкова. Тираж 5 000 экземпляров.
Не знаю, оценят ли эту книгу дети, но эстетически вменяемые существа будут безмерно счастливы.
Бывает такое: возьмешь в руки старую свою игрушку, которая на задворках чулана лет двадцать пылилась, и плакать хочется от умиления: такая она трогательная, вся облупленная, беззащитная. Вот с этой книгой точно так же. На первый взгляд, ничего особенного, пережиток; а раскроешь, и конец тебе: захлестывает с головой, прямо воздуха не хватает.
Нынешние дети - они ведь все знают: что такое интернет, почему самолеты летают, отчего грозы случаются. Таблицу умножения учат в восемь лет,...
Нынешние дети - они ведь все знают: что такое интернет, почему самолеты летают, отчего грозы случаются. Таблицу умножения учат в восемь лет, иностранный язык штудируют наравне с родным в начальной школе.
А вот при Дале таких детей не было, да и взрослые совсем другими знаниями располагали: не универсальными, а узконаправленными.
Мужик умел сеять, барин - польку танцевать.
Это я к чему: Даль писал книгу для матросов, мечтал вложить в их головы такие разности, как Отечество и подвиг, благородство и патриотизм. Получился увлекательнейший сборник былей и небылиц, пословиц и загадок, анекдотов и нравоучительных историй.
Современный книгоиздатель в погоне за сенсационностью назвал бы ее "Большой Книгой чудес и развлечений" и был бы совершенно прав, адресовав ее младшему и среднему школьному возрасту.
Но тогда...
Тогда багаж знаний среднестатистического матроса был тощ и бедноват, наполовину наполнен лубочными картинками, наполовину житиями святых. Тогда матрос с трудом складывал буквы, водя грубым пальцем по строчкам с "ятями" и "ерами".
Тогда и книги были другими. Тяжелыми, неповоротливыми, на века.
Книга другая, зато слог у Владимира Ивановича все тот же: самобытный, густой, затягивающий. Читать его рассказы - удовольствие неизмеримое. Удовольствие, потому что это – русский язык, архаичный, чистый, непереводной! Намеренно простой, упрощенный даже.
Попробуйте неразумному младенцу рассказать о Колумбе, устройстве Вселенной, о горизонте – и вы поймете всю прелесть и очарование этой книги.
"Шар земной несется покатом вкруг Солнца. Проткни яблоко насквозь гвоздем, обороти его боком к свече, которая будет Солнцем, и оборачивай яблоко, повертывая гвоздь между пальцев все в одну сторону, - вот так бежит и оборачивается Земля".
"Говорить ли вам, братцы, о том, что Земля наша кругла, почему она и называется земным шаром?
Думаю, что всякий матрос слышал об этом, а иной и видел.
Как так видел? Да вот как.
Немудрено, коли церковь, если глядишь на нее издали, уходит наполовину в землю: ее покрыло горой или пригорком и низа не видать./.../"
Батюшки, да это ж 4-ый класс, первый урок географии!
После научно-популярных статей о компасе, полюсах и затмениях идут рассказы об адмиралах, первопроходцах, первом корабле и российском флоте.. Устали от серьезного материала с "нагрузкой", приступайте к загадкам:
"Еду, еду - следу нету; режу, режу - крови нету".
"Дорога ровна, лошадь деревянна; везет не кормя, только поворачивая"...
А вот и жемчужины:
Волга Дону пошире.
Дважды два - четыре.
Нет книг у дяди, а карты есть.
Дважды три - шесть.
Хлеб жнем, а сено косим.
Дважды четыре - восемь.
------------------------------------
Полно долбить, покинь долото!
Десятью десять - сто.
О книге: это детлитовский репринт, такое издание с иллюстрациями Фалина выходило в 91 году. А первое было выпущено Морской типографией в 1853 году.
Интересно вот что: Даль, в прошлом выпускник Морского кадетского корпуса, отслуживший на флоте пять лет, написал эту книгу по поручению Великого князя Константина Николаевича – адмирала, управляющего флотом и морским ведомством.
Получается, что книга появилась на свет благодаря людям, знающим о матросском досуге буквально все, если не больше.
Отличная книжка-картинка, супер-перевод Марины Кадетовой.
Только в одном издательство ошиблось: с определением "целевой аудитории".
Для младшего школьного возраста – это для детей 7-ми - 10-ти лет. А еще часто в школу отдают шестилеток.
На самом деле, книжка рассчитана на подростков трудного возраста и взрослых, отдающих предпочтение хлестким лаконизмам и сарказмам.
Есть волк. У него кризис самооценки.
Есть мальчик. У него нет собаки.
Волк и мальчик находят друг друга.
Волк...
Только в одном издательство ошиблось: с определением "целевой аудитории".
Для младшего школьного возраста – это для детей 7-ми - 10-ти лет. А еще часто в школу отдают шестилеток.
На самом деле, книжка рассчитана на подростков трудного возраста и взрослых, отдающих предпочтение хлестким лаконизмам и сарказмам.
Есть волк. У него кризис самооценки.
Есть мальчик. У него нет собаки.
Волк и мальчик находят друг друга.
Волк худеет, бледнеет, скатывается в долгосрочную депрессию. Мальчик с удовольствием примеряет на себя роль "коучера": прописывает "по пять рож в день", тренирует в пациенте беспощадность и злость.
– Эй, что случилось?
– ... Я попытался съесть твою сестру.
– О-о-о.. Это правильно, можешь закончить. Она ужасная вредина.
– Да. но... у меня не получилось.
– Ну это не страшно так даже лучше, разве нет?
– Да, но если я не буду есть детей, меня никто не будет уважать. Я злой страшный серый волк, но кто будет меня бояться, если все узнают, что я ем только шоколадки?
– Но ты же не прекратишь тренироваться
.... мы уже столько всего добились.
Пойдем. Телек посмотрим. Скоро начнется "Зорро".
.... и в шкафу еще есть конфеты.
Судя по картинкам, мальчику лет восемь. Он ходит в школу, любит сладкое и не очень-то ценит своего дядю Бернара, от которого вечно пахнет мылом. Надо же, волка тоже зовут Бернар. Если представить его человеком – перед нами щуплый лысеющий неудачник, которого бросила жена и не уважают собственные дети. К счастью, в обличие волка он выглядит куда как милее. Даже трогательно.
Рисунок Перре прост и емок, как хорошая карикатура. Ее мальчик воплощает в себе черты Всех Мальчиков, а волк – скорее эмоциональная загогулина, нежели дикий зверь. Почему-то к концу эта надуманная, легковесная история пробуждает какие-то неопределенные чувства. Плоская картинка преобретает вдруг объем и вес, самовольно занимает место в голове, которое, вообще-то никто и не думал оставлять под эту безделицу.
Ощущение, как в воздушной сфере, где все звуки приглушены; как фильмах экспрессионистов: Тишина. Пустая комната. Диалог. Щелчок замка. Пауза. Снова тишина.
Книга выпущена под грифом "Ночной кошмар книголюба".
Вот наглядный пример того, как НЕ нужно делать детские книжки.
Компьютерные иллюстрации уродливы настолько, что вызывают эстетический коллапс.Толщина и вес беспрецедентны. Ребенок с таким конечно же не справится, зато для тренировки мышц плечевого пояса – идеальный вариант.
А все почему?
потому что издательство выпустило сказку с иллюстрациями по мотивам мультика, сделанными откровенно кое-как.
Потому что бумага плотная...
Вот наглядный пример того, как НЕ нужно делать детские книжки.
Компьютерные иллюстрации уродливы настолько, что вызывают эстетический коллапс.Толщина и вес беспрецедентны. Ребенок с таким конечно же не справится, зато для тренировки мышц плечевого пояса – идеальный вариант.
А все почему?
потому что издательство выпустило сказку с иллюстрациями по мотивам мультика, сделанными откровенно кое-как.
Потому что бумага плотная мелованная, и это сильно утяжеляет и утолщает издание.
Потому что книга сделана на потребу дня, о чем свидетельствует вделанный в обложку "драгоценный" камень. Красноречивый привет "Тайнам и сокровищам".
О картинках чуть подробнее.
Вот честное слово, ничего более халтурного я еще не встречала.
Специально посмотрела имена иллюстраторов, приложивших руку к созданию этого шедевра:
О. Боголюбова
А. Артюх,
Е. Запесочная.
Потом пошла смотреть художников, работавших над созданием мультфильмов о дяде Федоре.
Смешно и говорить: никаких пересечений.
В интернете указанных фамилий в сочетании со словом Иллюстратор обнаружить не удалось. Вероятно, под формулировкой "Коллектив художников" подразумевается слаженный дизайнерский состав издательства АСТ.
С другой стороны, вынуждена признаться и покаяться: не знаю я творчества Эдуарда Успенского. Все мои представления остались на уровне восьмидесятых и мхом уж поросли. А между тем, в Простоквашино новые порядки. У дяди Федора - компьютер и мобильный телефон, у Печкина - религиозные праздники, а Пелагея Капустина (кем бы она ни была) стала общей торговой точкой, а мошенники летят в Тель-Авив, а строители санатория Простоквашино-2 разворовывают стройматериалы.
Страшно.
Комментарии к выложенным сканам:
Скан1. Вы не подумайте, что сканнер или Photoshop бузит: картинка получилась именно такая, как в издании: мутная, нечеткая, расплывчатая.
Скан2. И шрифт "взаправдашний": колючий, глаз царапает, на нервы давит. Перед вами имитация письма.
Гулливер АБАБАГАЛАМАГИ провоцирует меня на игру в "хорошего" и "плохого" следователей.
Плохой говорит: "Вообще-то можно было и погуще картинок разместить, и рисунки побольше сделать! Это что ж такое: книга толстая, детская, а иллюстраций ничтожно мало!"
Хороший говорит: "Вообще-то "Гулливер" не детская книга. Это ж сатира, а не сказочка для малышей! И рисунков ровно столько, сколько нужно вдумчивому читателю, а уж о размере и говорить-то глупо: иллюстрация, она лишь обрамление повествования,...
Плохой говорит: "Вообще-то можно было и погуще картинок разместить, и рисунки побольше сделать! Это что ж такое: книга толстая, детская, а иллюстраций ничтожно мало!"
Хороший говорит: "Вообще-то "Гулливер" не детская книга. Это ж сатира, а не сказочка для малышей! И рисунков ровно столько, сколько нужно вдумчивому читателю, а уж о размере и говорить-то глупо: иллюстрация, она лишь обрамление повествования, нечего преувеличивать ее задачи!"
Плохой говорит: "А качество печати? Почему такое скверное, бледное, размытое? В типографии краску экономят?"
Хороший парирует возмущенно: "Бестолочь ты, это ж Ерко! У него всегда иллюстрации такие, словно смазанные, а воообще это называется – тонированные".
Плохой, недовольно бурча, удаляется со сцены; хороший, радостно потирая руки, поудобнее устраивается в кресле и начинает читать.
Занавес.
Итак, что ждать от этой книги?
Наслаждения, ибо это Ерко.
Если у вас есть АБАБАГАЛАМАГОВСКАЯ Алиса, и вы ее любите всем сердцем, так же страстно полюбите и Гулливера. Это аналогичное издание, начиная с формата и заканчивая цветовыми особенностями: сноски на полях, заголовки той же тональности, что и иллюстрации.
Да, рисунков преступно мало, с этим нужно смириться. Но до чего же они хороши!
В них художник виртуозно передал основные черты этой книги: фантасмагоричность и эфемерность. Долго рассматривала Гулливера: ни на одной иллюстрации невозможно уловить его выражения лица. Везде оно ускользает, словно растворяется. Зато остальные персонажи имеют утрированно четкую мимику и более всего напоминают сатирических героев Гоголя и Салтыкова-Щедрина.
К счастью, издательство выпустило полную версию ГУлливера в переводе Адриана Франковского, здесь есть и Лапута, и Гуигнгнмы; письмо Гулливера к Ричарду Симпсону и слово издателя к читателю. А ведь могли бы с чистой совестью ограничиться двумя первыми частями.
В общем, пусть плохой следователь помолчит. Издание из разряда тех, что обязательно должны стоять на полке рядом с другими двенадцатью Свифтами, для полноты коллекции и глубокого чувства удовлетворения.
Дети семнадцатого века совсем не похожи на своих сверстников спустя два столетия. Толстощекие "купидоны", обутые в тяжелые деревянные башмаки и обряженные в тесные кафтаны, постепенно трансформируются в "вольтеров" с высоким челом и плотно завитыми кудрями; маленькие "женщины" в чепцах и платьях с высоким лифом ко второй половине альбома вдруг обретают живость взгляда и робкую непосредственность.
Интереснее всего разглядывать детей, запечатленных сентименталистами, плавно стремящимися в...
Интереснее всего разглядывать детей, запечатленных сентименталистами, плавно стремящимися в реализм.
Они конфетно-очаровательны и вместе с тем правдоподобны. Младенцы и барышни, крестьянки и мещанки, сорванцы и гимназисты...
Ровный и чистый срез, демонстрирующий отношение к ребенку в обществе.
В альбоме представлены все известные художники-графики, работающие в разных техниках гравюры. Есть здесь и работы Маковского, Шаховского, Ру, проиллюстрировавшего "Детство и отрочество" Толстого; замечательные литографии Стейнлейна, сделанные как будто углем.
Графику предваряет статья Штеренгарца "Образ ребенка в зеркале гравюры", завершает небольшой обзор "Техника гравюры" + список иллюстраций.
Бумага плотная, тонированная. Тканный переплет с тиснением. Альбом в футляре с вырезанным окошком. Есть ляссе.
Грустные девушки в платьях с глубоким декольте в нашем доме пользуются особой популярностью.
Никто не способен устоять перед соблазном упорядочить хаос из лиц, волос, пальцев и других частей тела, облаченных в воздушные оборки, тяжелую парчу и обильные драгоценности.
Это красиво и отчасти вызывающе. Но максимум неприличия, который девушки могут себе позволить, ограничивается обнаженными плечами и глубоким вырезом. Поэтому возрастной ценз на эту игрушку не распространяется.
Напротив, ее...
Никто не способен устоять перед соблазном упорядочить хаос из лиц, волос, пальцев и других частей тела, облаченных в воздушные оборки, тяжелую парчу и обильные драгоценности.
Это красиво и отчасти вызывающе. Но максимум неприличия, который девушки могут себе позволить, ограничивается обнаженными плечами и глубоким вырезом. Поэтому возрастной ценз на эту игрушку не распространяется.
Напротив, ее сильная сторона – универсальность.
Дети строят беспорядочные сооружения, которые, вопреки законам физики и благодаря магнитам, не рассыпаются, а стремятся ввысь,
Продвинутое население терпеливо складывает картинки.
Это только кажется, что собрать сюжетный куб со сторонами 3x3 проще простого. Первый раз без подсказки складывать тяжело и долго.
Подсказка на коробке: здесь изображены все 18 пазлов.
Как и всякая головоломка, этот куб таит в себе множество нехитрых ловушек: общая для нескольких рисунков тональность фона, похожий наклон головы, поникшие цветы, сплетение рук, алая ткань, которая покажется то тут, то там.
По поводу технологии сборки: собрав один пазл, вы получаете элементы четырех сторон. Переверните собранную сторону и продолжайте возводить боковую стенку. Магниты способны удержать отвесные кубики без дополнительных подпорок.
Сборка целого куба занимает в среднем полчаса. При регулярных тренировках время можно сократить вдвое.
Из очевидных плюсов: кубик удобно хранить и переставлять; коробка не нужна, поскольку он магнитный.
И еще. Масса сильных эмоций: удовольствие от процесса, радость созидания, гордость демиурга и неподдельное отчаяние после разгрома ребенком готового изделия – вам обеспечены определенно.
Некоторые сюжеты, расположенные на гранях куба, можно рассмотреть в подробностях на двумерных пазлах серии "Готика" http://www.labirint.ru/series/15850/.
Теперь я знаю, почему репутация и участь комиксов в России незавидная. Потому что пул противников комикса – родители маленьких детей. Потому что думают они: "Вот вырастет мой ребенок, начнет листать эти ужасные журналы и никогда книжку в руки не возьмет! И не прочтет ни Тома Сойера, ни Васю Куролесова, ни Сына Полка. И все шедевры мировой литературы осиротеют без любящей руки и пристального взгляда".
А против гневной мамы несовершеннолетнего ребенка штат пиарщиков-профессионалов -...
А против гневной мамы несовершеннолетнего ребенка штат пиарщиков-профессионалов - ничто, комариный писк.
К счастью дети вырастают, берут в руки Носова, Киплинга, Булычева, Сетон-Томпсона, и жизнь родителям кажется прекрасной. Вот в этот самый момент те из нас, кто одумался и взял себя в руки, начинают любить и ценить комикс.
Комикс - это настоящая вселенная, ассоциация молодых людей предпубертатного возраста, увлеченных хитросплетениями фантастических биографий, россыпью невероятных фактов из жизни суперменов и человеков-пауков, накоплением знаний и умений - бессмысленных, равно как и бесполезных.
А вы знаете, что тетушка Мэй побывала в невестах у Доктора-Осминога (не могу ручаться за принадлежность и имена), а Халк отличился на Первой Мировой войне!
Наши дети сортируют и классифицируют эти данные с прилежностью электронно-вычислительной машины. Собирают плакаты и карточки, с полпинка отличают Ничто от Некто, знают все о Веноме и Корнедже. Понимают ,что такое симбиот, темпоральные поля и черные дыры.
Наши дети - гении. Просто их гениальность другого более высокого порядка.
И читать они не перестают, и не превращаются в комикс-маньяков или фанатиков-коллекционеров карточек. Продолжают читать, гулять, получать двояки и пятерки. Обмениваются номерами и в целом относятся к комиксам с приятным чувством самоиронии.
Нет, нет, нет. Это не детская книга.
Не смотрите на картинки. Вернее, посмотрите на них и утвердитесь в мысли, что картинки и текст здесь живут отдельно. Это невероятная и трагическая случайность, что они оказались в одной художественной плоскости.
Вот, обложка, к примеру, очень показательна для этого книгоиздательского продукта. Есть название, утверждающее существование первого путешествия (которого, к слову сказать, не было); есть таинственные символы, отдаленно похожие на математический...
Не смотрите на картинки. Вернее, посмотрите на них и утвердитесь в мысли, что картинки и текст здесь живут отдельно. Это невероятная и трагическая случайность, что они оказались в одной художественной плоскости.
Вот, обложка, к примеру, очень показательна для этого книгоиздательского продукта. Есть название, утверждающее существование первого путешествия (которого, к слову сказать, не было); есть таинственные символы, отдаленно похожие на математический иврит; акварельное облако в правом верхнем углу... Где авторы?
Нету. Перед нами таинственная анонимка.
Некоторые издатели считают хорошим тоном указывать на обложке имена писателя и художника в тандеме. И это, выражаясь модным языком, тренд.
Книга "Компаса" имеет неперсонифицированную, зато композиционно уравновешенную обложку, при том что экономия печатных знаков на лицо: авторы и иллюстраторы Путешествия - одни и те же три лица: Полина Шкивидорова, Маргарита Щетинская и Илья Донец.
А на самом деле, они - дизайнеры. Творческая группа Zilasaule. По-русски не так загадочно: "Синее Солнце" (ага, вот и топографическая загадка в названии разрешилась), к тому же сразу напоминает объединение Кандинского.
Ладно, нечего придираться к тому, что вообще не имеет отношения к книге.
Но по правде говоря, слишком много всего к ней относится и соотносится.
С лингвистическими экспериментами аккуратнее нужно быть. Того и гляди обвинят в нарочитости, пресловутости, эпигонстве!
Здесь царят и сосуществуют Мистер и Мистерия, Латук и мундштук, Арка и Дия, сливовый МиЛИЦионер и дядья-грузьдя, гусь и гусеница...
И грустно мне читать про Аркадия - служащего банка (боже, главный герой - клерк!), с щемящей тоской вспоминая похождения Петропавла (Клюев), Мило (Джастер), Снарка (Кэррол) и других хрестоматийных персонажей нонсенса.
Не бывать Аркадию в пантеоне Героев абсурда, не снискать любви дотошных книгочеев и предвзятых критиков...
Увы, ничего кроме чувства неловкости и смутного сожаления Второе Путешествие не вызывает.
Зато бумага мелованная.
Будущее наступило.
Эта игрушка – абсолютно футуристический продукт: не понимаю, как работает, но впечатление производит примерно такое же, как Третий Терминатор - убойное.
Есть машина, есть пульт управления. На пульте две кнопки. Одна отвечает за красный луч, другая - за инфракрасный (о том, что он - инфракрасный, могу только догадываться, насмотревшись шпионских фильмов).
Словом, один видимый, другой невидимый.
КУда луч направишь, туда машина и поедет.
По корпусу везде установлены...
Эта игрушка – абсолютно футуристический продукт: не понимаю, как работает, но впечатление производит примерно такое же, как Третий Терминатор - убойное.
Есть машина, есть пульт управления. На пульте две кнопки. Одна отвечает за красный луч, другая - за инфракрасный (о том, что он - инфракрасный, могу только догадываться, насмотревшись шпионских фильмов).
Словом, один видимый, другой невидимый.
КУда луч направишь, туда машина и поедет.
По корпусу везде установлены датчики, реагирующие на команду. Машина демонстрирует незаурядную скорость, чуткость и маневренность. Ничего подобного я не видела. Ни одна игра с дистанционным управлением не способна на такое безусловное "послушание": здесь нет клавиш, отвечающих за "вперед-назад", "право-лево". Машина улавливает самые тонкие нюансы управления.
Как управлять:
луч нужно направлять не на машину, а фокусировать примерно в метре от нее.
О дизайне:
исключительно красивая игрушка. Насколько я понимаю, аналогов в автомобилестроении нет (могу и ошибаться). Абсолютно завершенная - вещь в себе. Пульт управления надевается на руку так, что, зажимая ручку, одновременно жмешь на кнопки.
О зарядке:
Машина работает на аккомуляторах. Разрядилась - вынули батарею, присоединили к сети. Ночь заряжается - и снова в путь. Пульт управления - на двух батарейках типа АА.
О целевой аудитории:
может это странно прозвучит, но эта игрушка пользуется безумной популярностью у всего взрослого населения: проверено на гостях.
Потом младенцы готовы часами завороженно следить за красным лучом (действует и без всякой машины).
Собаки и кошки испытывают нездоровый интерес к "гиперболоиду", правда, от машины предпочитают держаться подальше - развивает сиптоматично высокую скорость, наезжает на что попало, в том числе на лапы и хвосты.
И наконец, дети вменяемо дошкольно-школьного возраста: наворачивают круг за кругом с сумасшедшим блеском глазах, пока машина наконец не разрядится.
Словом, игрушка универсальная и, что немаловажно, долгоиграющая. Во всех смыслах этого слова.
Опрос еще только начался, а я уже знаю, что советовать, причем советую горячо. Прямо таки агитирую: Лев Брандт. Браслет 2: Три повести и два рассказа. В издании ДЕТ ГИЗа.
Лев Брандт – мое личное Открытие. Все дело в том, что Сетон-Томпсона, Даррела, Гржимека, Перовскую, Чарушина, Паустовского я знаю и обожаю с детства. А Брандта впервые прочитала год назад. Невероятно, насколько предельно честной, беспримесной, оглушающей может быть книга о животных.
Много ли нужно автору, чтобы вдариться...
Лев Брандт – мое личное Открытие. Все дело в том, что Сетон-Томпсона, Даррела, Гржимека, Перовскую, Чарушина, Паустовского я знаю и обожаю с детства. А Брандта впервые прочитала год назад. Невероятно, насколько предельно честной, беспримесной, оглушающей может быть книга о животных.
Много ли нужно автору, чтобы вдариться в назидание или приукрасить кружевами и позолотой жизнь зверей? Или по-просту очеловечить волка, собаку, лошадь, лебедя: пририсовать стремления души и рефлексию там, где их в помине нет?
Именно - нет. У Льва Брандта проза состоит из какого-то особенного материала - нервущегося, прочного.
Слезы лить по Браслету будет только слабохарактерный иппохондрик. Правильному Читателю Брандт дает особое чувство. Описать его сложно. Ближе всего по смыслу - решительность или решимость.
Рабби Лейб тоже хорош: употребил Голема не по назначению (жена, как это водится, подговорила), теперь не может усыпыть чудище. Подманивает его и так и эдак, только Голем нутром чует недоброе, бегает от рабби как пятилетний мальчишка от скорого на расправу отца.
Чем дело кончилось - понятно: добегался, влюбился, глиняный чурбан. То, что не смогла сделать "вся королевская конница, вся королевская рать", совершила девчонка-сирота. Окрутила, опоила, стерла имя со лба. Потом рыдала, конечно. Но...
Чем дело кончилось - понятно: добегался, влюбился, глиняный чурбан. То, что не смогла сделать "вся королевская конница, вся королевская рать", совершила девчонка-сирота. Окрутила, опоила, стерла имя со лба. Потом рыдала, конечно. Но сделанного не воротишь. Голем уснул навека.
Краткое изложение зингеровского рассказа для детей и юношества в моем исполнении звучит как издевка (специально утрировала).
А ведь это великоленое, сильное, ошеломляющее произведение.
Глиняный монстр ест, говорит, чувствует. Проявляет неповиновение. И это будет пострашнее инквизиции, мифической крови христианских младенцев и настоящей - всего еврейского народа.
Книга издана безупречно. Может быть выбор издательства в рамках серии несколько странный, но исполнение превосходное: перевод, полиграфия, иллюстрации - не придерешься.
Отдельное слово о Примечаниях.
На мой взгляд, примечания служат индикатором качества издания. Бывают примечания пустые, формальные, идиотические, перегруженные, лженаучные, искаженные, недоработанные и так далее.
Примечания к Голему прекрасны. Ведь не Зингер их составлял, а (вероятно) переводчица Бернштейн. Простые и понятные, именно такие, какими должны быть примечания к несовременной книге для детей.
Если кому-то иллюстрации покажутся странными, напомню, что на дворе XIV век.
Смущает меня эта книжка. То ли постановкой вопроса в заголовке, то ли синим спортивным костюмом на обложке...
Шучу. Не костюмом, конечно, ведь невдомек шведу Якемоту, что в новой России со спортивными костюмами связана своя устойчивая традиция...
Вернусь лучше к началу. Смущает меня эта книга по многим причинам.
Во-первых, прикладной, утилитарной своей направленностью.
Как признаться. Как целоваться. Как расстаться.
Вот и весь сказ.
В целом, правильный подход (как еще подготовить...
Шучу. Не костюмом, конечно, ведь невдомек шведу Якемоту, что в новой России со спортивными костюмами связана своя устойчивая традиция...
Вернусь лучше к началу. Смущает меня эта книга по многим причинам.
Во-первых, прикладной, утилитарной своей направленностью.
Как признаться. Как целоваться. Как расстаться.
Вот и весь сказ.
В целом, правильный подход (как еще подготовить пубертата к практическим занятиям?), только юмора не хватает. Очень серьезные ребята подобрались в этом путеводителе по первой любви. Советуют, с кем и где встречаться, как обаять.
Толика самоиронии – и книга стала бы хитом у людей всех поколений, поскольку читать про неловких подростков – страшно увлекательно.
Но нет. Двенадцатилетние эксперты гундосят про "взаимоотношения", "ревность" и "несчастную любовь".
Может, перевод дрянной? Или Николас Якемот преобразил детскую речь до неузнаваемости?
И потом, за всей этой жизнеутверждающей чепухой явно проглядывает страх "не обзавестись девчонкой", "остаться без бойфренда".
Не хочется впадать в банальность и поминать пресловутый "менталитет", а все к тому идет.
Швеция, наверно, сильно отличается от России. Вон, у Ульфа Старка в детской книжке "Чудаки и зануды" черным по белому написано "член" и никого это не шокирует (в Швеции, конечно). А у нас родители краснеют от неловкости и прячут книжки, но при этом скорее умрут, чем признают себя ханжами.
И брюзжание мое – лучшее тому подтверждение.
С другой стороны, "А если это любовь?" – разумный компромисс между конфетно-приторными "Между нами, девочками" и разухабистым Шахиджаняном. Непристойных картинок и двусмысленных анекдотов нет. Завуалированных намеков и сусальной романтики нет. Это уже огромный плюс.
Есть разумная информационная нагрузка. Есть безобидно-нелепый любовный словарик от Адониса до Эрота (без медицинских терминов). Есть "тинейджерские" черно-белые рисунки.
А теперь из наблюдений за реципиентами. Книжку держали в руках: восьмилетний ребенок и двадцатилетняя незамужняя барышня (порознь). Первый хохотал до резей в животе, вторая вдумчиво листала и местами вчитывалась.
Пособий по детскому досугу масса. В книжном классификаторе есть даже специальный жанр "Детский досуг". Но честное слово, львиная доля подобных пособий совершенно нечитабельна!
Я имею в виду, что ребенок не в силах прочитать и усвоить то, что в них написано. А все почему? Потому что адресованы они родителям и педагогам.
Я могу привести в пример только одну невероятно прекрасную и удачную книжку такого плана: "Кружок умных ребят" Олейникова.
И это сравнение для...
Я имею в виду, что ребенок не в силах прочитать и усвоить то, что в них написано. А все почему? Потому что адресованы они родителям и педагогам.
Я могу привести в пример только одну невероятно прекрасную и удачную книжку такого плана: "Кружок умных ребят" Олейникова.
И это сравнение для "Одного дома" в высшей степени "комплиментарно". Потому что детские журналы двадцатых годов делали замечательные, остроумные, да и попросту гениальные люди: Хармс, Олейников, Шварц...
Кто автор этой книжки - неизвестно. Но очень хочется адресно похвалить приятного во всех отношениях анонима: за краткость и грамотность; за личный опыт, в полной мере переданный "потомкам"; за руководство к действию, в конце концов. Ибо первым делом, не долистав книгу до конца, хочется схватить ребенка, а еще лучше, всех имеющихся в "шаговой доступности" детей, пуститься с ними в пляс. Поиграть в буриме, виселицу, мафию, города, чепуху. Или выскочить на улицу, вооружившись резинкой, скакалкой, мелком, обручем, мячом. Или поразгадывать задачки, головоломки, анаграммы.
Или выставить всех детей из дома и вдумчиво полистать, почитать, порассматривать книжку.
Потому как автор хоть и не известен, зато известна художница. Евгения Курнавина рисует так, что даже бестолочи сразу понятно, как играть в морской бой, как начертить на асфальте классики, как правильно держать локоть, соревнуясь в армреслинге, как расставить шашки в "Волках и овцах".
В общем, если вам некогда играть с ребенком, а ребенку интересней дружить с компьютером, чем с пацанами, в качестве гомеопатического средства примите вместе эту книжку. И непременно на брудершафт.
Забавно: все почести достанутся автору "Даррел Лоренс", а его альтер-эго Даррелл останется ни с чем. И все благодаря переводческой специфике по части сдвоенных согласных.
В общем, этот отзыв одинаково справедлив и для этого писателя:
http://www.labirint.ru/authors/12561/
и для этого:
http://www.labirint.ru/authors/11524/
Но поскольку Квартет для меня первичен (в хронологическом и эмоциональном отношении), этот отзыв я адресую все-таки Даррелу.
Вот вспоминаю я прекрасное не...
В общем, этот отзыв одинаково справедлив и для этого писателя:
http://www.labirint.ru/authors/12561/
и для этого:
http://www.labirint.ru/authors/11524/
Но поскольку Квартет для меня первичен (в хронологическом и эмоциональном отношении), этот отзыв я адресую все-таки Даррелу.
Вот вспоминаю я прекрасное не столь отдаленное время, когда в около-литературной среде пошли слухи о том, что "того самого Даррела, нет не Джерри, а его старшего брата, Ларри" наконец-то переведут. И издадут, что самое поразительное!
Ведь если вы не в курсе, Даррел - он величина. Вам же не нужно представлять Джойса или Генри Миллера. Если следовать этой логике, то и Даррел не требует особого представления.
Издание Александрийского Квартета стало настоящим событием, я нисколько не преувеличиваю. Каждый сколько-нибудь просвещенный или по крайней мере наслышанный человек считал своим долгом ввернуть в светской беседе: "Кстати, вы читали Квартет?", и менее начитанный собеседник был вынужден теряться в догадках, о каком таком квартете идет речь. Более изощренные собеседники позволяли себе роскошь упомянуть Маунтолива или проанализировать поведение Жюстин в заключительной части тетралогии.
И это вовсе не дань моде, хотя в данном случае глобальность литературного события повлекла за собой определенную увлеченность Даррелом.
Самое приятное, что Квартетом (великолепный перевод Михайлина) дело не закончилось, последовал Квинтет (исключительный перевод Володарской). Вообще, надо констатировать, что в России Дарреллу повезло – неизвестность массовому читателю уберегла его от "бюджетного варианта", выраженного в аляповатых обложках, газетной бумаге, массе опечаток и, разумеется, дурных переводах.
Симпозиум, БСГ и Азбука - вот триада, благодаря которой мы знаем Даррела (Даррелла) как автора эпохальных шедевров, а не в качестве хромоногого писаки, спотыкающегося о несообразности скороспелого "книжного продукта".
Издавать стихи в наше время – чистое безумие. Издавать стихи современных поэтов – самоубийство. Издавать стихи современных поэтов для детей – проявление святости, самоотречения и немыслимого героизма.
Не буду писать о Самокате в целом, поскольку, самым показательным и красноречивым для него является, на мой взгляд, именно "поэтический проект". Для Самоката он еще и "политический" (простите за напрашивающуюся игру слов).
Издатели крайне принципиальные люди: категорически...
Не буду писать о Самокате в целом, поскольку, самым показательным и красноречивым для него является, на мой взгляд, именно "поэтический проект". Для Самоката он еще и "политический" (простите за напрашивающуюся игру слов).
Издатели крайне принципиальные люди: категорически не выпускают книги "на потребу дня". Мало того, создается впечатление, что цель Самоката – издать именно то, что никогда и никто не решится, да что там! - не осмелится издать. Самое интересное, речь не идет об эпатаже и стремлении привлечь внимание общественности (хотя, то и дело вспыхивают скандалы вокруг самокатовских книжек, вплоть до судебных преследований за аморальное чего-то там).
Напротив, издательство выпускает камерные, домашние книжки никому в России не известных доселе швейцарских и голландских тетушек, финских дяденек, чередуя их с вполне состоявшимися классиками современности. И то! - умудряются выискать поистине уникальные произведения. Вот, к примеру, Буццати все знают. И Леклезио, благодаря Нобелевской премии, тоже. И Турнье не последний на литературном Олимпе человек. Но кто бы мог представить, что у каждого из них завалялась славная такая история для детей. И если бы не Самокат, мы бы этого никогда так и не узнали.
Странное дело - собиралась писать о поэтической серии, а получился панегирик в честь всего издательства.
И все-таки: хотите составить мнение о Самокате, подержите в руках любую его книжечку со стихами.
Потому что все они сделаны руками (в прямом смысле, посмотрите на оформление) и головой. Потому что издательство умудряется привлекать Яснова и Шаховскую, а Татьяна Кормер (соиздатель и художник-иллюстратор), судя по всему, никогда не испытывает творческий кризис – только "голод". Потому что стихи – это крайне непопулярная литературная форма и спекульнуть на них никак не получается. А это, в свою очередь, говорит о том, что Самокат выпускает только то, что нравится и действительно стОит. И так обстоИт дело со всеми книгами Самоката.
Кстати, вот вам самый верный показатель "правильной книжки": если книжку хочется подарить лучшим своим друзьям – не всяким, а именно тем, которым стремишься нравится, а что еще вернее, детям таких друзей; потому что им-то как раз всякую дрянь не подсунешь – потом (фигурально выражаясь) костей не соберешь, проверено.
Совсем забыла, какое это наслаждение - читать не-переводную классику.
Диккенс, Батлер, Лоуренс, а если говорить о детских писателях - Памела Треверс, Джеймс Барри, Кэрролл (сознательно привожу в пример представителей английской литературы) - их проза доставляет буквально физиологическое удовольствие, только не стоит забывать, что это заслуга нашей переводческой школы, которая выросла на Тургеневе, Куприне, Лескове.
Вывод: хотите наслаждаться мировой литературой, читайте русскую...
Диккенс, Батлер, Лоуренс, а если говорить о детских писателях - Памела Треверс, Джеймс Барри, Кэрролл (сознательно привожу в пример представителей английской литературы) - их проза доставляет буквально физиологическое удовольствие, только не стоит забывать, что это заслуга нашей переводческой школы, которая выросла на Тургеневе, Куприне, Лескове.
Вывод: хотите наслаждаться мировой литературой, читайте русскую классику.
ИД Мещерякова сделал ход конем: не дождавшись репринтов от "Детской литературы", выпустил хорошо знакомый всем родителям по советскому детству вариант книжки-с картинками-в мягкой обложке-на скрепке-увеличенного формата. И действительно, серия в полосочку вызывает приятную ностальгию (невероятно, но факт: советские грошовые издания выдержали и продолжают противостоять буре и натиску вот уже нескольких поколений малолетних "изуверов"). Есть шанс, что и полосатая серия окажется столь же долговечной.
С другой стороны, детлитовские книжки издавались миллионными тиражами: купить десятикопеечную Сказку о золотой рыбке в ближайшем магазине было так же просто, как спички или мыло.
У мещеряковских книг тираж прямо скажем невелик: 5100 экземпляров. Для "гурманов" что ли? Скорее, для родителей, чьи представления о детских книгах не ограничиваются Толстым-Владимирским, Чуковским-Конашевичем.
Напечатать сейчас какой-нибудь советский хит с иллюстрациями Диодорова или Калиновского - практически невозможно по многим причинам: техническим, юридическим, опять же наследники и Ко... Встает вопрос, как издавать хорошо знакомое, привычное так, чтобы не вызвать отторжения, неприятных и не нужных параллелей?
Все эти невнятные отступления для того, чтобы сформулировать и донести простую мысль - издательству удалось выпустить серию книг, трактующих детскую классику аккуратно и интеллигентно (прости господи), грамотно и деликатно.
Ни о какой стилизации (кроме очевидных пересечений с детлитом) речь не идет. Хороший "правильный" шрифт, прекрасная композиция, ненавязчивые иллюстрации - не подумайте, что книжки пестрят красочными картинками - напротив, рисунков ровно столько, чтобы ребенок с одной стороны, не потерял интереса к книге, с другой -не упустил нить повествования.
С точки зрения "места на полке", такие тоненькие издания бессмысленны - найти книжку по корешку невозможно. Но, пожалуй, это единственный недостаток серии: не такой уж и серьезный, чтобы пренебречь "полосатой классикой" и лишить себя и ребенка удовольствия читать по одной книжке каждый вечер, глотать их целиком, ни странички не оставляя напоследок.
Об этих книгах я слышала давно. Больше полугода назад, наверное.
Честно говоря, после смерти Татарского и тотального развала Пилота (скажем так: заморозки проектов) обрела стопроцентную уверенность, что книжная серия так и не состоится. Ну не на чем ей было стоять, честное слово!
И вот, надо же: целых пять очень приличных книжек одновременно выходят в свет.
Очередное исключение из правил - человек-оркестр (вернее, издательство в одном лице) Вадим Левин преодолел все препоны, пробил все...
Честно говоря, после смерти Татарского и тотального развала Пилота (скажем так: заморозки проектов) обрела стопроцентную уверенность, что книжная серия так и не состоится. Ну не на чем ей было стоять, честное слово!
И вот, надо же: целых пять очень приличных книжек одновременно выходят в свет.
Очередное исключение из правил - человек-оркестр (вернее, издательство в одном лице) Вадим Левин преодолел все препоны, пробил все преграды, в том числе бюрократического, финансового, идейного порядка и таки вытащил утопающий, буквально, утопший уже проект. За что ему огромное уважительное спасибо.
Если вы никогда не смотрели ни одного выпуска "Горы самоцветов", что вполне возможно, учитывая особенности взаимоотношений телевидения с анимационными студиями, пусть вас это не смущает.
Это не комиксы, не робкая попытка ужать в одну сказку полноценный сюжет, не лихой зачин иллюстраторов от Photoshop`а.
Перед вами полноценный книгопечатный продукт - художественное детское издание, выпущенное по мотивам мультфильмов студии Пилот.
Здесь бережно обработанный текст, отличные и обильные иллюстрации, которые предельно точно передают особенности различных анимационных техник: от пластилиновой до "сыпучей".(Наверное, стоило бы отдельно написать о совершенно гениальных аниматорах, режиссерах и художниках: Татарском, Олеге Ужинове, Алексее Алексееве, Сергее Гордееве и других знаменитых и заслуженных - поскольку без них не было бы ни мультфильмов, ни книг).
А книги, повторюсь, получились замечательные. Хотите, читайте их трехлетнему ребенку, хотите - подсовывайте восьмилетнему школьнику. И в первом, и во втором, и во всех остальных случаях, горы самоцветов обречены на успех.
Потому что в тексте соблюдены все оригинальные интонации - неподражаемые реплики Козла (про барана и козла), заливистый смех Жихарки, неторопливая речь сказителя в сказке про Ваню и вещий сон...
И конечно же богатые россыпи картинок: это не пресные раскадровки, а полноценные иллюстрации - яркие, живописные, самобытные.
Красота да и только.
История про Дашу (в оригинале Эмму) – очередное яркое доказательство двух утверждений:
1. Детская скандинавская книжка – это лучшая детская книжка.
2. Мужчины проникаются любовью к детям, а следовательно, и к детской литературе, куда как позднее, чем женщины.
Судите сами: Петер Готхард написал свою первую историю в 38 лет. Некоторые в этом возрасте дослуживаются до звания корифеев. Но не в детской литературе.
Нурдквист (интересно, что тоже 1946 года рождения, как и Готхардт), Куннас, Роберт...
1. Детская скандинавская книжка – это лучшая детская книжка.
2. Мужчины проникаются любовью к детям, а следовательно, и к детской литературе, куда как позднее, чем женщины.
Судите сами: Петер Готхард написал свою первую историю в 38 лет. Некоторые в этом возрасте дослуживаются до звания корифеев. Но не в детской литературе.
Нурдквист (интересно, что тоже 1946 года рождения, как и Готхардт), Куннас, Роберт Манш, Риддел – все они начали писать отнюдь не в 20 и не в 30 лет, что, безусловно, очень интересно и в целом показательно.
Если же возвращаться к первому постулату, то и это очевидно: финская, датская, шведская детская книжка впереди планеты всей. Тем более если это книжка-картинка - плод творчества не одного, а целых двух скандинавов.
В данном случае над Дашиным рассказом потрудились Петер Готхардт (автор) и Кирстен Рогорд (художница).
Книжка вышла очаровательно наивная, поскольку написана от первого, дашиного лица.
Комментируют родительское поведение плюшевый медведь и кошка - каждый со своей весьма специфической позиции.
Кошак недоумевает, чем папа прельстил маму, не умеючи даже мышей ловить, а медвежонок проявляет поразительную стыдливость в вопросах "обнаженной натуры" на том развороте, где мама и папа делают "это".
Кстати о сути центрального вопроса: изображение гениталий в этой книге вы не найдете. Не найдете и "профессиональной терминологии".
Словарик специализированных понятий ограничивается яйцеклеткой и сперматозоидом.
Сам процесс целомудренно описан с помощью хрестоматийных "краника" и "дырочки".
Самый откровенный разворот - мама с папой страстно целуются, укрытые по грудь амурным одеялом.
Мне на этой картинке больше всего нравится живописный беспорядок: видно, что мама с папой испытывали настоящее нетерпение и страсть - носки, ботинки и штаны разбросаны по комнате как попало (что тоже свидетельствует в пользу искренности и правдивости этой книги).
Вообще в плане иллюстраций история очень славная: родители обаятельные, кошка натуралистичная, Даша трогательная.
Хотя на мой взгляд, самый лучший разворот размещен на форзаце книги - там, где антропоморфные сперматозоиды в цилиндрах, кепочках и очках a la Джон Леннон весело и непринужденно плывут к своей далекой цели.
Наверное, еще нужно сказать, что применительно к детям, уже имеющим представление о воспроизводстве человеческого рода, эта книжка своей дидактической роли не сыграет.
А вот мальчики и девочки детсадовского возраста и зачаточных знаний будут приятно потрясены новыми чудесными открытиями, сделанными вместе с Дашей.
В восьмидесятых эту книгу выпускало издательство "Детская литература". Отличное, между прочим, издание, с иллюстрациями Георгия Юдина, напоминающими "театр теней".
Потом книжку выпустил Росмэн.
Теперь Акпресс. И вовремя. Потому что ни первого ни второго издания найти в "местах общего доступа" не представляется возможным.
А Остер - он классик, как ни крути.
Если вы уже приобрели первые две книги этой серии, описывать подробно формат, шрифт, плотность бумаги не...
Потом книжку выпустил Росмэн.
Теперь Акпресс. И вовремя. Потому что ни первого ни второго издания найти в "местах общего доступа" не представляется возможным.
А Остер - он классик, как ни крути.
Если вы уже приобрели первые две книги этой серии, описывать подробно формат, шрифт, плотность бумаги не имеет смысла - они идентичны предыдущим. Шрифт хороший, формат квадратный удобный, бумажка несколько просвечивает.
По поводу картинок. Вынуждена констатировать: это не Гривина, это не Антоненков, тем более, не Юдин.
Вообще, хорошо, когда издательство срабатывается с одним художником и выпускает всю линейку книг в одном привычном читателю оформлении.
Акспресс пошел по другому пути - дизайн всей серии действительно принадлежит одному человеку: Оксане Гривиной, оформившей Петьку-микроба, а вот иллюстрации в каждой книге свои.
В этой, третьей по счету, Юрия Волковича.
И Остеру они не к лицу.
Ненатуральные они, какие-то. С компьютерной аурой. С еле заметным кислотным привкусом.
И это легкое амбре все впечатление от книги безнадежно портит.
Лучшей рекомендацией книге послужит тот факт, что семилетний ребенок прочитал ее самостоятельно за два дня. Вернее, за два утра. Сам, без принуждений.
В книге три рассказа, во всех главные персонажи - мальчишки. Первый - врун, второй - нелюдим-одиночка, третий - неистрибимый фантазер.
Самое интересное, на мой взгляд, что это - первое "реалистическое" издание в серии "Очень прикольная книга". Поскольку все остальные истории - сказочные и в целом расчитаны на дошкольный...
В книге три рассказа, во всех главные персонажи - мальчишки. Первый - врун, второй - нелюдим-одиночка, третий - неистрибимый фантазер.
Самое интересное, на мой взгляд, что это - первое "реалистическое" издание в серии "Очень прикольная книга". Поскольку все остальные истории - сказочные и в целом расчитаны на дошкольный возраст.
А "Друг напрокат" - это максимально жизненные истории: по-детски социальные; с дной стороны - бытовые (содержат множество понятных и узнаваемых ребенком мелочей: школа, взаимоотношения с родителями и одноклассниками), с другой - фантастические; но без нравоучений и дидактических выводов.
Не особо надеясь на автора (Фрида Хьюз - первый раз слышу), приобрела книжку ради Криса Риддела.
Иллюстрации и правда прекрасны, какое счастье, что книга вышла именно в этой "цветной" серии.
Но и текст замечательный.
Сложно ведь не написать перегруженную или наоборот слишком "жидкую" историю для детей. У детских писателей всегда есть соблазн либо впасть в детство, либо наоборот спекульнуть на понятных взрослым аллюзиях.
Хьюз написала предельно простую и увлекательную книгу, которую я и рекомендую всем детям от 7 до 10 лет.
Когда я была маленькой (простите за сентиментальный тон, но об этой книге так и нужно - мечтательно и сентиментально), я нисколько не сомневалась в том, что наравне с пешеходами по лужам бегут некие Неуклюжи. Таким образом первые строчки песенки в моем представлении выглядели так:
Пусть бегут Неуклюжи,
Пешеходы по лужам...
И вот, спустя много лет, я убеждаюсь в своей правоте, в детской своей интуиции, которая меня не подводила, несмотря на заверения мамы в том, что неловкие пешеходы бегут,...
Пусть бегут неуклюжи,
Пешеходы по лужам...
И вот, спустя много лет, я убеждаюсь в своей правоте, в детской своей интуиции, которая меня не подводила, несмотря на заверения мамы в том, что неловкие пешеходы бегут, а неведомых Неуклюжей на свете не бывает.
Бывают. Откройте эту книгу и убедитесь сами:
В Москве, в домах, что похуже,
Жили себе Неуклюжи:
Один Неуклюж был длинненький,
Другой Неуклюж был кривенький,
А третий носил ботиночки,
Похожие на корзиночки.
Не знаю, почему так получается, что одни сборники стихов напоминают манную кашу с комочками, а другие - очаровывают как волшебный фонарь.
Самокату еще ни разу не удалось испортить такое деликатное блюдо, как стихи.
Все сборники в серии "Поэтическая библиотека" – это триумф непосредственности и огромного опыта.
Ведь Гиваргизова и Олега Григорьева издает если не всякий, то многие, но именно эти узенькие маленькие книжечки действуют как таран, вышибают слезу умиления, требуют бесконечных цитат, изумленного смеха и совершенно детской радости.
Вот, сборник Стихи французских поэтов я совершенно искренне и серьезно считаю гениальным. Стишок про Наполеона - шедевральным, а лаконичную историю про бабушку – венцом поэтической мысли. А про пеликана? А про дедушку??
Не думайте, я не утрирую, ведь речь идет о творчестве для детей, и сравнивать это творчество с трудами Великих - не стоит.
А вот это - уже из "Неуклюжей":
Стрекоза с прозрачными крылами,
Над прудом застывшая в полете...
Муравей на ушко шепчет маме:
"Покатай меня на вертолете".
Пару слов об оформлении: как всегда замечательная шороховатая бумага, как всегда нарочито неловкие рисунки, как всегда трогательная Наталья Петрова, которую мы знаем по иллюстрациям к Изумрудной рыбке Назаркина и смешным картинкам к русским народным сказкам Самоката.
Иногда бывают исключения из правил.
Вот "Азбука" печатала на протяжении многих лет детскую литературу на газетной бумаге, и никто этому не удивлялся - такой формат.
И вот, вдруг, выплыли из неоткуда, без всякого предупреждения восхитительные издания: безупречно красивые, глянцевые, с великолепной полиграфией.
А ведь это Олейников!
Олейников - это величина. Его работы хорошо узнаваемы густой глубиной, в которую проваливаешься без оглядки; летящим штрихом, словно в его иллюстрациях...
Вот "Азбука" печатала на протяжении многих лет детскую литературу на газетной бумаге, и никто этому не удивлялся - такой формат.
И вот, вдруг, выплыли из неоткуда, без всякого предупреждения восхитительные издания: безупречно красивые, глянцевые, с великолепной полиграфией.
А ведь это Олейников!
Олейников - это величина. Его работы хорошо узнаваемы густой глубиной, в которую проваливаешься без оглядки; летящим штрихом, словно в его иллюстрациях дует сильный порывистый ветер; орнаментами, которые можно встретить на незначительной детали - крыше домика или детских сапожках, а иной раз они – основной элемент художественной композиции.
Чтобы вызвать приятное чувство узнавания, сообщу, что его рисунки украшают "Мышонка Десперо" (http://www.labirint.ru/books/167483/), "Сказочную историю воздухоплавания" (http://www.labirint.ru/books/33701/) и всевозможную классику: Алису в стране чудес, Хоббита, Питера Пэна...
И не забудьте его работы как аниматора: Тайна третьей планеты - это Олейников. Халиф-Аист - тоже Олейников.
И вот теперь русские сказки: Жар-птица и Иван-дурак.
Это тот самый случай, когда книгу стоит приобрести ради одних иллюстраций, ведь обе сказки наверняка найдутся в десятке-другом детских сборников вашей библиотеки. А основной аргумент следующий: Олейников - это обязательная программа эстетического воспитания ребенка, так же как Васнецов, Билибин, Владимирский, Калиновский.
Если бы не школа, специально приобретать сказки Пушкина ребенку я бы не стала. Поскольку есть приличное советское издание - то ли БВЛ, то ли "Памятники", есть детлитовская россыпь времен моего детства.
Но поскольку встал выбор: читать сказку о золотой рыбке в школьном учебнике или в хорошем иллюстрированном издании, я вынесла решение в пользу последнего.
Последовавший за этим простенький эксперимент показал неутешительные результаты: из всего обилия изданий "детского...
Но поскольку встал выбор: читать сказку о золотой рыбке в школьном учебнике или в хорошем иллюстрированном издании, я вынесла решение в пользу последнего.
Последовавший за этим простенький эксперимент показал неутешительные результаты: из всего обилия изданий "детского Пушкина" выбирать особо нечего.
С одной стороны, откровенно детсадовские книжки с кукольными персонажами, которые и предлагать-то второкласснику неловко; с другой "Школьная библиотека" Детской литературы, до которой ребенок просто не дорос - не будет он сказки без картинок читать, факт.
В общем "Шедевры" подвернулись как нельзя вовремя. Кто такой Зворыкин, если совсем кратко: один из основоположников "народного сказочного стиля", чтобы было понятно - художественная ориентация, близкая Билибину.
По полиграфическому качеству книга оказалась на высоте. Подробно сообщаю параметры книг серии в отзыве к "Русским народным сказкам"
http://www.labirint.ru/books/179894/
В этом отношении книги идентичны.
Подводя итог: эта книга – грамотный компромисс между дорогущими лимитированными изданиями, которые и для детей-то не предназначены, и скверно сделанными книжками, иллюстрации в которых пренадлежат не руке художника, а компьютерной программе.
Скажу, может быть, безапелляционно, зато по существу:
книги этой серии с иллюстрациями Зворыкина – лучшие книги сказок для детей.
Обложка, прямо скажем, вводит в заблуждение. Кто бы мог подумать, что тривиальная стилизация под кожанный переплет на самом деле скрывает роскошное издание?
Первое. Приобретая книги (ради Зворыкина, разумеется), я и предположить не могла, что это А4 формат. Иными словами, книги большие и увесистые.
Второе. Бумага: мелованная, матовая, идеальный вариант для...
книги этой серии с иллюстрациями Зворыкина – лучшие книги сказок для детей.
Обложка, прямо скажем, вводит в заблуждение. Кто бы мог подумать, что тривиальная стилизация под кожанный переплет на самом деле скрывает роскошное издание?
Первое. Приобретая книги (ради Зворыкина, разумеется), я и предположить не могла, что это А4 формат. Иными словами, книги большие и увесистые.
Второе. Бумага: мелованная, матовая, идеальный вариант для детского издания.
Третье. Шрифты и оформление. В книгах серии использована гарнитура ElizabethC. Чтобы лучше представлять: это немного вытянутые буквы с жирными хвостиками - под старину. На каждой странице орнаменты, красивые декоративные детали.
Каждая сказка начинается с отдельной иллюстрации. В среднем рисунки встречаются на каждые три разворота.
Но это все сухие технически данные.
Очень хочется поделиться восприятием, поскольку книги (а я приобрела сразу Пушкина и Народные сказки) производят превосходное и даже ошеломляющее впечатление.
Честно говоря, очень рада за всех покупателей, которые целенаправлено приобретают хорошие издания для своих детей. Я в последнее время сталкиваюсь преимущественно с аляповатыми, скверными сборниками стихов и сказок, по этой причине предпочитаю преобретать букинистику.
"Шедевры мировой иллюстрации" – это поразительное и приятное исключение из правил.
С чем всех и поздравляю.
Чудесные книжечки новой серии "Я читаю сам" неожиданно другого формата. Обычно у Розового жирафа все книги идут A4, эти – A5, но это отнюдь не умаляет их достоинств.
Книга – вополощение пяти "очень":
очень крупный шрифт образца "начинаем читать сами",
очень плотная бумага (альбомная),
очень славные картинки (автор он же иллюстратор),
очень интересный и забавный текст (детский юмор вообще очччень сложная вещь),
очень хороший перевод Евгении Канищевой.
Вот,...
Книга – вополощение пяти "очень":
очень крупный шрифт образца "начинаем читать сами",
очень плотная бумага (альбомная),
очень славные картинки (автор он же иллюстратор),
очень интересный и забавный текст (детский юмор вообще очччень сложная вещь),
очень хороший перевод Евгении Канищевой.
Вот, собственно, и все.
P.S. по поводу возрастного ценза: на счет младшего школьного я не уверена. Думаю, книги пойдут на ура у трехлеток. Шестилетки будут читать уже самостоятельно. Третьекласснику истории про Квака и Жаба предлагать, право слово, поздновато.
Купила книгу, исключительно благодаря названию (восхитительная формулировка, фактически перефраз "Не в своей шкуре"), оформлению обложки и, разумеется, репутации издательства. То есть почти вслепую.
Ничего общего с привычной мне европейской литературой для детей я не обнаружила. Вернее, почти ничего. Поскольку в книге присутствует любимый лейтмотив всех европейцев - неполноценная семья и подростковая рефлексия. Но!
Есть кое-что еще, что ставит повесть о пеликане и мальчике в один...
Ничего общего с привычной мне европейской литературой для детей я не обнаружила. Вернее, почти ничего. Поскольку в книге присутствует любимый лейтмотив всех европейцев - неполноценная семья и подростковая рефлексия. Но!
Есть кое-что еще, что ставит повесть о пеликане и мальчике в один ряд с серьезной "взрослой" литературой: художественный прием, который использовали Свифт, Лондон, Розендорфер, Орруэл: погружение героя в неродную, нереальную, абсурдную среду. Гуливер среди лилипутов. Мартин Иден в светском обществе. Житель Древнего Китая в современной Германии.
Оруэлл попросту очеловечил скот, тем самым продемонстрировав пороки не свиней, но человека.
Леена Крун заставила морскую птицу надеть костюм и шляпу, снять жилье, пойти работать. Пеликан стал служащим без квалификации с окладом по низшему разряду.
Зачем? Не смеха ради.
Экспансия человека в мир природы, экологические проблемы, зоопарки, теснота – простенькое умозаключение позволило пеликану сделать вывод, что человеком быть проще, лучше, комфортнее.
Первое превращение случилось в тот момент, когда пеликан облачился в одежду. Оказалось, этой малости достаточно, чтобы тебя приняли в цивилизованный мир.
Очередная антиутопия? Да, если бы не дети.
Наивное отношение пеликана, наивные рассуждения мальчика - эта книга хороша и кристально искренна, хотя обсуждают они отнюдь не детские проблемы.
Пеликан с пылом неофита делает все, чтобы стать человеком: читает газеты, но они приносят лишь ужас и отвращение; ходит в кафе, хотя кофе и невозможно пить; слушает музыку - и только она примиряет его с чудовищным миром людей.
"Волшебная флейта" в конце концов становится для господина Хурулайненна ("человеческое" имя пеликана) единственной причиной, по которой ему грустно расстаться с миром людей. Моцарт да Эмиль – мальчик, научивший его читать, ответивший на все его вопросы, попытавшийся, пусть неуклюже, объяснить, что такое религия и отчего бывают войны.
Честно говоря, я не уверена, что детям понравится концовка этой книги.
Ведь по-хорошему мальчик должен был улететь с пеликаном, как Нильс с Мартином. Жить там долго и счастливо, а потом как Маугли вернуться в мир людей.
Увы, книга нисколько не похожа на сказку.
Пеликан вернется в звериный мир, забудет буквы, Моцарта и Эмиля. Потому что единственное, что отличает животного от человека – это неумение помнить.
По поводу козла-лунатика:
это господин Хаккарайнен – один из любимых персонажей Куннаса. Есть он не только в Викингах, но и в куче других его книжек (кое-где он даже с открытыми глазами).
В Финляндии этот персонаж настолько популярен, что в родном городе Куннаса даже открыли дом господина Хаккарайнена, который по сути является детским развлекательным центром.
Издательство "Детская литература" выпустило два великолепнейших сборника рассказов и стихов для детей: "Времена года" и "Про хвосты, усы, лапы и носы".
"Великолепнейший" в данном случае не преувеличение, а констатация факта.
Взяв в руки эти книги, я сразу же вспомнила махаоновский атлас "Времена года" (http://www.labirint.ru/books/100172/), получивший премию "Лучшая иллюстрированная художественная книга".
Нет, разумеется, книги...
"Великолепнейший" в данном случае не преувеличение, а констатация факта.
Взяв в руки эти книги, я сразу же вспомнила махаоновский атлас "Времена года" (http://www.labirint.ru/books/100172/), получивший премию "Лучшая иллюстрированная художественная книга".
Нет, разумеется, книги совершенно разные: и в плане оформления, и содержания, но общее впечатление отлично сработанного издания, гармоничного, качественного, грамотно скомпанованного - и объединяет эти книги.
Вообще, если приобрести один такой сборник Детской литературы (а лучше, конечно, оба), можно смело избавиться от бесчисленных аляповатых хрестоматий, дурно сделанных книг для внеклассного чтения в начальной школе, потому что в нем есть всё и все.
Соколов-Микитов и Пришвин, Сладков и Бианки, Ушинский и Паустовский, Пушкин и Огарев, Фет и Тютчев, Блок и Есенин, Майков и Плещеев...
Книга разбита на четыре раздела по четырем сезонам: Зима, Весна, Лето, Осень. В каждом - стихи, рассказы (или отрывки), а еще "сезонные" загадки.
"Времена года" проиллюстрированы замечательным художником-анималистом C. Яровым.
У Ярового реалистичная манера исполнения, поэтому ребенок, взглянув на иллюстрации в этой книге, точно будет себе представлять, как выглядят зимородок, иволга, клест, горностай, бурундук; что такое дровни или жнива, во что были одеты дети сто лет назад.
Его же работы украшают вот эти издания "Белого города":
http://www.labirint.ru/books/163749/
http://www.labirint.ru/books/165956/
Для ребенка 6-ти лет сборка оказалась сложноватой.
Основная проблема была - собрать сам кран: соединить с основой, провести нитку через колесики и закрепить. Интересно то, что кран работает в двух режимах: наматывает и разматывает.
Выкладываю инструкцию в хорошем разрешении.
Не понимаю, зачем "Захарову" понадобилось переименовывать Йипе и Янеке. По-моему, ничего непроизносимого эти имена не содержат. А Саша и Маша до боли напоминают дибильный сериал на ТНТ. Перед детьми неловко.
Кстати, никто не знает, где достать книжку "Виплала"? Она, кажется выходила на русском в начале 90-х. У нас есть аудиокнига:
http://www.labirint.ru/audio/120859/
За неимением бумажной, горячо рекомендую всем поклонникам Анни Шмидт, очень талантливая постановка, ребенок ее цитирует...
Кстати, никто не знает, где достать книжку "Виплала"? Она, кажется выходила на русском в начале 90-х. У нас есть аудиокнига:
http://www.labirint.ru/audio/120859/
За неимением бумажной, горячо рекомендую всем поклонникам Анни Шмидт, очень талантливая постановка, ребенок ее цитирует буквально наизусть.
Очень нам с ребенком понравилось машину собирать. Впервые принцип сборки стал прост и понятен. Вся машина держится на двух болтах, при этом у нее открываются двери, багажник и капот, есть зеркала переднего вида, под капотом вполне правдоподобная начинка. Опять же в собранном виде в каком нибудь Детском мире она стоила бы не менее 600 рублей.
Сборка рассчитана реально лет на 6-10.
Не знаете, что почитать?